18
Джереми остановился под тускло мерцающей улыбчивой рожей клоуна. Впереди не было видно ни зги, лишь непроглядная тьма под аркой Фанленда да туман бледным занавесом расстилался по ту сторону перил.
Джереми включил подсветку наручных часов: без двух минут час.
Он пришел на две минуты раньше.
Он полагал, что Ковбой, скорее всего, еще в больнице. Он переживал, что придется встретиться с остальными без Ковбоя (а ему была необходима его поддержка), но желание оказаться рядом с Таней было так сильно, что он решил прийти во что бы то ни стало.
А вдруг они сегодня не будут встречаться здесь, подумал он со смесью надежды и тревоги.
Когда он проходил мимо билетной будки, чья-то рука поймала его за плечо и развернула. Здоровенный детина схватил его за грудки и вздернул в воздух.
– Все в порядке, – послышался Танин голос.
Парень отпустил его.
Откуда-то сбоку вышла девушка, а за нею – группа подростков. На девушке был темный спортивный костюм, черты лица смазывались в тени, но по росту и светлым волосам Джереми узнал Таню.
– Не думала, что ты появишься, – сказала она.
– Сам не знал, надо ли приходить, – ответил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее. – Но я приходил сюда вчера ночью и… Ты знаешь о драке? Мы с Ковбоем…
– Да, мы слышали.
– Я навещала его сегодня вечером, – сказала Лиз, подойдя к Тане.
– Он в порядке?
– Ухо пришили. Скорее всего, завтра выпишут.
– Здорово.
– Он сказал, что ты навалял обсоскам.
– И правильно сделал, – сказала незнакомая Джереми девушка.
Он почувствовал, как начинает краснеть:
– Да ладно, я просто старался помочь.
– Жаль, меня там не было, – проворчал громила. – Поубивал бы гадов.
– Одна из полицейских и так чуть это не сделала, – это снова сказала незнакомая девушка. Протиснувшись между Таней и Лиз, она протянула руку. – Рада познакомиться с тобой, Джереми. Я – Светлячок.
– И я рад знакомству, – сказал он, пожимая руку. В своей ветровке и джинсах Светлячок казалась очень хрупкой. У нее были светлые волосы, и хотя в темноте он не мог толком ее разглядеть, у него сложилось впечатление, что она красива и, возможно, немного моложе Тани.
Она отступила назад, и Джереми протянул руку парень, стоявший по другую сторону от Тани:
– Я Нейт.
– Привет, – Джереми пожал ее. Рука была сильной, но не сжимала его ладонь слишком крепко. Он вспомнил слова Ковбоя о том, что Нейт – парень Тани.
– Добро пожаловать на борт, – сказал Нейт.
У меня нет никаких шансов, подумал Джереми. Этот парень походил на заядлого спортсмена… красавца-спортсмена.
– А я Самуэль, – сказал детина, схвативший Джереми возле кассы. На нем была куртка с огромной буквой «В» на груди. Наверное, логотип университетской футбольной команды. Или команды по сумо, подумал Джереми.
Самуэль пожал его руку. Очень крепко пожал.
– Можешь звать меня Самсон.
– А вы можете называть меня Герцог, если хотите, – сказал Джереми, разминая пальцы после рукопожатия Самсона. Вроде, действовали. – Это Ковбой придумал.
Сбоку подошел щуплый очкарик:
– Мои приветствия и поздравления. Я Рэнди. Можешь так и называть меня – Рэнди. – Он улыбнулся.
– Или Сэнди, – сказала Лиз.
– Не обращай внимания на Елизавету, Герцог, она всегда задирается на тех, чей коэффициент умственного развития выше, чем у нее. А у нее он, доложу тебе, как у устрицы.
Она стукнула его по затылку.
– Перестань, – толкнула ее Таня.
– Он как гвоздь в ноге.
– Прибереги злость для троллей, – сказала Таня.
– Пропустите и меня, – заканючил плаксивый голосок. – Я тоже хочу с ним познакомиться. – Сквозь сборище ребят пробилась девица с рыхлой физиономией и прической, напоминающей футбольный шлем. На ней был темный комбинезон из эластичной ткани, плотно обтягивающий ее пышные формы. – Я – Хизер, – представилась она, пожимая руку Джереми.
– Привет, – сказал Джереми.
Она подошла ближе. Ее грудь и живот уперлись в него. Изо рта у нее пахло луком:
– А ты миленький.
Он выдавил улыбку, словно в благодарность за комплимент.
– Ну вот, это вроде бы все, кроме Карен, – сказала Таня и, обернувшись через плечо, крикнула: – Иди сюда, познакомься с Герцогом.
– Да, да.
Таня отступила в сторону, и позади нее показалась брюнетка в берете, надвинутом на затылок. На шее у нее был повязан шелковый платок, один конец которого спадал на плечо, а другой прикрывал правую грудь. На ней был такой же комбинезон, как и у Хизер, только ее тело в нем выглядело стройным и подтянутым.
– Привет, – сказал Джереми.
– Боже мой, не могу передать словами, какая честь для меня с тобой познакомиться.
От ее сарказма у Джереми засосало под ложечкой.
– Не обращай внимания, – вмешался Рэнди, – Карен исходит презрением к любой твари мужеского полу.
– И даже к тебе, – подметила Лиз.
– Еще одна умная реплика кретинки.
– Итак, теперь ты знаком со всеми, – сказала Таня. – Надеюсь, Ковбой успел объяснить тебе, чем мы здесь занимаемся?
– Идем на троллей?
– Ты что-то имеешь против? – спросила Карен.
– Нет. Черт, да мне эти уроды словно заноза в заднице.
– Что они тебе сделали? – спросил Нейт.
Джереми пожал плечами:
– Да вроде ничего особенного.
– Тогда почему ты рвешься бить их вместе с нами?
Он понимал, что по-хорошему следовало бы сказать правду: нет у него никакой особой ненависти к троллям, он просто-напросто хочет стать частью их группы, быть поближе к Тане. Что его, в сущности, совершенно не волнует, чем они занимаются здесь по ночам.
Но этого он сказать не мог и потому стал вспоминать тот, первый, день, когда один из бродяг пристал к нему на променаде и начал просить милостыню. Он до сих пор помнил эти безумные глаза, коричневые зубы и кислую вонь. Он помнил испытанные тогда смятение и отвращение. И еще он помнил страх – страх, заставивший его почувствовать себя никчемным, беспомощным человечком.
– Я ненавижу их, – произнес он, слыша искренний гнев в своем голосе, – потому что они бродят вокруг, пристают ко всем подряд, постоянно клянчат деньги. Они грязные. От них смердит. Большинство из них – сумасшедшие. Они – мразь. Я считаю, что от них нужно избавляться, как от мусора. Они и есть мусор. Когда кто-то из них просит у меня четвертак, я еле сдерживаюсь, чтобы не заехать ему коленом по яйцам.
– Наш человек, – произнес Самсон и похлопал его по плечу.
– Как боженька сказал, – прибавила Лиз.
– Они и впрямь жуткие и противные, – сказала девушка по прозвищу Светлячок, – но мало того: они – зло. Именно поэтому мы и приходим сюда каждую ночь. Они творят страшные дела. Нападают на людей. Люди пропадают без вести.
Некоторые кивнули в подтверждение ее слов. Никто не стал возражать.
Джереми почувствовал нарастающую тревогу.
– Из-за них люди пропадают без вести? – спросил он, стараясь скрыть дрожь в голосе и не слишком в этом преуспев.
– Конечно, доказательств у нас нет, – сказала Хизер.
– Это просто наша гипотеза, – пояснил Рэнди, – что в исчезновении людей виноваты тролли.
– Да кто же еще, – сказала Светлячок. – Они похитили мою сестру. Как-то вечером она решила пройтись вдоль пляжа и… просто исчезла. Они схватили ее.
– Мы не можем быть точно уверены, – возразил Нейт. – Что случилось с сестрой Светлячка и со многими другими – никто не знает. Но люди здесь пропадают бесследно. Думаю, такое случается везде, но здесь почему-то чаще всего.
– А как же наши тролли? – встрял в разговор Самсон. – Те, которые попали под нашу руку? Большинство из них мы больше никогда не видели.
– Мы думаем, что выгнали их из города, – сказал Нейт, – но точно не знаем.
– Им от нас здорово достается, – захихикала Лиз.
– Мы подозреваем, – продолжал Нейт, – что, после того как мы оставляем наших жертв, за ними приходят другие тролли.
– И забирают их, – подхватила Лиз.
– Святый Боже, – пробормотал Джереми.
Самсон кивнул:
– Обычно мы или приковываем их наручниками, или сажаем на клей, или подвешиваем там, откуда хрен снимешь… а потом они исчезают. Такое происходит не всегда, но частенько. Будто их просто взяло и унесло ветром. Некоторых потом находят, большинство – нет.
– Но если их похищают другие тролли, то что… Что они с ними делают?
– Жрут, – сказала Лиз и опять хихикнула.
– Мы не знаем, – сказал Нейт.
Джереми застонал.
– Это уж не твоя забота, – сказал Нейт.
– И бояться тоже не надо, – добавила Хизер, – они ни разу не ловили никого из нас.
– Мы охотники, – подытожила Лиз.
– Но ты должен знать и цену, – сказал Нейт. – Это очень непростая работа. Если ты решишь остаться с нами, то в глазах закона будешь соучастником. Независимо от того, кто из нас и что сделает с троллем, вину мы разделим поровну. Понимаешь, о чем я?
– Конечно, – ответил Джереми.
– До сих пор мы ни разу не попадались полиции. Но удача в любой день может от нас отвернуться. Рано или поздно кто-нибудь может проколоться. Не исключено, что это будешь ты.
– Если ты «крыса», – сказала Лиз, – мы найдем способ тебя достать.
– Я не «крыса».
– Все еще хочешь присоединиться? – спросил Нейт.
– Да, конечно хочу.
– Ладно, – сказала Таня, – тогда давайте проведем посвящение. Сегодня ты будешь приманкой. Мы будем прятаться здесь, а ты броди взад-вперед по променаду, пока какой-нибудь тролль не решит на тебя напасть. – Она порылась в кармане своей поясной сумки, вытащила оттуда карточку и протянула ее Джереми. – Дашь ему это.
– Или ей, – добавил Рэнди, – если это окажется троллиха.
Джереми поднес карточку к глазам вплотную. Сообщение было написано достаточно большими и жирными буквами, чтобы он смог его прочесть: «ДОРОГОЙ ТРОЛЛЬ, ПРИВЕТ ТЕБЕ ОТ ОГРОМНОГО КОЗЛА ГРАФА».
– Мило, – сказал он, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке.
– Это наша визитная карточка, – пояснила Таня.
– Хотя большинство этих хмырей не умеют читать, – сказал Самсон, – мы все равно находим, что это крутая фишка.
– Ага. Мне нравится. – Джереми сунул карточку в карман куртки. – Итак, я даю это троллю, а что потом?
– А потом подаешь нам сигнал. – Таня расстегнула ворот кофточки, показывая висящий на груди блестящий свисток, сняла его и передала Джереми. – Просто свистни один раз.
Он сжал свисток в руке, чувствуя сохранявшееся на нем тепло. Танино тепло. Только что свисток находился под ее одеждой, прижимался к ее коже и вот теперь он у Джереми в руке. Он представил себе, как свисток качается в такт ее ходьбе, ударяясь то об одну, то об другую грудь.
– И после этого твоя главная задача – не дать троллю улизнуть до нашего появления.
Он кивнул, слушая ее слова, но не придавая им особого значения, продел голову через цепочку и повесил свисток на шею. Теперь тот касался его кожи.
– Вопросы есть?
– А?
– Ты готов?
– В какую сторону мне идти?
– На твое усмотрение.
Он повернулся к южной стороне Фанленда, так как ее он знал лучше. Чья-то рука хлопнула его по плечу. Чья-то – по заду (ему было ужасно интересно, кто это сделал, но он все же нашел в себе силы не оборачиваться). Несколько голосов пожелали ему удачи.
И он отправился в одиночную прогулку по променаду.
Подняв руку, он прижал свисток к груди через куртку. И снова подумал о том, где совсем недавно тот находился. А потом до него дошло, что Таня касалась его не только грудью. Ведь наверняка она не только носила этот свисток, но и использовала по назначению: сегодня, на своей спасательной вышке, или несколько ночей назад, во время очередной троллиной охоты. Он был у нее во рту, зажатый между ее теплых губ, заполненный ее теплым дыханием, влажный от ее слюны. Она касалась его языком.
Джереми вытащил свисток из-под куртки. Вставил в рот. Сможет ли он почувствовать ее вкус? Вкуса в свистке было не больше, чем в пустой ложке. Но все равно он прикасался к ее коже, к ее губам…
Низкий печальный стон туманного горна прокатился в ночи, вторгаясь в нее, как звон будильника, разбивающего сладкие сны. Магия свистка моментально исчезла. Джереми вдруг вспомнил, что он на променаде совершенно один и служит приманкой для троллей.
Его пробил озноб, отчего мошонка сжалась, а пенис скукожился.
Посмотрев через плечо, он увидел лишь несколько ярдов темной набережной с одной стороны и игровые стенды с другой. Туман скрадывал их очертания, превращая в размытые силуэты. Никаких следов ребят не было видно.
Он остановился и прислушался. Ночь казалась до странного тихой, словно туман не только ослепил его, но и приглушил все звуки.
Ему очень хотелось услышать за спиной голоса остальных.
Джереми пошел на второй заход. Он щурился, стараясь хоть что-нибудь разглядеть в тумане. Доски настила казались мокрыми. Справа стояла скамейка. Слава Богу, пустая. Позади нее он видел призрачные очертания машинок из аттракциона «Прокатись с ветерком».
Он надеялся, что и там никого нет.
Свисток будто приклеился к губам. Джереми выплюнул его, оставив болтаться поверх куртки, и облизнул губы.
Он ускорил шаг.
Он держался на середине променада. Справа и слева хватало мест, где могли притаиться тролли: аттракционы, кабинки… Если двигаться по обочине, могут застичь врасплох.
А потом, по левую руку, он увидел деревянную лестницу, ведущую на крыльцо Музея Диковин Джаспера.
Вот тут мы сегодня дрались, подумал Джереми. Он вновь и вновь вспоминал эту драку. Оно того стоило. Он помог Ковбою («навалял обсоскам»), отдубасил тех девок, хорошенько их пощупал, одной даже майку порвал и всласть нагляделся на ее сиськи. Всякий раз, когда он вспоминал тот момент, его обуревали гордость и возбуждение.
Теперь он тоже попытался вызвать эти чувства, но без толку.
Его память отказывалась воспроизводить драку.
Вместо этого она услужливо обрисовывала ему Музей Джаспера. Галерею Диковин с пугающими фотографиями на стенах. И, что гораздо хуже, экспонаты. Безглазая мумия, подвешенная на ремнях, со старой тряпицей, скрывающей пах. Гигантский паук. Лысый орангутанг с острова Борнео – или кем он там был на самом деле. Отвратительный двухголовый эмбрион в банке с темной жидкостью.
И все это находится совсем рядом, в этом самом здании, за его закрытыми дверями.
Джереми почувствовал тошнотворный страх, осознав, как близко он сейчас к этой ужасной коллекции.
Он ускорил шаг.
То, как здание Музея Диковин соединялось с «Веселым домиком», заставило Джереми вспомнить фотографию сиамских близнецов Джима и Тима.
Ладно хоть «Веселый домик» заколочен. Джереми был несказанно этому рад. Рад, что не может узнать, что в нем находится.
Он жалел, что вообще отправился на эту экскурсию.
Повезет, если после такой чертовщины меня не замучают кошмары, подумал он.
Но если бы он не зашел в Музей Диковин, то не случилось бы и драки.
За все хорошее приходится платить.
Платить, переживая что-то плохое. Вот, например, сейчас. Это плата за возможность присоединиться к троллерам. Присоединиться к Тане. Воспринимай проклятый Музей Диковин как плату за славную драку.
Ну почему этот тролль никак не выйдет, чтобы все наконец закончилось?
А если ни один так и не появится? Так и слоняться тут ночь напролет?
А если эти брожения не увенчаются успехом, посвящение придется проходить сначала?
И тут его сердце оборвалось: он услышал приближающиеся шаги. Сзади? Он обернулся. Вглядываясь в туман, он схватил свисток и поднес к пересохшим губам. Другая рука нащупала складной нож в кармане вельветовых брюк. Джереми задался вопросом, нужно ли его доставать, а потом вспомнил о карточке в кармане куртки.
И полез за ней.
Неясный силуэт, чуть темнее тумана, спешил к нему, но вдруг остановился. Он по-прежнему оставался темным, словно стоял за полупрозрачной занавеской.
– Это ты, Джереми? – раздался голос.
Девичий голос.
– Да. А кто это?
– Светлячок, – ответила она.
Она шагнула к нему. Теперь он видел ее развевающиеся волосы, смазанные черты лица, темную куртку и джинсы. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
Она сжала его руку:
– Возвращаемся, – сказала она. – Там впереди идет один.
– Тролль?
– Да. Скорее. Будем брать.
