Труп – вещь, которую не выкинешь на помойку или в ближайшие кусты. От него надо избавляться более сложным способом. Полицейскому сержанту Тому Литтлу не везло, труп застреленного им напарника никак не мог обрести пристанища.

Знакомый авторитет из Портовой зоны напрочь отказался помочь. Когда-то Литтл его отмазал от тюрьмы, и за ним числился должок. Только это был должок длиной в два-три года заключения, а укрывательство трупа копа – электрический стул. Ищи там, где выгодней!

Сжечь труп в печке крематория – можно. Но можно через пару дней, а сегодня никак. Так сказал печник из Вестсайда. Левые трупы не принимаем – умолять бесполезно!

На «Старом кладбище» никто не брал трубку. Либо сторож больше не сторож, либо сменил номер. Либо куча других «либо». Прошло тридцать восемь месяцев с момента последней встречи. Три года – большой срок для человека в большом городе.

Доктор Токсин. Ударение на первую «о». Морг. Старший патологоанатом в Западном Голливуде. Он пару раз помогал Полю Рыбнику избавляться от нежелательных покойников, а когда сам лейтенант стал таковым, отказал ему в привилегии стать «неопознанным трупом» и быть похороненным за государственный счет. Наотрез! Причины отказа доктор не озвучил, а выяснить их сложно, одновременно следя за дорогой и разговаривая по мобильному. Остановиться и спокойно выспрашивать нельзя. Это не страх – это диагноз! События развивались слишком быстро и неожиданно: Литтла хватало только на совершение поступков, без оценок и выводов.

Так ничего и не сделав с Рыбником, Литтл развернул «Хаммер» от Лос-Анджелеса и поехал к океану. Туда, куда он и собирался изначально. Труп – трупом, а миллион – миллионом. Настала пора тратить денежки! Тачку с телом полицейский сержант сбагрит приморским контрабандистам. Труп утопят, а «Хаммер» вывезут в Азию или в Россию – для продажи.

Нет ничего лучше, чем вовремя поднятое настроение. Какой удачный день! Уже чувствуется океан.

– Ла-ла-ла! – пело радио.

Петлистая дорога сузилась благодаря рельефу. Осторожней на повороте! Sto-o-op! Со скрежетом тормозных колодок Hummer резко встал.

– Что за нахрен?!

Посреди улицы, перекрыв проезд, стояло авто с фургоном. Чуть впереди ровным полукругом выстроились двенадцать мужчин в белых санитарских халатах. Хрен не таков, а таковы Двенадцать Киллеров мистера Фэйса и их труповозка.

Двенадцать стволов мини-автоматов, нацеленных на «Хаммер», – вот что увидел Литтл, все остальное мозг отодвинул на второй план.

Из-за поворота вывернул кабриолет: шофер успел крутануть руль и надавить на тормоз. Кабриолет развернуло на дороге. Задний ход «Хаммеру» теперь, по большей части, перекрыт. Как и передний…

Киллеры не пошевелились, мини-автоматы не дрогнули. Лишь породистые лица заухмылялись.

– Ловушка… классическая… – завыл Том Литтл. – Как из таких ловушек выбираются герои? Или даже они не выбираются?..

Сейчас не время для вопросов, отвечать парни со стволами все равно не будут. Литтл кинул напряженный взгляд и вправо, и влево. В зеркало заднего вида. Так-так-так.

– Приехал спаситель, нет?

Из-за руля кабриолета вышел Данте: в длинной синей хламиде, в красных кожаных сапогах. Двухдневная щетина. На пальце фамильный перстенек, в руке трость. Поэт ехал на финальную встречу с Арлекином, только пришлось притормозить.

– Ба, знакомые все лица и авто! Старик Галилео был прав: земля круглая и вертится… – усмехнулся эксцентрик. Расклад, что перед глазами, – театральный акт или убийство? Впрочем, «акт» и «покойник» в этом театре синонимы. Мистер Фэйс не терпит суеты и отучил от суеты гражданина Бирмингема…

– Мистер Литтл, ваш катафалк прибыл! – гортанно крикнул Петр. – Доставим с ветерком!..

Двенадцать затворов тотчас же передернули двенадцать рук. Синхронно. Сейчас вылетят как минимум двенадцать пуль. Из двенадцати стволов. Том Литтл внезапно ощутил, что копы смертны, и что самое печальное, смертны безнаказанно! Лицо сержанта полиции застыло в гримасе страдания.

– Ла-ла-ла! – пело радио.

Поэт быстро подошел к шеренге Киллеров, твердо встал напротив Петра. Повторил, как заклинание:

– Это не суета. Спасти жизнь двум полисменам – все что угодно, но не суета!

Убийца с библейским именем недовольно поморщился и опустил автомат.

– Убирайся! И убирай свою бригаду! – холодно сказал Игрок.

– Этот «Хаммер» обречен, Ваше Высочество. Вариант его спасения не обсуждался и посему не имеет места быть! – невозмутимо ответил Киллер.

Варианты есть всегда. Даже в положении «без вариантов».

– Обсуждение состоялось без моего участия… Ты ведь не будешь отрицать, что я играю главную роль и имею право сказать свое слово?..

– Платите нам не вы, мистер Принц!

Бить по дающей руке – значит быть бедным, но две дающие руки больше, чем одна. Каждая логика по-своему логична.

– Минуту, мистер киллер, – принял решение Данте.

– Ла-ла-ла! – пело радио.

Том Литтл машинально взглянул на радиопанель и увидел чуть ниже коробку переключения скоростей.

– Самое важное решение в жизни, как всегда, приходит поздно! – прорычал коп. – Но лучше поздно, чем…

«Хаммер» натужно взревел и дал задний ход, пытаясь протиснуться мимо кабриолета. Идите узкими вратами! Широких врат в мире много, только лучше проходить через узкие – их мало. А еще лучше – проезжать. На мощном «Хаммере». Однако мир – это не пятая миля к западу от Лос-Анджелеса, права выбора здесь нет. «Хаммер» стукнулся багажником в капот кабриолета и заглох.

– Отъехал от смерти на шесть футов назад! – внезапно захохотал Литтл. – И это не смешно.

Данте распахнул переднюю дверцу джипа, дверцу пассажира, и прямо на него вывалился труп Поля Рыбника. Реакция не подвела: поэт успел отскочить, труп упал под ноги.

– Игрок думал, что спасает Агнцев. Только вместо двух овечек глазам явился один козел, – злорадно ухмыльнулся Петр. Бригада киллеров поддержала ухмылку.

– Бродяга, что чисто разводит публику! – прошептал Литтл, только теперь опознав спасителя. – И заодно содержит банду наемных убийц. Вероятно, исключительно с целью личного развлечения!

– Мистер Литтл!.. Верните миллион. Это плата за вашу… жизнь, – чуть запнулся Игрок. – Вашу никчемную жизнь!..

Лишь бы не запутаться в чувствах! Совесть – тонкий и многогранный инструмент, склонный к мнительности, что часто приводит к ошибкам. У принцев точно. Ошибка совести тождественна смерти души.

– Чудик сразу не понравился… – снова прошептал Литтл.

Но что ж теперь! Знал бы прикуп – не стал бы копом, а был бы таким вот чудиком. Вполне. Литтл нагнулся к месту для ног перед передним сиденьем, поднял чемодан.

– Вот ваш миллион, мистер Чудик… То есть мистер… э-э…

Игрок перехватил чемодан и молча отошел от «Хаммера», не закрыв дверцу.

– Мистер Главарь Мафии, – злобно добавил Том в уходящую спину. – Жаль, что не хватило чутья посадить его за решетку сегодня днем. Город стал бы чище. Наверняка.

Данте подал чемодан Петру.

– Здесь миллион долларов. Я покупаю жизнь убийцы!

Имеющий уши да услышит! Главный Киллер внимательно осмотрел Игрока. Человек, отдающий миллион долларов за такой пустяк, как жизнь негодяя, заслуживает именно такого осмотра. И не важно, кто есть человек. Это миллион долларов. Наличными.

– Ваше Высочество, видите ли, в чем дело. Приказ ликвидировать Тома Литтла нам отдал мистер Фэйс… Вы ведь не мистер Фэйс?..

– Верно. Но и ты не мистер Фэйс…

Игрок прав: сатане не стать богом. И наоборот. Все сходится. Петр сунул мини-автомат за пояс и взял чемодан.

– Вы купили жизнь человека, мистер Принц! – махнул рукою Петр. – Наша миссия окончена.

Сколько будет: один миллион долларов разделить на двенадцать человек? Немало. Но и не много. В общем, хорошие чаевые, и то ладно. Киллеры слаженно погрузились в труповозку и отчалили в особняк мистера Фэйса.