Глава 10
Веру словно пригвоздили к месту. Несколько бесконечных секунд она не могла двигаться и говорить. Заранее чувствовала, кого увидит в доме, но оказалась не готова к этому. Макс бредил, метался по кровати. Его положили на покрывало и сняли только верхнюю одежду. Сердце защемило, когда взгляд упал на свесившуюся с кровати руку, в таком знакомом свитере ковровой расцветки, что она ему подарила на Новый год. Черт дернул тебя, Макс, переться сюда, да еще и деревни перепутал. Вера до крови закусила губу, лишь бы не разрыдаться. Но предательские слезы все равно выступили на глазах.
– Пойдем же, – потянула ее за руку толстушка. – Чего застыла? Не видишь, отходит парнишка?
– Чего вы заладили, отходит, отходит?!
Злость проснулась внезапно и вылилась в крике, больше похожем на рычание.
– Не отходит он, понятно?! Болеет сильно, но это не смертельно.
Вера смотрела на перепуганную женщину и не понимала, откуда вдруг взялась такая уверенность. В данный момент она знала точно, что Макс поправиться и жизнь его будет долгой и счастливой. А слова толстушки раздражали, как воронье карканье. Хотелось встряхнуть ее и велеть заткнуться, чего Вера, естественно, не стала делать. Вместо этого скинула пуховик, подхватила сумку и приблизилась к кровати больного.
Макс что-то бормотал, потрескавшиеся губы шевелились безостановочно. Вера наклонилась поближе и прислушалась. Удалось разобрать отдельные слова – опасно, глупая, далеко… Уж не к ней ли это относится? Но про это она сразу же забыла, стоило почувствовать, какой сильный жар от него исходит. Она принялась раздевать его, прикрикнув на стоявших рядом мужа с женой, чтобы помогали, несли таз с прохладной водой и простыню. Следовало сбить температуру, хотя бы на градус. Иначе Макс рисковал «сгореть».
Толстушка суетилась без меры, все время причитая, охая и ахая. Таз с водой подсунула Вере под ноги, отчего та чуть не свалилась прямо в него. Увидев обнаженного Макса, завела разговор на тему, что негоже молодой незамужней девице видеть голых мужиков. В какой-то момент Вера не выдержала и прикрикнула на нее:
– Да замолчите вы наконец! Лучше заварите вот эти травы в равных долях! – Она вручила ей пакет с травами, и та скрылась в кухне ко всеобщему облегчению.
От мужа ее было гораздо больше пользы. Он приподнимал Макса, пока Вера закутывала его в мокрую простыню. А потом помогал освободиться от мгновенно ставшей горячей обертки. Но желаемого эффекта они достигли – температура немного снизилась, и Макс стал вести себя поспокойнее. Сейчас он уже напоминал спящего человека и перестал бормотать бессмыслицу.
Вскоре подоспел целебный отвар, и Вера насильно напоила им Макса с ложки. А потом случилось опять то, чего она интуитивно боялась.
– Выйдете, пожалуйста, в другую комнату, – велела она мужу с женой не своим голосом.
Выражение лица, надо полагать, у нее было соответствующее тону, потому что чета даже спорить не стала – мгновенно ретировалась с испугом в глазах.
Вера склонилась над головой Макса, едва ли не касаясь лба губами, и принялась шептать: «Ветры лихие, бури степные, закружитесь вокруг раба Божьего Максима. Заберите жар и унесите с собой. Развейте его в чистом поле, чтоб ни к кому не пристал. Исполнись! Аминь». Откуда ни возьмись, налетел ветер, и создалось завихрение вокруг кровати. Вера уже успела прийти в себя и с ужасом на все это взирала. Мини буря была такой плотной, что ничего не проглядывалась внутри воронки. А через минуту все стихло – ветер улетучился через щель под входной дверью.
Макс спал, и на губах его играла легкая улыбка. Веки двигались во сне. Наверное, он видит что-то приятное, подумалось Вере. Она притронулась к его лбу и поняла, что температура значительно снизилась. Если и осталась, то совсем небольшая. И это нормально, потому что до выздоровления ему еще было далеко. Откуда Вера все это знала, она и сама не понимала.
Вера почувствовала удушье, словно внезапно из комнаты выкачали весь воздух. Тело покрылось испариной, как в жарко натопленной бане. Не в силах больше терпеть, она вышла на крыльцо и глотнула порцию морозного воздуха, подставляя потное лицо слабому ветерку. Следом появился хозяин дома.
– Парнишке легче? – с опаской спросил он.
– Жар спал, – кивнула Вера. – Когда проснется, отвезете нас в Богатое? Ему нужно серьезное лечение.
Она опасалась, что мужик откажется, и уже лихорадочно соображала, что будет делать дальше. Оставаться тут ей не хотелось. Макса, естественно, бросать одного не собиралась. Да и злоупотреблять гостеприимством отзывчивых людей тоже нельзя. Единственный выход – ехать вместе домой.
– Да без проблем, – тут же откликнулся мужик.
Казалось, он даже обрадовался ее словам, видно, опасался, что придется приютить их на время. Сомнительная перспектива – жить под одной крышей с колдуньей. Вера еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, хотя больше всего хотелось разреветься. Новые способности, что появлялись в самые неожиданные моменты, пугали ее безмерно. В такие минуты она переставала быть собой, словно душа отделялась от тела. Вернее, словно что-то выталкивало ее душу и заставляло наблюдать за всем со стороны.
– А знаешь, у нас ведь мужики все поголовно стали бегать.
– Что?
Какое ей дело, что делают мужики в этой деревне? Или он так пытается отвлечь ее от грустных мыслей? Но не написано же у нее на лбу, о чем она думает.
– И зачем они это делают? – решила Вера проявить вежливость.
– Как же?.. Знамо зачем. Для того самого.
Мужик смотрел на нее как-то странно, словно на что-то намекал. В глазах его плескалась смесь лукавства и чего-то близкого к стыду. Нормальный ли он? – запоздало мелькнула мысль.
– Для чего, того самого? – вновь уточнила Вера.
В следующий момент она была готова откусить себе язык, за то что задает глупые вопросы.
– Так ты ж сама… – мужик запнулся. – В общем бегаем мы, как ты велела – пару кругов вокруг села. И знаешь что? Мы стали о-го-го!
Он согнул руку в локте и поднял вверх, сжав кулак. Вере совсем поплохело, лицо залило жаром. Это же он рассказывает про случай с Михаилом, как она ему порекомендовала оздоровительный бег! Неужели молва дошла и сюда? С какой же скоростью у них распространяются новости? Это уже не сарафанное радио, а спутниковая связь получается. Хорошо, в этот момент выглянула толстушка и с сияющим лицом сообщила, что Макс пришел в себя. Вера рванула в дом, радуясь, что можно больше не говорить на щекотливую тему.
В доме она стала свидетельницей потешной сцены. Макс порывался встать с кровати, а толстушка ему активно мешала это сделать, едва ли не наваливаясь на него всем телом и смешно подпрыгивая при этом.
– Лежи, кому сказано! Не велено тебе вставать, – приговаривала женщина. – Да и голый ты!
Это возымело эффект. Макс заглянул под одеяло и натянул его до подбородка.
– А кто меня раздел? – спросил он у толстушки.
– Она, – женщина кивнула в сторону Веры. Да та уже и сама приблизилась к кровати и попала в поле зрения Макса.
– Ты?!.
– Тсс, молчи пока…
Веру разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, она была безумно рада видеть осмысленные глаза друга. Так рада, что готова была его затискать, если бы не присутствие посторонних людей. С другой стороны, она злилась, что он повел себя так безрассудно. А если бы ее не оказалось в соседней деревне, вообще где-нибудь поблизости? Ну кто бы его спасал тогда?! Это ж надо додуматься переться на лыжах неизвестно куда! Ко всему прочему примешивалось ставшее уже постоянным чувство неудовлетворенности собой и обиды на кого-то. А тут еще мужик со своими признаниями… И сейчас Вера стояла и смотрела на своего друга, молча и осуждающе. Он, казалось, все понял по ее глазам, потому что притих разом и больше не делал попыток встать или заговорить.
– Не могли бы вы помочь ему одеться? Ваш муж обещал отвезти нас в Богатое, – обратилась она к женщине.
Когда Вера с шатающимся от слабости Максом выходили из дома в сопровождении сердобольных супругов, случилась еще одна неприятность. Во дворе их поджидали гости, половина из которых были дети. Стоило им сойти с крыльца, как тут же оказались в «живом кольце».
– Дотронься до моего ребенка, – обратилась к Вере женщина с веселым мальчуганом на руках. – Диатез нас замучил в конец. Спасу нет.
– Так не давайте ему столько сладкого! – возмутилась Вера, интуитивно пряча руки за спину.
– Дотронься, девушка, Христом Богом молю, – запричитала мать. – Какое сладкое! У нас уже на все аллергия.
Щеки мальчика и правда были покрыты красной воспаленной коркой. Женщина смотрела умоляюще, как и другие матери, что выстроились в подобие очереди, удерживая детей, кто на руках, кто возле себя. Вся строптивая суть Веры отказывалась принимать участие в этой трагикомедии. Но разумная составляющая подсказывала, что не сделай она, как просят люди, вряд ли выпустят ее отсюда подобру-поздорову. Макс незаметно взял ее за руку. В его глазах она прочитала растерянность и непонимание, но была благодарна за поддержку.
Она протянула руку и коснулась щеки мальчика. Пальцы защипало от прилива крови, а потом появилось приятное тепло и легкое покалывание в ладони. Ребенок притих и смотрел на нее широко открытыми глазами, но слава богу не плакал. Вера отняла руку, когда исчезло тепло. В течение следующего получаса она приложилось к десятку детей. Матери оголяли то место, что болело, и слезно просили полечить. Вера действовала, как в тумане, не осознавая реальность происходящего. Тут пупочная грыжа, там холецистит… У девочки слабое зрение, подростка замучили прыщи… Калейдоскоп лиц и болячек.
Уже в санях она поняла, что вымотана до предела. Голова кружилась безостановочно. Она привалилась к Максу. Он обнял ее обеими руками и прижал к себе, поглаживая по голове и успокаивая, как ребенка. Вера бы и хотела расплакаться, но сил не хватало даже на это. Стоило саням тронуться, как она провалилась то ли в сон, то ли в обморок.
Очнулась она от протяжного воя. Они медленно ехали через лес, по узкой извилистой дороге. Выло со всех сторон, и звуки становились все ближе. У Веры на голове зашевелились волосы от ужаса. Она теснее прижалась к Максу, который старался выглядеть храбро, но чувствовалось, что тоже отчаянно трусит.
– Волки, – сказал возница. Он остановился, покопался в санях и достал обрез. – Если нападут, будем обороняться?
– Не знала, что тут водятся волки, – пискнула Вера. Страх лишил ее нормального голоса.
– Это же лес, девушка. И тут есть волки, но раньше они не нападали на людей…
Руки мужчины дрожали. Его страх передавался пассажирам. Он смотрел по сторонам, готовясь к самому худшему.
– Поехали скорее, – предложил Макс.
– Бесполезно. С нашей скоростью, это их только сильнее разозлит. Попробуем напугать.
Макс зашелся в сильнейшем кашле, и Вера вспомнила, что он серьезно болен. Хотя, какая теперь разница. Скорее всего, наступили их последние минуты.
Из-за деревьев появились звери. Они медленно приближались к саням на полусогнутых лапах. Но нападать не пытались. Поэтому и возница ничего пока не предпринимал. А может, страх его парализовал до такой степени.
А потом произошло что-то странное. Подойдя к саням, волки заскулили, завиляли хвостами и принялись бегать вокруг них, как преданные псы, что норовят лизнуть хозяина. Вера опешила. Макс сидел с открытым ртом и, казалось, забыл, что решил защищать ее. Только возница даже позы не сменил, но, скорее всего, он все еще находился во власти страха.
– Поехали, они не собираются нападать, – Вера потрясла мужчину за плечо.
Он уже пришел в себя, но все еще не верил, что ему ничего не угрожает. Сидел с бледным лицом, того и гляди бухнется в обморок. Этого нельзя было допускать, иначе они рисковали застрять тут надолго. И как себя начнут вести волки, тоже трудно было предположить. Вера и сейчас-то не понимала, почему они не нападают. Сытые что ли до такой степени? Тогда, зачем они сюда пришли?
– Поехали скорее! – велела она жестче.
Сани тронулись, и волки побежали рядом, словно полицейский кортеж, сопровождающий президентскую машину. Они окружили их кольцом. Впереди, по всей видимости, бежал вожак.
– Что происходит? – прошептал ей на ухо Макс.
– Если бы я только знала.
– Расскажешь?
– Попытаюсь, – пообещала Вера.
Ей вдруг до боли захотелось сложить все проблемы на плечи верного друга. Она устала думать обо всем этом, взвешивать, анализировать. Она устала уставать после лечебных сеансов. Ее и так неуравновешенная в последнее время психика отказывалась мириться с новыми напастями. Сейчас Вера ненавидела бабку Антонину всей душой, за то что сотворила с ней такое.
Волки отстали, когда сани выехали на поляну. Но за спиной еще долго слышался их протяжный вой.
– Не, ну вы видели это, а?! Не, ну я не могу… Это же надо! Волки нас не тронули! Да что там! Они бежали рядом, словно мы короли какие. Это ж надо!.. – не унимался возница. Пережитое напряжение вылилось в безостановочный словестный поток. – Надо всем рассказать! Я в шоке! Такого еще отродясь не видал…
Вера с тоской размышляла, что теперь ее ославят еще на пару деревень. Молва, как сахарный сироп, пропитывала все вокруг. А ей она казалась ядом, пары которого отравляют, заставляют сходить с ума. Что еще приготовила ей бренная жизнь?
Дома, первым делом, она уложила Макса в постель, укрыв пуховым одеялом. Пожертвовала своим ради такого случая. Потом приготовила целебный отвар из тертой моркови и молока, от кашля. Откуда она все это знала, Вера уже и не задумывалась. Просто отдалась во власть собственным рукам.
– А теперь рассказывай, – велел Макс, после того как она напоила его отваром. – Во что ты вляпалась?
И Вера начала рассказывать, параллельно готовя ужин. Она не замечала, с каким интересом Макс смотрит, как она лихо управляется с печью, казаном и ухватом. Временами на его губах появлялась улыбка, а глаза заволакивала сентиментальная грусть. Но Вера была погружена в работу и нерадостные мысли. Она надеялась, что друг ей сможет что-то дельное посоветовать, спасет ее от этой напасти. Одно радовало, что уже наступил март, скоро снег немного спадет и можно будет навсегда уехать из этого места, похоронив тут воспоминания и о колдовстве, и о бабке Антонине. В который раз она горько пожалела, что ввязалась во все это, поддавшись откровенной глупости.
– А как твоя книга? Продвигается? – спросил Макс, когда рассказ Веры подошел к концу.
До этого он внимательно слушал, не делая попыток перебить. Веру покоробило, что заговорил он на отвлеченную тему.
– Причем тут книга?! – возмутилась она. – Я тебе тут душу изливаю, а ты спрашиваешь ерунду какую-то.
– Так из-за этой ерунды ты и попала сюда, – парировал Макс.
– И что?! Я и сама знаю, что поступила, как дура. А ты мог бы и посочувствовать.
– Ты кочергу-то положи.
Только сейчас Вера сообразила, что находится рядом с кроватью, сжимая в руке раскаленную кочергу, которой только что мешала угли. Макс отодвинулся к стенке и смотрел на нее с опаской.
– Да ну тебя! – махнула она рукой. – Вечно ты не можешь быть серьезным.
Она вернулась к печи и вывалила банку тушенки в котелок с картошкой, которая уже почти сварилась.
– Так что там с книгой? – не унимался Макс.
– Да я уже столько рецептов записала и жизненных историй, что на две книги хватит, – отмахнулась Вера.
Она поняла, что лучше удовлетворить его любопытство, прежде чем ожидать сочувствия.
– Значит, успеешь сдать в срок?
– Наверное… – нехотя проговорила она.
Развивать эту тему и дальше не хотелось. Макс видно все понял и больше не задавал крамольных вопросов.
– А ты, оказывается, умеешь готовить, – Макс сыто откинулся на подушку после плотного ужина.
– Пришлось научиться, – хмуро откликнулась Вера. Она все еще пребывала в отвратительном настроении. – Тут нет мамы, которая придет и побалует. Все познается в сравнении, – тихо добавила она.
Вера занималась приготовлениями к сеансу терапии – горячему обертыванию. Она тихо радовалась, что эти знания ей достались от матери, а не пришли откуда-то извне. Еще ее так лечили в детстве от бронхита. И судя по постоянному кашлю, Максу подойдет этот метод. Она нашла в шкафу шерстяное одеяло, три толстых махровых полотенца. В сундуке очень кстати оказалась клеенчатая скатерть.
– Раздевайся, – скомандовала она, разбавляя воду в тазике, чтобы не была крутым кипятком.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Оставайся в трусах и футболке.
– Ладно хоть не без трусов, – проворчал Макс.
Через минуту она вернулась к кровати с тазиком и еле сдержала смех. Макс откинул одеяло и лежал, прижав руки к телу и вытянув ноги. На нем были надеты трусы в сердечках.
– Откуда такая прелесть? – усмехнулась Вера.
– Хватит издеваться, – скривился он. – Не видишь, мне и так стыдно?
– Успокойся, как мужчина ты меня не волнуешь, – пробормотала Вера, опуская тазик на стул. – Встань, пожалуйста, на минутку.
Макс, кряхтя, пересел на стул. Вера расстелила поперек кровати шерстяное одеяло, поверх положила два полотенца, свернув их вдоль. На них легла скатерть. Затем она надела перчатки, которые тоже нашлись в закромах бабушкиного сундука, и окунула в воду третье полотенце. Отжала его, развернула на скатерти и велела:
– Быстро ложись!
– Сварить меня хочешь?! – возмутился Макс, глядя на густой пар, что валил от мокрого полотенца.
– Кому говорю, живо в постель! – прикрикнула Вера.
И дальше ослушаться Макс не рискнул – лег на горячее сооружение, только ойкал и айкал непрестанно. Вера быстро запахнула на нем мокрое полотенце и скатерть, потом до подмышек запеленала в сухие полотенца. Закутала шерстяным одеялом до подбородка и сверху накрыла еще пуховым, подоткнув его со всех сторон.
– Прощай, – прохрипел Макс.
– Я тебя спасаю, а не убиваю. Выживешь.
Затем она распахнула окно и впустила в комнату морозного воздуха.
– А теперь засекаем время. Будешь терпеть двадцать минут, – первый раз за весь вечер улыбнулась она.
– А как же ты? Замерзнешь ведь.
– Молчи и принимай процедуры. А я посижу у печки.
Несколько минут прошли в молчании. Лишь с улицы доносись скрип далекой качели и хруст снега под ногами случайных прохожих.
– Вер, а ты изменилась, – голос Макса вырвал ее из невеселых мыслей.
– И в какую сторону?
– Суровая какая-то стала.
Станешь тут… Но вслух она этого не сказала.
