Опираясь на обеденный стол, Грей смотрел, как профессор Мацуи извлекает из папки «Одокуро» пачку фотографий и раскладывает их на подернутой патиной деревянной поверхности. Каждая изображала осу. Были там и маленькие, и довольно большие.

– Все это – представители одного вида ос, – комментировал Кен. – У взрослых особей фантастический уровень дифференциации. Строение тела диктует функции. Каждая особь выполняет в рое собственную роль.

Кен только что объяснил, как ему удалось изучить этих ос, как он извлек личинок из змеи, обнаруженной на бразильском острове, и выращивал их в лаборатории в Киото. Там он наблюдал, как его подопытные проходили через серию личиночных стадий и возрастов, пока последние куколки не превратились во взрослых особей, изображенных на фото.

Кен придвинул ближе фото крошечной осы с удлиненными усиками и покрытым тоненькими волосками телом.

– Возьмем, к примеру, крошечных разведчиков. Тело служит исключительно сбору сенсорных данных и распространению их в рое. Я предполагаю, что они – геодезисты группы, оценивающие территорию.

Грей осмотрел фотографию.

– Кажется, я видел такие трупики в воде, когда мы с Сейхан сбежали с пляжа.

– Правда? – Кен потер подбородок. – Возможно, они выполнили свою функцию, когда рой добрался до берега, а потом сразу умерли. Интересно…

Разве что тебе.

Тем не менее удивление профессора послужило напоминанием о том, как плохо они знали врага. У Мацуи было всего два месяца, чтобы изучить этот вид, и он добился значительных результатов, однако многое осталось неизвестным, особенно учитывая, что исследования проводились в лаборатории, а не в полевых условиях. Хотя, учитывая, какая ужасная судьба постигла бразильский остров, возможно, скрыть опыты за стенами лаборатории было как раз правильно.

Кен постучал пальцем по другой фотографии: большая оса, пришпиленная к доске. Для наглядности рядом с ней лежала маленькая линейка. Бронированное тело размером три дюйма. В черную и алую полоску…

– Я знаю, что вы столкнулись с такой особью, – сказал Кен.

Грей вздрогнул и кивнул.

– Жало этой бесплодной самки – настоящий рог изобилия токсинов. К сожалению, я не успел исследовать все компоненты. Но цель этой работницы очевидна.

– Очистить путь для роя, – догадался Грей.

– И защищать лек, который образуется после.

– Вы уже предупреждали нас. – Пирс нахмурился. – О том, что рой стремится найти территорию для спаривания.

– Да. И вы должны понять, что поставлено на карту. – Кен полистал фотографии. – Два первых снимка иллюстрируют то, о чем я говорил раньше: вид действует как типичные общественные осы. Есть разведчики, созданные для того, чтобы искать новые объекты или обороняться. А еще есть те, кого я называю жнецами и садовниками. Все это типично для распределения обязанностей внутри роя. – Кен наконец нашел то, что искал, и придвинул к Грею две новые фотографии. – Но вот эта пара отличается. Оказывается, вместо единственной королевы, управляющей этим ульем, размножение осуществляет коллектив одиночных ос. И как только будет найден удовлетворительный лек, оно начнется.

Грей посмотрел на фотографии. На одной он увидел увеличенное изображение крошечной осы, едва ли больше обычного муравья.

– Самец, – объяснил Кен. – Он будет спариваться с самкой. Вот ее фотография.

– Рядом с этой мелкой козявкой она как самолет, – присвистнул Ковальски.

Меткая аналогия. Эта самка была даже больше, чем те, что нападали вчера вечером: более пяти дюймов.

Хорошо, что нас не ужалила эта тварь.

– Настоящая яичная фабрика, – объяснил Кен. – Никогда не видел ничего подобного. Спаривается одновременно с сотнями самцов, чтобы загрузить свою сперматеку. Впоследствии она потребляет опустошенных самцов.

– Она их ест? – Ковальски с отвращением покачал головой. – Не стоит мне жаловаться, когда Мария после этого самого хочет обнимашек…

– Аминь, братишка, – согласился Палу.

Профессор Мацуи не обратил внимания на их слова.

– Этот вид не тратит ресурсы без нужды. – Он указал на заднюю часть тела самки. – Посмотрите на жало. Почти полдюйма. А в брюшке у нее конвейерная лента с яйцами. Как только самка найдет хозяина, она будет втыкать это острие по всему его телу, впрыскивая тысячи яиц. И обратите внимание на ее толстые задние лапы: они очень мощные. Она может пощелкивать ими, как люди – пальцами. Когда несколько особей делают это вместе, возникает своеобразный звук. Громкий стрекот примерно на тех же децибелах, что у цикад.

– Зачем? – поинтересовалась Сейхан.

– Я… я думаю, это примитивная форма эхолокатора.

– Эхолокатора? – переспросила она, прищурив опухшие глаза.

– Даже современные осы сканируют таким образом потенциального хозяина на предмет присутствия личинок, оценивая, не заселила ли его паразитами другая самка.

– Стучится, чтобы узнать, есть ли кто-нибудь дома…

Кен сглотнул, его взгляд на миг стал пустым.

– Это тревожный шум. И он предвещает начало конца.

– Почему?

– Потому что я еще не рассказал худшего. Вы не задали самый очевидный вопрос об этом доисторическом организме.

– Какой вопрос? – нахмурилась Сейхан.

Грей догадался:

– Если этот вид настолько древний, откуда он взялся сейчас? Почему эти осы все еще живы?

К сожалению, Кен знал ответ:

– Потому что они не умирают.

Если б он случайно не обнаружил ее, все они уже были бы обречены. Никто не знал бы истинной угрозы, связанной с колонизацией. Он должен был объяснить местным властям степень опасности. И начал с этой разношерстной группы, связанной с Управлением.

Кен Мацуи расхаживал вокруг стола, пытаясь разогнать тревогу.

– Я упоминал ранее о том, как эффективно осы развивались с момента своего появления во времена юрского периода. Как разные виды ос вырабатывали хитрые стратегии выживания, выгрызая собственную уникальную нишу у окружающей среды. Некоторые выбирают только одного хозяина, в тело которого нужно откладывать яйца, другие всеядны и могут использовать любой организм. Многие современные осы способны даже размножаться без спаривания. На самом деле существует несколько видов ос, которые, насколько нам известно, не имеют самцов.

– А что, недурно, – пробормотала Сейхан.

– Одокуро используют разные стратегии для увеличения своей численности. Каждое из яиц производит несколько личинок – как и у некоторых наших современных ос. Личинки, очевидно, плюрипотентны, то есть способны стать исполнителем любой функции. – Мацуи махнул рукой на фотографии. – Я до сих пор не понимаю, какие сигналы окружающей среды или факторы стресса заставляют личинку стать той или иной формой взрослой особи. Но метод очень эффективен, и рой быстро увеличивается. Путь от яйца до зрелого насекомого занимает около двух недель. По моим оценкам, рой увеличивается экспоненциально. Он ограничен лишь количеством пищи и жизнеспособных хозяев для своих яиц. – Кен попытался подчеркнуть эту деталь. – Обычно размер колонии ограничен одной-единственной королевой. Когда окружающая среда становится враждебной – например, во время зимних морозов, – колония вымирает. Выживает лишь королева. Она зарывается в нору и впадает в спячку на время холодов, а весной появляется снова, полная яиц и готовая создать новую колонию.

Лицо Грея помрачнело.

– Не наш случай?

Кен покачал головой.

– Рой будет расти и расти.

– Но раньше вы говорили о трех днях. Почему? Если этим осам для созревания нужно две недели, почему три дня – крайний срок?

– И вы сказали, что эта хрень не сдыхает, – фыркнул Ковальски, – а я кучу их подавил, и они выглядели мертвее некуда.

– Таков запасной способ, которым рой обеспечивает свое выживание. Подобно видам, о которых я рассказывал, «наши» осы могут размножаться и без самцов. Альтернативный процесс, который они постоянно осуществляют во время личиночной стадии третьего уровня развития.

– Насколько я понимаю, на третий день, – заметил Грей.

– Да, и я едва не пропустил этот момент. Позвольте объяснить. Личинка вылупляется практически сразу после того, как откладывается яйцо, и вступает в первый возраст. Она хищна и прожорлива. Ест без остановки в течение дня и вступает во второй возраст. Процесс повторяется, пока после второй линьки не наступает третья. Тогда личинки делают нечто уникальное. На этом этапе они достаточно малы, чтобы просверлить кости хозяина и угнездиться в их костном мозге.

Ковальски содрогнулся от отвращения.

– История что надо!

– Вы должны понимать, что все осы очень разумно используют ресурсы хозяина, дабы замаскировать свою личинку. Они даже иногда позволяют хозяину передвигаться, не обращая внимания на свое заражение, пока не станет слишком поздно.

– Что происходит, когда личинки попадают внутрь кости? – спросил Грей.

– Сначала я думал, что они просто поедают питательный костный мозг, но когда исследовал ткань под микроскопом, обнаружил какие-то странные отходы. Я мог счесть их осколками или экскрементами, однако частицы появлялись слишком часто. Позвольте показать.

Кен листал фотографии, пока не нашел изображение, полученное с электронного микроскопа. Он пустил снимок по кругу.

– Похоже на какое-то безумное яйцо, покрытое волдырями, – произнес Палу.

– Что это? – прищурился Грей.

– Палу в целом правильно описал. Это высушенная киста. Объем – примерно одна десятая часть рисового зерна. Она полна этих волдырей. Их более тысячи, и каждый содержит миниатюрный генетический клон третьего возраста, только с маленькими узловатыми коготочками.

Кен показал еще одно изображение, полученное с микроскопа.

– Помните, я говорил, что осы иногда используют стратегии других видов? – Он постучал пальцем по изображению. – Вот пример.

– Не понимаю, – сказал Грей. – Что же у них за стратегия?

– Вы знакомы с тихоходками?

Все покачали головами.

– Они очень похожи на то, что показано здесь. Их иногда называют водяными медведями, потому что они выглядят грузными. Но это крошечные животные размером чуть больше пяти сотых миллиметра.

– А при чем здесь осы? – спросил Грей.

– Тихоходки намного, почти в два раза, старше ос. Они появились приблизительно во время кембрийского периода. Но сегодня вы можете найти разные виды тихоходок в любой среде, потому что они обладают потрясающими способностями к выживанию. Когда условия становятся суровыми, тихоходки впадают в подобную смерти спячку, называемую криптобиоз. Они скручиваются в высушенный шарик и в этом промежуточном состоянии способны выдерживать температуры от близких к абсолютному нулю до 300 градусов по Фаренгейту. Они могут оставаться живыми под давлением или в вакууме. И даже пережить огромные дозы радиации. Они практически бессмертны. – Кен указал на цисту на фото. – Еще в тысяча девятьсот сорок восьмом году японские ученые доказали, что тихоходки в состоянии вернуться к жизни после ста двадцати лет криптобиоза, а новейшие исследования показывают, что и это не предел. Они могут ждать хоть вечность, период ничем не ограничен.

– И вы считаете, что эти осы позаимствовали стратегию выживания у тихоходок? – спросил Грей, беря фотографию.

– Почему бы и нет? – Кен пожал плечами. – Даже тихоходки узнали этот трюк от других видов. Почти восемнадцать процентов их генома приходится на доисторические растения и грибы. В том числе то, что считалось темной материей жизни.

– Темной материей жизни?

Профессор кивнул.

– Термин относится к бактериям, существующим на границе между жизнью и смертью. Они были недавно идентифицированы и описаны как микроорганизмы Лазаря. А еще есть Natronobacterium, который вернулся к жизни после того, как в течение ста миллионов лет был заключен в кристалл. Или колонии Virgibacillus, ожившие после того, как пролежали в спячке двести пятьдесят миллионов лет. Скорее всего, есть и другие примеры.

– И вы полагаете, что в данном случае осы используют древние стратегии выживания… Зачем? С какой целью?

– Эволюционная защита. Они оставляют позади нерушимую генетическую тропу, оставаясь спрятанными и защищенными в костях мертвых хозяев. Может быть, ждут, пока кости развеются, превратившись в пыль, которую вдохнет ничего не подозревающее животное… Оказавшись внутри подходящего хозяина, они будут вылупляться и продолжат свой жизненный цикл до четвертого и пятого возраста, пока из тела хозяина не вырвутся взрослые особи, позволяя рою снова возродиться.

– Как феникс из пепла, – впервые заговорила Айко Хигаши.

Кен обратил внимание на ее задумчивый тон. Очевидно, эта деталь показалась ей очень важной. Тем не менее она не обратила внимания на его вопросительный взгляд, поэтому он продолжил:

– На третий день рои на островах укоренятся в окружающей среде, проникнув до самых костей. Так глубоко, что их невозможно будет вытравить. И даже это еще не конец.

– Что вы имеете в виду?

– Как мы помним, эти осы удерживают своих хозяев живыми. Таким образом, птицы, зараженные личинками-паразитами, будут летать. Грызуны будут рыть норы. Животные – мигрировать.

– А люди – путешествовать, – грустно добавил Грей.

– Если мы не создадим огневой рубеж, – предупредила Айко, – они быстро распространятся по всему миру.

– Создавая экологический хаос. За тот короткий период, что работал с этими осами, я задался вопросом, имеет ли для них значение выбор хозяина.

– И что? – подалась вперед Сейхан.

– Не имеет. – Профессор вытащил фотографию самки, наполненной яйцами. – Это жало развивалось во время юрского периода. Помимо того, что оно длиной в полдюйма, оно состоит из утолщенной ткани, почти такой же твердой, как сталь. Предназначалось для того, чтобы пробивать жесткие шкуры и даже проникать между бронированными пластинами динозавров. По сравнению с доисторической фауной местные формы жизни – легкая добыча. А хуже всего, что у нас нет естественной защиты.

– То есть мы просто сидим и ждем, пока нас сожрут, – подытожил Ковальски.

Грей задумчиво кивнул.

– Конечно, нам известны примеры ущерба, нанесенного инвазивными видами. Питоны в Эверглейдсе. Европейские кролики в Австралии. Азиатский карп в наших озерах. И это просто виды, перемещенные с одного континента на другой. А мы говорим о существе, которого мир не знал целую вечность. – Кен все больше боялся, что не сможет объяснить истинный масштаб угрозы. – Я видел, что осталось от Кеймада-Гранди. Там уничтожено все, что летает или ползает. Даже если одокуро полностью разрушат окружающую среду, их это не остановит.

– Объясните нам, что нужно делать, – попросил Грей.

Кен повернулся к окну. Полуденное солнце ярко освещало сады.

– Прежде всего нужно найти, где поселился рой.

Пирс вынул из комода топографическую карту острова.

– Вы знаете, откуда начинать?

– Судя по моему небольшому исследованию, одокуро не гнездятся как социальные осы. Я подозреваю, что и в этом отношении они больше похожи на одиночек. Тогда они будут искать норы, чтобы скрыться под землей.

Палу склонился над картой.

– Пассаты дуют вот так. – Он провел линию от Ханы до лесов, поднимающихся по склону горы Халеакала. Долго всматривался в карту, затем постучал пальцем по какой-то точке и широко улыбнулся. – Думаю, я знаю, где могут быть эти норы.