Глава 15
Не успела она распрощаться с последним, как надеялась, на сегодня пациентом, как заявился довольный Макс. Пропахший рыбой и потом, с отросшей щетиной на лице, но абсолютно счастливый.
– Принимай трофей, – протянул он ей веревку, на которой болталось с десяток рыбешек. – Завтра у нас рыбный день.
– Вынеси на холод, чтоб не воняла тут.
Как ни старалась Вера говорить спокойно, а обиду в голосе замаскировать получалось плохо. Хорошо ему – отдыхает, наслаждается жизнью, в то время как она с ног валится от усталости. Все тело ломит, словно вагоны разгружала. Говорят, что человек ко всему привыкает. Наверное, со временем и ей бы стало полегче, может быть она бы уже испытывала облегчение, если бы эта жизнь не была ей навязана. В те моменты, когда она так думала, внутренний голос упорно бубнил, что во всем виновата она сама, но Вера старательно отключала слух и гнала самокритику. У нее было железное оправдание – если бы знала, что так будет, ни за что бы в это не ввязалась.
Макс, казалось, даже не заметил ее ворчливого тона и отвратительного настроения. Молча скинул рюкзак и скрылся за дверью. Ведет себя так, словно ее и нет тут. Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Только, почему так тянет разреветься? Да потому что она скучала! Даже тогда, когда некогда было об этом думать, все время вспоминала его. Ждала. Привыкла, что он всегда рядом, и целый день без него показался бесконечным. В голове крутились неуместные слова: «Ты чуть вошел, я вмиг узнала, вся обомлела, запылала и в мыслях молвила: вот он!» Господи! Вера опустилась на стул. Да она же влюбилась в Макса! А иначе чем объяснить постоянные мысли о нем, воспоминания о поцелуях? А то утро?..
Так она и просидела, глядя в стену, пока Макс не вернулся, внеся с собой запах дыма.
– Ты чего какая? – с порога спросил он без особой заинтересованности в голосе. И тут же принялся разбирать рюкзак.
– Все нормально.
Не ответь она ничего, похоже, Макс не обратил бы внимания. Вера с обидой наблюдала, как он суетится по комнате, собирает какие-то вещи. Мог бы хоть из вежливости поинтересоваться, как у нее прошел день. Слезы наполнили глаза мгновенно и потекли по щекам. Как она ни старалась, остановить их поток не получилось. Тогда Вера развернула стул так, чтобы оказаться спиной к Максу. Не хватало еще, чтобы он догадался обо всем.
– Вер, – на ее плечо опустилась горячая рука. – С тобой точно все в порядке?
Заговорить она побоялась, все еще тщетно пытаясь остановить слезы и не хлюпать носом. Поэтому лишь затрясла головой.
– Почему же ты тогда плачешь? – Он заставил ее развернуться к себе и присел рядом на корточки, заглядывая в лицо. – Тяжелый выдался день? – по-своему растолковал он ее истерику.
Вера чуть еще сильнее не разрыдалась, глянув на его сочувственное лицо. До чего же ее потянуло прижаться к Максу, чтобы утешил ее, приголубил. Ей вдруг до боли в сердце захотелось ответного чувства на свою внезапно вспыхнувшую любовь. Но она навсегда останется для него другом. И сейчас он ничего, кроме сочувствия, не испытывает. А она даже сравнить не могла физическую усталость с теми муками, что терзали ее в данный момент.
– Прости, что бросил тебя одну. Обещаю, больше этого не повторится, – увещевал ее Макс, а она только и могла думать о его ласковых пальцах, что поглаживали в данный момент ее руку, и о том, как она хочет почувствовать их на своем теле. А еще с трудом получалось не смотреть на его губы, которые она мечтала ощутить на своих. – … Я истопил баню. Иди первая…
Это она уже расслышала и замотала головой.
– Нет. Иди ты, а то весь пропах рыбой. Я после…
– Точно? Справишься тут без меня? – допытывался он, заглядывая ей в лицо.
– Ну справлялась же целый день.
– Я же извинился уже, – Макс поднялся с корточек и размял затекшие ноги.
– Все нормально, проехали. Иди уже, отмокай, – Вера решительно шмыгнула носом и вытерла со щек слезы.
Не успела за Максом закрыться дверь, как слезы полились новым потоком. Вера их не сдерживала – решила выплакаться как следует. Лучше всего затопить свою любовь, раз уж не может вырвать ее из сердца. Закончив плакать, она вдруг подумала, что если это место так на нее влияет? Возможно, стоит им вернуться в нормальную привычную среду, и она поймет, что вовсе не влюблена в Макса, что он по-прежнему остается ее лучшим другом. Подобные мысли воодушевляли. Вера в очередной раз отчетливо представила себе свою уютную квартиру. Вот она сидит с ногами на диване, потягивает сок и смотрит мелодраму. Теплый весенний ветер треплет занавеску, с улицы доносится визг ребятни… Даже про визиты в замызганное, сто лет не ремонтированное здание редакции думалось с умилением. Она до ужаса соскучилась по родителям, бабуле. Никогда раньше не покидала их так надолго. На печи, на пуховой перине спать, конечно, удобно, но нет ничего лучше собственной кровати, бра на стене и будильника под боком, который добросовестно будит тебя каждое утро в пять часов. Интересно, как быстро она войдет в ритм? Тут она, кажется, еще ни разу не проснулась по собственной воле – все время что-то насильно вытаскивало ее из постели.
Постепенно мысли Веры перетекли в другое русло. Она попыталась себе представить, будет ли скучать по Богатому. Конечно, ей будет не хватать бабы Маши с ее пирожками и задушевными беседами. Иван похитил у нее частичку сердца. Привязалась она к пацану, даже думать тяжело о расставании. Вспомнились деревенские мужики, бегающие по утрам, и губы сами растянулись в улыбке. Такие они потешные! Вера окинула взглядом комнату и поняла, что будет скучать и по ней. Приедь она сюда к бабке Антонине погостить, наверное, ей бы тут понравилось. Скорее всего, это место летом наикрасивейшее – кругом лес, озеро опять же… Но все это лишь мечты, навеянные внезапной сентиментальностью. К сожалению, реальность ее совершенно не радует.
Макс вернулся распаренный и взъерошенный, когда она уже совсем успокоилась.
– Не баня, а чудо, – он скинул полотенце и растянулся на кровати. – Беги, я там дров подкинул… Жар будет знатный. А я пока ужин организую.
Только тут Вера сообразила, что практически весь день ничего не ела. Желудок сразу же напомнил о себе недовольным ворчанием. Но сначала баня. Может хоть там дурные мысли выветрятся из головы? Да и видеть Макса на кровати, с которой связано столько воспоминаний, тяжело.
Вера лежала на лавке, укрывшись простыней. Она уже давно вымылась, но так не хотелось покидать теплое помещение. Баня остывала и уже не жарила. Пахло деревом и березовым веником. Последним Вера исхлестала себя, как могла, словно монахиня, изгоняющая дьявола. Наверное, проявятся следы. Ну и пусть… Зато легче стало.
Двигаться не хотелось. Глаза сами закрылись, и Вера не заметила, как задремала. Проснулась от того, что ее старательно закутывают и берут на руки.
– Ну ты и артистка! – проворчал Макс, заметив, что она открыла глаза. – Я уснул, просыпаюсь, а тебя нет. Чуть с ума не сошел от страха. Да и баня совсем остыла. Замерзнуть решила?
– Сама не заметила, как уснула, – пыталась оправдаться она, а сама в это время обхватывала его за шею и прижималась покрепче, пользуясь моментом.
Как же чудесно от него пахнет чистотой. Какой он теплый и приятный. Вовремя остановилась, собираясь потереться носом о его щеку. Так здорово находиться в его руках, жаль, что путь от бани до дома так короток. Все изменилось в последнее время в их отношениях с Максом. Конечно, он и раньше нянькался с ней, но она не вела себя, как капризный ребенок. А сейчас порой ловила себя на мысли, что прикидывается слабее, чем есть на самом деле, лишь бы он пожалел. Тут главное не привыкнуть. Хотя, это вряд ли, потому что скоро все закончится.
Макс опустил ее на кровать и вышел из дома. Слишком поспешно ретировался, подумалось Вере. Но зато появилась возможность быстренько одеться, пока его нет.
Ужин давно остыл. Пока Макс отсутствовал, Вера успела разогреть картошку, которую он сварил «в мундирах», и заново вскипятить чайник. Что-то слишком долго его нет. И опять даже не сказал, куда пошел.
Вера выглянула во двор и очень удивилась, заметив Макса, сидящим на пеньке недалеко от крыльца.
– И как это называется? – окликнула она его. – Решил тут заночевать?
Во дворе уже было темно, и выражения лица Макса она не разглядела, поняла только, что поднялся с пенька он с неохотой. Уже в доме она обратила внимание, что выглядит он хмурым.
– Ты где был? Что-то случилось?
– В бане порядок наводил, а потом дышал воздухом, – ответил он, не глядя на нее. _ давай есть, а то нам грозит голодный обморок.
Вот значит как? Нет желания с ней разговаривать? С чего бы это? Еще пару часов назад настроение у него было отличное, а сейчас словно дуется на нее. Осталось выяснить, за что.
Какое-то время они молча сидели за столом, занятые горячими картофелинами, очищая их от кожуры и одинаково дуя на пальцы. Вере даже стало смешно, когда разглядела сходство. Лапуля тут же уминал копченую свиную прослойку, которая перепала ему с щедрой руки Макса. Только его место было на столе, а не за ним. Постепенно молчание начало тяготить Веру, и она решила первой выбросить белый флаг, хоть до сих пор не понимала причины перемены настроения друга.
– У меня для тебя новость, – она сделала паузу, но реакции не последовало. Макс по-прежнему не смотрел на нее, намазывая масло на толстый ломоть хлеба. Ладно, и эту неприятность она переживет. – Я договорилась с Самоделкиным – через три дня он нас увезет отсюда.
Макс замер на мгновение с ножом в руке, а потом посмотрел на нее. Что это значит? Он словно не рад. Она тут все село оббегала в поисках оказии, а он… приспособленец чертов! Но вслух она сказала совершенно другое, решив не накалять атмосферу:
– Только, прошу тебя не распространяться. А то мало ли что…
– Как скажешь, – кивнул он и снова вернулся к бутерброду.
И это все? Тут уж Вера не выдержала и повысила голос:
– Макс! Все в порядке?! Ты смотришь на меня так, словно я тебе с рубля сотню не сдала. Поделись, может я тебя обидела чем?
Показалось ей, или он скривился? Не хватало еще, чтобы он реагировал на нее, как на назойливую муху. Теперь уже настала ее очередь обижаться.
– Если ты думаешь, что одному тебе тяжело, то очень сильно ошибаешься. Согласись, мне в последнее время пришлось несладко. Это ведь не на тебя сразу навалилось столько всего, а на меня! И я тебя не звала на выручку. Ты сам приехал и еще на меня и обижаешься, ну или дуешься… не знаю. И вообще, – добавила она, глядя на него исподлобья, – если бы не я, не сидел бы ты сейчас тут.
Некрасиво, конечно, намекать на то, что он обязан ей выздоровлением, но в этот раз тормоза не сработали, и Вера высказала все. Понимала, что ведет себя, как неблагодарная свинья, что с приездом Макса ей стало ощутимо легче, но остановиться не могла. Сыграло роль все – и свалившаяся на голову любовь, и усталость, и желание уехать как можно скорее. Она собиралась вывалить на его голову новую волну упреков, когда он накрыл ее руку своей и как-то очень серьезно посмотрел на нее.
– Вер, я все понимаю. И не считаю тебя в чем-то виноватой. Вернее, я не дуюсь на тебя. Настроение плохое, да, но ты не виновата.
– Тогда кто?
Он молчал какое-то время, словно борясь с собой, с какими-то внутренними противоречиями. Наконец, ответил:
– Никто не виноват, кроме меня.
– Да в чем, Макс?! – не выдержала и закричала Вера. – Что случилось в последнее время, что ты так переменился.
Ох как не хотела она вот этой вот откровенности. Но он сам подбил на нее. Куда как лучше было отмалчиваться и делать вид, что ничего не произошло.
– Если ты о том, что произошло между нами, то забудь. Это ведь ничего…
Договорить она не успела, потому что он прижал пальцы к ее губам. Оставалось только хлопать глазами и рассматривать его ласковую улыбку.
– Не говори того, о чем пожалеешь. Я скажу ровно один раз, хорошо? А ты молчи, – он подождал ее ответного кивка и только потом убрал руку. – То, что произошло между нами было прекрасно. Мы оба этого хотели. Это самое красивое, что может быть между мужчиной и женщиной. Мы оба поддались порыву, и не надо об этом жалеть. Оставим все в воспоминаниях – приятных воспоминаниях, – закончил он грустно.
У Веры на глаза навернулись слезы умиления. Как же красиво он это сказал! Она даже не думала, что он так умеет. В душе шевельнулась робкая надежда, что возможно и он к ней испытывает что-то посильнее дружбы. Но следующие слова Макса разрушили всю иллюзию счастья.
– Мне нужно тебе кое-что рассказать… только, боюсь это тебя очень сильно расстроит.
– Вряд ли меня что-то уже может сильно расстроить, – попыталась пошутить она, борясь с нехорошими предчувствиями.
– Это касается Никиты…
– И что с ним? – Вот уж про кого она в данную минуту вообще не думала.
– Я знаю, что он тебе нравится. Не отрицай, – прервал он готовые сорваться с губ Веры возражения, – это видно невооруженным глазом. Я же не слепой, – улыбнулся он. – Так вот, Никита не тот человек, что тебе нужен.
– Вот как? И почему же?
Вера запоздало подумала, что вопросами своими только подтвердила его загадку. А потом уже упрямство и ущемленное достоинство помешали ей разуверять его.
– Сегодня он мне рассказал про себя, – продолжил Макс, с трудом подбирая слова. – Ты знаешь, что приехал он сюда два года назад, а до этого жил в монастыре.
– Где?
– В мужском монастыре. Он монах, понимаешь? К тому же, черный, – Макс внимательно смотрел на нее, изучая реакцию. Вера старалась и виду не подать, насколько удивлена новостью. – Он дал обет безбрачия, когда постригся в монахи. Только жить в монастыре не смог, захотел вернуться в люди. И это еще не все…
– Он прилетел с другой планеты? – усмехнулась Вера, впрочем, получилось это невесело. Теперь она многое стала понимать – в частности то, почему сосед ведет настолько замкнутый образ жизни.
– Как я не пытался разуверить его, но он считает тебя ведьмой и ненавидит всей душой.
Тут Вера не выдержала и рассмеялась, отчего у Макса глаза на лоб полезли. Ну конечно, он-то думал, что она сейчас начнет биться головой об стену с горя. Только, комичнее ситуации и не придумаешь. Она приставала к монаху, который считает ее ведьмой! Анекдот, да и только. Знал бы Макс, насколько мало ее сейчас волнует сосед. Она и думать о нем забыла в последние дни. Да и не была она влюблена в него – принимала влечение к мужской красоте за влюбленность. Хорошо хоть глупостей не успела натворить. Спасибо Антонине – вовремя отвела! Вот что, значит, мучило его, портило настроение? А она-то в какой-то момент подумала, что Макс испытывает любовные муки, сохнет по ней. Дура ты, Вера, непроходимая! И мужики вокруг тебя какие-то неполноценные – один черный монах, а другой слепой праведник. Впрочем, все к лучшему. Теперь, когда она точно выяснила, что Макс к ней ничего не испытывает, легче будет его забыть. Только, почему на душе так паршиво?
– Рад, что все не зашло слишком далеко, – аккуратно резюмировал Макс, по всей видимости, все еще сомневаясь в ее адекватности.
– Представляю, как потрепала ему нервы, – усмехнулась Вера. Она решила не разрушать теорию друга. Пусть думает, что Никита ей очень нравится, вернее, нравился. Так проще маскировать свои истинные чувства. – Все нормально, Веснушкин. И эту неприятность я переживу. Главное, что скоро мы будем дома. Осталось потерпеть всего три дня.
Вера не сомневалась, что они без труда купят обратные билеты на поезд. Ранняя весна – не сезон отпусков, вряд ли поезда ходят переполненные. Главное добраться до Богородского, а там считай уже дома.
– Как у тебя продвигается книга? – сменил тему Макс.
– Материал собран, осталось его оформить.
– А когда нужно отправить ее в издательство?
– Через две недели.
– Успеешь?
– Думаю, да… Я уже начала редактировать. А дома процесс пойдет быстрее.
– Ценная получится вещь. Любое издательство такую с руками оторвет.
Макс вновь принялся за еду, а Вера задумалась. Для кого-то эта книга послужит развлечением, а для нее в ней заключен кусочек жизни ее и фрагменты жизни многих людей. Ведь, все описанное в ней, правда. Что-то взято из рассказов жителей деревни, а многое она проделала сама. Только, вряд ли кто-то в это поверит.
