21

– Назад к Ольфуру! – крикнул Гланис.

Кранит покачал головой.

– Его корабль слишком медленный.

Порывшись в карманах, он извлек небольшой пульт управления, которым его при продаже «Кночи» снабдил Кальтар Пин. Стоило нажать на кнопку, как рот месяцеликого корабля открылся и к посадочной площадке протянулся трап.

– Давайте все внутрь!

Он бросился по трапу первым, Гланис и Иница за ним. Только сделав несколько шагов, она сообразила, что Муза так и не двинулась с места.

– Идем скорей!

– Это не мой корабль, – возразила Муза. К ним уже устремился отряд охранников.

– Ольфур хотел бы, чтобы ты пошла с нами, – сказала Иница. – Он тебя любит. Он желает тебе только добра.

– Да брось ее! – крикнул Кранит, стоя на пороге грузового отсека.

– Она останется с нами, – возразила Иница.

Гланис развернулся и бросился назад на посадочную площадку. Муза вопросительно взглянула на него; он попытался утащить ее за собой, но оказалось, что ее стройное тело весит побольше, чем тело человека.

– Муза! – воскликнула Иница, подбегая к ним. – Нельзя здесь оставаться!

– Если они поймут, что ты такое, – сказал девушке Гланис, – то швырнут тебя в ближайшую плавильную печь.

– Но почему? Мне нравятся красивые вещи. Почему же я им не нравлюсь?

– Ты сможешь ее унести? – Иница повернулась к Гланису.

Не ответив, он снова подступился к Музе и, напрягши все силы, взвалил ее на плечо.

– О, – сказала Муза, вися вниз головой.

Гланис, пошатываясь, двинулся к трапу.

– Скорее! – Кранит помахал бластером.

Охранники станции были тяжело вооружены, а некоторые даже облачены в доспехи из черного бронепластика. Если они явились сюда по приказу Хадрата – а в этом вряд ли приходилось сомневаться, – значит, он понимал, что дело придется иметь не только с Иницей и Гланисом.

Солдаты кричали им вслед, приказывая остановиться и сдаться. Как только Иница, Гланис и Муза переступили порог трюма, Кранит треснул по выключателю. Трап убрался, стальная дверь закрылась.

Гланис, покачнувшись, поставил Музу на пол и с трудом распрямился.

– Она весит больше тебя, – сказал он Краниту, тяжело дыша.

Оружейник уже бежал мимо расплавленных контейнеров. Иница хотела схватить Музу за руку, но Гланис крикнул:

– Оставь ее, пошли! Здесь ей ничего не сделается.

Секунду помешкав, Иница последовала за ним к бывшей антигравшахте и взобралась вслед за Кранитом и Гланисом по лестнице в кабину. Они поднялись как раз вовремя, чтобы увидеть сквозь лобовое стекло, как шаттл «Кавдора Терминуса» опустился на посадочную площадку. Они находились метров на десять выше столпившихся внизу солдат, и гильдейская шлюпка достигала почти такой же высоты. Ее металлический корпус покрывал черный налет – слишком часто она приземлялась в рудных мирах с ядовитой атмосферой; ее прямоугольная форма была строго функциональна, никакой декоративной отделки – этим она разительно отличалась от кораблей Ордена, щедро украшавшего даже маленькие истребители-однопилотники. В Гильдии предпочитали все простое и безыскусное, поэтому в первую очередь использовали те корабли эпохи Гегемонии, которые и тысячу лет назад служили надежными рабочими лошадками. Впрочем, ходили слухи, что Гильдия втихую дооснащает свой флот и даже строит новые корабли на секретных верфях, а потом их искусственно старит, чтобы не вызвать недовольство ведьм. Кавдорский дом признавал зависимость от Ордена, но свои интересы ставил превыше всего. Хотя формально Марки входили в Империю, господствовала там Гильдия; что происходит и что производится в окраинных мирах, зачастую оставалось тайной.

Шлюпка опустила трап, по которому на посадочную площадку сошли полдюжины элитных солдат. Вслед за ними появился человек в пурпурных одеждах и длинной мантии песочного цвета, расшитой черными инсигниями. Хадрат был в полном облачении жреца ТИШИНЫ. Иница слышала, что его посвятили в сан, но это произошло много позже их последней встречи.

У него были коротко стриженные волосы, темные, как у всех братьев Талантис и у самой Иницы, – но на этом сходство заканчивалось. Лицо его было измождено круглогодичным постом, и глаза запали так глубоко, что Иница издалека видела лишь две черные впадины под высоким лбом, разделенные тонкой, как нож, спинкой носа. Даже подбородок у него стал острее, чем в ее воспоминаниях.

Кранит плюхнулся в кресло пилота и передвинул вверх сразу несколько рычажков. На главном мониторе быстро замелькали картинки с внешних камер, расположенных на корпусе «Кночи», и наконец застыла одна: крупным планом взятое лицо Хадрата, окруженного гвардейцами. Только теперь Иница увидела в тени надбровных дуг его глаза: они остались такими же холодными, как прежде. Кранит включил направленный микрофон и, нажав на кнопку, наложил звук на картинку. Кабину наполнил гомон мужских голосов, но Хадрат молчал и смотрел вверх, на «Кночи».

Гланис занял место помощника пилота и склонился над приборной панелью. Иница сперва подумала, что он приводит в боеготовность пушки, собираясь атаковать солдат, стоящих снаружи, но затем поняла, что он занят чем-то другим. На маленьком экране мелькали цепочки цифр. Несколько раз Гланис останавливал их стремительный бег и менял то тут, то там пару символов.

– Что ты делаешь? – осведомился Кранит.

Инице и раньше доводилось видеть, как Гланис пытается взломать чужое программное обеспечение.

– Пытаюсь пробиться к станционным датчикам наблюдения.

Оружейник приподнял одну бровь.

– А можешь?

– Кажется, получается. Я очень хочу знать, откуда Хадрат столь внезапно появился. А достоинство гегемонической техники в том, что она не меняется. Если один раз разберешься, что к чему…

На главном мониторе дядя Иницы обернулся и, прикрыв рот рукой, заговорил с одним из своих гвардейцев. Похоже, он прекрасно понимал, что стоит в зоне действия микрофона.

– Ну, вот и оно, – удовлетворенно промолвил Гланис. В следующий миг на экране перед ним вспыхнули десятки изображений самых разных кораблей, которые с самых разных сторон прибыли на Гимнию за последние часы. Каждое судно станция зарегистрировала и просканировала. Вскоре появилась и «Кночи», и это был не единственный корабль, при появлении которого зажглась надпись: в розыске. Наконец показался и гладкий овал «Кавдора Терминуса». Гланис остановил поток кадров и открыл папку с регистрационными данными.

– Так я и думал, – сказал он и короткими щелчками отмотал запись назад. Позади гильдейского крейсера пылал круглый объект – гипершлюз. – Они прилетели за нами не с Нурденмарки. Кто-то сообщил им о нашем появлении, и твой дядя, по всей видимости, бросил все живое и мертвое, чтобы немедленно прилететь на Гимнию. Даже решился на прыжок через это жалкое подобие шлюза.

Оружейник покосился на Иницу, затем вновь перевел взгляд на Хадрата, стоявшего на посадочной площадке.

– Он когда-нибудь раньше проявлял к тебе интерес?

– Ни разу в жизни. Ему всегда было на меня глубоко плевать.

– Значит, у него появилась веская причина обратить на тебя внимание.

– Он хочет отдать меня Ордену.

– Возможно, – сказал Гланис. – Но как же ведьмы так опростоволосились?

– Да уж, странно, – поддержал его Кранит. – У них ведь есть собор, которому по технической оснащенности нет равных в галактике. И если по каналам Гильдии прошла информация, что ты здесь, удивительно, почему ведьмы не узнали об этом в тот же миг и не примчались сюда первыми.

Иница опустилась в свободное кресло, борясь с тошнотой.

– Выходит, мы себя переоценили? Мы не можем от них убежать.

Гланис нажал на кнопку, и из приборной панели выехал прицел.

– Погоди.

– Нет! – возразил Кранит. – Пушки «Кночи» встроены в корпус, и там им ничего не грозит – во всяком случае, пока не взорвался весь корабль. Но если ты их взведешь, откроются орудийные люки, и крейсер на пару со шлюпкой откроют по ним огонь. Я уверен, что они уже все люки взяли на мушку.

– Но ведь у нас есть щиты?

– Под точечным обстрелом крейсера они долго не протянут.

Гланис бросил злобный взгляд на главный монитор. Хадрат, казалось, нимало не боялся, что его обстреляют. Похоже, Кранит был прав: стрелки Гильдии наверняка держали под прицелом люки, из которых могли показаться пушки «Кночи».

На экране Хадрат поднял руку. Многоголосый гомон резко оборвался. Гильдейские гвардейцы и гимнийские охранники двумя полукружьями выстроились вокруг дока, в котором был пришвартован корабль-полумесяц. По меньшей мере у дюжины солдат за плечами виднелись ракетные рюкзаки. Тяжелые бластеры нацелились на грузовой люк во рту головного модуля.

– Экипаж «Кночи»! – крикнул Хадрат. – Мое имя – Хадрат Талантис. Давайте решим все вопросы, не привлекая еще большего внимания, – только тут Иница осознала, что на них, скорее всего, давно уже смотрит вся Гимния: ведь изображение с камер ангара выводится на экраны в казино и тавернах. – Вы похитили и удерживаете на борту вашего корабля мою племянницу, баронессу Иницу Талантис!

– Он действительно в это верит? – она инстинктивно понизила голос до шепота, словно Хадрат мог ее услышать.

– Если нет, – сказал Кранит, – значит, ему почему-то важно, чтобы верили все остальные.

– Как бы мне ни хотелось проучить вас, мразей, в назидание другим, я даю вам последний шанс. Отпустите баронессу сейчас же, целой и невредимой, не выдвигая никаких условий! Если вы немедленно подчинитесь, то облегчите свою участь.

– Облегчите! – повторил Гланис.

Кранит согласился:

– Лучше б нас распяли там, снаружи.

Иница встала.

– Я иду к нему.

– Ни в коем случае! – Гланис подскочил к ней.

– Они начнут штурмовать корабль и убьют вас. А меня в любом случае отправят к Сетембре. Для Хадрата, как и для отца, я всего-навсего пешка… Этот ублюдок много лет мечтает отправить на тот свет собственного брата. Какое ему дело до племянницы, которую он даже… – она запнулась, пораженная внезапной мыслью. – О черт… он знает!

Гланис прикрыл глаза и кивнул.

– Не исключено.

– Знает что? – осведомился Кранит.

Никто ему не ответил.

– Эй! – оружейник вскочил и развернулся к ним. – О чем речь?

– Это только предположение, – ответила Иница и заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Ты скажи, а я сам разберусь! Я сижу с вами в этой колымаге и должен знать, что за чертовщина тут творится.

Гланис заслонил Иницу.

– Ты здесь по собственной воле, забыл? Никто не просил тебя проникать на борт баркаса и похищать Иницу. Строго говоря, Хадрат даже прав.

В глазах Кранита полыхнул гнев.

– Пару минут назад все были согласны, что я спас вам жизнь. Тебе так точно. Да и Инице лучше умереть, чем попасть на Тиаманду, можешь мне поверить.

Гланис, похоже, придерживался иного мнения, и Иница хотела успокаивающе погладить его по плечу – но тут в кабине опять загремел голос Хадрата.

– Экипаж «Кночи»! Вы поняли, что я сказал?

Иница протиснулась между мужчинами к приборной панели.

– Есть здесь что-то вроде громкой связи?

– Должно быть, – сказал Кранит, не спуская глаз с Гланиса. – В старые добрые времена тут наверняка имелся какой-нибудь матюгальник, по которому рабочим космопорта сообщали, что они могут подняться на борт и получить заработанные потом и кровью денежки.

– Я не позволю… – начал Гланис, но звуки из шахты заставили его замолчать. К ним поднималась Муза – только она предпочла воспользоваться не лестницей, а штангой. Казалось, ей не составляло ни малейшего труда цепляться за гладкий металл. Когда она показалась в кабине, она не выглядела ни запыхавшейся, ни уставшей. Стремительным движением она откинула с лица рыжие волосы.

– Ольфур может нам помочь, – сказала она.

Кранит покачал головой.

– Ольфур палец о палец не ударит и будет сидеть тише воды, ниже травы, чтобы никому не пришло в голову, будто он с нами как-то повязан. Впрочем, возможно, они уже давно за ним приглядывают. Охранники видели нас вместе, и если они стоят хоть половины своего жалованья, то уже сообщили об этом кому следует.

Муза выглядела пораженной.

– Но ведь он не хочет, чтобы со мной что-нибудь случилось.

– Как трогательно, – Кранит вновь повернулся к Гланису: – Нам нужно срочно что-то придумать, чтобы…

Голос Иницы заглушил его слова.

– Хадрат! – раздалось из всех динамиков внутри и, хотелось верить, снаружи корабля. Пока мужчины отвлеклись, она включила громкую связь и надела наушники с микрофоном. – Мои похитители настаивают на переговорах. Послушай, что они скажут.

Кранит попытался вырвать у нее микрофон, но она увернулась и поставила между ним и собой одно из кресел.

– Один из них сейчас покинет корабль, чтобы поговорить с тобой, – сказала она. – Я буду с ним в качестве заложницы. Если кто-то из твоих людей двинется с места, мне конец, – она старалась, чтобы голос звучал обессиленно, но не была уверена, насколько ей это удается. Впервые за много часов у нее появилось чувство, что она сама распоряжается своей судьбой.

– Это очень плохая идея, – тихо сказал Гланис.

Она приложила палец к губам.

– Ты меня слышал, Хадрат?

На экране она видела, как ее дядя советуется с одним из командиров своей гвардии. Затем он повернулся к кораблю.

– Какая гнусность – прятаться за спиной беззащитной девушки! – крикнул он, задрав голову. – Но пусть будет по-вашему – я согласен на переговоры!

Иница выключила громкую связь и сняла наушники.

– Дело оказалось нехитрое.

– Слишком уж нехитрое, – буркнул Кранит. – Я понимаю, что у тебя на уме, и хочу сразу предупредить: не сработает.

– Ну хоть попробуем.

Кранит двинулся мимо Музы к шахте, но Гланис схватил его за руку.

– С ней пойду я. И не пытайся меня остановить.

Секунду они молча сверлили друг друга взглядами. Наконец Кранит промолвил:

– Я, знаешь ли, не горю желанием погибнуть. А если они получат Иницу, то убьют нас обоих – ты и сам должен это понимать. И защитить ее ты не сможешь. Против сотни бластеров не попрешь.

– Тогда я умру вместе с ней, – сказал Гланис. – Но точно не здесь, наверху, пока она будет внизу.

Кранит помешкал еще миг, затем сделал шаг в сторону.

– Если вы хотите избавиться от меня, наверное, шанса лучше вам не представится. Но не забывайте: тебя, Гланис, прикончат первым, а Иница глазом моргнуть не успеет, как окажется на борту собора, летящего на Тиаманду.

Иница обошла Гланиса и обняла изумленного оружейника. Затем посмотрела ему в глаза и даже выдавила слабую улыбку.

– Либо мы улетим с этой станции все вместе, либо не улетим вообще.

– Ты правда веришь, что твой план удастся?

– Кто ж его знает, – ее улыбка стала шире, и она поняла по взгляду оружейника, что его панцирь из гнева и упрямства дал трещину. – Если смогу, вытащу нас отсюда.

Муза подняла руку.

– Подобная сцена есть в восьмой песни Кватарских Святых, – сообщила она. – Когда прорицательница Камандра и ее…

– Закрой рот, – рявкнул Кранит.

– Не обижай ее, – попросила Иница и кивнула Гланису. – Когда выйдем наружу, приставишь мне бластер к виску. Справишься, капитан?

– Ты уверена, что…

– У самой у меня вряд ли получится убедительно, правда?

Гланис неохотно кивнул. Ему претила сама мысль об этом, и она знала, что требует немало. К тому же она вовсе не была уверена, что он не попытается в последний момент ее остановить. Но придется ему довериться – как доверялась она всегда с тех пор, как они познакомились. Тогда ей только-только минуло семнадцать.

– Храбрую девчонку ты себе склеил, – сказал ему Кранит. – Не знаю даже, заслуживаешь ты ее или нет.

– Закрой рот, – велела Муза.

– За дело, – скомандовала Иница и полезла вниз.