– Осталось две минуты, – предупредил Грей, садясь на мотоцикл «Ямаха PES2» с электрическим двигателем. Как и четверо других членов ударной группы, он надел «умный» шлем со встроенной рацией. Группа пряталась в лесу позади исследовательского кампуса «Фениккусу лабораториз».

Грей рассматривал цель – пагоду «Кори-но-широ», возвышающуюся на огороженной территории. Строение из стекла и стали, также известное под названием Ледяной замок.

Стояла середина дня, но небо было мрачным. Над Фудзиямой прошла гроза, осыпав ее склоны градом. Вспышки молний отражались от стеклянного здания.

Впрочем, им ураган был только на руку – отличное прикрытие. Внутри шлема Грей получал визуальную связь от основной штурмовой группы, которая направлялась к главному входу в кампус.

– Минута, – сообщил Пирс напарникам.

Палу прижался к мотоциклу с одной стороны, Айко – с другой. Она привела подкрепление: Хога и Эндо были отобраны лично ей для оперативной группы в составе новой японской разведывательной службы. Под шлемы они надели черные маски, что делало Айко и ее ребят похожими на современных ниндзя. Грей даже не знал, как выглядят Хога и Эндо. Одно было ясно: они гибкие, мускулистые и вооружены до зубов.

Грей отсчитывал последние секунды под бешеный стук собственного сердца. Скорее бы двинуться с места, группа и так уже потеряла ценное время. Выжив после атаки глубинными бомбами, они запросили подмогу по рации. С атолла Мидэуй немедленно выслали вертолеты к центру тихоокеанского мусорного пятна, Ковальски и кузенов Палу забрали в больницу, чтобы оказать им неотложную помощь. Состояние Туа оставалось критическим.

Не в силах больше ждать, Грей вместе с напарниками сразу сел в частный самолет. По дороге в Японию Айко и составила план атаки, сообщив своему руководству, какую роль компания «Фениккусу лабораториз» сыграла в нападении на Гавайи. Впрочем, агент делилась информацией весьма скупо и далеко не со всеми, опасаясь, что враги могут подкупить или шантажировать некоторых членов нового разведывательного управления, воспользовавшись суматохой периода реорганизации.

Пейнтер высказывал те же опасения. Во время созвона он сообщил Грею, как продвигается эвакуация на Гавайях, описав ее двумя ключевыми словами: паника и хаос. Ситуация быстро ухудшалась. Следовательно, главное в текущей миссии – выяснить, что способен противопоставить угрозе враг.

Скрытый смысл читался между строк.

Сотни тысяч жизней находились в опасности.

С помощью шлема Грей следил за приближением японской группы к основному входу в кампус. Отряд возглавляла бронемашина. Этот мини-танк, оборудованный тараном, на полном ходу пробил стальные ворота, расчищая путь остальной команде. На мотоциклах и военных внедорожниках завыли сирены.

Словно в ответ на шум в небе загрохотало, сквозь облака прорезались молнии. Холодный дождь окутал суету на земле плотным покрывалом.

– Пошли! – скомандовал Грей по рации.

Теперь, пока внимание противника было приковано к событиям у главного входа, Грей с напарниками помчался вниз с возвышенности у дальней части кампуса. Они гнали через темный лес, погасив лобовые фары. Проливной дождь закрывал обзор, но дисплей внутри шлема показывал горную тропу с помощью прибора ночного видения. И хотя вспышки молний то и дело ослепляли команду, никто не замедлял хода.

Даже Палу.

Гаваец рассказывал Грею о своем опыте езды по бездорожью на Мауи и впечатляюще держался на подпрыгивающем на кочках байке, который местами скользил по грязи. Раз тревожиться за Палу не стоило, Грей увеличил скорость и проехал последнюю четверть мили по лесу еще быстрее. В царившей суматохе появление пяти мотоциклов, выскочивших из-за деревьев и резко остановившихся близ дальней ограды, беспокойства ни у кого не вызвало.

Хога соскочил с байка, когда тот не успел даже полностью остановиться, отстегнул от пояса какой-то баллон и поднес к забору. Из баллона вырвалось яркое синее пламя, с легкостью расплавившее сеточную ограду.

Не просто ацетиленовая горелка, отметил про себя Грей, а некое новое устройство, созданное для группы Айко. Скорее всего, эта группа представляла собой японский вариант «Сигмы».

Хотя Айко вряд ли в этом признается.

Открыв путь, члены команды проникли на территорию и, пригибаясь, побежали по аккуратным газонам к вертолетной площадке. Согласно предположениям Айко, в ближайшем здании имелся туннель, ведущий к подземным уровням главной башни. Предстояло пробраться в лаборатории, расположенные глубоко под землей, до того как штурмовой отряд устроит там зачистку, иначе все улики будут потеряны.

Пробежав еще один участок под дождем, группа достигла бетонного здания рядом с вертолетной площадкой и через открытую дверь попала в небольшой ангар. Трудившиеся там два работника, и так напуганные воем сирен, увидев пятерых бойцов, замерли.

Хога выстрелил первым. В грудь его жертвы попала россыпь тонких дротиков, между ними пробежал электрический разряд; парень затрясся, как в припадке, и затих.

Эндо выстрелил во второго и попал ему в шею чем-то вроде черного паука из стали, который ввел жертве дозу быстродействующего успокоительного. Сделав два шага, мужчина рухнул на пол.

На все ушло три секунды.

Грей глянул на умелую работу Хоги и Эндо и, восхитившись их оружием, подумал, что «Сигме» пора усовершенствовать свои разработки… или хотя бы обменяться сведениями с зарождающимся агентством Айко.

У коридора к подземным уровням Грей отбросил посторонние мысли и сосредоточился на основной задаче. Хотя риск очень велик, да и сама атака не считалась операцией по спасению, ему было кого спасать.

Пугал лишь один вопрос.

Похоже, время истекло.

Доктор Оширо шел к Кену, сидевшему в уголке лаборатории, в секторе команды «Гамма». Все в позе директора говорило о том, что он привык господствовать на своей территории и требовать подобострастного к себе отношения. Судя по его хмурому взгляду, откладывать неизбежное не было смысла. К тому же взмахом руки Оширо подозвал еще и охранника.

Помоги им, или умрешь.

Сколько можно оттягивая, Мацуи попросил у доктора разрешения изучить информацию из первых рук, чтобы сделать более точные выводы. Оширо посмотрел на него с откровенными подозрением, но все-таки согласился – видимо, желая как можно скорее покончить с ролью гида.

Однако последние два часа он постоянно глядел на Кена через весь зал, словно оценивая кандидата перед приемом на работу.

Проверку провалить нельзя.

Кен решил внимательнее проследить за работой команды «Гамма», потому что именно в ее исследовании, как казалось, был потенциал. Сейчас он изучал папку с надписью: «農林水産省» – название японского Министерства сельского и лесного хозяйства и рыбной промышленности. В папке лежала заявка на грант, а также краткий обзор перспективных попыток команды «Гамма» ввести на рынок новый пестицид – токсин из пептида, найденного в яде ос одокуро.

– Итак, вы разобрались в сути исследования команды «Гамма»? – спросил Оширо, уперев руки в бока. – Готовы доказать, что вы ценный сотрудник?

Кен откинулся назад.

– Готов доказать, что это тупик.

Оширо вскинул брови. Ученые команды «Гамма» словно испуганно съежились. Кену не хотелось выставлять их работу в плохом свете, но выводы говорили сами за себя.

– С чего вы взяли?

– Я изучил анализ ДНК «призрачного» пептида.

Таким звучным термином команда называла недостающий белок, за которым она охотилась в надежде использовать как пестицид. «Гамма» распознала целую серию генов, потенциальных источников такого пептида, однако в мешочках с ядом у ос ничего подобного не нашли.

– Команда «Гамма» и вправду гонялась за призраком, – продолжил Кен. Он показал на компьютер, где изучал код – последовательность была прекрасно видна. – В генетическом анализе группа не ошиблась: похоже, серии генов действительно несут в себе код биолитического энзима, предназначенного для членистоногих и насекомых. Если ввести этот токсин, жертва растворится изнутри.

– Именно так, – подтвердил Оширо. – Из подобного соединения получился бы отличный сельскохозяйственный пестицид.

Кен не сдавался.

– Не забывайте: одокуро со временем поняли, что лучше оставлять жертву живой. То, что случайно обнаружила «Гамма», является фрагментом бесполезной ДНК, старого и непригодного кода, который сохраняется в хромосомах ос. Вы не задумывались над тем, почему команда никак не может найти этот белок?

Оширо, запинаясь, пробормотал что-то о трудностях в исследовании. Кен перебил доктора.

– Как у большинства видов на земле, включая людей, ДНК одокуро – это смесь активных генов, бесполезного мусора и обрывков кода, образовавшегося в результате столкновения с вирусами и бактериями. По сути, древние осы попросту заразились микробами Лазаря, принесшими им драгоценный дар – способность к многовековой спячке.

– К чему вы мне все это рассказываете? – пожал плечами Оширо.

– Недостающий протеин – «призрачный пептид» – невозможно найти, потому что его код является эволюционным тупиком. – Кен обратился к одному из членов «Гаммы»: – Вы показывали мне метилирование ДНК в этих генах – как последовательность генов блокируется эпигенетическими маркерами.

– Хай, – кивнул в ответ член команды.

– Проявления кода регулируют эпигенетические маркеры, подсвечивающие ДНК как новогоднюю елку. От них зависит, станет ли ДНК производить белок вроде того, за которым вы охотитесь. – Мацуи обвел взглядом ученых из «Гаммы». – Иными словами, эта часть старого бесполезного кода давно заблокирована, и ключ от нее выкинули.

Оширо шумно сглотнул.

– Без идеально подходящего ключа последовательность не станет производить белок, а заново создать ключ, ставший результатом миллионов огранок и перестановок, практически невозможно.

Встревоженные члены команды «Гамма» боялись смотреть доктору в глаза.

– Если вы правы…

– То исследование приведет вас в тупик, – закончил Кен.

Подбородок Оширо заметно напрягся.

– Возможно, Такаси Ито не ошибался на ваш счет. – Он говорил с таким видом, будто каждое слово причиняло ему боль. – Пожалуй, от вас и вправду будет толк.

Оширо кивнул охраннику. Наверное, Кен прошел тест, и теперь ему предложат постоянную должность, от которой он не сможет отказаться.

Чувствуя ползущий по спине холодок, Мацуи был уже готов смириться с неизбежным, когда в здании вдруг завыла полная тревоги сирена.

От неожиданности все замерли на месте, и только Кен с облегчением выдохнул.

Под неустанный вой сирены Грей пробрался на площадку у лестницы в подвал. Наверху стальные двери преграждали путь к более высоким уровням башни. Вероятно, как и ко всем другим выходам.

Команда Грея сумела вовремя пробраться внутрь, но что дальше?

Айко склонилась над трясущимся лаборантом и заговорила с ним по-японски, пока Хога держал нож у шеи перепуганного мужчины. Эндо следил за внешним коридором и выдал очередь из трех выстрелов, предупреждая эвакуирующихся работников о том, что им стоит искать другой выход.

Бойцы Айко сняли шлемы, однако остались в черных масках и по-прежнему напоминали безликих ниндзя. В здание они попали легко, сопротивления почти никто не оказал; как и предполагали, вся охрана сбежалась на перестрелку у главного входа.

Сирена вдруг затихла, и воцарилась тревожная тишина.

Айко наконец выпрямилась и отпустила пленника, который пустился бежать по коридору.

– Говорит, мужчину, похожего по описанию на профессора Мацуи, увели на четвертый подземный этаж, – сказала она Грею, указывая на ведущие вниз ступени. – В токсикологическую лабораторию.

– А Сейхан?

– Неизвестно, – Айко покачала головой.

Грей понимал, что японка сделала все возможное. Оставалось надеяться, что Кен и Сейхан находятся вместе.

– Идем.

Они пробежали еще три пролета и спустились на четвертый уровень. Сюда и пошла группа, решив пока не ломать голову над загадкой пятого, доступ к которому преграждало несколько запертых красных дверей.

Айко говорила, куда поворачивать, следуя информации лаборанта. Из кабинетов то и дело выглядывали люди, но тут же отшатывались, увидев оружие.

– В конце коридора. – Айко показала на двойные двери с символом биологической опасности. – Вроде бы там.

Грей ускорил шаг и первым ворвался в огромную биолабораторию, напичканную современным оборудованием. Осматривая помещение, он не опускал свой «ЗИГ-Зауэр»; остальные рассредоточились по помещению. Повсюду валялись бумаги, пол был усыпан битым стеклом. Один из компьютеров дымился, словно кто-то «поджарил» его жесткий диск.

Пирс посмотрел на Айко, и внутри у него все окаменело.

Кен крался вдоль темного коридора.

Четыре минуты назад он принял опрометчивое решение. Когда из-за сирены началась паника, Мацуи просто скрылся из виду. В тот момент на него никто не обращал внимания.

Кен воспользовался всеобщей суматохой и осторожно направился к красным двойным дверям у дальнего конца лаборатории. Он давно хотел узнать, что за ними происходит и какие исследования скрывают там от Оширо.

Как он и надеялся, сигнал тревоги заставил кого-то открыть эти двери. Наружу выскочил какой-то техник, а Кен проскользнул внутрь. И вовремя – позади с жужжанием заперлись замки. Отрезанный стальной баррикадой от преследователей – ведь у Оширо не было доступа в эту часть здания, – Кен поспешил пройти дальше.

Идти он старался как можно осторожнее – сирены замолчали – и вскоре услышал голоса; из открытой двери на пол коридора падал луч света. Заглянув за дверь, Кен увидел крошечное помещение с целым рядом раковин. На полках лежали зеленые халаты и одноразовые перчатки, сильно пахло мылом и йодом. В окне, ведущем в соседнюю ярко освещенную комнату, были видны фигуры в халатах и масках, склонившиеся над операционным столом. Судя по торопливым движениям, сирена застала хирургов в самый разгар работы.

Кен уже собирался идти дальше – не дай бог заметят, – но тут фигура повыше сделала шаг в сторону, и профессор разглядел пациента.

Ожидая худшего, он зашел в комнату с раковинами и прильнул к окну.

– Времени на подготовку и искусственную кому нет, – раздраженно бросил хирург. – В качестве испытуемого она уже не годится.

– Хай, доктор Хамада, – отозвалась медсестра. – А что насчет плода?

– Если действовать быстро, то кое-какой прок будет. Она привязана и от боли потеряла сознание; проведем гистерэктомию без анестезии. Достанем плод вместе с маткой. Не лучший вариант, но стволовые клетки все равно получим.

– Я подготовлю инструменты.

– Поторопитесь. Бункер внизу скоро взломают.

– Хай.

Пока сестра доставала что-то с полок, доктор Хамада с недовольным видом склонился над пациенткой.

– Не хочется терять такую возможность, – сказал он медсестре. – МРТ показывает, что личинки в мышцах уплотняются, готовясь перейти в третью возрастную стадию. Если уже не перешли. – Доктор пожал плечами. – Как ни жаль, мы вряд ли успеем изучить жизнеспособный эмбрион…

С ужасом прислушиваясь к словам доктора, Кен стал искать в комнатке какое-нибудь оружие. Медсестра вернулась в операционную, положила на стальной поднос хирургический пакет и вскрыла упаковку.

Кен схватил первое, что попало под руку, и, нервно сглотнув, бросился в операционную. Стоявшая ближе к двери медсестра закричала от неожиданности. Мацуи поднял наконечник огнетушителя и распылил пену прямо ей в лицо; ослепленная, медсестра пошатнулась. Кен протиснулся мимо нее и с размаху ударил доктора огнетушителем по голове. Раздался стук металла о череп, и Хамада осел, а затем повалился на пол. Сестра протерла глаза и увидела, что стало с ее начальником. Мацуи сделал лишь шаг в ее сторону, и та сорвалась с места. Гнаться за ней не было времени. Может, в суете эвакуации она не сразу найдет, кому рассказать о случившемся…

Кен поспешил отстегнуть ремни, которыми Сейхан была привязана к столу. Ее голова свесилась набок, как у пьяной, губы скривились от боли, к катетеру на руке тянулась трубочка капельницы. Кен взялся за трубку, готовый ее выдернуть. Он собирался вытащить Сейхан отсюда на руках и где-нибудь спрятать.

Скорее всего, их обоих быстро поймают. Так не лучше ли воспользоваться каталкой? Кен открыл верхний шкафчик и начал искать подходящее лекарство, водя пальцем по этикеткам на флаконах. Морфин? Отличное обезболивающее, но слишком рискованно для ребенка. Адреналин!.. Если это поможет вывести Сейхан из бессознательного состояния, то боль она выдержит. По крайней мере, они смогут выбраться отсюда.

Кен набрал шприц и ввел адреналин в трубку капельницы. Он не знал, какая доза нужна, поэтому из предосторожности решил вводить вещество понемногу.

На полу издал стон доктор Хамада. Кену и самому хотелось застонать при мысли о том, что личинки внутри Сейхан могли начать переход к третьей стадии. Ребенку грозила невероятная опасность.

«Господи, хоть бы он ошибался», – подумал Кен, глядя на живот Сейхан.

Личинка медленно двигалась по размякшей и надувшейся мышце. Она увеличилась в десять раз с прошлой линьки и теперь достигла полсантиметра в длину, однако ее сегментированная наружная оболочка не могла больше растягиваться и начала темнеть. Из-за давления в нижней части эпидермы расположенные за мозгом железы стали выделять экдизон, гормон линьки, чтобы она вновь сбросила кожу.

Личинка замедлила движения и сократила питание, потому что не могла больше использовать запасы для еды и потому что мандибулы затвердели; жевать было трудно. Между мягкой эпидермой и твердой наружной кожицей образовалась густая смазка. Головные железы и грудной отдел набухли от жидкого шелка, который понадобится, чтобы сплести кокон. Несколько часов личинка будет спокойно расти, пока не выберется на свободу из прежней кожи.

Однако время еще не подошло. В теле до сих пор происходили изменения: по бокам появились белые пятна – имагинальные диски, отмечающие место будущих крыльев. Серебристые ниточки готовились превратиться в трахею.

Ползая внутри мышцы, личинка наткнулась на что-то твердое и ощупала продолговатый предмет мандибулами.

Путь преграждала плотная шелковистая масса. Обнюхав ее, личинка почувствовала, что внутри.

Когда она протискивалась мимо препятствия, стали видны метаморфозы, происходящие внутри шелкового гнезда. Там находилась еще одна личинка.

Казалось, что она не двигается, но под оболочкой продолжала развиваться жизнь: формировался новый слой кожицы, росла еще одна пара мандибул для сверления кости.

Как только личинка преодолела препятствие, ее развитие замедлилось в ожидании того момента, когда она тоже сплетет гнездо и подготовится к трансформации.

Скоро придет ее время.