Наутро я буквально выволокла себя из постели. В мозгу звучали вчерашние слова Амрены. Она говорила, что Косторез откажется заточать себя в фэйское тело. Даже не говорила – утверждала.

Но почему бы не попробовать? Если это давало нам хотя бы ничтожный шанс продержаться и уберечь Риза от новой непомерной жертвы…

Когда я проснулась, его в спальне уже не было. Скрипя зубами, я надела кожаные доспехи и совершила переброс в Дом ветра. Его окружала невидимая защитная преграда. Достигнув ее, я расправила торопливо выращенные крылья и стала довольно плавно опускаться на площадку для упражнений.

Кассиан был уже там и ждал меня. Он стоял, уперев руки в бока, и смотрел, как я снижаюсь…

Снижение оказалось чересчур быстрым. Я не могла устоять на месте и подскакивала, как мячик.

– Не врежься в стену!

Его предостережение запоздало. Я ткнулась в красную стену, едва сумев уберечь лицо от «поцелуя» с камнем. Ободранные ладони, ущемленная гордость. Я выругалась сквозь зубы. Хорошо еще, что не ткнулась в стену крыльями, ставшими вдруг громоздкими и оттягивающими спину. Плечи Кассиана тряслись от хохота. Я показала ему неприличный жест.

– Если избираешь такой способ приземления, сначала убедись, что тебе хватит пространства.

– Урок усвоен, – буркнула я.

– Или снижайся кругами, убирая скорость еще в воздухе. Но тогда тебе тоже нужно пространство для маневра.

– Я же сказала, что поняла.

Кассиан примирительно поднял руки. Может, он думал, что я сейчас грохнусь на скамейку и буду приходить в себя. Но, увидев меня уже без крыльев, идущей к нему, он сразу перестал улыбаться.

– Как ты сегодня хочешь упражняться? Во всю мощь или с послаблением?

Сомневаюсь, чтобы кому-то нравилась его способность замечать сбой в чужом состоянии. Но Кассиан был полководцем, а полководцу без этого просто не обойтись. От умения оценивать, насколько сильны его солдаты и солдаты противника, видеть их слабые и уязвимые стороны зависел исход сражения.

Я заглянула внутрь себя, обнаружила там место, которое иначе как зыбучими песками не назовешь, и потому ответила:

– Во всю мощь. Так, чтобы я едва держалась на ногах.

С этими словами я сбросила кожаную куртку и закатала рукава белой рубашки.

Кассиан внимательно оглядел меня.

– Мне это тоже помогает: телесные движения, упражнения с оружием.

Я принялась потягиваться всем телом, разогревая упрямые мышцы.

– Когда нагрузишь тело, легче сосредотачиваться. И сам на место становишься. А после вчерашнего вечера… – Он стянул волосы в пучок. – Мне это просто необходимо.

Левая нога грозила подогнуться. Мышцы противились дальнейшим мучениям.

– Наверное, есть и другие способы восстановления равновесия. Те, что похуже упражнений.

– Сколько угодно, – криво усмехнулся Кассиан.

Сегодня Азриель учил меня «оседлывать ветер». Рассказывал о восходящих и нисходящих потоках, о том, как жара и холод влияют на ветер и скорость полета. Рассказывал и показывал, но я чувствовала его отстраненность. Таким, пожалуй, я видела его впервые.

Я допустила ошибку, спросив, говорил ли он с Мор после его вчерашнего исчезновения. Нет, не говорил. Я быстро спохватилась, но было поздно.

В лице Азриеля ничего не изменилось. О происходящем у него в душе я догадалась по руке. Азриель сгибал и разгибал изуродованные шрамами пальцы, словно вспоминая вчерашнее ощущение, когда Мор резко выдернула свою руку. Он повторял это движение снова и снова. Я не решалась сказать Азриелю, что он сделал верный ход, а теперь ему стоило бы поговорить с Мор. Откровенный разговор был бы предпочтительнее, чем вскармливание собственного чувства вины. Подумав, я решила: нет, лучше не встревать в отношения, длящиеся не один век.

Вернувшись в городской дом, я убедилась, что достигла своей цели: меня едва держали ноги. В столовой сидела Мор и уплетала громадное пирожное, купленное ею по дороге сюда.

– Тебя словно табун лошадей потоптал, – сказала она, продолжая жевать.

– Вот и отлично, – ответила я, бесцеремонно отбирая у нее пирожное.

Мор сердито заурчала, но потом щелкнула пальцами, и на блестящей поверхности стола появилось блюдо с ломтиками дыни – прямо поверх груды бумаг и бумажек.

– А это что за писанина? – спросила я, вытирая крошки с губ.

– Первые отклики верховных правителей на приглашение, – ответила Мор, принимаясь за дыню.

Тон у нее был вполне приветливый и дружелюбный. Никакого намека на вчерашние гнев и страх.

– Так что, они все согласны встретиться?

– Первым отписался Хелион – еще утром. Если продраться через все намеки и иносказания, он… готов присоединиться к нам.

– Это же хорошо, правда? – простодушно спросила я.

Мор пожала плечами:

– О позиции Хелиона мы особо и не волновались. Что касается еще двоих… – Мор запихнула в рот остатки дынной мякоти. – Тесан сообщает, что готов прибыть, но только если встреча состоится в безопасном месте и на действительно ничейной земле. Каллиас… он нам больше не доверяет после… Подгорья. Он явится с вооруженной охраной.

Итак, ответили Дворы дня, зари и зимы. Наши ближайшие союзники.

– А остальные пока молчат? – спросила я, ощущая холодок в груди.

– Молчат. Дворы весны, осени и лета вообще никак не откликнулись на приглашение.

– До встречи остается не так уж много времени. Вдруг они вообще не ответят?

У меня не хватало смелости спросить, можно ли верить словам Эриса, обещавшего участие своего отца и союз Двора осени с нами. Мор только-только пришла в себя.

– Тогда у нас с Ризом две возможности, – продолжала Мор, беря второй ломтик дыни. – Или притащить остальных за шкирку, или проводить встречу без них.

Она сосредоточенно жевала, обдумывая варианты.

– Я бы предпочла второй вариант, – призналась я.

Мор недоуменно сдвинула брови.

– Первый вряд ли поможет созданию союза.

Меня удивило молчание Таркина. Невзирая на объявленную нам кровную месть… Он не стал менее обаятельным в моих глазах… Казалось, после зверств Амаранты он наверняка захочет объединиться с нами против Сонного королевства. Или его ненависть к нам так велика, что он согласится на союз с королем, только бы уничтожить нас с Ризом?

– Там видно будет, – только и ответила Мор.

– Насчет вчерашнего вечера… – все же решилась сказать я.

– Ничего особенного, – торопливо отмахнулась она. – Я и думать забыла.

Быстрота, с какой были произнесены эти слова, говорила об обратном.

– Не верю, – вырвалось у меня. – Твое поведение не было капризом.

– Было или не было – другой вопрос, – взъерошила себе волосы Мор. – С такими настроениями нам войну не выиграть.

– Нет, конечно. Но… даже не знаю, что тут сказать.

Мор долго молчала, глядя в окно.

– Я понимаю, почему Риз так поступил. Сама знаешь, в каком мы положении. А Эрис… и его ты успела прочувствовать на собственной шкуре. Если он всерьез угрожал продать отцу сведения о твоих дарованиях… Матерь милосердная, я бы пошла с ним на сделку, только бы удержать Берона от охоты за тобой.

Тяжесть в моей груди, поселившаяся со вчерашнего вечера, несколько уменьшилась.

– И потом… Мой отец знал. Едва услышав о Веларисе, он сразу понял, как много для меня значит этот город. Я ничуть не удивилась, что условием своей помощи он поставил именно доступ в Веларис. Ни на какие иные предложения он бы не согласился. Риз тоже прекрасно знал об этом. И Эриса в сделку он вовлек, желая ублажить моего отца и, быть может, спасти наш город от визитеров из подземелья.

Я вопросительно подняла брови.

– Мы с Ризом поговорили. Утром, когда Кассиан мурыжил тебя на площадке.

Я хмыкнула и спросила:

– А с Азриелем?

Интересно, кто недавно принимал решение не влезать в чужие дела?

– Аз… – Мор потянулась за новым ломтиком. – Когда Эрис раскрыл его шпионство, ему пришлось туго. Он… – Мор закусила губу. – Даже не знаю, почему я ждала, что он встанет на мою строну, и почему это застало меня врасплох.

Я не посмела предложить Мор откровенно сказать об этом Азриелю.

– Все случилось… как-то неожиданно. Меня ужасали и будут ужасать условия такого союзничества, но… Если я поддамся гневу и начну противиться Ризу, кто от этого выиграет? Мой отец, Эрис и подобные им. Если я сочту принятое решение ударом по моей радости, по всей моей жизни, по отношениям с вами.

Она вздохнула.

– Ненавижу войну.

– Я тоже.

– И не только за смерть и ужасы, – продолжала Мор. – За то, что она делает с нами. За эти решения.

Я кивала, хотя только-только начинала понимать цену каждого выбора.

Ответить мне помешал стук в дверь. Я оглянулась на часы. Целительница. Она пришла ровно в одиннадцать.

Утром я рассказала Элайне о предстоящем визите Маджи. Сестра лишь пожала плечами. Что ж, лучше так, чем резкий отказ.

– Откроешь или мне открыть? – спросила Мор.

Не выдержав излишней заботливости, я показала ей неприличный жест. Мор не обиделась.

– Если что-то понадобится, я здесь.

– Если что-то понадобится тебе, я тоже неподалеку, – сказала я, наградив ее благодарной улыбкой.

Мор заулыбалась, а я встала и пошла встречать целительницу.

Маджа не нашла у Элайны никаких повреждений. Я поверила ей. Не знаю, сколько лет было этой женщине. Видимо, очень много, раз она выглядела старухой. Морщинистое смуглое лицо, такие же морщинистые руки, поредевшие волосы. Но карие глаза Маджи смотрели ясно и тепло. Ее узловатые пальцы замерли над постелью Элайны. Моя сестра лежала молча и неподвижно.

Комната сестры наполнилась приятной, прохладной магической силой. Когда Маджа коснулась головы Элайны, я напряглась. Целительница лишь усмехнулась и сказала, что мне не о чем беспокоиться.

Неста застыла в углу, напряженно следя за движениями Маджи. Спасибо, что молча.

Так прошло несколько минут. Затем Маджа объявила, что собирается приготовить Элайне особый чай, и попросила нас с Нестой ей помочь. Мы поняли намек и вышли, оставив Элайну одну в ее залитой солнцем комнате.

– Как понимать, что ты не нашла у нашей сестры никаких повреждений? – прошипела Неста, едва мы оказались на лестнице.

Маджа спускалась, держась за перила. Я шла рядом, готовая, если понадобится, поддержать ее под локоть. Мысленно напоминала себе, что Маджа потрясающе исцелила Кассиана и Азриеля, не говоря уже о сотнях других. Она же пятьсот лет назад лечила крылья и врачевала боевые раны Риза. Пусть Маджа выглядела старухой, я не сомневалась в ее внутренней силе и готовности помогать нуждающимся.

Маджа не торопилась с ответом. Мы спустились вниз. Ласэн ждал в гостиной, Мор оставалась в столовой. Оба встали, но в коридор не вышли.

– А так и понимать: у вашей сестры нет повреждений ни снаружи, ни внутри, – сказала Маджа, поглядев на Несту, затем на меня. – Тело у нее в прекрасном состоянии. Сильно исхудала – это да, но такое лечится вкусной едой и свежим воздухом. Внутри ничего не затронуто. Что же касается ее разума… мне туда не проникнуть.

– Элайна поставила преграду? – догадалась я.

– Она… «сотворенная Котлом», – ответила Маджа, снова поглядев на Несту. – Вы не похожи на нас. Мне не проникнуть в те уголки, где Котел оставил самые глубокие отметины.

Самые глубокие уголки. Разум. Душа.

– И на твоем месте, госпожа Фейра, я бы не пыталась туда пробиться.

– Но тебя ведь что-то настораживает? – допытывалась Неста.

– Я встречала схожие нарушения. Я называю их невидимыми ранами. Однако с Элайной все по-другому. Она подверглась воздействию, особенности которого я не понимаю. Считать ли это повреждениями? – Маджа задумалась. – Это слово здесь не годится. Она просто стала иной. Изменилась.

– Она нуждается в какой-либо помощи? – сквозь зубы спросила Неста.

Кивком подбородка древняя целительница указала на Ласэна:

– Посмотрим, что́ откроется ему. Если кто и сможет разобраться в особенностях Элайны, так это ее истинная пара.

– Как? – спросила Неста.

Вернее, потребовала ответа.

Я едва удержалась от желания одернуть Несту, но Маджа заговорила с ней как с малым ребенком:

– Связующая нить имеет свою магию. Это мост между душами.

От тона целительницы Неста оторопела, а Маджа уже ковыляла к выходу. Остановившись у двери, она обратилась к Ласэну:

– Посиди рядом с нею. Говори о разных разностях и проверяй свои ощущения. Обращай внимание на каждую мелочь. Но только не пытайся на нее давить. Сделаешь только хуже.

А потом ушла, не простившись.

– Ты могла бы вести себя с Маджой повежливее, – накинулась я на Несту.

– Позови другого целителя.

– Ты же их всех распугаешь, – возразила я.

– Позови другого целителя!

К нам подошла Мор. Ее спокойствие было обманчиво. Неста бросила на нее испепеляющий взгляд.

– Ты попытаешься? – спросила я у Ласэна.

– Пусть только посмеет!

– Угомонись! – рявкнула я на старшую сестру.

Неста опешила.

– Ласэн попытается. Если он не сумеет ничего обнаружить, мы поищем другого целителя.

– Ты что же, потащишь Элайну сюда?

– Нет. Я ее приглашу.

– А ты что в это время будешь делать? – спросила Неста у Мор.

– Посижу с Фейрой, – с легкой улыбкой ответила Мор. – Понаблюдаю за происходящим.

Ласэн пробормотал что-то вроде: «Обойдемся без зрителей».

Поймав наши удивленные взгляды, он заявил, что ему нужно подышать свежим воздухом, и ретировался во внутренний сад.