34

Хадрат в раздражении обернулся к паладину – капитану его конвоя.

– Дальше я пойду один.

Он стоял перед самыми дверьми в обители Сетембры – тут и слепой нашел бы дорогу.

– Нам дан приказ: проводить вас к Матери Ордена Сетембре.

– Но ведь она ожидает меня в этом зале?

– Так точно, – красная шлем-маска искажала голос паладина, и оттенков интонации было не разобрать.

– В таком случае вы выполнили приказ, к ее полному удовлетворению. Я войду один, – он ни в коем случае не допустил бы, чтобы подручные ведьмы снова конвоировали его, будто преступника, выпущенного из темницы собора. – Я командир Гильдии. Я гость на борту.

– У вас здесь нет никаких полномочий, командир Талантис, – возразил солдат и дал отмашку своим людям. Двое из них встали справа и слева от Хадрата и распахнули двери. Капитан конвоя взял его за руку и потянул за собой.

Хадрат уперся, но паладин был чуть не на голову его выше и значительно сильнее. Хадрату ничего не оставалось, кроме как заявить официальный протест Сетембре, когда он увидит ее, и он заранее понимал, что это ее только позабавит.

Впрочем, положение было слишком серьезное, чтобы меряться силами. Наверняка у нее имелись веские основания обращаться с ним столь бесцеремонно, и он решил не подавать виду, какая тревога и какой гнев его обуревают. Он все же сделал несколько шагов, и паладин отпустил его, так что Хадрат смог сохранить остатки достоинства.

Зал, длинный и узкий, был полон ведьм.

Десятки женщин в черных одеяниях сидели на железных скамьях по обеим сторонам зала – две длинные шеренги, вытянувшиеся вдоль стен, украшенных металлическими барельефами. У каждой из них был всего один глаз. Полые глазницы у большинства зияли пустотой – хирургическим путем им удалили даже веко. Лишь у немногих вместо глаза вращалось изображение черной дыры – водоворот микроскопических светлых точек.

Ведьмы сидели навытяжку, прямые как палки. Руки и ноги скрывались в складках длинных одеяний, неестественно белые лица призрачно сияли. Все они находились в трансе: правый глаз закрыт, губы плотно сжаты. Обесцвеченная кожа и мертвенные лица придавали им ошеломительное сходство друг с другом. Будь среди них Сетембра, Хадрат вряд ли узнал бы ее.

Мать Ордена двигалась по широкому проходу между скамьями навстречу ему и его конвою. Ее взгляд скользил по ведьмам, сидевшим вдоль стен; рядом с одной из них Сетембра остановилась и, наклонившись, прислушалась к ее словам. Хадрат уловил бестелесный шепот, веявший по залу, бормотание и стоны, и заметил, что у всех ведьм еле заметно шевелятся губы, словно они говорят сами с собой или с кем-то, кто читает их мысли.

– Это перехват-ведьмы? – спросил он, когда Сетембра оказалась в нескольких шагах от него.

– Мы именуем их более уважительно, но да – каждая из присутствующих здесь дочерей Ордена состоит в духовном контакте с пилотом перехватчика.

– Я думал, смысл этой связи в том, что ведьмы на борту собора располагают большими техническими возможностями.

Он действительно воображал, что перехват-ведьмы сидят в окружении приборов и мониторов и снабжают пилотов информацией, которую простые бортовые компьютеры предоставить не способны. И вдруг это дикое зрелище: ведьмы в глубоком трансе, притулившиеся на жестких скамьях, словно покаянницы в церкви.

– Уже тысяча лет, как мы освободились от власти машин, а очень многие по-прежнему убеждены, что наша сила именно на том и основана – на машинах, – Сетембра укоризненно покачала головой, словно увещевала ребенка. – Ведь это в высшей степени нелепо, разве нет?

– Что же именно они делают?

– Вбирают в себя энергию Камастраки и передают ее дальше. Ускоряют реакцию пилотов, даруют им кристально-ясную концентрацию. Наделяют их тем, чего недостает обычным людям. Частицей того, благодаря чему мы стали вашими избавительницами.

Возможно, все это была лишь словесная шелуха – но, возможно, Сетембра сейчас приоткрыла ему одну из тайн Ордена. Что ведьмы обладают загадочными силами, которые другим недоступны, сомнению не подлежало. Они слишком многого добились, чтобы считать их слова о Камастраке пустой болтовней. И все же Хадрата никогда не покидало ощущение, что эти женщины обманывают его, что маленькими правдами они драпируют ложь космических масштабов.

– Ты призвала меня, – сказал он, надеясь, что с ее лица наконец уйдет эта наглая улыбка.

И действительно, Сетембра помрачнела.

– Ты знаешь, зачем.

– Я могу рассказать тебе об этих станциях не больше, чем ты, вероятно, уже выяснила сама. Размеры, предполагаемый возраст, некоторые технические подробности. Находясь в ангаре собора, «Кавдор Терминус», увы, не может задействовать все свои технические возможности.

Он говорил и видел, что она все знает. Ее люди расшифровали данные шлюза и проследили последний прыжок «Кавдора Терминуса».

– Ты здесь уже был, – сказала Сетембра – она не гневалась на его скрытность, но в ее голосе прозвучала предостерегающая нотка. И тут он сообразил, зачем она устроила встречу там, где происходит нечто для него не постижимое. Все это должно было лишить его присутствия духа.

– Да, – сказал он. – Мы здесь были. Но это не значит, что мы знаем о станциях все.

– Так это действительно обители ТИШИНЫ?

Он кивнул. Подобная мысль пришла бы в голову любому, кто хоть немного знал историю галактики.

– И ты не счел необходимым сообщить мне об их существовании?

– Откуда мне было знать, что «Кночи» прыгнет именно сюда. Нас заперли в ангаре, и о точных координатах мы не имели…

Бормотание перехват-ведьм вдруг взметнулось до оглушительного гомона, словно по обеим сторонам прохода пробежал возмущенный ропот. Хадрат замолк, глядя, как ведьмы одна за другой разевают рты и издают высокий, пронзительный вопль. При этом их бледные лица поворачивались к нему. В их глазницах, казалось, клубилась тьма Вселенной. Его захлестнуло чувство, которое он давно поборол, но так и не смог забыть: бездна ужаса, разверзающаяся перед человеком, который один-одинешенек парит в скафандре среди звезд, – единственный выживший после нападения пиратов. Страшное воспоминание семнадцатилетней давности – эта уверенность, что ты теперь полностью во власти космоса. У него внезапно заболели уши, закружилась голова, и он бы рухнул на пол, если бы в последний момент капитан конвоя не подхватил его под руки и силой не поставил на ноги.

В следующий миг все стихло. Ведьмы вновь сидели так же, как прежде, невидящими взорами глядя друг на друга через проход и шевеля губами.

Сетембра улыбалась, и ее гримаса напоминала маску из застывшей в вакууме звездной пыли, серую и пористую, как статуя на забытой луне.

– Ты хотел что-то сказать, командир?

Хадрат постарался взять себя в руки, хотя не был уверен, насколько это ему удастся. Рывком он освободился из хватки паладина.

– Мы были здесь и пытались исследовать обители – это правда, – его голос подрагивал. – «Кночи», очевидно, совершила прыжок по нашему же маршруту. Возможно, шлюз дал сбой. Или у ключа ограниченный набор функций. Других объяснений, почему они оказались здесь, у меня нет.

Сетембра подошла к нему еще ближе, дав свите из четырех ведьм знак оставаться на месте.

– Ты и я, – шепнула она ему на ухо, – мы ведь союзники, правда?

Он собрал в кулак остатки воли и твердо шагнул назад.

– Ты не позволяешь флагманскому кораблю Гильдии покинуть ваш ангар, Мать Ордена. Так ли поступают союзники?

Он был готов к новым моральным унижениям, к атаке всех перехват-ведьм разом, но на этот раз Сетембра предпочла обойтись без угроз. Она знала, что ужас пустил корни в его душе и любое сопротивление – лишь росток его паники.

– Я постараюсь забыть, что ты утаил от меня важные сведения, – сказала Мать Ордена, – но для этого необходимо, чтобы отныне ты был абсолютно честен.

– Гильдия и Орден сотрудничают сотни лет и всегда приходили к взаимопониманию. Не вижу причины, почему сейчас что-то должно измениться.

– Речь не о бизнесе Гильдии, Хадрат Талантис. Речь о том, что Кавдорский дом делает во имя ТИШИНЫ. Ты ведь оказался здесь именно поэтому, верно? Не Гильдия привела тебя сюда, а твоя вера.

– Эти обители действительно были сооружены приверженцами ТИШИНЫ. Это наше право – право верующих – предъявлять на них права.

– Права твоего культа, – сказала она с глубочайшим презрением, – заканчиваются ровно там, где Орден перестает их признавать. Ты станешь с этим спорить?

Одна из ведьм в шеренге повернулась к нему. Изображение Камастраки в ее левом глазу раздулось, и казалось, будто вместо головы у нее на плечах вращается воронка – и страшившая, и манившая Хадрата.

– Не стану, – запнувшись, ответил он.

Сетембра удовлетворенно кивнула.

– Вот и хорошо. Мне очень не хотелось бы из-за побега твоей племянницы принимать меры против всего дома Талантис.

Дом Талантис не значил для него ничего, и она наверняка это знала. Угроза была направлена в первую очередь против Хадрата лично, и только дурак вроде его брата Зеффрена мог этого не понять.

– Иница и ее помощники прячутся в одной из этих двадцати трех станций, – продолжала Сетембра. – Рано или поздно они обнаружат себя. На этом корабле им от нас не сбежать, а судя по тому, что мы узнали о Шаре Биттерштерн и оружейнике, терпение у них закончится быстро.

– Почему бы не отправить на поиски перехватчики? – Хадрат опять обвел взглядом шеренги ведьм. Та, которая только что обратилась в живое воплощение черной дыры, уже обрела прежний облик бледной молодой женщины в робе до пола.

– Перехватчики пытались их искать, – сказала Сетембра, – но произошла неприятная неожиданность. Один из них был уничтожен.

– «Кночи» сбила перехватчик? Но тогда вы должны знать, где она скрывается.

– Как раз таки вследствие этого инцидента мы выяснили, где ее точно нет. Перехватчик атаковала машина. Исправный боевой робот старых времен. Будь «Кночи» поблизости, он бы ее уже уничтожил. Вероятно, на станциях есть и другие роботы. И скорее всего, тебе это давно известно.

Хадрат покачал головой.

– У нас не было времени исследовать станции изнутри. Едва мы оказались здесь, пришло известие, что Иница появилась на Гимнии. И я все бросил, чтобы лично ею заняться.

– Так ты не знал, что обители ТИШИНЫ кишат машинами?

– Были такие предположения. Намеки в старых донесениях. Но никаких надежных свидетельств, – он говорил правду и надеялся, что она это чувствует. – Так ты говоришь, робот? Точно ли?

Сетембра долго смотрела на него, не произнося ни слова. Затем кивнула.

– Дочь Ордена, поддерживавшая связь с пилотом, успела увидеть робота. В последний раз активный дрон Властелина Машин обнаруживали почти двести лет назад. Так что нынешняя находка – не просто наследие каких-то там культистов, а нечто гораздо более серьезное.

Действительно ли она верила, что самая большая тайна обителей – это несколько уцелевших машин низшей категории? Он не смел надеяться на такое везение.

– Тогда взрывать станции было бы опрометчивым решением, – осторожно проговорил он. – Сперва нужно выяснить, как так вышло, что здесь сохранились остатки армии машин. И нет ли где еще подобных реликтов.

Он боялся, что ведьмы, исследуя обители, раскроют другую, куда более значимую тайну. Нужно убедить ее, чтобы она разрешила ему участвовать в экспедиции.

– Я хочу быть честным, Сетембра. Я давно уже ищу обители ТИШИНЫ и кое-какие сведения о них собрал. Мне известны планы станций – по крайней мере, большинства. Я готов помочь дочерям твоего Ордена в их изысканиях.

– О да, ты готов, я не сомневаюсь, – ее лицо опять исказила жестокая улыбка. – Машины – это одно. Намерения Гильдии – совсем другое. Хотела бы я знать, зачем Кавдоры послали тебя в эту экспедицию, Хадрат Талантис. И не рассказывай мне, что действовал по собственной инициативе – никогда не поверю.

– Эти станции – священное для нашей веры место… – начал он.

– Эти станции, – отчеканила Сетембра, – всего лишь первый шаг к куда более важной правде. Я не знаю точно, что именно ты надеешься найти внутри, но вряд ли ошибусь, если предположу, что это тесно связано с настоящей целью твоих поисков, – ее голос звучал вкрадчиво. – Скажи мне, Хадрат, обнаружим ли мы на станциях подсказки, которые приведут нас к Коридору Пилигримов?

Секунду он молчал: его уязвило, что она и об этом знает. Разумеется, она заметила его смятение и не преминула растравить рану.

– Неужели ты всерьез полагаешь, будто Орден не знает, чем Кавдорский дом вот уже много лет тайно занимается в секторе Корана? Неужели считаешь нас настолько глупыми, настолько беспечными? – Сетембра сделала шаг вперед, он хотел было отпрянуть, но натолкнулся на доспехи из бронепластика – за спиной стоял паладин. – Используя запрещенную технику, вы работаете над созданием трассы из новых гипершлюзов. Неужели ты думаешь, что подобные дела могут вершиться втайне от Камастраки? Кавдорский дом намерен соорудить новый, свой собственный Коридор Пилигримов – точно так же, как первые культисты ТИШИНЫ во времена Гегемонии.

Хадрат хотел возразить, опровергнуть ее обвинения, но она махнула рукой, заранее отметая все его доводы.

– Я не знаю точно, куда он должен вести, – продолжала Сетембра, – и полагаю, что этого даже сами Кавдоры не знают. Ими движет необузданная гордыня, и ты прибыл сюда, чтобы разузнать побольше о ранних приверженцах ТИШИНЫ и их мотивах. Но ведь легче легкого пустить слух, что Кавдоры надеются поспособствовать возвращению Иконокласта. Думаю, это послужит достаточным основанием, чтобы не оставить от Гильдии камня на камне. Может, пришла пора всерьез об этом задуматься?

Вот и Иконокласт в ход пошел. Старое пугало, посредством которого Орден оправдывает свое господство. Кто-то вообще верит, что он обитает в Катаракте?

– Уверяю тебя…

– Ты отрицаешь, что на окраине Марок ведутся секретные работы над цепочкой гипершлюзов? Взвесь каждое свое слово, Хадрат Талантис, так как очередной лжи я не потерплю.

– У нас действительно были планы построить шлюзы, – признал он. – Но Иконокласт здесь совершенно ни при чем!

– Ты это понимаешь, и я это понимаю, но как насчет многочисленных миров по всей Империи? Не испытают ли они облегчение, если соборы Ордена обратят в пепел Кавдорский дом, в котором окопались изменники?

Он неотрывно смотрел ей в лицо, не обращая внимания на черную дыру в левой глазнице. Может, все это лишь предлог, чтобы уничтожить Гильдию и прибрать к рукам ее бизнес в Марках?

– При сооружении шлюзов вас преследовали неудачи, верно? – складки вокруг узкого рта Сетембры усиливали сходство с чешуйчатой змеиной пастью. – Считаешь, это несчастные случаи? Технические неполадки? Мы позволяли вам так думать, но все эти аварии были подстроены специально, чтобы затормозить работу.

Еще немного, и он вцепился бы ей в глотку голыми руками – и плевать на паладинов за спиной, плевать на их бластеры и мечи. Но если он погибнет из-за оскорбленного самолюбия, это никому не принесет пользы.

– Вы находитесь во власти заблуждения, – сказала она, – если думаете, будто Коридор Пилигримов построили ваши предшественники.

Он так хотел причинить ей боль, что в эти мгновения почти не думал ни о чем другом. Ни о втором коридоре. Ни о кольце из двадцати трех станций. Ни даже о ТИШИНЕ и своей безграничной преданности этой религии.

И все же он спросил очень тихо:

– Какого еще заблуждения?

– Не шлюзы, построенные культистами, образуют Коридор Пилигримов. Он появился гораздо раньше – космическая загадка, галактический феномен, называй как хочешь… Приверженцы ТИШИНЫ всего-навсего построили трассу, чтобы по нему передвигаться. Их гипершлюзы были не целью, а лишь средством ее достичь. Коридор существовал за тысячи, за миллионы лет до них. Может, он даже старше самого времени.

Хадрат не сводил с нее глаз.

– Откуда ты все это знаешь?

– Ты не единственный, кто пытается разгадать эту тайну, Хадрат. Забудь о Гильдии. Забудь о Кавдорском доме и этой нелепой имитации Коридора на окраине Марок. Настоящий Коридор Пилигримов грандиознее всего, что когда-либо создавали люди.

– Но как…

– Божественной Императрице это знание передала Камастрака. А я знаю от Божественной Императрицы.

И тут он понял – и не мог не рассмеяться ей в лицо.

– Но она не все вам рассказала, верно? Поэтому вам так нужна Иница! Чтобы восстановить связь с Божественной Императрицей. Чтобы услышать глас Камастраки. Чтобы выяснить всю правду до конца.

Сетембра наклонилась и приблизила к нему свое лицо. Только тут он осознал, что эта женщина выше него. Изо рта у нее пахло пылью древних гробниц.

– Чтобы узнать, – сказала она, – что находится на другом конце Коридора Пилигримов.