Часть II. Гильдия Тени
По его телу пробежала легкая дрожь, и он поднялся с холодной крыши, покрытой небольшими лужами, в которых отражалось серое осеннее небо. Шумно втянув носом воздух, будто пытаясь отыскать тонкие нити тревожащего аромата, низкого роста молодой человек с взъерошенными пепельными волосами выпрямился в полный рост.
Он долго ждал этого момента, вглядываясь в хитросплетения звезд и течения вод, порывы ветра и отблески огня на стенах. Он искал знак. Знак, извещающий о начале Великой Охоты.
Поправив смятый бежевый плащ, ниспадающий до колен, юноша крепко сжал рукоять спрятанного в ножнах клинка, нервно проводя большим пальцем по гарде. Зрение, слух, обоняние могли подвести, даже интуиция была несовершенна. Однако некое странное ощущение закралось в душу и оплело мысли. Невозможно сконцентрироваться на чем-то ином, только внутренний замогильный шепот, повторяющий одну и ту же фразу: Великая Охота началась!
— Игнат, — тихо молвил он. — Ты чувствуешь это?
— Определенно, — сухо ответил стоящий позади высокий парень в куртке с капюшоном, скрывающим его лицо.
На спине второго человека был закреплен длинный деревянный шест, а на поясе висела толстая книга в кожаном переплете. Юноша медленно приблизился к спутнику и взглянул на небо.
— Что будем делать? — спросил Игнат, перелистывая пальцем страницы книги.
— То, ради чего судьба свела нас вместе! — резко ответил появившийся из вечернего сумрака третий. Его лицо скрывал красно-оранжевый платок, на глазах были такого же цвета очки, несмотря на полутьму вокруг. Два небольших кинжала, хранящихся в привязанных к бедрам ножнах, мерно покачивались по мере приближения незнакомца к основной компании.
— Когда начнем действовать? — поинтересовался первый, доставая из ножен великолепную катану, блестящую даже в тусклом осеннем свете.
— Надо дождаться четвертого, — заметил Игнат, поигрывая шестом в руках.
Вдруг раздался резкий свист, прорезавший застоявшийся воздух, и короткая тонкая стрела, больше похожая на иглу, вонзилась в основание торчащей на крыше антенны. Следом за ней появился последний из команды, худощавый юноша с растрепанными ветром волосами, держащий в руках арбалет странной конструкции. К основанию оружия был приделан металлический бачок, из которого постоянно тянулась струйка пара. Помимо этого арбалет имел снайперский прицел и некое подобие обоймы около спускового крючка.
— А вот он я! — лихо прикрикнул четвертый, распугав сидящих на крыше голубей. — Эймер, ты готов?
— Всегда готов, — отозвался первый, забавно отсалютовав левой рукой. — Помните, нам предстоит участвовать в Охоте на пусть не обычного, но все же человека, причем мы — вовсе не охотники.
— И не жертвы, — добавил Игнат.
— Но участники, — заметил тип в маске, доставая кинжалы из ножен.
— Третья сторона, — подытожил парень с арбалетом, закуривая сигарету.
— Четвертая, если быть точнее, — тихо произнес Эймер, рассматривая серое небо. — Третья сторона еще не прибыла, но будет очень скоро.
— А план-то есть? — задал вопрос Игнат.
— Есть, — сказал первый. — Валить всех, кто косо посмотрит на Противовес. Вот предназначение Гильдии Тени!
Некоторое время назад
Сергий проснулся от противного писка будильника на мобильном телефоне, встал с кровати и выглянул в окно. Снег валил как из ведра, хотя вряд ли можно так говорить о снегопаде. Крупные пушистые хлопья падали медленно и ровно, значит, ветра не было.
— Отлично, — сам себе сказал Сергий, и принялся собираться в университет.
— Иди завтракать! — крикнула из кухни мать, гремя посудой.
Умывшись и почистив зубы, парень слегка перекусил сляпанными на скорую руку подобиями бутербродов и направился в прихожую. Там уже ошивалась его младшая сестра. Это адское создание наверняка было послано дьяволом, чтобы устроить Сергию ад уже на Земле. Из-за нее случалась львиная доля склок и скандалов, а в результате "по шее" получал старший брат, только потому, что он по страшному стечению обстоятельств являлся таковым. Вдобавок мерзкая малолетка каждый божий день таскала в дом кучу не менее мерзких подруг, оккупировавших общую комнату, а юноша отправлялся скитаться по городу, ибо лучше быть холодной зимой на улице, чем в одной комнате с матерью. Об этом субъекте речь еще пойдет, и не раз.
Отца у парня не было. Некоторое время назад он развелся с мамой и отправился служить в горячую точку. Через пару месяцев из военкомата пришла повестка о грузе 200 из Грозного. Груз 200 — деревянный ящик, внутри коего покоиться труп убитого солдата. И этим солдатом был отец Сергия.
— Чего встал как вкопанный? — раздался противный голос сестры. — Шевели батонами!
— Своим блатным жаргоном будешь разговаривать с подружками, понятно?! — злобно бросил Сергий.
— Мам!! Он дерется и обзывается! — завопила она, размахивая руками.
"Вот сука", — подумал юноша.
В ту же секунду из комнаты выскочила взъерошенная мамаша со сковородой наперевес и принялась оборонять обиженную дочу. Кое-как отразив атаку, Сергий схватил с вешалки куртку и выбежал на улицу.
В университет выдался очередной скучный день. Все строили какие-то планы, общались, страдали ерундой, но Сергий был вне этой суматохи. Ни выше, ни ниже, просто за ее пределами. Его не прельщало общение с одногрупниками, он был замкнут в себе и редко первым начинал беседу. Иногда ему казалось, что мир стал слишком серым, а Преисподняя гораздо ближе, чем кажется.
Занятия закончились, но возвращаться домой не хотелось. Снова бесконечные бойни с матерью, злобная сестра с тупыми подругами, все это достало. Надо было что-то менять: или себя или окружающих. Первое слишком сложно, однако как добиться второго? Зная свою мамашу, Сергий понимал тупиковость сложившейся ситуации. Изменить можно многое и многих, сражаться с Адом бесполезно....
Вечерело. Зимой слишком рано тьма берет верх над светом. Хотя назвать светом пробивающиеся сквозь вечные тучи крохи света можно лишь с большой натяжкой. Скорее сумрак или тень, а может нечто среднее.
Лежащий в кармане мобильный, разумеется, молчал — о Сергии вспомнят лишь в минуту крайней необходимости. А сейчас такой момент не настал, и пусть парень шатается где попало хоть всю ночь — никому дела не будет.
— Не опасно ли бродить по городу столь поздно? — раздался позади мягкий мужской голос. — Ныне бой между светом и тьмой кончается быстро победой последней.
— Вы кто? — резко обернувшись, спросил Сергий.
Идущий немного позади пожилой человек в черной шляпе широко улыбался, слегка пощипывая густые усы.
— Мое имя ты узнаешь позже, лишь сердца зов услышишь, — ответил незнакомец. — Точнее крик судьбы зловещей, что будет за рукав тащить тебя к границе Ада.
— Наркоман, что ли? — злобно произнес юноша, крепче сжимая кулаки. — А что касается Ада, то я давно уже в нем!
— Тот мир, где ты цветешь, о, младой воин, нисколько не похож на тот, с созданиями коего предстоит драться.
— Единственный, с кем в скором времени мне предстоит драться — это ты, дед, — прошипел юноша. — Отстань от меня, без тебя тошно на душе!
— Сражаться с пожилым солдатом, отвоевавшим срок уж свой, для истинного витязя постыдно и позорно. Не буду больше я тебе надоедать, Сергий Чернов. До скорой встречи!
— Какого черта! — крикнул парень, бросаясь к незнакомцу, но позади уже никого не было, лишь белые хлопья снега падали не землю, отражая лучи от фонарей.
Больше Сергию надоело гулять по городу, дабы избежать аналогичных встреч с сумасшедшими дедами. Однако образ усатого старика в шляпе никак не выходил из головы. Откуда он знает имя и фамилию? Солдат, что отслужил уж срок. Может, он воевал вместе с отцом? Но его странная манера речи явно не присуща воякам.
Дома Сергия ждал очередной скандал. Оказывается, его чертова сестричка видела брата не разговаривающего со стариком, а в обществе дешевых проституток, с которыми он веселился все время. Вдобавок, испорченный братец не посещал университет нынешним утром. Мать вопила как резаная, будто ее бил припадок. Она орала про негодного сына, который полностью удался в ненавистного папашу, про то, что с удовольствием бы отказалась от него, и много подобных вещей. Позади стояла сука-сестра, радостно кивающая головой и на ходу сочиняющая всяческие небылицы.
"Убить их обоих, что ли?", — промелькнуло в голове у парня.
"Нет, они все-таки моя родня".
Этой мыслью он отгонял усилившееся в последнее время желание прикончить их обоих, но на самом деле никогда не испытывал ни родственных чувств к ним, ни любви. Иногда Сергий думал, что его сердце превратилось в бесчувственный камень, ибо никто и ничто не могло зажечь в нем трепетный любовный огонь.
Получив дневную порцию грязи в душу, юноша ушел в свою комнату, завалился на диван и попытался заснуть. Но текущие слезы щипали глаза и мешали концентрироваться. Надо что-то менять, иначе потом будет поздно.
Очередное зимнее утро, очередной алгоритм процедур: умываться, чистить зубы, завтракать, собираться в университет, очередной лай мамаши и провокации сестры. И так каждый день проклятой жизни.
Стараясь не думать о семейных проблемах, Сергий шагал на занятия, вспоминая выученную недавно лекцию по социологии. Но как сильно он не желал отвлечься, мысли о несчастном существовании не давали ему покоя.
Дойдя до аудитории, парень забился на последний ряд и закрыл глаза, полностью уйдя в себя.
— Попрошу общего внимания! — раздался знакомый голос куратора потока. — Сегодня лекцию по прикладной математике будет вести замещающий вашего заболевшего профессора Антон Павлович Федоров. Отнеситесь к этому с пониманием.
Чернов едва не рухнул на пол, когда за кафедру встал пожилой старик с густыми усами, который вчера рассказывал юноше какую-то ахинею. Дед нацепил очки на нос и принялся внимательно разглядывать аудиторию. Заметив на последнем ряду Сергия, старый чудак оживился и написал на доске следующую фразу: "С.Ч., не тащи судьбу обратно, с ней тебе не совладать, слушай то, что говорю я, истины не избежать. Те, кто разной с тобой крови, но душою родичи, ждут уж часа своего, наступленья полночи. А родные по рожденью замышляют страшный план — не ходи домой сегодня, коль не конченый баран".
— Что за хрень?! — прокатилось по помещению.
— Дед, ты кто вообще, математик или поэт?! — донеслось с первого ряда.
— Если и поэт, то страшно фиговый! — отозвалась галерка.
Старик ничего не ответил, лишь нацепил шляпу и вышел из аудитории. Сергий галопом, перескакивая через ряды, бросился вдогонку, но обнаружил лишь пустой коридор. Странного лектора и след простыл. Что-то подозрительное творилось вокруг.
Вдруг юноша услышал крики изумления из аудитории. Войдя внутрь, он увидел, что доска, минуту назад исписанная каракулями, стала идеально чистой. Ни малейшей частицы мела на полу.
Еще страннее оказался тот факт, что загадочная надпись словно въелась в подсознание юноши. Казалось, он не сможет ее забыть, даже если захочет. Но что означают эти слова? Какая опасность может таиться дома?
Не став дожидаться окончания занятий, Чернов отправился домой. Некоторое время топтался у двери, будто за ней поджидало некая смертельная угроза, затем щелкнул замком и вошел. К своему удивлению он обнаружил посреди залы огромный раскладной стол, полностью заставленный разнообразной едой и напитками. Кругом стояло ровно три стула, один из коих занимала накрашенная и парадно одетая сестра, внимательно читающая какой-то модный каталог. Сергий не мог понять, к чему все это, но затем вспомнил — сегодня был день его рождения.
— С праздником, дурачок, — ехидно пропела сестра.
— Убей себя, — огрызнулся юноша, заглядывая на кухню.
— Мамы дома нет, — продолжая улыбаться во весь рот, произнесла она. — Ушла в магазин за пивом.
— Неужели для меня? — поинтересовался Сергий, усаживаясь за стол.
— Разумеется. Ведь сегодня тебе исполняется восемнадцать лет!
Сестра была сама на себя не похожа. Вместо ругани и обзывания она мирно беседовала с братом, но ее натянутая подозрительная улыбка тревожила парня. Что-то тут было определенно не так.
В дверь позвонили. Сестричка сорвалась со стула и бросилась открывать своей обожаемой мамочке. С матерью тоже произошла некая метаморфоза: она просто сияла, и вместо очередной порции лая принялась с радостью поздравлять сына, попутно выставляя на стол бутылку дорогого импортного шампанского. Через некоторое время все принялись за торжественный ужин. Мать и дочь беспрерывно расхваливали Сергия, а он, в свою очередь, молча смотрел в тарелку, пытаясь сосредоточиться. Такое впечатление, будто многолетнее наказание закончилось, и наступила эпоха мирной счастливой жизни.
— А теперь давайте тост! — радостно воскликнула сестра.
Мама откупорила бутылку газированного вина и первому налила имениннику. Затем, взяв в руки свой бокал, она поднялась с места и начала желать сыну всяческих благ, успехов в учебе и прочую ерунду, из которой состоят все тосты. Затем Сергий, ощущая впервые за много лет нахлынувшее счастье, осушил свой бокал, но только затем осознал все серьезность ошибки.
Родичи вовсе не собирались пить шампанское, а добрые и милые улыбки сменились зловещими оскалами. Сестру и вовсе передергивало от странной радости, которую она обычно ощущает, сделав кому-нибудь подлость.
"Неужели яд?", — пронеслось в голове.
Внезапно Сергий ощутил резкую боль в глазах. Очертания предметов вокруг стали нечеткими, будто взор застелила пелена тумана. Еще несколько секунд невыносимой боли, и яркий белый свет заменил собой все вокруг. А потом юноша потерял сознание....
Он очнулся от сильного холода, пробирающего до костей. С трудом поднявшись, Сергий осторожно приоткрыл глаза, лелея надежду в сердце, однако ничего, кроме белизны не наблюдалось. Выставив вперед руки, Чернов осторожно, мелкими шагами начал движение вперед, пока пальцы не коснулись чего-то холодного и шершавого. Ствол дерева, не иначе. Подняв руку вверх, парень нащупал мягкие длинные иголки. Сосна.
Снег под ногами и деревья вокруг. Такое можно обнаружить лишь в зимнем лесу.
Вдруг Сергей резко провел ладонью по телу — лишь шершавый ворс толстого вязаного свитера, в котором он обычно ходил в университет. Хорошо, хоть не раздели, — пронеслось в голове.
Очевидно, что от него хотели избавиться. Ослепили, вывезли за город и оставили в лесу замерзать. Прямо как в старой сказке про Морозко. Но у этой истории определенно не могло быть счастливого конца.
Насколько Сергий помнил, в близлежащих лесах не обитали опасные хищники вроде волков или медведей, единственными врагами оставались слепота и лютый мороз. Юноша прекрасно ориентировался в глухой местности (не прошли даров уроки природоведения), но как можно применять полученные знания, банально ничего не видя.
Парень сел в густой сугроб и обхватил голову руками. Плакать просто не получилось — очевидно, сказывалось действие яда. Хотелось лечь на землю и умереть, оставив позади тяготы проклятого мира.
— Ну уж нет! — крикнул Сергий из последних сил. — Смерть заберет меня в любом случае, но только не сейчас! Я буду мстить!
Для слепого человека любое направление — только вперед. Вот и сейчас юноша медленно продвигался вперед, стараясь не стукнуться лбом о ствол дерева. Мороз усиливался, тело начинало замерзать, и парень ускорил темп, забыв о безопасности. Пару раз он натыкался на ветки и сучки, но зато скорость передвижения помогала хоть немного согреться. Чернов не знал, день сейчас или ночь, его единственными союзниками оставались слух и осязание. Иногда ему слышался отдаленный лай собак или гудение автомобилей, и тогда парень менял направление, ориентируясь на звуки города. Только так можно было покинуть лес. Несмотря на малые размеры пригородных массивов, всегда существовала опасность затеряться, ведь слепой мог запросто заблудиться в трех соснах.
Внезапно подул холодный пронизывающий ветер, а по лицу заскребла снежная пыль. Сил совсем не осталось, но Сергий шел, питаясь яростной жаждой мести. Такое простить нельзя никому, даже матери. Он падал и поднимался, бежал и полз на четвереньках, но не сдавался и двигался вперед. Однако вскоре выбился из сил окончательно и рухнул в сугроб, погрузившись в забытье....
— Слушай, а может в больницу его отвезти? — послышался встревоженный мужской голос.
— Ничего, оттает и у нас, — ответил некто басом.
Сергий вздрогнул и вскочил на ноги. Но не удержал равновесия и рухнул на пол. Поднявшись вновь, на этот раз более осторожно, юноша принялся разводить в воздухе руками, пытаясь нащупать что-нибудь.
— Эй, капитан, по-моему, он слепой, — заметил первый.
— Кажется, ты прав. Слышишь, эскимо, а говорить ты умеешь? — поинтересовался второй.
— Да! — воскликнул парень. — Где я?
— Третий отдел милиции. Мы с напарником возвращались из пригорода, когда увидели тебя, валяющегося на шоссе. Как твое имя и что случилось?
— Я Сергий Чернов и я....
— Извините, капитан, — раздался женский голос, сопровождаемый скрипом открывающейся двери. — Тут некий человек утверждает, что является родственником задержанного и настаивает на встрече с ним. Судя по документам, я бы не стала отказывать.
— Пусть войдет, — прозвучал бас. — Поговорим позже.
Дверь закрылась, а через пару минут в комнате прозвучал до боли знакомый голос:
— Предупреждал тебя, о дурень, я, но не послушал ты меня. За сей проступок непокорный господь лишил тебя очей. Но это вовсе не проблема, если выслушаешь предложенье, получишь новые глаза.
— Выкладывай.
— Служить, о воин, будешь мне, я научу тебя искусству побеждать и быть сильнее. Но не с людьми войну затеем, а.... Впрочем, во все детали, братец мой, я посвящу тебя чуть позже. А пока, согласен ли слугою стать?
— А глаза? — поинтересовался Сергий.
— Получишь новые, о воин. Куда уж лучше старых тех, что отобрали у тебя.
— Согласен! — без всяких раздумий произнес Чернов. — Буду служить тебе, старик!
Уже через минуту юноша покинул участок и плавно покачивался в автомобиле, устремившись в ночь.
— Скажи, друг мой, что знаешь ты о тени? — вопросил старик, лихо выкрутив баранку на повороте.
— Мне не до философии, дед, — огрызнулся Сергий, заваливаясь на бок.
— Тень — это тьма, рожденная светом, запомни, — гордо произнес водитель.
— Постараюсь, — недовольно проворчал Чернов. — Скажи, Антон Павлович, это твое настоящее имя?
— Разумеется нет, — задорно ответил мужчина. — Но можешь называть меня так, Сергий.
— А зачем тебе понадобился в слуги несчастный слепец, которого отравила собственная мать?
Старик задумался, стараясь придумать корректный ответ.
— Потом узнаешь.
Они ехали около получаса. Судя по прямой дороге и отсутствию характерных звуков, машина двигалась за городом. Спустя время автомобиль резко остановился, хлопнула дверца, юношу подхватили две сильные руки и вытащили из салона. Затем Сергий почувствовал, как чьи-то пальцы бережно открывают ему веки.
— Да уж, — задумчиво произнес Антон Павлович. — Глазной нерв растворился полностью, реакция зрачка нулевая. Но для смертельной дозы ацетона определенно не хватило, следовательно, тебя желали именно ослепить, а не прикончить. К тому же, составитель раствора весьма неплохо знает химию.
— Это сестра, — произнес Чернов. — Найду, убью суку.
— Тише-тише, — ласково прошептал старик. — Она, все-таки, твоя родня....
Если бы Сергий имел нормальное зрение, загадочный мужик наверняка лишился пары-тройки зубов, но сейчас сокрушительный удар не достиг цели.
— Понятно, — проворчал Антон, отскакивая в сторону. — Закрою тему я столь не любимую тобою, отныне и навеки ее я не затрону.
Незнакомец осторожно завел Сергия в небольшую срубленную из дубовых бревен избушку, коих, наверное, и в музеях не осталось, и уложил на твердый деревянный стол.
— Оперировать будешь? — спросил парень, мельтеша рукой перед слепыми глазами.
— Так точно. После процедуры сможешь вновь узреть сей бренный мир, — отозвался старик, гремя металлическими инструментами.
— У кого глаза-то для пересадки позаимствовал? — поинтересовался парень, чувствуя, как его привязывают к столу за руки и ноги.
— А кто сказал, что я буду заниматься трансплантацией? — вопросом на вопрос ответил старик. — Я же обещал тебе нечто лучшее, чем обычные глаза....
Чернов хотел возразить, но кислородная маска уже опустилась на лицо, в ноздри ударил странный запах, сознание помутнело, и юноша погрузился во тьму.
Сергий пришел в себя только на утро следующего дня. Всю ночь так называемый Антон Павлович кропотливо трудился, а теперь радостно взирал на творенье рук своих.
Юноша по привычке открыл веки, но в туже секунду зажмурился, рухнул на пол и закрыл лицо руками.
— Извини, мой друг, я не отрегулировал все линзы, и слишком яркий свет причинил тебе страданье, — прошептал дед, помогая парню встать.
Чернов, все еще закрывая ладонью глаза, встрепенулся и моментально вскочил на ноги, озираясь по сторонам. Вокруг все было заставлено дорогущим ультрасовременным медицинским оборудованием, шкафчики для инструментов стояли по соседству с мощнейшими компьютерами и другими цифровыми приборами. Как дед умудрился засунуть все это в крохотную избушку, Сергий не знал, да и сейчас его беспокоило другое. Он искал зеркало.
Не найдя ничего подходящего, парень схватил со стола отполированный диск непонятного назначения, посмотрел в него и выронил приспособление из рук. Затем молча сел на кровать и обхватил голову руками.
— Тебе не нравиться мое изобретенье, о, младой воин, что стал солдатом-тенью? — пропел старик, присаживаясь рядом.
— Принеси нормальное зеркало, — шепнул юноша, уставившись в пол.
Антон Павлович молча поднялся и покинул операционную, а затем вернулся, сжимая в руках прямоугольное отражающее стекло. Сергий еще раз взглянул на себя. В принципе, неплохо.
На том месте, где раньше располагались глаза, теперь была блестящая полированная стальная пластина прямоугольной формы, сужающаяся на месте переносицы и плавно ее огибающая. Весьма похоже на два квадрата, соединенных изогнутой перегородкой. В центре каждого из них находилось небольшое углубление, в коем закреплялось некое линзовое устройство, напоминающее объектив фотоаппарата. Чернов осторожно закрыл "левый глаз" и заметил, как стекло заслонила черная перегородка.
Еще раз внимательно осмотрев себя, юноша положил зеркало на стол, рядом с трехлитровой банкой, внутри которой плавали человеческие глаза.
— Мои? — спросил парень, кивнув на сосуд.
— Именно. Лишенные жизни белые очи видели много в жизни недолгой. Теперь, из-за страшного замысла злого, плавают очи в банке рассола.
— Очень смешно, — злобно проворчал Сергий. — Что за странная манера говорить?
— Не обращая внимания, — махнул рукой хирург. — Теперь слушай: эти окуляры не смогут "просвечивать" предметы или смотреть сквозь стены, но обладают ночным виденьем. Настраиваются автоматически, в результате ты будешь видеть всегда, даже ночью, пока не закроешь объективы. Очки, хотя правильнее говорить глаза, напрямую соединены с мозгом через искусственный оптико-волоконный нерв, а несущая пластина привинчена к черепу. Вначале стыки могут болеть и кровоточить, но потом заживет. Я провел операцию при всех необходимых условиях, отторжения быть не должно.
— Спасибо, конечно, но что ты говорил про службу?
— Ты вовремя поинтересовался, воин теней, — начал напевать старик. — Отныне и до той поры, пока твои глаза закроет смерти образ всемогущей, службу будешь мне служить. Уж скоро час пробьет заветный, из дальних уголков Вселенной пожалует в нашу страну владыка темный с легионом ужасных тварей. Он — козел.
Сидящий на кровати Сергий громко рассмеялся.
— Продолжим. Уж много лет как свет и тьма, как рай и ад дерутся в битве, и не кончается она. Но я скажу тебе одно — не существует совершенство, и абсолюта вовсе нет. Бывают дети сатаны, в чьих сердцах теплиться добро, бывают выродки из рая, но лишь в одном треклятом месте не нашлось добру притона — в черном братстве легиона, что на землю прибывает. Сборище отборных сволочей, они придут сюда и уничтожат всех. Помимо них на пир как стая саранчи слетятся ангелы, за ними из ада демоны придут. К рукам людей не приберут, их вовсе не они заботят. Сражаться будут меж собой как собак дворовых рой....
— Какой еще рой, — из угла заметил Сергий. — Собаки сбиваются в стаи!
— Это для рифмы, — отрезал дед и продолжил. — И тьмы сойдет на нас навес. Виной всему — Противовес.
— Уже лучше, Палыч. Не против, если я буду так тебя называть?
— Ты волен, словно птица в небе, и ограничивать твой говор я не в праве. Называй.
— Значит, скоро Ад, Рай и некий легион тьмы соберутся на Земли из-за некого противовеса, верно? — уточнил Чернов.
— Верно мыслишь, воин тени, не учел лишь одного. В этой битве и для тени место отведено.
— Тавтология! — крикнул юноша. — А что дальше? Что еще за тень?
— Тень — это то, где мы живем. Тень — это тьма, рожденная светом. Забыл? — укоризненно спросил старик. — Я научу тебя и твоих трех верных друзей тайному знанию, скрытому на границе дня и ночи, дабы защитить противовес от злобных и коварных намерений!
— Теперь подробнее о противовесе, Палыч.
— Между двумя мирами, Адом и Раем, заключен пакт о Балансе, который гласит примерно следующее: крыло за крыло, хвост за хвост. Подразумеваются крылья ангелов и хвосты демонов, в итоге получается девиз кровной мести. Противовес — некая сила, способная нарушить пакт о Балансе без каких-либо последствий для применившего ее. Такая энергия рождается один раз в несколько сотен лет, и за обладание ею начинается кровопролитная война, устраиваемая интересующимися фракциями. Пример — вторая мировая война.
— Ни хрена себе! — воскликнул Сергий, вскакивая с кровати, но тут же сел обратно, схватившись за стальную пластину на лице. Крепления все еще не зажили.
— Вот-вот, представь масштаб бойни с учетом современных вооружений!
— Погоди, — скривившись от боли, произнес Чернов, — ты сказал: рождается. Противовес — это человек?
— Не совсем. Это сила, заключенная в человеческой душе. И управлять ей может только он. И ты, Сергий, получишь независимость, только когда убережешь Противовес.
— А если я пошлю тебя к черту и сбегу? — предположил Чернов.
— Разве может столь благородный юноша так поступить! — всплеснул руками старик. — К тому же, в пластину на твоем лице встроена небольшая, но мощная взрывчатка, способная разнести тебе башку, стоит мне нажать на кнопку. Выбор за тобой, парень.
Николай медленно брел в университет, дабы насладиться очередным скучным днем. Медленно плыли облака в синем летнем небе, легкий ветерок трепал листья на верхушках деревьев, кругом царила безмятежность. Иногда Николаю казалось, будто жизнь застыла на месте, как корабль, попавший в штиль. Он даже не подозревал, какой шторм ждал его впереди.
Задумавшись о чем-то своем, Коля незаметно для себя подошел к проезжей части и, не покидая просторов мыслей, двинулся вперед. Единственное, что вывело его из состояния транса — пронзительный вой гудка приближающегося автомобиля. До черной грязной "Волги" оставалось несколько метров, как вдруг чья-то рука схватила парня за шиворот и оттащила на тротуар. Обернувшись, юноша увидел знакомое, но в то же время изменившееся до неузнаваемости лицо со странной пластиной на глазах.
— Не узнал, Колян? — спросил тип с железкой на лице.
— Серега, ты?! — воскликнул студент, вскакивая на ноги. — Вот так встреча!
Сергий, Николай и еще двое отбойных парней вместе учились в школе. Много лет прошло с тех пор, но, пожалуй, даже сейчас там не забывают ударную четверку, наводившую шороху во всем учебном заведении.
Потом ребята поступили в разные университеты и долгое время не встречались. Однако они по-прежнему были братьями по духу, и только к ним Чернов мог обратиться за помощью в решении столь нелегкого вопроса.
Рассказав Николаю о некоторых своих злоключениях (о чокнутом хирурге, ангелах, демонах и противовесах умолчал, оставив на потом), Сергий заручился поддержкой друга, и собрался отправляться на поиски остальных потенциальных участников команды.
— Погоди, не спеши ты так, — разочаровано протянул Николай. — Пошли до меня, пива попьем, сто лет не виделись.
— Прости, но надо в первую очередь разыскать парней. Чем раньше — тем лучше, — отказался Чернов. — Не знаешь, где найти Антона?
— Конечно, знаю. Он позавчера вернулся с чемпионата мира, занял первое место, получил мастера спорта, а сейчас, скорее всего, отмечает победу на полную катушку.
Антон с раннего детства занимался бальными танцами, и спустя почти пятнадцать лет упорных тренировок добился высшей награды — звания чемпиона мира и мастера спорта. А теперь Сергию и Николаю предстояло отыскать друга в шумном, заполненном до краев людьми кафе, где он отмечал победу. Вытащив едва ли не силой пьяного в стельку танцора, парни оставили его на квартире у Коли, а сами отправились за последним звеном цепи.
Иван Стрельцов был самым тихим из компании, предпочитая общаться с помощью виртуального мира. Непревзойденный компьютерщик, он мог запросто взламывать любые системы защиты, к тому же прекрасно разбирался в прочей электронике. Ребята нашли его дома, занятым потрошением очередного высокотехнологичного устройства.
После того как Антон протрезвел, Сергий поведал друзьям о своих проблемах и заручился их поддержкой. Спустя некоторое время вся четверка встретилась с Палычем, и направилась в замаскированный загородный штаб, где вскоре приступила к тренировкам. Чудаковатый старик обучал каждого индивидуальным техникам боя, а когда полностью убедился в правильности сделанного Сергием выбора, приступил к основам Тайного знания. После завершения всех изнурительных тренировок, длившихся несколько лет, Антон Павлович собрал четверку друзей и произнес:
— Отныне, с момента времени сего, я вас закончил обучать, настало время нарекать. Ты, о, Сергий, славный воин, что выбрал меч карать врагов, отныне зваться будешь Эймер. Сие в транслите означает видящего цель. Тебя, о, мудрый Николай, что проявил стремленье к знанью, я Игнатом нарекаю и торжественно вручаю эту книгу и древний посох. Антон, о, танца жрец, движенья мастер, зваться будешь Виртуоз. И получишь ты в подарок два клинка, разящих ночь. Ну а ты, знаток даров последних дней, получаешь арбалет, а также имя новое — Стрелок, иглой пронзающий врагов. Отныне и до той поры, когда покинете сей мир, придя на Смерти страшный пир, служить вы будете тому, кто рыщет на границе тьмы и света, около мрачных ночей и зваться Гильдией Теней. Ибо Тень — это тьма, рожденная светом!
