Убранство гостиной веяло безвкусицей, в отличие от холла, для оформления которого был нанят специалист с художественным образованием. Здесь дизайнером выступил сам хозяин, попытавшись соединить в интерьере свою любовь к музыке и буржуазный шик. Получилось типа как скрестили осла и трепетную лань, то есть ни хрена не получилось. Даже копы, что ни черта в дизайнах не понимают, с удивлением покосились на два диванчика в форме женских сисек. Спрашивать, почему именно сиськи, не стали, а Альфонсо не стал отвечать, что это не сиськи, а бганга из Сомали – музыкальный инструмент местных ниггеров. Диванные подушки в виде вполне обычных американских тромбонов лежали на диванчиках, стоящих друг напротив друга. Между ними прикорнул столик с искусственными смычками от скрипок и виолончелей, торчащих из мраморной вазы. Ни хрена так себе букетик! Альфонсо пригласил копов присесть на диванчик, а сам опустился на диван напротив. Здесь уже «мяла булки» юная монахиня, нога закинута за ногу, подол рясы задран так, что видна красивая круглая коленка. Внешний вид нарочито развязный, в зрачках – нахальство.

– Итак… Значит, вы и есть мистер Альфонсо Капоне? – спросил Дик и, получив согласный кивок, перевел взгляд на девушку: – А вы?..

– Я – святая Руфь! Монахиня, – прозвучал манерный ответ. Альфонсо нахмурился – по ходу, племяшка успела нюхнуть.

– А документы есть у святой Руфи? Или, типа, если святая, то нужно верить на слово?

Пиглет настороженно повел полицейским носом: переглядки парочки ему не полюбились. А Вики… ей просто надоело думать. Истерзанный мозг с радостью погрузился в спячку, и шлюшка стала резвиться, наплевав на страх и логику.

– Только не говорите, что вы забыли документы в другой рясе, мэм, – съерничал Дик.

– Да ладно вам, ребята! В моей постели перебывало столько копов, что все ваши штучки я знаю наизусть. Моя одежда – это маскарад, а это мой клиент!.. – ответила Вики и ласково погладила меломана по плечу. – Парни пришли к тебе, Альфонсо, так ответь на их вопросы, и пусть убираются, а мы займемся делом.

Шаловливая ручка ангелочка сползла на бедро соседа. Альфонсо резко вскочил и пересел на другой край дивана.

– Он правда родственник Аля Капоне из Чикаго? – с иронией шепнул Дик.

– Да, – усмехнулся и Сэмми.

– Офицеры, прошу, не обращайте внимания! – вдруг вскричал Альфонсо. – Это всего лишь моя племянница… дурачится… – Он наигранно погрозил девушке пальчиком.

Никакая наркота тут ни при чем, просто племяшка добивается, чтобы копы поскорее смылись. Почему бы не подыграть, это ведь не преступление!

– Скажите-ка лучше, почему ко мне в дом пришла полиция?

Законный вопрос! Ну что же, приступим к законным процедурам, значит!

– Мистер Капоне, вы знаете этого человека?

В ладонь очкарика легла фотография кабинетного размера, судя по окантовке, взятая из полицейского архива. Альфонсо вгляделся в фото и хотел ответить, что данный мужик вчера утром купил у него кафе, заплатив ровно в 2,5 раза больше рыночной стоимости.

– Его имя мистер Фэйс. Из-за его дурацкого театра грохнули мою подругу!.. – опередила своего дядюшку Вики, поддавшись эмоциям. Мозг ее был в отключке и не мог предостеречь ее, а слово не воробей, а копы не охотники на воробьев.

– Ой!.. – зажала шлюшка несдержанный ротик сладкой ручкой, досадливо покусала губки и сделала попытку сгладить ситуацию: – Но убивал не он… и вообще… он джентльмен…

«Первое слово дороже второго», – основной постулат судов при формировании приговоров. Все дальнейшие придумки в тему «что дороже» – народное творчество, которое вне юридических компетенций и работает только на чувства присяжных. Кому как не копу это знать, ведь именно он готовит преступника к суду!

– Занятная хреновина.

– Похоже, мисс Капоне есть что рассказать полиции.

Копы плотоядно заухмылялись и победно защерились – интуиция не обманула. Теперь надо скоренько упаковать парочку любовников в КПЗ и начать разговоры по-другому.

– Офицеры, не нужно марать мое честное имя добропорядочного гражданина! – возопил Альфонсо и яростно ткнул пальцем, указывая на монахиню. – Я увидел эту девушку десять минут назад и первый раз в жизни! Она говорит, что моя племянница. Ха-ха, развела меня ловко!.. Но она просчиталась!.. Видишь ли, деточка… – Меломан обратился к Вики, – моя племянница не проститутка, и у нее нет знакомых убийц!

Хмырь в очочках забздел, что неудивительно. Судя по тону и выражению лица, мужик никаким краем к драному киллеру, поставившему город на уши, не относится. Капоне просто продал свое кафе залетному убийце, даже не зная, кому продает, и по-настоящему копам может быть интересна только шалава в рясе. Копы из уголовной полиции умеют считывать искренность не меньше, чем умеют считывать неискренность. Работа такая, не воробьев стрелять…

– Ну и дерьмо же ты, дядя Аль! – вознегодовала Вики.

– Я лишь помогаю избавлять общество от таких людей, как ты, – демонстративно пафосно произнес Альфонсо, косясь на офицеров. – В меру своих сил!..

– И это правильно, – благосклонно кивнула полиция, вставая с диванчика и дергая с ремней наручники. – Придется шлюшке проехать в участок.

Вики подскочила и без лишних слов удалилась из комнаты. Копы поймали ее у порога, на запястьях ангелочка защелкнулись наручники. Спереди, все же фигурант – это юная особа, которая вполне может написать заявление на предмет «Жестокого обращения копов с малолеткой», если не соблюсти нормы этики.

– Да отпустите же меня!.. – воззвала Вики, дергаясь в мускулистых руках. – Я же пошутила!.. Это шутка такая!..

Будьте чуточку изящней, мэм: коли уж попали в дерьмо, то сидите и не чирикайте. Все равно самостоятельно вам оттуда не выбраться. Дик и Сэмми крепко взяли девушку под локти, настойчиво повели к выходу.

– Поздно пить боржоми, детка.

– Офицеры! – догнал возглас.

Копы повернулись вместе с добычей. Увидели, как Альфонсо откинул одну из диванных подушек и явил на обозрение Алмаз. На торжественно растопыренных ручках он поднес реликт полицейским.

– Дядя Аль, ты даже не дерьмо! Ты дерьмище! – убежденно заявила Вики без истерики, сухо и уверенно.

На лице Альфонсо плавала гордость обывателя, неожиданно для себя самого раскрывшего преступление.

– Вот, офицеры, этот хрустальный шар проститутка принесла с собой! Предполагаю, что она его украла.

Копы разглядели искомый шарик. Нахмурили бровки. Дик Свайн сказал игриво:

– Сэмми, нам нужно на минуту отойти. Мистер Капоне, вы постерегите шлюху.

Спустя несколько минут из дверей дома вышли две пары.

Вики в наручниках придерживал за локоть лейтенант Пиглет. Они без задержек прошли к дороге, где были припаркованы «Бьюик» и полицейская машинка.

Затем в дверях возник Свайн с Алмазом под мышкой. Он остановился на крыльце, поджидая хозяина коттеджа. Альфонсо вышел в рубашке и брюках (то есть сняв хоум-халат) и стал возиться с замком, закрывая дом.

– Беседа займет совсем немного времени, мистер Капоне, – извинился капитан Дик. – Парочка вопросов, не более. Просто так положено…

– Да-да, офицер. Можете мной располагать.

– Дик, – позвал лейтенант Пиглет. – По ходу, нашу тачку угнали!

– Да ну, не может такого быть… – растерянно протянул Свайн.

– Тогда где же долбаная тачка, черт возьми?! – сплюнул Пиглет. Лейтенант нервно достал из кармана пластинку жвачки, закинул ее в рот.

Четверка персонажей стояла неровным рядком на тротуаре. «Бьюик» был на месте, а автомобиля полиции ни рядом, ни на горизонте не проглядывалось. Улица, где располагался коттедж, – это не очень широкая автомагистраль. Посреди ее – дорожная разметка, по краям – тротуары, за тротуарами – линии домов. Был уже не день, но еще и не вечер, не жара, но и не прохлада. Не окончание рабочего дня, но и не его начало. И поэтому машины сновали редко, а пешеходы гуляли и того реже.

– Вон не ваша тачка, копы? – кивнула Вики влево. Там, в пятидесяти футах, ехала кавалькада байкеров, приближаясь с мотоциклетным ревом. На самом деле стереотип, что байкеры гоняют только по ночам, и их проезд сейчас мимо коттеджа Альфонсо – тому подтверждение.

Мотоциклы ехали на умеренной скорости, порядка сорока миль в час, а за ними действительно ехала полицейская тачка, та самая или нет, однако, не ясно. Инстинкт предписывает встретить тачку во всеоружии, на всякий случай, однако махать пушками при байкерах не рекомендуется, они ребята горячие и могут наломать дров. Если тачка левых патрульных, рамсы будут напрасными, а виноватыми, как всегда, окажутся копы.

– Держи!..

Свайн мгновенно сунул сокровище Альфонсо и положил руку на кобуру. У Пиглета нервы оказались менее крепкими, и лейтенант без проволочек выхватил табельный револьвер.

Байкеры проехали, даже не посмотрев на занятную четверку. Полицейская машинка сбавила скорость и плавно затормозила у обочины. Тотчас же прозвучал глухой выстрел – пулю послали из салона. Кусочек металла легко разбил лобовое стекло… прожужжал несколько футов… и как бумагу порвал кадык Сэмми. С характерным шипением раскаленного железа о живую плоть пуля глубоко погрузилась в горло Пиглета. Лейтенант в изумлении вдохнул и сообразил, что воздух к легким не доставляется, пробоина в горле не дает проникать кислороду внутрь организма. Чуть погодя свет вообще померк, а после засиял гораздо ярче, чем дневной, и мертвое тело бывшего лейтенанта повалилось на тротуар. Из разорванного горла вместе с кровью вывалилась почти не разжеванная пластинка жевательной резинки.

Мимо как раз проходила парочка влюбленных. Увидев убийство в трех футах от себя, молодые люди молча развернулись и убежали. Вики хотела последовать их примеру, но поняла, что сделать это не в состоянии: что позволено публике, то не позволено актерам. Шлюшка напряженно смотрела на тело под ногами, по лицу гулял спазм.

Сноб превратился в изваяние «Сноб с алмазом в руках». Рука Дика с почти вытащенным револьвером замерла, капитан пристально вгляделся в машинку. Маленькая дырка дала немаленькие трещины по всему лобовому стеклу, стало не видно, кто и что в тачке.

Мягко чмокнула дверца шофера, и из автомобиля вышел кукловод с револьвером на уровне живота. В форменной одежде капитана полиции. Убийца сделал два шага в сторону, выйдя из-за бампера. Послал теплую улыбку Дику Свайну.

– Бензин был на нуле, а кто, кроме меня, позаботится о нашей доблестной полиции?.. Тачки нашей доблестной полиции не должны глохнуть посреди дороги… особо когда она едет к морю… Дабы бросить трупы на съедение акулам!..

Ангелочек… блеванула прямо на своего дядю. Так получилось. Изваяние даже не пошевелилось, Альфонсо оказался натурально парализован страхом. Он не заметил, что в рыготине, а Вики не поняла, куда ее излила. Шлюшка опустилась на колени – организм сам подсказал наиболее удобную позу, и стала изливать рвоту на асфальт.

Свайн убрал руку от кобуры – не тот убийца, чтоб шутки шутить. Спросил с усмешкою:

– Мистер Фэйс!.. Чего ты несешь, какие трупы?

Кукловод подыграл копу – поддержал его тон. Усмехнулся и подмигнул.

– Дик, а ты знаешь, что не все люди на земле добрые… так же, как не все люди злые?.. Или не знаешь?

– Мне не стоит ездить по ушам, мистер Фэйс. Я и сам это неплохо делаю, черт тебя возьми! – Капитан занервничал. Просто киллер – это одно, а киллер с философией – это другое. И другое хуже во сто крат, чем одно.

– Чего ты добиваешься?

– Да ничего особого. Уничтожаю Зло, не более…

– Ты, вероятно, считаешь себя благородным мстителем. Только это неправда, мистер Фэйс. Ты мясник, а не мститель… Налицо однообразие, присущее тупым бездарным ублюдкам, умеющим неплохо обращаться с оружием, и для посланца Возмездия ты явно не дорос… вот и все… – резюмировал капитан подчеркнуто просто, без иронии и издевки. Дабы придать словам вес, ведь эмоциональная окраска вес слов «съедает»… Глупо, конечно, ожидать, что этот хренов Робин Гуд расплачется от своей никчемности, сдаст оружие и сядет в тюрьму, где его пристрелят на второй день. Зато, вполне вероятно, он не пристрелит капитана. Наглость – второе счастье, а наглость под стволом – мужество, каковое мужество ценят убийцы с мозгами. Свайн поднял руки ладонями вперед, показывая чистоту помыслов. Осторожно залез в нагрудный карман, достал оттуда пачку сигарет и Cricket. Вытряхнул сигаретку, вставил ее в рот. Нежно прикурил.

– Дик, есть такой анекдот, – вымолвил кукловод с понимающей ухмылкой на устах. А вот глаза строги… Театрал рассказывал, жестикулируя револьвером. Очень эмоционально и ярко, на «одном дыхании». – Театр. На сцене студент, он играет кучу персонажей – начиная Гамлетом и заканчивая Джульеттой. Все восторженно рукоплещут и забрасывают парня цветами… Затем на сцене актер в годах. Он сгибается в лакейском поклоне, произносит «Кушать подано» – и все. Публика в недоумении, спрашивает: «Скажите, вот вы – такой солидный актер со стажем… а играете «Кушать подано». Вон перед вами студент – а сколько персонажей переиграл!» А старик и отвечает: «Парень прется из шкуры, потому что свое только ищет, а я свое уже нашел!»

Капитан покуривал, исподлобья поглядывая по сторонам и слушая вполуха. Паузу он почувствовал физически, осязая. Напрягся.

– Я нашел свое, Дик… И я уничтожаю Зло, используя для этого Зло… Вот, например, ты – Зло!..

Свайн поднял глаза и увидел револьверную вспышку. Пуля попала копу в лоб и свалила его рядышком с замом. Окурок продолжал дымиться во рту покойника, зажатый уголками губ.

– А-а-а-а! – вскрикнул Альфонсо, прикрывая лицо Алмазом. Паралич прошел – клин выбили клином!

– И нет больше Зла… – Театрал опустил оружие и приблизился к тротуару. Сплюнул сквозь зубы в сторону. – Жаль, что ты этого уже не видишь, Дик… И хорошо, что теперь ты это уже понимаешь… И отлично, что ты уже не здесь… – Режиссер перевел взгляд на Альфонсо и прикрикнул сердито:

– Положи то, что у тебя в руках, на землю и мотай в дом!

– Не-ет! – жалобно взвизгнул сноб. Он попятился к коттеджу, крепко сжимая Алмаз. – Не-е-ет!

Шок способен и не на такое сподвигнуть! Театрал согласно покивал.

– Ладно! Мотай в дом вместе с тем, что в руках, и жди меня в гости!

– Ага! – поспешно кивнул бледный меломан. Он немедленно опустил Алмаз на асфальт, не прекращая пятиться к дому.

Разборки между копами – это гораздо хуже, чем разборки между гангстерами в плане личной безопасности обывателя. Поэтому ничье любопытство героев данной мизансцены не тревожило, а случайные машинки как приезжали, так и проезжали.

Вики излила из себя все, что только можно. Желудок опустел. На асфальте и на плече Пиглета рвотная лужица. Шлюшка сидела на коленках и всхлипывала без слез. Рыдания душили, не давая выхода слезам. Кукловод присел перед ней и отомкнул наручники.

– Вики, так надо, – ласково пояснил театрал. Он отбросил ребристые кольца вместе с ключом, сам встал, легонько приподнял монахиню, ставя ее на каблуки. – Ты умничка, Вики, сама Джоди Фостер тобою гордится!

Взгляд шлюшки отразил страстную муку, она ткнулась ему в грудь лицом и громко зарыдала. Кукловод отечески прижал Вики к себе, погладил рукою с револьвером.

– Мистер Фэйс, это ужасно!.. – прорвался сквозь рыдания голос ангелочка. – За что ты их так?.. Почему так надо?! Из-за Алмаза, да?..

Девушка отстранилась, заглянула киллеру в глаза.

Возможности людей ограничены их собственными желаниями, детка! Глубоко известная истина, которая становится таковой чуть позже, не в девятнадцать лет… Кукловод взъерошил шлюшке и так взлохмаченную голову. Сказал весело:

– А поехали-ка отсюда, Вики! – и повел ее к полицейской машинке, приобняв. Подкатил автомобиль-фургон неопределенного цвета, из него вылезли двенадцать высоких красавчиков. В белых санитарских халатах. Парни действовали слаженно: достали носилки, сгрузили на них трупы копов, закинули носилки внутрь фургона. Сами погрузились туда же, и фургон уехал прочь. Ни одного лишнего взгляда и движения! Профессионалы.

Вики понаблюдала за процессом, решительно отказавшись сесть в салон полицейского авто. Вот они какие, труповозки! Похоже, совсем недавно в этом фургончике везли и Эмми. Интересно… а проезд Вики запланирован… в сценарии?