41
Робин зажмурилась от боли и страха, но когда послышались крики, приоткрыла глаза. Далеко-далеко внизу маленькие фигурки троллеров бежали по променаду.
Ее желудок, казалось, провалился куда-то вниз.
Божечки, высотища какая!
Яркая вспышка сверкнула в темноте, на мгновение осветив крошечные фигурки. Вспышка исходила от стоявшего перед ними гиганта. Резко развернувшись, он кинулся к парапету, перемахнул через него и скрылся под променадом.
Подростки бросились в погоню и вслед за ним попрыгали через перила.
«Неужели они оставили меня здесь? – недоумевала она. – Неужели они закончили меня мучить?»
Нет. Нет, они не закончили. Они вернутся. Они должны меня убить. Я свидетель.
О Боже, Нейт.
Мертвее дерьма.
Они убили его. Таня убила.
Но зачем тогда она приковала его наручниками к кровати? Может быть, она солгала тому парню? Герцог, она называла его Герцогом. Она бы не стала приковывать Нейта, если бы он был мертв, не так ли?
Наверное.
Наверное, он жив.
Я смогу вызвать ему помощь, если мне удастся отсюда выбраться.
А если не удастся, они вернутся и убьют меня. Таня или Герцог. Может, правда, они не станут этого делать на глазах остальных.
Все, что им нужно, это еще разок запустить и резко остановить колесо – и тогда Робин отправится в полет.
Прошлая такая остановка чуть ее не убила.
Тогда ей показалось, будто какой-то могучий великан резко дернул ее вниз. Стальные браслеты впились в запястья, и Робин подумала, что вот-вот выскользнет из них. И тогда она сжала кулаки что было сил. Если бы не это, она бы наверняка уже полетела вниз.
Тут и конец Робин.
Теперь только сжатые кулаки удерживали ее от падения.
Просто разожми кулаки, подумала она, и все будет кончено.
Страдания прекратятся.
Мгновенная вспышка боли – и все. Потом вся боль пройдет.
Я не хочу падать!
Онемение в руках сменилось болью. Робин почувствовала, что по рукам и бокам течет кровь. Ветер с океана быстро остужал ее. Он остужал и царапины от гвоздодера на спине, но они и так уже не кровоточили.
Скоро руки окончательно онемеют, подумала она, или я потеряю столько крови, что лишусь чувств, и тогда мне конец.
Она знала, что ее нос и губы тоже разбиты, но там кровотечение вроде остановилось. Кровь текла лишь из запястий, а еще одна тоненькая струйка бежала по левой груди – там была воткнута проклятая булавка.
Выдернуть бы эту булавку и вонзить Тане в ее паскудный глаз!
Робин приподняла голову, думая, сможет ли выдернуть булавку зубами. Но достать до нее не получалось. Мешал подбородок.
Самое время переживать из-за булавки.
Тут в любой момент можно разбиться вдребезги, а я беспокоюсь о какой-то дурацкой булавке.
Ее подбородок задел уголок карточки. Робин вздрогнула, когда от этого прикосновения шевельнулась булавка под кожей.
Потом она увидела, как далеко внизу по променаду медленно бредут три неуклюжие фигуры. Они подходили с трех сторон, каждая поодиночке, но все трое направлялись к колесу.
Один из них остановился прямо под ней. Его лысина блестела в лунном свете. Он поднял голову, и Робин разглядела черную повязку на его глазу. Он аж рот разинул.
Мурашки побежали по ее коже. Она сжала ноги вместе.
Пока одноглазый тролль таращил на нее уцелевший глаз, другой пробирался через ворота. Третий брел вслед за ним, и вот уже они вошли на огороженную территорию аттракциона.
Робин услышала вырвавшийся из собственного горла тихий всхлип. Услышала грохот прибоя. А еще – далекую трель свистка.
– Что это было? – спросил Дэйв.
– Похоже на полицейский свисток, – сказала Джоан.
– Он раздавался с променада?
Джоан покачала головой:
– Не знаю. Вроде бы оттуда.
– Может, это как-то связано с той машиной…
Она нахмурилась:
– Возможно, кто-то попал в беду, – сказала она и сорвалась с места.
Дэйв бросился за ней и вскоре догнал ее.
Они бежали по променаду мимо парковки Фанленда.
Если кто-то и впрямь попал в беду, подумал Дэйв, мы вполне можем не успеть.
Теперь он жалел, что их автомобили не на ходу.
Джереми ступил на площадку. Скорее всего, мы на первом этаже, подумал он. Там находилась дверь. Таня попыталась повернуть ручку, покачала головой и начала подниматься на следующий лестничный пролет. Самсон шел следом. Рядом с ним находилась Карен, за ней шли Ковбой и Лиз.
– Не нравится мне все это, – прошептала Хизер. Она шла позади Джереми, держась за его куртку.
– Мне кажется, тот тип, за которым мы погнались, был вроде приманки, – проговорила Светлячок.
Джереми скорчил гримасу, отчего тут же почувствовал боль в ране. Лучше бы Светлячок молчала. Находиться внутри «Веселого домика» было не очень-то приятно и без мыслей о ловушке. Он вспомнил, каким мрачным и запущенным выглядело это здание со стороны променада. А ведь оно стоит впритык к Музею Диковин Джаспера. Он вспомнил о странных и чудовищных экспонатах, выставленных в галерее. Музей Диковин был частью этого проклятого здания. Не исключено даже, что одна из дверей приведет их прямиком туда.
На следующей площадке лестница закончилась. Все, кто шел перед Джереми, остановились. Он поднялся на последнюю ступеньку. Впереди тянулся темный коридор.
– Сейчас бы фонарик хоть завалящий, – прошептал Самсон.
Таня подошла к стене, вытащила из кованого подсвечника одну свечу и медленно двинулась вперед. Остальные последовали за ней. Светлячок прильнула к Джереми, сжимая его левую руку.
– Боже! – ахнула Таня и отшатнулась от стены, когда оттуда внезапно вынырнула рука.
– Пару монет, душечка?
Рука, появившаяся из противоположной стены, сорвала с Ковбоя шляпу. Чертыхнувшись, тот выхватил ее и отскочил назад, столкнувшись с Лиз.
– О Боже! – вскрикнула Лиз. – Боже правый!
Джереми почувствовал, как свело нутро. Прямо перед ним, в стенах, стояли тролли: прижавшись рожами к прутьям решетки, они протягивали руки и хватали ребят за одежду. Тролли хохотали, насмехались, повизгивая от восторга, и орали:
– Пару монет! Дай пару монет!
– Оближи меня, милочка!
– Как насчет доллара?
– Ой пошла потеха, ой пошла потеха!
– Теперь вы наши!
– Уи-и-и-и-и, да!
– Трахни меня, трахни меня!
– Падаль-падаль! Все вы падаль!
Завопила Хизер. Джереми обернулся. Беззубая карга, протянув руки, вцепилась ей в рукав комбинезона. Джереми полоснул ножом по одной из рук. Старуха взвизгнула и отпустила Хизер. Не переставая кричать, та помчалась обратно к лестнице и через некоторое время скрылась из виду.
– Давай за ней! – прокричала Светлячок прямо Джереми в ухо.
– Нет! – выдохнул он. – Если хочешь, иди. Я остаюсь с Таней.
– Идиот!
Он пошел за остальными. В свете Таниной свечи он видел, как троллеры, сбившись в кучку, движутся по середине коридора. Тролли тянули руки сквозь прутья решетки, отчаянно пытаясь добраться до них. Чья-то рука вцепилась ему в плечо, и у него перехватило дыхание, прежде чем он понял, что это всего лишь Светлячок.
Коридор погрузился во тьму.
Огонек Таниной свечи догорел.
– Дверь! – услышал он ее крик сквозь злобные голоса троллей.
Вытянув руку вперед, Джереми коснулся какой-то ткани. Джинсовая куртка Ковбоя?
– Это я, – сказал он на всякий случай.
– Все заходим! – позвала Таня. – Живо, живо!
– Черт побери!
Джереми упустил куртку Ковбоя, врезавшись во что-то плечом. Дверной косяк? Он шагнул вперед. Ноги погрузились во что-то мягкое.
– Что это? – раздался голос Самсона.
– Поролоновый пол, – сказала Лиз. – Фишка «Веселого домика».
– Забавно.
– Я хочу выбраться отсюда! – заскулила Карен.
– Закройте кто-нибудь дверь! – рявкнула Таня.
Он почувствовал, как Светлячок отпустила его руку.
– Я закрою, – сказала она.
Он услышал, как захлопнулась дверь, лязгнул засов. Бешеный галдеж троллей стих, сменившись приглушенным гулом.
– Ладно, – сказала Таня. – Все здесь?
– Хизер сбежала, – сказал Джереми.
– По ходу, она из нас самая умная, – сказал Ковбой.
– Давайте выбираться отсюда, – взмолилась Карен.
– Такое чувство, что они давно нас здесь поджидали, – сказал Самсон. – Я тоже считаю, что нужно валить как можно скорее.
– Да, – согласилась Лиз.
– Мы должны отнять у того мужика камеру.
– Зачем? – спросил Самсон. – Ну сделал он фотки. Ребята стоят на променаде. И что? Они ничего не доказывают. А вот здесь – полная жопа.
– Не стоит оно того, – добавил Ковбой.
Повисло молчание. Джереми слышал лишь собственное сердцебиение и дыхание окружающих.
Окружающих.
Светлячок стояла рядом с ним, и он знал, что остальные находятся где-то впереди. Но тихие звуки дыхания, похоже, доносились со всех сторон. Жаркий, спертый воздух наполняло зловоние.
– Ладно, – сказала Таня. – Идем назад, откуда пришли, и валим отсюда к чертовой матери.
Снова взяв Джереми за руку, Светлячок шагнула назад. Он услышал металлический скрежет дверного замка. Ее пальцы сжались сильнее.
– Дверь заперта, – прошептала она.
– Черт!
– Кажется, мы здесь не одни, – проговорила Лиз; ее голос выдавал панический ужас.
Что-то мягкое и скользкое коснулось руки Джереми. Правой руки. Той, в которой он сжимал нож.
Кто-то лизал ее, словно собака.
– А-а-а-ай! – Он резко отдернул руку.
Темная комната огласилась, словно сиренами, визгом, воплями и проклятиями.
Ладонь Светлячка выскочила из руки Джереми.
Он развернулся, чтобы найти ее, и в тот же миг кто-то вцепился ему в ногу и потащил на себя. Джереми зашатался, пытаясь сохранить равновесие, но, не выдержав натиска, упал.
Нападавший схватил его за ноги и притянул к себе. Нос Джереми наполнился смрадом гниющего мусора. Противник разорвал на нем рубашку, и Джереми почувствовал, как чьи-то волосы щекочут живот. Он ощущал лицо, нос, усы, сухие губы и быстрый влажный язык. Схватившись за прядь жирных волос, Джереми оттянул лицо от себя и нанес удар ножом. Лезвие вошло… куда-то, примерно в середину спины, как показалось Джереми. Противник закричал и вырвался, освободив Джереми, но выбив нож у него из рук.
Он быстро сел и уставился в темноту перед собой. На всякий случай он моргнул, дабы убедиться, что глаза открыты.
Со всех сторон доносились звуки борьбы.
Скорее вставай, скомандовал он себе. На полу лежать нельзя.
Он поднялся на колени. Кто-то рухнул ему на спину, свалив ничком. С трудом согнув колени, Джереми пнул атакующего, сбив его с ног. Тело упало на него. Он рванулся назад. Рука вцепилась в подбородок, пытаясь оттолкнуть его.
– Джереми? – услышал он до боли знакомый голос.
Отпустив подбородок, рука схватила его за плечо и притянула к себе. Светлячок обняла Джереми.
Поддерживая друг друга, они с огромным трудом поднялись на ноги и, сделав несколько шагов вперед, уперлись в резиновую стену.
Неожиданно сбоку возникла вертикальная полоса света. Тускло-оранжевого света. Через мгновение она стала шире.
– Дверь! – прошептала Светлячок.
Там горели свечи.
Кто-то бросился в дверной проем.
– Бежим! – выдохнул Джереми.
Поддерживая друг друга, они рванули к двери. Путь преграждали смутные силуэты борющихся на полу людей. Они корчились, кто лежал на полу, кто стоял на четвереньках, кто уже поднимался на ноги, пошатываясь. Чьи-то руки хватали Светлячка и Джереми, те отбивались ногами и уворачивались. Кто-то набросился на Светлячка сбоку, но та ударом локтя смогла отбросить тролля назад.
Темный силуэт вырос в дверном проеме, преграждая вход.
Джереми бросился на него.
Вытянув руки, человек поймал его за воротник куртки, подтащил к себе и вышвырнул в освещенный коридор. Джереми влетел в руки Тани. Отвернувшись от нее, он увидел, как стоящий в дверном проеме Самсон вытаскивает из темной комнаты Светлячка.
Рядом, прислонившись к стене, стоял Ковбой, Лиз рыдала, прижавшись к его груди.
Дверь захлопнулась.
Самсон дернул за ручку, ударил в дверь плечом. Безрезультатно. Он ударил еще раз.
– Ради Бога, не надо! – выдохнула Таня.
– Карен не выбралась. – Он шарахнул по двери ногой. Ручка отлетела, но сама дверь устояла.
Самсон повернулся и, качая головой, привалился к косяку. Его лицо было искажено ужасом.
Светлячок зажала рот рукой. Широко раскрытыми глазами, полными ужаса, она смотрела на Джереми. Дыхание ее было сбивчивым, белая блузка разорвана до самого живота, с плеча тоже свисал клок ткани. На плече виднелись свежие ссадины. На белой чашечке лифчика остался кровавый отпечаток ладони.
Джереми подошел к ней и осторожно прикрыл плечо оторванным концом блузки, закрепив его бретелькой лифчика. Он обнял Светлячка. Она вся дрожала и с трудом глотала воздух.
– Все в порядке, – приговаривал он. – Все в порядке.
Где-то в глубине души он задавался вопросом, почему успокаивает Светлячка, а не Таню…
Впрочем, это ему тоже нравилось.
– Бедная Карен, – прошептала она.
– Давайте сейчас побеспокоимся о самих себе, – раздался голос Тани откуда-то из-за спины Джереми.
Светлячок прижалась к нему как можно плотнее.
А потом отстранилась и взяла его за руку.
Ковбой все еще обнимал Лиз. Шляпу он потерял, зато нож по-прежнему был при нем. Это был выкидной нож, из тех, что продаются по доллару, с грозного вида лезвием. Оно стало скользким от крови. В крови была и рука, которой Ковбой обнимал Лиз за поясницу. Другой рукой он поглаживал ее по волосам.
Задний карман ее джинсов был оторван и болтался лоскутом под ягодицей. Также она лишилась одной кроссовки.
Самсон, не считая всклокоченных волос, выглядел целым и невредимым. Но по тому, как крепко он обхватывал руками грудь, Джереми понял, что Самсона трясет. Возможно, у него тоже был нож, но Джереми его не видел.
Нож Тани был при ней, она сжимала его в правой руке. Рукава ее свитера по локоть пропитались кровью. Спереди ткань потемнела и намокла, облепляя живот и грудь. Брюки от талии до колен тоже были залиты кровью.
Она улыбнулась краешком рта.
– Не волнуйся, Герцог. Это не моя кровь. Моя только здесь, – сказала она и коснулась небольшой рваной раны в виде полумесяца над левой скулой. Все ее лицо с той стороны было в крови. Тонкие струйки оставили дорожки на щеке и на челюсти, сбегали ниже, на шею…
Джереми подошел к ней, вытаскивая из кармана платок. Развернув его и достав бритву, он положил ее в карман рубашки и передал платок Светлячку.
– Спасибо, – пробормотала она, прижав его к ране. – Знаешь что, Герцог? Теперь у тебя есть замечательная отмазка насчет ран на лице. Можешь рассказать маме, что на тебя напали тролли.
– Если я когда-нибудь еще ее увижу, – сказал Джереми.
– Не волнуйся, увидишь. – Оглядев остальных, Таня добавила: – Мы все выберемся отсюда. Правда?
Ответил ей только Самсон:
– Да, конечно.
– Что ж, тогда за дело. – Таня подождала, пока все подойдут к ней. Светлячок снова взяла Джереми за руку. Уголок ее рта слегка дернулся в попытке улыбнуться. В глазах застыл страх.
Таня двинулась вперед.
В этом коридоре не оказалось никаких потайных отверстий и решеток в стенах. Никаких следов троллей тоже не наблюдалось.
Но тут Джереми почувствовал, что его подошвы скребут по металлической решетке. Он посмотрел вниз. Первым, что бросилось ему в глаза, было чье-то размытое лицо. Он тут же соскочил с решетки.
– Они под нами! – закричал он.
Самсон, находившийся на такой же панели, скакнул вперед.
Джереми оглянулся. Ковбой поднял Лиз на руки и, прижав к себе, ступил на решетку. Он принялся отплясывать на ней, топоча ботинками.
Джереми и Светлячок продолжали идти по коридору. Под следующей решеткой они увидели еще два лица. Тролли молча следили снизу, как молодые люди одним прыжком перемахнули через панель, не наступив на нее.
Джереми слышал, как Ковбой позади продолжает скакать на той решетке:
– Забери меня черт, если я не начинаю…
Оглушительный грохот едва не оглушил Джереми. Оборачиваясь, он уже знал, что увидит, как Ковбой проваливается сквозь пол.
Но он ошибся.
Ковбой по-прежнему стоял на решетке. А вот Лиз упала. Ковбой возился с лезвием ножа, как вдруг что-то обрушилось на него сверху.
Мужчина. Огромных размеров голый мужчина с волосатой спиной и лысой головой. Он вылетел из люка в потолке и повис вниз головой, раскачиваясь, словно живой маятник. Вокруг обеих его лодыжек были затянуты веревки. В каждой руке он держал по мясницкому тесаку.
– Ви-и-и-и-и-и-и! – заорал он, устремляясь в сторону Ковбоя.
Ковбой отскочил назад. Ножи сверкнули, нацелившись на Лиз. Но она лежала на полу, где они не могли ее достать. Клинки со свистом рассекли воздух, разминувшись с ее телом всего на пару дюймов. Человек отлетел назад и снова полетел на Ковбоя с ножами наперевес.
Ковбой метнулся ему навстречу и тут же резво отскочил. От столкновения подвешенное на веревках тело изменило траекторию полета и врезалось в стену. Один из тесаков застрял в стене. Второй брякнулся на пол.
Ковбой успел схватить тесак прежде, чем человек снова полетел вперед. Он пронесся над Лиз, окропив ее чем-то жидким. Выгнулся в сторону Джереми и Светлячка, а затем бессильно повис, вращаясь вокруг своей оси. Выкидной нож Ковбоя торчал из его горла. Тело истекало мочой и кровью.
Ковбой перепрыгнул через Лиз, оттолкнул тело к стене и набросился на него с тесаком. Светлячок отвернулась, когда Ковбой наносил удар. Лезвие вспороло живот. Кишки выплеснулись на пол клубком огромных скользких змей.
Джереми согнулся пополам и его вырвало.
Блевотина хлынула сквозь решетку у его ног.
– Уйбля! – воскликнул кто-то внизу.
Опорожнив желудок, Джереми выпрямился и увидел, как Ковбой помогает Лиз подняться на ноги. Тело висело посреди коридора, покачиваясь и вращаясь. Джереми не позволил себе на него смотреть. Вместо этого он смотрел, как Ковбой и Лиз проходят мимо.
В одной руке Ковбой сжимал тесак, в другой нож. Лиз держала второй тесак.
Проходя мимо тела, она хватила по нему тесаком. Удар отсек часть кишок, они соскользнули на лицо мертвеца, а потом звучно шмякнулись на пол.
Джереми зажал ладонью рот. На этот раз ему удалось сдержать рвотный позыв.
Ковбой усмехнулся. На лице белели глаза и зубы – все остальное стало бордово-красным. Он выглядел так, будто ему на голову опрокинули корыто с кровью. Джереми чувствовал ее запах.
– Слабый желудок, Герцог?
– Да ты же его просто выпотрошил.
– Раскромсал выродка, а четвертака не дал.
– Я уж думал, вы покойники, – сказал Самсон.
– Все в порядке? – спросила Таня у Джереми за спиной.
– Ванна бы мне не помешала, – сказал Ковбой.
Лиз рассмеялась и хлопнула его по груди. От рубашки полетели кровавые брызги.
– Ладно, – сказала Таня. – Движемся дальше. Всем быть настороже. Бог знает, на что мы еще можем наткнуться.
Они пошли дальше. Джереми ступил на решетку без колебаний. Они все пошли по решеткам. Словно после того, как Ковбоя атаковал подвешенный, такие мелочи, как тролли под ногами, совершенно их не беспокоили.
Продвигаясь вперед, они посматривали на потолок. Вглядывались в стены.
И наконец добрались до конца коридора.
По правую сторону находилась закрытая дверь. По левую зиял чернотой открытый проем.
Таня сняла со стены свечу, опустилась перед проемом на колени и подалась вперед. На мгновение ее голова вместе со свечой исчезли в темноте.
– Ну не знаю, – сказала она, выбравшись обратно.
– Что там?
– Горка.
– Горка? – переспросил Самсон.
– Это же, мать его, «Веселый домик», – напомнила Лиз.
– И куда она ведет?
– Вниз, – сказала Таня. – Больше мне ничего не удалось разглядеть. Но эта горка должна вывести нас на первый этаж.
– Да, – сказал Самсон. – И к тому, что нас там поджидает.
– Все лучше, чем торчать здесь.
– Почему бы нам не попробовать ту дверь? – спросила Светлячок.
– Хорошая мысль, – сказала Лиз. – Попробуй.
– Нет, не надо, – заволновался Джереми.
– Я иду на горку, – сказала Таня.
– Не надо, – повторил Джереми.
– И что же нам теперь делать? Оставаться здесь? Одолжи мне свой тесак, Ковбой.
Тот протянул ей тесак, но Самсон вытянул руку и перехватил его.
– Я пойду первым, – сказал он. – А вы подождите здесь, пока не услышите моего ответа.
Таня поцеловала его в губы.
Джереми ожидал укола ревности, но нет. Парень заслужил поцелуя, подумал он. Куда как больше чем я.
– Ты молодец, – сказала Таня. – Теперь я у тебя в долгу.
Самсон выдавил подобие улыбки, отвернулся, присел и начал продвигаться к отверстию. Таня дала ему свечу.
– Наверняка потухнет, – сказал Самсон, но свечу все равно взял. Наклонившись вперед и прижимая тесак к груди, он залез в проем и скрылся из виду.
Таня опустилась на колени и заглянула туда.
– Будьте готовы прыгать как можно скорее, – сказала она. – Возможно, придется действовать быстро.
И тут из отверстия вырвался крик. Не крик испуга, нет – то был истошный, душераздирающий вопль страдания.
– Самсон! – закричала Таня.
– О, милосердный Боже!!! – выл Самсон. – О, мать ва… А-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а!!!
– Что там? – спросила Таня.
– Я… я… Боже, как больно!!!
– Нам спуститься?
– Нет!!! Нет!!! Ради Бога!!!
– Может, все-таки попробуем дверь, – предложила Светлячок. Сжав руку Джереми, она бросилась к противоположной стороне коридора.
– Подожди! – закричал он.
Но она распахнула дверь… и отпрянула.
Ахнув, она круто развернулась, и тут же из комнаты, точно чертик из табакерки, выскочил тролль. Неуклюжий мужик с грязно-серым лицом и длинной черной бородой. Ухватив Светлячка сзади за блузку, тролль рванул ее на себя, сбив с ног. Джереми бросился ей на помощь. Вытаращив глаза, она ускользала в темноту дверного проема, протягивая Джереми руки. Тесак, вероятно пущенный Лиз, кувыркаясь пролетел на волоске от головы бродяги, едва не задев его, и исчез во тьме. Пальцы Джереми коснулись пальцев Светлячка. Но она ускользала.
– Нет! – закричал он, когда она исчезла в комнате. Дверь захлопнулась, ударив его по плечу и отбросив в сторону.
Вновь ринувшись к двери, Джереми услышал лязг засова. Он вцепился в ручку, дергая и выкручивая ее.
– Нет! – кричал он. – Отпусти! Отпусти ее, скотина!
Он колотил по двери, таранил ее плечом, бил ногой.
Дверь не открывалась.
Рыдая, он повалился на колени.
