Сейхан проснулась от острой, почти ослепляющей боли между глаз. Десятилетия жестких тренировок в Гильдии научили ее контролировать автономные рефлексы, и, несмотря на мучительную пульсацию и туман в голове, она лежала и пыталась восстановить дыхание, не подавая виду, что пришла в себя.

Как только резкий приступ боли прошел, Сейхан разлепила веки. В глаза бил яркий свет. От твердого холодного стола по голой спине бежала дрожь. Сильно пахло антисептиком. Сердце билось чересчур быстро.

Слева доносился чей-то отчаянный шепот:

– Давай, давай, давай…

Сейхан узнала акцент профессора Мацуи и услышала панику в его голосе. Желая оценить обстановку, она не спешила двигаться, боковым зрением улавливая все детали.

А вот и Кен со шприцом в одной руке и стеклянным флаконом – в другой.

– Нельзя вводить слишком много, – бормотал он себе под нос, вставляя иголку в ампулу.

Она снова обратила внимание на свой неестественно быстрый пульс.

Поняв, что Кен старается разбудить ее, Сейхан повернула лицо в его сторону, но в этот момент позади профессора выросла тень – в маске и хирургическом халате.

Сейхан все равно узнала его.

Он потянулся руками к шее Кена.

Больные мышцы уже были напряжены; Сейхан легко соскользнула со стола и, не отрывая глаз от Хамады, взяла из открытого набора инструментов скальпель. Штатив с капельницей упал, вырвав катетер из ее руки. Другой рукой она схватила доктора и приставила кончик скальпеля прямо к пульсирующей сонной артерии. На коже выступила капелька крови.

– Он нам нужен? – спросила Сейхан сквозь потрескавшиеся губы.

Кен не сразу понял, что происходит и как ответить на вопрос. Он переводил взгляд с лица пленного доктора на скальпель и обратно. Хамада напрягся, явно понимая, что его жизнь зависит от следующих слов Кена.

– Я не… наверное… – Кен посмотрел на дверь. – Включилась сирена, здание эвакуируют. Он говорил что-то про выход через бункер.

– Покажешь нам, – прошипела Сейхан на ухо доктору и толкнула коленом сзади так, что он повалился на пол. – Сторожи, – сказала она Кену, протянув ему скальпель.

Энтомолог взял инструмент трясущимися пальцами, но тут же усилил хватку.

Сейхан покопалась в мусорной корзине с пометкой «медицинские отходы» и достала себе халат, даже не обратив внимания на пятна крови. Потом засунула волосы под хирургическую шапочку и повязала на лицо маску. Если что, можно будет опустить голову. Благодаря полуазиатскому происхождению Сейхан надеялась сойти за члена японского медперсонала.

Закончив, она велела Кену проделать то же самое. Профессор юркнул в соседнюю комнату и через минуту вернулся в облачении хирурга.

Сейхан заставила доктора подняться.

– Выведешь нас отсюда – будешь жить.

Хамада энергично закивал.

– В конце коридора есть лифт.

Передвигались тесной группкой. Сейхан держала Хамаду за халат, прижимая скальпель к его боку. Всего один разрез и поворот лезвия нанесут смертельное ранение. Доктор наверняка это понимал.

С запястья Сейхан капала кровь – из того места, куда был вставлен катетер, – однако боли она почти не чувствовала.

– Что ты мне ввел? – спросила она у Кена. – Морфин, фентанил?

Она помнила слова Хамады о том, что сильные анальгетики опасны для ребенка.

– Нет, – ответил Кен. – Только адреналин, а что?

– Ничего. Просто боль немного утихла.

Кен и Хамада переглянулись.

– Что? – Сейхан заметила тревожный вид профессора.

– Перед третьей стадией личинки на какое-то время замирают. Возможно, поэтому боль и утихла. А вот когда они начнут вылупляться…

Профессор не договорил.

Когда они добрались до лифта, Сейхан воспользовалась ключом-картой Хамады, чтобы вызвать кабину.

Лифт поехал не вверх, а опустился на один уровень. Кен по ее просьбе заблокировал двери кабины, а Сейхан нажала скальпелем так, что доктор вздрогнул.

– Это ловушка? – спросила она.

– Нет-нет, – с выражением боли на лице отозвался Хамада. – В случае нападения все входы в лаборатории подвальных уровней блокируются. Только у старшего персонала есть доступ к пятому уровню. Для исследовательского бункера имеется собственный маршрут эвакуации с целью обеспечить спасение особо важных сотрудников компании.

Сейхан глянула на Кена в поисках подтверждения слов доктора. Тот с тревогой кивнул.

– Я слышал, как он говорил, что выход внизу скоро закроют.

– Так и есть, – подтвердил Хамада.

Время было на исходе, так что в отсутствие иного плана Сейхан вжалась поглубже в лифт и кивнула Кену, чтобы он последовал ее примеру. Едва закрылись двери, по коридору пронеслось эхо громкого взрыва, словно пытавшегося их остановить.

Грей припал к полу округлой лаборатории, отмахиваясь от дыма. С боков его прикрывали Айко и Палу. Хога и Эндо, по-прежнему в масках, были ближе к эпицентру – это они бросили взрывчатку на замыкающее устройство больших красных дверей из металла.

Прорезая дым, двери повалились на пол.

– Встаем! – приказал Палу, обращаясь к Юкио Оширо, главе исследовательской лаборатории. Несколько минут назад они обнаружили, что лаборатория пуста, и в тот момент в помещение вбежал мужчина, крича на японском, что все выходы из подвальных уровней заблокированы. Судя по его командному тону, Оширо принял членов группы за охранников.

Он понял свою ошибку, когда на него наставили оружие и заставили встать на колени, сложив руки за головой. За две минуты Айко подробно допросила Оширо, узнала, какую должность он занимает, и заставила его открыть стенной сейф, где хранились исследовательские файлы на случай эвакуации. Для открытия сейфа использовалось сканирование сетчатки глаза. Правый глаз доктора уже опух после того, как Эндо впечатал лицо Оширо в считыватель.

Собрав и уложив документы в рюкзаки, члены группы продолжили искать Кена и Сейхан. О девушке Оширо слышал впервые, а вот профессора Мацуи, судя по угрюмому взгляду, он знал. Похоже, в суете Кен ускользнул, не оставив преследователям возможности его догнать.

Умно́…

Грей махнул в сторону взорванных дверей: теперь можно попасть в строго охраняемую часть здания. У Оширо не было доступа в это отделение, поэтому помощи от него ждать не стоило – и все же Палу потащил доктора за собой. Он должен знать о текущих исследованиях не только то, что указано в материалах, а намного больше. В общем, Оширо им еще пригодится.

Члены команды прошли мимо нескольких пустых операционных и медицинских лабораторий, тихонько окликая Кена. Грей тревожился: время на спасательную операцию было ограничено, да и рисковать документами и главой лаборатории нельзя. Надо выяснить, как спастись от бедствия с одокуро.

Айко, видимо, поняла его и бросила на Грея суровый взгляд. Если что, они выберутся из заблокированного подвала – взрывчатки было еще много, – однако каждая минута промедления ставила под угрозу всю операцию.

Хога замер и опустился на одно колено. Затем поднял пальцы – кончики их были темными и влажными.

Рискуя миссией, Айко приказала идти вперед, по следу. В конце коридора они наткнулись на лифты с дверями красного цвета, как и те взорванные в лаборатории.

Эндо кивнул на небольшую дверцу сбоку: за тонким окном виднелась ведущая вниз лестница.

Вниз, а не вверх.

Раз уж Кен добрался сюда, то возвращаться не стал бы.

К сожалению, выход был заперт.

Пока Хога с Эндо готовили новые заряды взрывчатки, Грей спросил у Оширо:

– Что там?

– Я не… – Ученый покачал головой.

– Наверняка ходят слухи, – перебил Грей. Даже в засекреченных государственных учреждениях все перешептываются и обмениваются информацией. – Что там делают?

Оширо опустил взгляд.

– Говори! – Палу схватил его за воротник.

– Опыты… Ставят опыты над людьми, – пробормотал Оширо.

– Приступаем ко второй фазе, – отдал приказ Такаси по зашифрованной телефонной линии.

– Хай, джонин Ито, – отозвался командир островной базы компании в Норвежском море. – Будет сделано.

Такаси склонился над столом, представляя, как десятки самолетов взлетают с заледеневших ВПП. Через несколько часов они распространят колонии ос по всем крупным городам Европы.

Это был последний, седьмой приказ.

Самолеты «Фениккусу лабораториз» уже поднимались с других островов по всему миру. Достанется всем континентам, за исключением Антарктиды.

Довольный тем, что начатую им атаку никто не остановит, Такаси медленно встал из-за стола и потянулся за тростью. Хрупкие пальцы сжали набалдашник в форме огненного феникса в розово-золотых тонах. Острые бороздки и клюв впились в тонкую кожу ладони, когда Ито оперся на трость.

Даже небольшое усилие давалось с трудом. Немного успокоив дыхание, он прошел по татами, застилавшим тиковый пол. В отличие от дешевых современных татами из синтетики, эти коврики были сделаны по-традиционному – из сушеного тростника с рисом в центре.

Такаси доковылял до дальней стены кабинета и сдвинул в сторону ширму, за которой скрывался его личный сейф. Со второй попытки открыл при помощи правой ладони и беззвучно выругался, почувствовав себя очень старым. Новомодную охранную системы Ито установил по настоянию внука.

Такаси потянул на себя толстую дверцу и извлек скромное содержимое сейфа: осколок янтаря под органическим стеклом, а внутри осколка – кости доисторической рептилии, детеныша аристозуха, небольшого динозавра с крокодилоподобной головой, относящегося к раннему меловому периоду. Его кости и череп кишели осиными коконами.

И все же Такаси предпочитал оригинальное название реликта, более изысканное.

Трость пришлось прислонить к стене – отнести сокровище к столу Ито мог лишь двумя руками. Тяжелый янтарь был лишь частью настоящего артефакта, украденного из туннелей под Вашингтоном. Остальное за десятки лет ушло на исследование его смертельных тайн.

Такаси заботливо хранил этот кусочек, зная, сколько крови пролито и сколько жизней потеряно ради того, чтобы привезти его в Японию. Наконец-то исполнено давнее обещание, застывшее в янтаре. Проводимая в последние несколько дней операция стала и личной местью, и запоздалым национальным триумфом.

Вернувшись за стол, Ито глянул на трость у стены. Феникс являлся символом вечной сущности ос, способности одокуро восставать из пепла.

Это будет его подарок Миу – в память о ее жертве, о ее любви.

Даже с высоты своего личного кабинета Такаси слышал, как продолжается схватка на первом этаже: японские войска пытались атаковать Ледяной замок. Эхом доносились взрывы и огнестрельные выстрелы, такие далекие и незначительные.

Ито смотрел в окно на вершину Фудзиямы, окутанную черными тучами, среди которых мелькали молнии. Мощный ураган будто посмеивался над ничтожностью столкновения на земле.

Хотя медлить все-таки не стоит.

Такаси взял телефон и сделал еще один звонок, перед тем как направиться к личному вертолету на крыше пагоды, который одним махом унесет его в безопасное место. Здесь все кончено. Единственное, что нужно забрать из этого здания, лежало на столе. Кусочек разбитого сердца Миу.

Ито накрыл Венец демона ладонью.

Раздался щелчок, пошло соединение. Глава охраны, ожидавший последний приказ Такаси, дал короткий ответ: зажигательные заряды, встроенные в пагоду, будут приведены в действие.

Пора сжечь Ледяной замок.