28

За много лет, что Хадрат был командиром Гильдии, его нога ни разу не ступала на борт собора. Он бы предпочел и впредь не сталкиваться с такой необходимостью – но приказ ведьмы был недвусмысленный.

Крейсер как раз входил в ангар орденской крепости – в трубу километровой длины, стены которой усеивали тысячи огоньков. Хадрат слышал, будто во дворце Божественной Императрицы есть залы настолько огромные, что невооруженным глазом нельзя увидеть противоположную стену. Он всегда считал это досужими выдумками, одной из легенд о Тиаманде, каких в Марках ходит великое множество. Но если размах соборных палат давал какое-то представление о тронном мире, тогда там возможно любое архитектурное диво, даже самое невероятное.

– Добро пожаловать, командир Талантис, – приветствовал его паладин, когда Хадрат вышел из крейсера и ступил на один из длинных мостиков, к которым причаливали корабли. «Кавдор Терминус» возвышался за его спиной, словно глыба матового серебра, – без сомнения, эффектный корабль, но его мощь меркла по сравнению со всесилием Ордена.

Четверо паладинов провели Хадрата над пропастью в две сотни метров глубиной к дверям в стене ангара. Кроваво-красный бронепластик их доспехов напоминал мускулатуру, словно волю ведьм исполняла армия людей с содранной кожей.

Обычно эскорт Хадрата состоял из его собственных гвардейцев, но Сетембра потребовала, чтобы он явился один. Она ему приказала – и ее приказ, отданный с голомонитора, слышала вся команда на мостике, включая капитана «Кавдора Терминуса». Форменное оскорбление, и нанесено оно явно не случайно. Ведьмы не упускали случая указать высоким чинам Гильдии на их место.

Шагая вслед за паладинами по длинным коридорам, пересекая бездонные ущелья, за которыми неусыпно наблюдали могучие стальные лики, словно идолы древнего храма, Хадрат поневоле задался вопросом, не могут ли соборы быть кораблями в кораблях. Они снова и снова пересекали мостики, перекинутые между скошенными или скругленными стенами, терявшимися в неведомых глубинах, – эти мощные металлические плоскости могли быть и фюзеляжами. Словно много лет назад корабли вставили один в другой, как оловянные кружки, каждая из которых больше предыдущей, пока в конце концов не получилось сооружение, которое Орден Камастраки использовал в качестве основы для собора.

Хадрата не удивило, что антигравшахта на борту оказалась полностью исправна, хотя даже на гильдейских крейсерах они часто не работали. Если бы не эти трубы, по которым они с паладинами летели вперед в невесомости, путь занял бы гораздо больше времени.

Прежде чем в золотом свете древнего газового гиганта собор поглотил «Кавдор Терминус», баркас Ордена причалил к гипершлюзу. Хадрат прекрасно понимал, зачем Сетембра послала туда своих людей: выяснить у шлюзовой команды координаты последнего гиперпрыжка. Шлюзы вроде этого, как правило, обслуживали человека два-три – больше не нужно. Считалось, что это последнее пристанище бывших пилотов Гильдии. Большинство из них были люди в возрасте, многие – горькие пьяницы. Едва ли нашелся бы человек, которого одинокое прозябание на борту разваливающегося гипершлюза не свело бы потихоньку с ума, и нигде больше не царил такой безобразный разгул, не случалось столько бунтов, а также старых добрых драк и убийств. Предпринимались попытки обратить некоторые команды к ТИШИНЕ, чтобы укрепить контроль над шлюзами, но почти все они закончились провалом. Работники шлюзов давным-давно понаходили своих собственных богов – в бутылках и кисетах с жевательным табаком. В самом скором времени ведьмы узнают, куда отправилась «Кночи».

Хадрат истово надеялся, что никому из техников Ордена не придет в голову проследить предпоследний прыжок, совершенный через шлюз. Иначе кто-нибудь непременно заметит, что «Кавдор Терминус» вошел в гиперпространство в таком месте, где, согласно звездным картам, нет абсолютно ничего.

Поднимаясь по антигравшахте, они миновали бессчетное количество этажей, пока наконец не достигли верхнего яруса. Паладины провели Хадрата под очередной аркой на очередной мостик, перекинутый через бездонную пропасть. Стена на противоположной стороне пропасти была озарена белым светом и затянута причудливыми решетками; Хадрат так и не понял, какая у этой конструкции функция – декоративная или техническая.

Вся космонавтика базировалась на технике, оставшейся от Гегемонии, но Хадрат никогда не встречал ничего подобного тому, что увидел внутри собора. Многое тут казалось чужеродным, воплощенная мания величия из стали и бронепластика – кощунство как по законам Ордена, так и по священным заповедям ТИШИНЫ. С каждым шагом он чувствовал себя все неуютнее, словно его посвятили в тайну, которую он вовсе не хотел знать.

Миновав две защитные переборки в светящейся стене, они наконец-то попали на мостик собора. Это был круглый сводчатый зал, к стенам которого в два яруса лепились галереи, оборудованные приборными и экранными панелями. Четверть стены занимало огромное панорамное окно. Из него открывался потрясающий вид на огненную газовую планету, перед которой парило одинокое кольцо гипершлюза. В отдалении вокруг космической станции роились десятки кораблей: их экипажи дожидались, когда смогут продолжить свои мерзкие развлечения. К ним Хадрат не испытывал ничего, кроме презрения, он терпеть не мог этот бизнес Гильдии и не желал с ним соприкасаться.

Но самая большая достопримечательность мостика парила посреди зала на высоте человеческого роста. Это была трехмерная голограмма черной дыры – призрачный вихрь, напоминающий вращающегося осьминога, щупальца которого состояли из миллионов крошечных огоньков. Каждый такой огонек был солнцем, которое попало в поле притяжения чудовищной космической воронки и скоро сгинет в его пасти. Вряд ли кто-то мог сказать, насколько это изображение реалистично. После того, как миллионы лет назад черная дыра коснулась внешней спирали галактики, она двинулась дальше через межгалактическую пустоту, окруженная заблудшими звездами, которые она увлекла за собой и постепенно поглощала.

На опоясывающих зал галереях трудилось человек пятьдесят, не больше. Хадрат удивился, что таким колоссом управляет такой небольшой экипаж, и ему вспомнились слухи о тотеме собора. И хотя он был убежден, что звездные крепости Ордена приводят в движение машины, а не магия, по телу пробежала дрожь.

Ему наконец-то удалось выровнять дыхание и выпрямиться: вера укрепила его. ТИШИНА была его постоянной спутницей, он чувствовал ее присутствие в каждой жилке бытия. Ведьмы с их дурацким поклонением недостижимой черной дыре были не более чем язычницами, почитающими космический фантом.

Но он находился здесь не как жрец ТИШИНЫ, а как командир Гильдии, наместник Кавдорского дома. Он всем обязан этому семейству и, конечно, свою неприязнь к ведьмам будет держать в узде, чтобы не причинить вреда своим благодетелям.

– Здравствуй, Хадрат Талантис, – сказала Мать Ордена, выступив из-за вращающейся воронки в центре зала.

– Приветствую тебя, Сетембра, священный глас Камастраки, охранительница Империи и око Ордена, – он использовал всю гирлянду официальных титулований, чтобы она не сомневалась в его лояльности. Впрочем, она наверняка давно уже сомневалась.

Сетембра была крупной женщиной, когда-то, возможно, даже красивой. Под развевающимися черными одеждами лишь угадывались очертания стройного стана. Ее волосы были гладко зачесаны назад и собраны на затылке в тугой узел, скрывавшийся под причудливым головным убором из вздымающихся игл. У нее были высокие скулы и острый подбородок, а искусственно высветленная кожа была белоснежной, как у альбиноса.

У Сетембры имелся лишь один глаз – правый: левый ей, как и всем ведьмам, удалили при инициации. В зияющей глазнице вращалась проекция черной дыры размером с монету, так что всякий, кто смотрел ей в лицо, сперва видел лишь туманный космический вихрь. Не у всякой ведьмы лик был украшен Камастракой – у некоторых пустая левая глазница сама по себе символизировала черную дыру.

В трех шагах от Хадрата Сетембра остановилась, спрятав руки в складках своих одежд.

– Спасибо, что принял мое приглашение.

Как будто у него был выбор.

– Я впервые на борту собора, – сказал он в смутной надежде, что прямолинейная откровенность поможет ему прикинуться простаком. – И должен сказать, что я чрезвычайно впечатлен.

– Говорят, ты познал ТИШИНУ. Я сомневаюсь, что величие орденской крепости может сравниться с этим духовным опытом.

Он поймал себя на том, что все время смотрит на воронку в ее глазнице. Даже проекция Камастраки обладала загадочной притягательной силой. Хадрат с усилием оторвал от нее взгляд и сосредоточился на правом глазе. Зрачок был необычайно большой, от светло-голубой радужной оболочки осталась лишь тонкая каемка.

– Орден отрицает существование ТИШИНЫ, – сказал он. – Но я благодарю тебя за уважение.

– Мы веруем во все проявления божественного, которые озаряют человека в космосе. Вы называете это ТИШИНОЙ, мы веруем в могучие следы, которые оставила в нашей галактике Камастрака. И то, и другое гораздо значительнее, чем ты или я, и на этом завершим наш спор.

Он едва выносил наглость, сквозившую в каждой ее фразе, но продолжал делать хорошую мину при плохой игре.

– Я сожалею, что моя племянница попыталась уклониться от своего долга. Я уверен, что мой брат Зеффрен воспитывал ее в духе тесной дружбы между Барониями и Империей. Она знает законы Ордена и понимает, какая это честь – служить Божественной Императрице, сделавшись одной из ее невест.

– Неужели? – осведомилась ведьма с насмешкой, сделавшей ее голос более человеческим. – Мне показалось, что она не упускает ни малейшей возможности от этой чести увильнуть.

– За это я прошу прощения от имени всей моей семьи.

Всей его семьи. Кровную связь Хадрата с домом Талантис невозможно было отрицать, но он не испытывал ни малейшей привязанности к этому дураку Зеффрену.

Сетембра как будто почуяла, что творится у него в голове. Возможно, она прощупывала его мысли, используя свою ведьминскую силу, от чего его вроде бы должна была оберегать ТИШИНА. Или целенаправленно манипулировала им, устремляя его мысли в определенное русло.

– Я прошу тебя предоставить кое-какие сведения, – промолвила она.

– Если Ордену нужна помощь, я всегда готов ее оказать, – он отлично знал, что говорит, и, конечно, это была провокация.

Сетембра сделала шаг вперед, лепестки черной дыры, парящей посреди зала, вращались за ее спиной.

– Неужели этот собор создал у тебя впечатление, что мы нуждаемся в помощи?

Обострять ситуацию он не мог, но прощения просить тоже не собирался.

– Я готов поделиться с тобой всем, что знаю о беглецах, Сетембра. Называй это как хочешь. Я, пожалуй, назову предложением.

Она смерила его своим единственным глазом, в то время как вихрь в левой глазнице закрутился чуть быстрее.

– Зачем ты прибыл сюда, Хадрат Талантис?

– Ты призвала меня.

В ее голосе появилась опасная резкость:

– Не на борту – в этом секторе! Зачем ты прилетел на Гимнию и пытался перехватить девчонку?

Ее отлично информировали. Конечно, у Ордена есть шпионы на станции. Хочется верить, что, по крайней мере, не среди членов его экипажа. Хадрат очень тщательно отбирал людей на «Кавдор Терминус», проверяя все их прошлое, всю подноготную. Все они были верными приверженцами ТИШИНЫ. Мысль о том, что кто-то из них передает информацию ведьмам, была невыносима.

– Иница – моя племянница. Кровь от крови моей. Я пытался остановить ее, чтобы она не натворила еще больших бед.

– А после передал бы ее Ордену?

– Разумеется.

– Гильдия и Орден не всегда преследуют одни и те же цели, – сказала Сетембра.

– Когда Кавдорский дом давал повод сомневаться в своей лояльности?

– Ты – не Кавдорский дом. Хоть ты, по слухам, и делаешь все, чтобы угодить им. Надеешься, что Кавдоры примут тебя в семью? Путем брака или усыновления? Таков твой план, Хадрат Талантис?

– При всем уважении, – ледяным тоном сказал он, – это не твое дело.

Водоворот в глазнице взбух, выплеснулся за края и на секунду заслонил пол ее лица. Хадрат подавил рефлекторное желание отшатнуться. Вероятно, она почуяла захлестнувший его страх, так как в первый раз ее лицо озарила улыбка.

– Ты прав, – милостиво помолвила она. – Твое стремление стать одним из Кавдоров нас сейчас не интересует, – вихрь втянулся обратно в глазницу и закрутился медленнее. – Однако факт остается фактом: ты – Талантис. И пока мои люди в гипершлюзе выясняют, куда отправилась твоя племянница и шайка ее пособников, мы воспользуемся возможностью узнать друг друга получше.

– Мы попусту тратим…

– Установить правду – это не пустая трата времени, командир Хадрат, – она сделала ударение на слове «командир», словно была какая-то необходимость напоминать ему о его звании. – Ты знаешь владелицу корабля, на котором сбежала твоя племянница?

– Мы все проверили. Корабль несколько лет стоял на приколе, но похоже, что теперь он опять в руках прежней хозяйки. Контрабандистки, которая называет себя Шарой Биттерштерн. Мы считаем, что это имя она придумала себе сама, но учитывая, как много лет она его использует, это уже несущественно.

Сетембра кивнула – разумеется, она давно все это знала. Она испытывала его, и он все больше злился, спрашивая себя, чего она на самом деле добивается.

– Насколько я знаю, Шара Биттерштерн по чистой случайности оказалась втянута в эту историю, – сказала она. – Один из ваших гильдейских жуликов продал корабль человеку, который освободил девчонку.

– Краниту, – уточнил Хадрат и с удовольствием добавил: – Я слышал, что он находился на борту твоего баркаса, когда вы еще только покидали Кориантум.

– Это лишь одна из версий, и мы ее проверим, – сухо ответила она. – Ты веришь, что речь действительно идет об оружейнике с Амуна?

– Это я у тебя должен спрашивать. Твои люди видели, как он дерется, не мои.

– Так или иначе, выучка у него внушительная. Немногим под силу похитить невесту Божественной Императрицы из-под носа у сотни паладинов.

Значит, теперь это уже похищение, а не освобождение.

– Полагаю, тебе известно и все то, что я узнал на Гимнии?

– Этого Кранита якобы нанял барон Тантор Вирикаанский. Данная информация тоже в настоящее время проверяется. Если окажется, что Вирикаан пошел против Империи, это будет расценено как тяжкий проступок. Бывало, что и по менее веским поводам Орден отправлял соборы усмирять непокорные миры.

– Твоя правда.

Тантор, этот жадный до власти старик, должен был понимать, какими последствиями чреват его нелепый план. Даже если Тиаманда не прибегнет к миросожжению, за неповиновение поплатится не только барон.

– Судя по всему, мы располагаем одинаковой информацией, – сказал Хадрат.

– Остается вопрос, который я задала тебе в самом начале. Зачем ты сюда прибыл? Уж точно не для того, чтобы оказать услугу Ордену.

– Я бы отдал вам Иницу, это чистая правда, – без колебаний ответил он. – Надо быть круглым дураком, чтобы попытаться утаить от Ордена невесту Божественной Императрицы. Не оскорбляй меня подобным подозрением.

– Однако же ты поспешил сюда, едва прослышал о появлении Иницы. Вид этого шлюза не внушает доверия, и все же ты пошел на риск, совершив с его помощью гиперпрыжок. Ты поставил на кон собственную жизнь и жизни всего экипажа – только ради того, чтобы оказаться здесь раньше меня.

Хадрат покачал головой.

– Этот шлюз действительно имеет кое-какие повреждения, но он постоянно эксплуатируется. Каждый день на Гимнию прибывают космические корабли, и многие из них – через шлюз.

– Процент весьма невысок. И на то есть причины.

– Что ты желаешь услышать, Сетембра? Я могу предложить тебе только правду. А правда такова: я бы обязательно передал Иницу Ордену.

– Возможно, и передал бы. Но сперва ты хотел что-то от нее получить.

У Хадрата подвело желудок. Одновременно он заметил через окно, как баркас орденских техников отстыковался от шлюза и устремился обратно к собору. За ним пылал ад газовой планеты.

– Мне многое о тебе известно, Хадрат Талантис, – продолжала Сетембра. – Все твое существование определяется двумя константами. Одна из них – фанатичная преданность ТИШИНЕ и Кавдорскому дому. Вторая – мечта о возмездии, ненависть к твоему брату Фаэлю. Какая из этих двух причин подвигла тебя рискнуть всем, лишь бы перехватить непокорную племянницу? При всем желании я не вижу никакой связи между этой девицей и ТИШИНОЙ. Я лично испытывала Иницу и избрала ее в качестве невесты для Божественной Императрицы, я знаю ее лучше, чем родной отец. И я знаю, что ТИШИНА для нее – не более чем бабьи сказки, которые она презирает. Совсем иначе дело обстоит с ее чувствами к дяде Фаэлю. Когда она была еще малышкой, они были весьма близки. И я не могу не задаваться вопросом: уж не решил ли ты, что Иница приведет тебя прямиком к Фаэлю – к человеку, которого ты ненавидишь больше всех на свете?

Хадрат молча смотрел на нее. Она – глас Камастраки, это один из ее титулов, и сейчас ее слова гремели под высоким сводом, словно раскатистый рокот из пасти черной дыры.

– Я полагаю, что Фаэль вышел на связь с Иницей, – проговорил он после долгой паузы. – Возможно, именно он подстрекнул ее к бегству. Также не исключено, что на самом деле Кранит работает на него, но в это я не очень верю – насколько мне известно, у оружейника с пиратами старые счеты. Более того, я думаю, что он смешал Инице все карты, когда попытался увезти ее на Вирикаан. Возможно, что в ее первоначальных планах некую роль играл этот молодой капитан. Или он действительно помощник Кранита. Как бы то ни было, я считаю, что побег Иницы затеян не без участия Фаэля. Что они, скорее всего, оговорили какое-то место встречи. Или она даже знает, где он скрывается и как туда добраться.

– Итак, ты считаешь, что Иница могла бы привести тебя к брату. К твоему заклятому врагу Фаэлю.

Хадрат кивнул с видом человека, признающего свое поражение. Все, что он сказал, соответствовало правде – только вот сказал он далеко не все. Существовала еще одна тайна – куда более важная, чем все эти семейные распри, которым ведьма придавала слишком большое значение.

– Я передал бы Иницу Ордену, – повторил он. – Как только бы она мне сказала, где найти Фаэля.

Вихрь в глазу ведьмы вновь завертелся быстрее, но на этот раз не перерос глазницу. От него исходило нечто гипнотическое. В то же время здоровый глаз Сетембры сверлил его с напором, который причинял едва ли не физическую боль.

– Командир Хадрат Талантис, – официальным тоном произнесла она, – благодарю тебя за откровенность и за готовность к сотрудничеству. Чтобы гарантировать их и в дальнейшем, «Кавдор Терминус» пока что не покинет ангар собора.

– Означает ли это… – начал он возмущенно, но она тут же перебила его:

– Это означает, что ты мой гость, – в ее улыбке сквозил безмерный холод Вселенной. – Это значит, что Орден и Гильдия пускаются на поиски вместе.