Стоянка у кафе в форме гитары была наполнена машинками. Четыре полицейские тачки, две Ambulance, один автомобиль с надписью «Sappers» и один роскошный «Порше». Восемь машинок – это примерно две трети специально выделенного для автотранспорта места!

На полных газах на стоянку влетела еще полицейская тачка. Визг тормозов, хлопанье дверкой, и на асфальт ступил Дик Свайн. Капитан, не оглядываясь по сторонам, направился к центральному входу кафе. Походка бодрая и немного нервная. На ходу Дик вынул табачную пачку и стал в ней рыться в поисках сигареты.

Двери в виде русской балалайки были огорожены черно-желтой лентой, внутри выгородки прохаживался коп, широколицый мужик, а за лентой толпились человек тридцать любопытствующей публики. Капитан вывернул со стоянки к главному входу, нырнул под ленту. Сторожевой коп тут же к нему шагнул, протянул руку:

– Здравствуй, Дик.

Офицер пожал пальцы охранника. Приветственно ему кивнул. Смял и отбросил пустую пачку, не найдя там сигарет.

– Есть закурить?

– Я не курю, Дик. Уж целый год. А бросил я оч-чень интересно! Дело было так, Дик…

Болтливый коп – это гораздо хуже, чем любой другой болтливый чувак! Как для других копов, так и для правопорядка, на котором коп зарабатывает на жизнь.

– Понятно…

Дик, не дослушав, отвернулся. Наметанным взглядом приметил в толпе за лентой «припудренную дамочку». Сексуальные чулочки, юбочка выше колен, на ручках лайковые перчатки. (Не холодно ручкам?) Во рту – сигаретка, а к груди прижат толстый персидский котик. Капитан широко шагнул, наклонился к дамочке и попросил:

– Дайте-ка мне сигарету, мэм!

– Да не вопрос, парень!

Дамочка сунула капитану занервничавшего котика и начала рыться в сумочке.

– Приветсон, Дик! Ты уже здесь…

К Свайну подошел его помощник Сэмми Пиглет.

– А чего это ты с кошаком? – удивился лейтенант.

– Держи, – дамочка подала «Мальборо», забрала котика, махнула ручкой. Загылилась: – Удачного дня!

– Мяу! – зевнул успокоенный котик, сворачиваясь комочком на аппетитных грудках.

Капитан прикурил. Глубоко затянулся несколько раз подряд, вымолвил равнодушно:

– Я срулил из больницы, Сэмми! Контузия у храма – не повод там валяться.

Контуженный коп – это гораздо хуже, чем болтливый и не болтливый копы, вместе взятые! А если коп с контузией еще и «при исполнении», надо обходить его за милю. Дамочка попятилась, публика настороженно загудела. Сэмми Пиглет сунул в рот жвачку и непроизвольно потянулся к табельному револьверу.

– Ты уверен, Дик?.. – спросил он, чтобы нарушить тягостную паузу, что почти осязаемо повисла между полицейскими.

– Да, – сосредоточенно отозвался капитан. Цепко глянул на заместителя: – Ну, что тут у нас?

Он мазнул взглядом по публике и отошел. Лейтенант следом.

– Обычное кафе, взрывных устройств не обнаружено, – пожал плечами Пиглет. – До вчерашнего дня принадлежало некоему Альфонсо Капоне…

– Что значит «некоему»? Он еще не сдох?.. – Капитан встал у входа в кафе, явно что-то подсчитывая в уме.

– Да, мужик – родственник Аля из Чикаго и полный его тезка. Так бывает… – усмехнулся Пиглет. И добавил через паузу: – Вчера утром Альфонсо продал кафе.

– Мистеру Фэйсу, не так ли!

– Да, ему.

Свайн затянулся последний раз, отбросил окурок. Почесал в раздумье голову и сказал:

– Минуту… – Он отошел назад – к публике и прямиком к дамочке. Вновь наклонился над ней, пристально глядя.

– Мама, роди меня обратно, – прошептала дамочка. Котик, кажется, перекрестился.

– Благодарю, мэм, за сигарету! – любезно подмигнул капитан полиции.

Свайн и Пиглет возникли на пороге кафе. Дик, подобно каждому сюда заходящему, осмотрелся, прежде чем идти дальше. В обеденном зале все чистенько и прибрано, столики ровно застелены свежими скатертями, пол блестит от мастики, стулья сияют лаком. Вот только столовых приборов на столах нет, это несколько напрягло капитана. Приборы – мелочь, которую глаз Дика не заметил, но мозг сигнализировал, что в гармонии чего-то не хватает. Чего именно нехватка, мозг сказать не смог. Свайн поморщился: возник внутренний дискомфорт. Впрочем, к дьяволу его! Есть дела и поважней, чем циклиться на разной хрени, типа гармонии. Порядочный коп и слов-то таких не знает и знать не должен.

У барной стойки, на глубоко знакомых нам табуретах, посиживали двое мужиков. Одинаковые темные костюмы-двойки, при галстуках. Крупные лица, чисто выбритые. Головы абсолютно лысые, а глаза практически без ресниц. Мужиков звали Ллойд Циник и Джексон Грин, и они являлись сотрудниками Федерального бюро расследований. Чистоделы. Мягко стелят, но спать кладут жестко. В полицию иногда поступают служить придурки, а вот в ФБР придурков нет. Никто не знает, почему так, но это так. Агенты курили, пили пиво и были увлечены анекдотом, оставляя все другое за пределами своих сознаний.

– Приходит в Рождество чувак к врачу, с гусаком на голове. Врач спрашивает: «Ну и чем, типа, могу помочь». А гусак и отвечает: «Доктор, отлепи-ка этого парня от моей задницы!»

Циник первым захохотал, да так, как будто слышал анекдот впервые в жизни. Грин добавил к радости напарника свои изобразительные аккорды, и не слабенькие.

– В точку! – кивнул на агентов Свайн. – Прямо в точку!

– Что? – не въехал Пиглет.

– Полиция и долбаный мистер Фэйс. Этот блядский выродок намертво прикипел к нашей заднице! – охотно разъяснил капитан, неподвижно глядя в одну точку. Точкой оказалась обычная бутылка «Джек Дэниелс», стоявшая на барной полке. Лейтенант проследил направление капитанского взгляда и понял, что перестал понимать Свайна.

– То есть, Дик?..

– То и есть, Сэмми, что этот безбашенный Фэйс вытворяет все, что ему заблагорассудится! А мы только и можем, что петь, сложив смиренно лапки: «Отлепи, док, этого парня…» – Свайн скривил лицо, имитируя гримасу агента. – И больше ни хрена не можем.

Обеденный зал сотряс новый взрыв конского ржача – Л. Циник и Дж. Грин реагировали уже на новую шутку. Лейтенант оторопело произнес:

– Дик, я даже малость не догоняю… Какую связь можно провести между засранцем Фэйсом, полицией и тупым анекдотом?

– Вот поэтому я и капитан, Сэмми, а ты лишь лейтенант…

В тоне босса сквознуло сожаление.

– Послушай, Дик, только начистоту… – выдохнул в тревоге Пиглет. – Ладно?.. Как ты думаешь… вот сам, ты ведь здравый чел… может, не стоило так поспешно… удирать из больницы?..

Капитан смолчал и потер висок. Провел рукою по утомленным глазам и сказал, вроде гайки заворачивая, все более и более пыжась:

– ФБР времени не теряет. И я хочу знать – какого черта агенты сидят здесь и травят анекдоты, вызывающие у меня бесполезные ассоциации!

Лейтенант поймал цепкий требовательный взгляд и врубился, что с начальством теперь полный ажур.

– Верно, Дик. Агенты здесь нарисовались не только потому, что дело на контроле в Бюро… Есть еще причина.

Пиглет вновь положил в рот пластинку жевательной резинки.

Полицейские офицеры миновали барную стойку и очутились в коридоре, по бокам которого было несколько дверей. Коридор встретил восхитительной тишиной и спертым воздухом. Похоже, вентиляция перегорела, к тому же под полом сдохла мышь, и запах будет держаться очень и очень долго. Свайн, брезгливо морща нос, прошел за напарником в самый конец коридора. Лейтенант распахнул дверь, и копы очутились в складском помещении.

Запах крови настолько сильно ударил по мозгам, что Свайна закачало. Любой запах всегда бьет по мозгам, а вовсе не по носу! Голова легонько поплыла. Можно привыкнуть к мерзостям, только к запаху мерзостей привыкнуть нельзя, его можно только перебарывать… И перебарывать… Картинка в капитанских глазах неспешно качалась вверх-вниз и вверх-вниз. Туда-сюда, вверх-вниз. И снова. Профессиональный взгляд выхватывал деталями голые деревянные стеллажи… груду пустых пластиковых мешков, измятых и измазанных… деревянный стол под чистой белой скатертью… гильзы, усыпавшие пол, будто яблоки-падальники в сезон сбора урожая… то там, то тут темные вязкие лужицы… полураздавленная чьим-то ботинком картонная маска в виде морды из комикса… подернутое пленкой озерцо у стены, в котором можно искупать младенца…

– Такое впечатление, что здесь был массовый расстрел. Только ни одного тела пока не найдено… – спокойно сказал Пиглет. За парочку часов лейтенант уж привык ко всему, что начальство видело в первый раз.

Капитан отпустил дверной косяк. Сглотнул, поморщился и произнес апатично:

– Я хочу побеседовать с Альфонсо Капоне.

Он вышел. Лейтенант за ним. Спустя секунду в дверном проеме опять появился капитан. Повел горькими глазами, сплюнул в сердцах.