Продуктовый магазинчик представлял собою небольшое здание, стоящее на перекрестке четырех дорог. Обособленно, на пустыре, который и служил развязкой перекрестка. Удобное местечко и для коммерсанта, и для обывателей, и тихое – спальный район, где нет ни школ, ни детсадов, ни музеев, ни цирков с театрами. Есть только сотня тысяч лос-анджелесцев, имеющих желание и возможность жить несколько вне городской суеты.

Сонная дымка расстилалась над округой, район досыпал последние минуты. Сам магазинчик уже проснулся: о его бодрствовании извещал мопед Лили, на коем индонезиец добирался на работу. Мопед был припаркован невдалеке от входных дверей. Невзрачный «Форд» стоял в отдалении. Таковы были характерные особенности диспозиции на площадке, не хватало только главных героинь. Подъехал военный «Роллс-Ройс» сорок четвертого года выпуска. Заскрипев колодками в сорока футах от магазина, остановился. На пыльную травку ступили два ангелочка: в темных монашеских рясах до щиколоток и в туфлях на высоком каблуке. В руке у Эмми: потертый черный кейс размером с чемодан. Такой простой, на защелках, без всяких цифровых замков.

– Удачи, леди! – подмигнул кукловод. Дал по газам и умчался.

Подружки, зевая, осмотрелись. Поправили, по привычке, великолепные титьки и обменялись впечатлениями.

– Я чувствую себя полной дурой!

– А я чувствую себя актрисой!

– Я тоже, Вики… Только это чувство не мешает мне заодно чувствовать себя и дурой!

– Мы просто первый раз играем! Сама Джоди Фостер видела себя дебилкой, когда играла свою первую роль! Нам рассказывали на курсах, помнишь?..

Эмми переложила чемодан из одной ручки в другую. Тряхнула им. Хмыкнула:

– Уверена, что в кейсе наркота, а мистер Фэйс использует нас как доставщиков.

– Вряд ли… Я предлагаю покурить, а потом действовать строго по сценарию.

– Мои сигареты остались в сумочке. Сейчас стрельну!..

– Не надо. Мы купим, – остановила подругу Вики, показав 50-долларовую банкноту, зажатую в ладошке. – Это ведь, кажется, и есть магазин Лили?.. Прямо перед нами.

Ангелочки, не очень уверенно, двинулись к магазинчику. Рясы цеплялись за ножки, каблуки цеплялись за травку, а мысли бродили по распутью, типа того, по которому ныне шагали подружки. Все вместе изрядно тормозило ход. Пятнадцать метров шлюшки шли пятнадцать часов. По крайней мере, им так показалось с непривычки.

– Строго по сценарию!.. – фыркнула Эмми. – Не вижу сложностей! Нам надо идти прямо на запад от припаркованного мопеда, никуда не сворачивая… найти дом с опознавательным знаком… Отдать кейс наркодилеру, что там будет. И все, – напомнила девушка и повертела головой: – А вон он и мопед!

– Ты все спутала, Эмми! Мопед – это лишь характерная деталь экстерьера, а идти на запад надо от «Форда». Тачка у нас… вон она. Значит… идти так… – Вики показала направление. – Совсем в другую сторону!

В проститутских сообществах не принято напяливать скорбный вид и с грустью восклицать: «Я не права!», а после в течение чертовой кучи минут выискивать отмазки, почему же-де я не права и зачем. Там принято излагать свои версии, коли уж ты такая умница.

– И? – деловито спросила Эмми. Она тормознула на каблуках и сунула кейс подруге. – Вот детки идут на запад от «Форда», и… им встречается…

– Я думаю, что мистер Фэйс работает в программе «Скрытая камера», – сказала Вики.

– Что?.. – глупо моргнула Эмми. – Какого хрена…

Монашеский наряд – это идеальная шифровка для доставки партии наркотиков хоть в Белый дом! Однако в таком платьице можно не менее идеально молиться, а еще играть в театре или в кино. Эмми нахмурилась: вот так твою мать, есть альтернативы ее личным прикидкам, что тоже имеют право жить и размножаться…

– Аха-ха-ха!.. – громко и вульгарно рассмеялась Эмми, на мгновение превратившись из ангелочка в бесенка, чисто с целью скрыть смущение. – Мистер Фэйс знает свое дело, не так ли!

Шлюшки, не сговариваясь, двинули дальше к магазинчику, оживленно болтая и скалясь.

– Если мы попадем на экраны, и даже в роли безмозглых курочек, то есть шанс привлечь внимание парней из Голливуда!

– Да-да, и будет секс с парнями из Голливуда!

– Ну почему сразу секс?..

– Пусть не сразу…

Торговый зал – это обычное, полутемное помещение магазина. Слева от дверей прилавок, справа – стеллажи с продуктами. За прилавком сидел и читал газету мужчина лет тридцати, строгого вида. То ли китаец, то ли японец. Это был владелец лавки Лили.

Звякнул колокольчик над дверью – вошли монахини, принеся с собою запах духов и смехуечки.

– На аэробику, конечно, в ряске не пойдешь!

– Зато прикид хорош для съема! Снимали ли вы когда-нибудь монашку, мистер?..

– Да уж, да уж…

Коммерсант отложил газету и встал – обычный жест вежливости к каждому клиенту. Ангелочки приблизились и рассмотрели мужчину наглыми глазками.

– Чем могу… сестры?..

– Ты ведь Лили, верно? Ничего, что я так, по-свойски? – подмигнула Эмми.

– Дай-ка нам пачку Angelic! Пупсик… – пропела Вики.

Подружки лучезарно улыбались «таджику», крутили локоны и жеманно гылились. Неизвестно, где именно расположены камеры, поэтому надо играть каждую секунду! Чем больше, тем лучше, если качество не устроит продюсеров программы, то вполне возможно, что понравится количество.

– Мы курим только Angelic! Потому что похожи на ангелов.

– Правда, пупсик?

Лили то ли охренел от счастья, став объектом внимания двух симпатяжек, то ли негодовал, не смея открыть рот, – все-таки детки сначала клиенты, а потом уже нахалки. В общем, дар речи он потерял. Однако по законам драматургии пауза не может висеть бесконечно, и кто-то должен ее нарушить. Об этом знает каждый драматург.

– Нет, девочки. На ангелов вы ни хрена не похожи!.. – веско произнес еще один персонаж, выходя на театральную сцену.

Девчонки обернулись и увидели своего сутенера Котика, который шел к ним со стороны стеллажей. За ним вырисовывался силуэт громилы, шестерки и по совместительству охранника дородного тела. За сорок лет «папка» практически не изменился: зеленые водянистые глаза, бородавка над верхней губой, густые бакенбарды. Яркая молодежная одежда. Тогда, в середине семидесятых, ему было тридцать два, сейчас – семьдесят. Котик стал старпером, но отнюдь не дряхлым. Парочка гангстеров остановилась в двух футах от парочки шлюшек. Котик демонстративно разглядел девочек и в раздумье изрек:

– Вы одеты как монахини. Поэтому могу сделать два вывода. Либо вы стали сегодня монахинями, либо…

– …Типа, маскарад! Гы, – поддакнул Громила, уловив тему.

– Правильно, Громила! – благосклонно кивнул босс. – Типа, маскарад. Ключевое слово «типа», поскольку я хорошо знаю Эмми и Вики, чтобы допустить мысль о том, что расчетливым сучкам больше нечем заняться, как только переодевалками. Если только в интересах клиента…

Ангелочки переглянулись – по ходу, вот самый подходящий момент, чтобы взбунтоваться против скупердяя, который порядком задрал девчонок за двадцать пять месяцев работы в борделе, где Котик являлся хозяином и полновластным распорядителем. Надо же такому случиться, что он нарисовался именно сейчас и именно здесь!

– Мы на тебя больше не работаем, чертов жадина!

– Поэтому наш маскарад – наше личное дело!..

Бунт – не совсем та тема, надо Котика послать насовсем, и так, чтобы старпер понял, что его послали насовсем! Так размыслили девчонки и быстренько дополнили:

– Мы последний раз вышли в мир!

– Ты… тлен для нас, как и все остальные!..

Подружки, конечно, неимоверно «слажали» при игре. Котик глубокомысленно кивнул. Почесал пузцо и заметил без затей:

– Я – добрый босс, и сегодня у меня хорошее настроение. Поэтому я отпущу вас на волю… Сейчас вы мне отсосете, отдадите кейс и – катитесь подальше.

Громила плотоядно защерился. Коли хозяин решил заминетить деток, то и его охране что-то да перепадет. Крохи всегда падают с царского стола, в противном случае царей бы не было вовсе.

– Сначала отсос, – скомандовал старпер, вытащил из-за пояса пистолет и важно подал его Громиле. – Подержи.

Подружки напряженно сглатывали, на лицах читалась хандра. Терпеть унижения – неприятно, но привычно. Только кейс отдавать-то нельзя! Что бы там ни было, там что-то есть, как минимум ценное для игры. Короче, отдавая кейс, ты отдаешь не кейс, а свой шанс на Голливуд. Но данный расклад не объяснишь Котику…

Охранник схватил оружие босса, а сам босс расстегнул ширинку, брюки упали на пол. Котик указующе повел бровями. Девчонки поймали требование и совсем скисли.

– Эй, ребята! У меня тут магазин, а не бордель! Не могли бы вы убраться… – обрел дар речи Лили.

Мизансцена развернулась прямо возле прилавка: коммерсант находился сразу за спинами шлюшек. Оттуда, из-за спин, и выкрикнул. Громила тут же вскинул пистолет, целясь в узкоглазика через плечо Вики.

– Прикройся, Лили!.. Или тоже будешь сосать!..

Собственник мелкого магазинчика – это не то же самое, что владелец крупного, и поэтому его личное геройство против гангстеров неуместно. Никакого этнического шовинизма, чисто по факту размера бизнесов! В мелких лавочках заправляют бандиты, крупные – вотчина чиновников, и нарушение данной закономерности ведет к американскому хаосу, что почище обвала доллара. Глубоко известные истины на самом-то деле.

– Понял, мистер. Я все понял!.. – заверил Лили, выставляя руки ладонями вперед.

Громила вскинул пистолет и выстрелил вверх. Воздух наполнили грохот и пыль с потолка.

– Детки, не заставляйте ждать мистера Котика. Гы-ы… – Павиан перевел ствол на девчонок (куда-то между них) и прорычал угрожающе: – А мистер Котик приказал сосать!

Инстинкт самосохранения зачастую делает то, на что не решается перепуганный мозг. Вики взмахнула кейсом, одновременно отступив на фут назад, способствуя более точной траектории удара. Чемодан взмыл в воздух и стукнул по пистолету. Как следствие, рука громилы с зажатым в ней оружием стукнула павиана по его собственному носу. Ни шлюшка, ни охранник ничего такого не ожидали. Они изумленно уставились друг на друга.

Эмми же прицельно пнула Котика в промежность: чужой пример заразителен, и не суть, чем именно сам пример спровоцирован.

– Мля! Вот это… мля!.. – взревел гангстер, схватился за яйца обеими руками и основательно присел.

– Бежим!.. – крикнула Эмми и дернула за рукав оцепеневшую подружку, потянула за собой…

До Вики, наконец, дошло, что она большая умница, только гангстеры вряд ли так считают, и значит, надо удирать. Девчонки выбежали на улицу.

Бугай потрогал распухший нос. Крови нет, а синяков на носу не бывает. Приложить медяк, и порядок. Здоровяк облегченно перевел дух: с побитой рожей ходить по городу – последнее дело! Тем более Тайсону местного розлива. А когда узнают, откуда травма, то ваще ржач будет… это то же самое, если б «железного Майка» побил рефери сковородкой.

– Громила, дай мою пушку! – отвлек павиана от самолюбования жесткий хозяйский окрик.

Котик последний раз млякнул и выпрямился. Подхватил брюки. Шестерка подал пистолет.

– Этих сучек нельзя упустить! – крякнул Котик и заспешил к выходу, неловко двигая тазом. Громила кинулся было следом, но у выхода притормозил. Дождался, пока босс выйдет наружу, и повернулся к прилавку, на ходу доставая свой пистолет – на этот раз из кармана штанов. За прилавком замер узкоглазый сгусток испуга.

– Мистер Громила… да? Берите что хотите, только не стреляйте! – отчаянно попросил Лили, вновь простирая руки ладонями вперед.

Павиан прицелился и спустил курок. Лили схватился за окровавленное плечо и упал под стойку, издав негромкий вскрик. Бугай подскочил к прилавку, натренированно стукнул по кассовому аппарату рукояткой пистолета. Касса открылась. Громила перегнулся через стойку, неловко доставая из ящичков мелочевку, которую коммерсант с вечера оставил на «первую утреннюю сдачу»! Но не всем же банки грабить… что тоже верно.

– Громила, мать твою!.. – рявкнул, возникая на пороге, Котик. – Какого черта ты тут копаешься и стреляешь?..

– Иду-иду, мистер Котик! – торопливо заверил павиан, рассовывая по карманам доллары. Простите, босс, не удержался… голодное детство навевает…

– Вот чудло! – присвистнул шеф, нетерпеливо топчась у порога и сжимая в руке пистолет.

Громила оторвался от кассы и заспешил к выходу. Гангстеры выскочили вон. Лили под прилавком тихо выдохнул.

– Шалавы побежали на запад от «Форда»!

Очутившись на улице, старпер быстро зашагал к машинке. Охранник, ставший богаче на пятьдесят долларов, засеменил следом, нагнал босса на полдороге и торопливо глянул на наручные часы.

– Мистер Котик, может, займемся розысками потом? Мне нужно через полчаса быть у парикмахера. Моя волосатая грудь жаждет…

– Громила, заткнись! – приказал босс, не сбавляя шага, и добавил важно: – Ты знаешь вообще, с чего началось мое сегодняшнее утро?

– Не знаю, мистер Котик, – заискивающе улыбнулся бугай. – Вы ведь расскажете, да?..

Котик встал у «Форда». Отдышался. Сунул пистолет за пояс. Произнес с превосходством:

– Мне позвонил один чувак. Он сказал, что шалавы подгребут туда, где мы их видели, и если я хочу получить ощутимый пендель по мудям, то могу с ними встретиться!

Старпер гордо приосанился.

– Гы. Чувак вас не обманул, мистер Котик, – озадаченно вымолвил павиан, становясь возле. – Я уж думал, вашим яйцам яичница…

Котик согнал с лица широкую улыбку. Поразмышлял и размеренно поразился:

– Да, Громила… точняк. Я получил пендель по мудям от одной из сучек. Случилось…

– Случилось, мистер Котик.

Босс и шестерка разглядывали друг друга в течение минуты, обмазывая друг друга изумлением, будто вареньем пирог.

– Пендель по мудям – это не главное, Громила! – вдруг заорал Котик. – Чувак пообещал, что если я не буду лохом, то обрету то, что ждало меня целых пять лет! И я думаю, то, что меня ждало, лежит в кейсе, который у шалав!..

Павиан виновато съежился, не смея и пернуть. Босс открыл переднюю дверцу и упал на сиденье. Рявкнул:

– Поехали! Сучки где-то рядом, ща мы их быстро откопаем!

Охранник резвой рысью обежал автомобиль, приземлился на водительское сиденье. Вставил ключ в замок зажигания. Спросил подобострастно:

– Так кто же вам звонил, мистер Котик? Вы спросили имя у чувака?

– Он сам представился! – небрежно отмахнулся шеф. – Некто мистер Фэйс.

– Мистер Фэйс?! – испуганно возопил павиан. Он чуть не выскочил из тачки. – Ну ни хрена себе!..