20

– Свои руки, – прорычала Шара, – ты можешь вместе с изобразительными искусствами засунуть в первую попавшуюся черную дыру! – вряд ли она имела в виду Камастраку. – А ты, – повернулась она к Музе, – можешь потом сколько угодно оказывать первую помощь!

– С радостью, – дружелюбно отозвалась Муза.

– Может, сперва успокоимся? – предложил Кранит.

Иница и Гланис быстро переглянулись, а потом разом воззрились на Шару.

Она гневно потрясала бластером, словно не могла решить, хочет отправить в мир иной Ольфура, Кранита или себя саму.

Муза нажала кнопку на стене. Входная переборка за их спинами поползла вниз. Звук, с которым она вошла в пазы, на миг отвлек Шару; механическая рука Ольфура взметнулась вверх и, прежде чем Иница успела что-либо сообразить, вырвала у контрабандистки бластер. Шара бросилась к карлику, но Кранит обхватил ее обеими руками сзади. Она закричала, засучила ногами и руками, пытаясь высвободиться, но оружейник не отпускал ее.

– На этот театр у нас нет времени, – сказал он.

– Театр? – крикнула она. – Не твоя голова на кону!

– А у тебя есть выбор? Если Ольфур тебе не поможет, не поможет никто.

– Я знаю!

– Тогда почему хочешь пристрелить его?

– Я не могу его пристрелить. Он отобрал у меня бластер!

Механическая клешня уронила бластер прямо в руки Ольфуру.

– Что правда, то правда.

Муза нерешительно подняла руку, прося слова.

– Похожая сцена есть в седьмом томе пешмутского народного эпоса, когда гном Шлембрехт решается…

– Ради всего святого, – перебила ее Шара, – может кто-нибудь ее отключить?

– Она имеет в виду меня? – удивилась Муза.

Иница тихонько кашлянула.

– Она не всегда столь невежлива.

– Всегда! – возразил Гланис.

Шара трепыхалась еще несколько секунд, затем, шмыгнув носом, перестала сопротивляться и опустила руки.

– Ну что, тебе лучше? – спросил Кранит.

– Да.

– Уверена?

– Отпусти меня.

Кранит посмотрел на Ольфура, тот невозмутимо пожал плечами.

– У нее все равно нет бластера.

Оружейник поставил Шару на пол, словно ребенка, и сделал шаг назад. Избегая встречаться с кем-либо взглядом, она провела рукой по бритой голове.

– Прошу прощения.

Муза обрадовалась:

– Так значит, она все-таки бывает вежливой!

– К тебе это не относится! – рявкнула Шара.

Кранит закатил глаза. Иница задалась вопросом, сколько еще это будет продолжаться.

– А жаль, – сказал Инице Гланис, – если бы они друг друга поубивали, у нас был бы свой корабль.

– Даже два, – добавила Иница.

– Без моего… – начала Шара, но Гланис перебил ее:

– Без твоего кода безопасности мы взлетим на воздух, мы уже поняли.

Ольфур откашлялся.

– Позволю себе напомнить, что мое время весьма дорого стоит…

Контрабандистка наклонилась вперед, не смущаясь механической руки, раскрытая клешня которой парила над ее головой.

– И часто у тебя бывают неудачи?

– Редко. Я обещаю тебе, что буду предельно внимателен – я в этом тоже заинтересован, – он пошевелил своими культями, что явно не подняло Шаре настроение.

– Поторопитесь, – посоветовал Кранит.

– Только не слишком, – уточнила Шара.

Ольфур протянул ей бластер рукояткой вперед.

– Возьми и больше не путайся у меня под ногами, – снова раздался его гогочущий хохот.

Она молча запихнула оружие в кобуру.

– Предлагаю перебраться в кабину, – сказал Ольфур. – Там у меня все инструменты.

Муза указала в глубь коридора. Иница в нетерпении рванулась с места, но путь ей преградила свесившаяся сверху механическая рука.

– Тебе и твоему капитану там делать нечего, – заявил Ольфур. – Слишком опасно.

Шара прикрыла глаза.

– Может, хватит уже это повторять?

– Кранит, – попросил Ольфур, – подожди с молодыми людьми снаружи. И Музу возьми с собой. Если что-то пойдет не так, не должны пострадать все разом, – он протянул руку, и ее тут же сжала Муза. – Особенно ты, любовь моя.

– Как мило, – сказал Гланис.

А Иница подумала, что Ольфур, по всей видимости, правда питает к Музе самые теплые чувства, и для него не имеет ни малейшего значения, что у нее под синтетической кожей. Карлик и девушка постояли, держась за руки, затем он отпустил ее, убрал механическую клешню и поплыл вниз по коридору.

– Пойдем, Шара.

Контрабандистка бросила на остающихся тревожный взгляд и последовала за Ольфуром.

Муза открыла переборку; вид у нее был такой, словно она никак не могла взять в толк, почему Ольфур ее отсылает. Затем ее лицо вновь озарила кроткая улыбка.

– Не беспокойтесь. Он поможет вашей подруге.

Никто не возразил, что Шара им никакая не подруга. Иница подозревала, что контрабандистка и сама считает примерно так же.

Кранит первым ступил на трап. Грузовое судно Ольфура и «Кночи» были пришвартованы в самом конце посадочной площадки, поэтому людей вокруг почти не было. Иница и Гланис последовали за Кранитом, последней корабль покинула Муза, и закрыла за собой переборку.

– Когда он в последний раз разряжал ошейник? – спросила Иница.

– О, давно.

Для машины формулировка была на удивление расплывчатая. Похоже, Муза переняла привычку Ольфура не давать ясных ответов.

– Пару недель назад? – уточнил Гланис. – Пару месяцев?

– Шесть земных лет, – ответила Муза, – три земных месяца, одну земную неделю и четыре земных дня назад. Могу назвать точное время, если пожелаете.

– Спасибо, – сказала Иница. – В этом нет необходимости.

Гланис повернулся к Краниту, который мрачно смотрел на кабину грузового судна. Было невозможно разобрать, что происходит за узкими окошками.

– У него получится?

– Когда-то он отлично управлялся с ошейниками.

– До несчастного случая?

Кранит кивнул, и Гланис выругался.

Муза подошла к Инице.

– Мы могли бы стать подругами – ты и я. Было бы славно.

В первую секунду Иница растерялась. Затем кивнула:

– Я с радостью.

– Ты любишь книги?

– Да.

– А музыку?

– Кто же ее не любит?

Муза просияла.

– Мы непременно подружимся!

– Я начинаю ревновать, – заметил Гланис.

– О, – сказала Муза, – я вовсе этого не хотела.

– Ничего, ничего, – Иница легонько коснулась ее руки. – Он это не всерьез.

– Разве что самую малость, – стоял на своем Гланис.

– О-о, проклятье! – голос Кранита заставил их всех обернуться. – Только их нам не хватало.

Прохаживаясь по посадочной площадке, он дошел до промежутка между грузовым судном и «Кночи» и там остановился как вкопанный. Иница и Гланис поспешили к нему, Муза – за ними.

Проследив за взглядом оружейника, устремленным в просвет между двумя кораблями, они увидели третий, несравнимо больший, который вплывал на станцию через открытые ворота ангара.

– С эстетической точки зрения великолепное судно, – оценила Муза.

– Куча пушек, – отрезал Гланис.

– И добрая сотня солдат на борту, голову даю на отсечение, – добавил Кранит. – Сотня – это по меньшей мере.

– Раз уж зашла речь о солдатах, – Гланис вытащил бластер и указал дулом на посадочную площадку. – Разве там было столько охраны, когда мы прилетели?

Иница услышала, как выругался Кранит, но не могла отвести глаз от крейсера, парившего в центре исполинского ангара. Подобные ей приходилось видеть на Кориантуме. Он был раз в пять больше «Кночи», почти идеальный овал корпуса портил лишь неуклюжий двигательный отсек на корме.

– Они по нашу душу, – она узнала черную надпись на фюзеляже – блестящие, как смоль, гигантские буквы. И инстинктивно сделала шаг назад. – Это «Кавдор Терминус». Корабль Хадрата.