Глава 13
Дорога из светлячков
– Вам плохо?
Аня моргнула.
Оказывается, она не умерла.
Оглядевшись по сторонам и увидев опрокинутые столы и стулья, испуганно глядящих на нее однокурсников и старенького профессора, преподавателя литературы семнадцатого века, она решила, что лучше бы уж умерла.
– Вам плохо? – повторил профессор, глядя на нее сквозь очки осуждающим взглядом. – Вот, выпейте, пожалуйста, воды, – он подвинул к ней граненый стакан.
– Она вообще совсем чокнутая, – подала голос Оксана. – Наверняка, ширяется.
Профессор смотрел так укоризненно, что Ане стало стыдно.
– Нет, – пробормотала она, – вы все неправильно поняли…
– Да? – он поднял очки и почесал переносицу. – Может, вы тогда объясните нам, как следует понимать вас правильно?
– Я… – Аня покраснела. Ничего объяснить, конечно, невозможно. – Извините, пожалуйста! – закончила она и быстро пошла к двери.
Грудь, как раз там, где ее должна была пробить стрела, подозрительно болела.
Заскочив в туалет, Аня подняла свитер и увидела на коже небольшое бурое пятно, которое вскоре явно превратится в полноценный синяк.
Девушку затрясло. Только сейчас она поняла, как близко подошла к смерти. Если бы не это перемещение, ее бы уже не было в живых. Но что бы тогда стало с ее телом? Синяк намекал на то, что смерть настигла бы ее и здесь, прямо посреди аудитории, а в морге потом ломали бы головы над загадкой появления странной раны. Не это ли объяснение всяческим стигматам, говорят, иногда появляющимся у разных блаженных? Может быть, все обусловлено тем, что и они, как она сама в последнее время, пребывают одновременно в двух мирах?
Аня включила холодную воду и сунула голову под струю, не обращая внимание ни на то, что волосы уже совсем мокрые, ни на струйки, стекающие за шиворот.
Вскоре ей стало немного легче. Девушка выключила воду, вытерла рукавом лицо и только тут заметила, что в кармане джинсов лежит какой-то округлый предмет. Она вытащила его и увидела небольшой серый шарик вроде тех, которые используют для игры в пинг-понг. На шарике красовалась надпись «Made in China». С минуту Аня смотрела на него в недоумении и только потом догадалась, чем же это может быть.
Она спустилась к деканату и посмотрела расписание группы, в которой занимался Стас. Похоже, у него есть дела поважнее, чем лекция по философии. И девушка быстрым шагом направилась к нужной аудитории.
При виде Ани Стас сразу сообразил, что случилось нечто экстренное, поэтому извинился перед преподавателем, подхватил сумку и вышел за дверь.
– Проблемы? – поинтересовался он.
Аня кивнула.
Они молча направились в раздевалку, оделись и вышли на крыльцо.
Во дворе лежал снег.
Снег! Аня вообще не помнила, когда он выпал. Она сама словно выпала из этой реальности и от постоянных перемещений уже не понимала, что происходит.
– Я долго была… не здесь? – спросила она тихо, когда они шли к воротам.
– Четыре дня, – ответил он.
– Ага, – девушка плотнее завернулась в шарф.
Они дошли до небольшого кафе, уже почти ставшего их официальным штабом, взяли кофе, Аня выбрала себе здоровый кусок ягодного торта и умяла его так быстро, что Стас только покачал головой и заказал ей чизкейк.
– Рассказывай, – потребовал он.
Девушка с жадностью отпила глоток кофе, вздохнула и, стараясь не упустить важных деталей, рассказала, что произошло с ней в сказочном мире.
– Значит, ты сразу догадалась, что та тетка – ведьма, – уточнил он, услышав рассказ о хозяйке домика. – Пригодились мои уроки? Между прочим, можешь сказать «Спасибо».
– Могу, – не стала спорить она. – Я помню, как ты говорил, что все, кого я встречу, по идее, либо станут помогать мне, либо попытаются меня съесть, причем первые будут выглядеть значительно подозрительнее вторых.
– Вот именно, – кивнул Стас, – чем благопристойнее и безобиднее на вид персонаж, тем больше шансов, что он опасен. Я рад, что ты не попалась на зуб ведьме.
– Но знаешь, очень странно, что она как бы и помогала мне, – Аня задумчиво принялась теребить край салфетки, лежащей перед ней на столе. – Когда оборотень не вступил на ту поляну, я подумала, что они враждуют и решила это использовать. Как видишь, удачно. Даже когда она на меня нападала, она как будто… ну, словно и не очень старалась.
– Возможно, – кивнул Стас. – Вполне вероятно, что присутствие колдуна ее вовсе не устраивает. Она хочет сама быть в этой сказке первой злодейкой.
Принесли чизкейк, и Аня, все еще чувствуя странную пустоту и ужас, охвативший ее в тот миг, когда она думала, что вот сейчас умрет, принялась его есть.
– Хороший аппетит – признак здоровья, – покосился на нее парень. – Осторожнее, растолстеешь, и Принц не будет тебя любить.
– А он меня что, за фигуру любит? – пробормотала девушка с набитым ртом.
– Ну прости. Конечно, за прекрасную душу. А еще – за твою исключительную полезность, – усмехнулся Стас.
Аня вскочила. Она и так перенесла сегодня достаточно, чтобы терпеть еще его сомнительные шуточки и ядовитые подколки!
– Извини, – Стас тоже встал и положил руку на ее плечо. – Что-то на меня нашло, ну, ты знаешь.
Девушка вздохнула и медленно опустилась на стул.
– Не хотел тебя обидеть, – повторил он и обезоруживающе улыбнулся, – Все, оставили эту тему. Тем более есть более важные вещи, которые следует обсудить. Ты, вроде, сказала, что у тебя остался тот клубочек?
Аня вытащила из сумки и положила перед парнем шарик.
Стас принялся осматривать находку.
– Надо же, – отметил он, – сделано в Китае. Юмор, можно сказать, как раз в моем стиле… Послушай, а та фигурка, ну с которой все началось, она с тобой?
Девушка неохотно кивнула. Фигурка Красной Шапочки уже давно стала ее амулетом, Аня машинально перекладывала ее из кармана в карман.
– Покажи, – попросил Стас.
Она неохотно вытащила фигурку. Почему-то было очень неприятно то, как Стас ее разглядывает, не хотелось отдавать ее ему в руки.
– Эта фигурка тоже есть в обоих мирах? – поинтересовался он, с интересом глядя уже на саму Аню. Она поспешно убрала пластиковую фигурку в карман, подальше от посторонних взглядов.
– Нет… – она нахмурилась. – Не знаю, я ее там не помню.
Стас хмыкнул и в несколько больших глотков допил свой кофе, а потом уставился в окно, за которым шел снег.
– Ну и что ты молчишь? – не выдержала Аня. Она отодвинула от себя тарелку с чизкейком – то ли наелась, то ли после слов Стаса у нее неожиданно пропал аппетит.
– Думаю, – ответил парень, крутя в руках чашку. – И вот что мне кажется… Эта фигурка, определенно, связывает тебя с тем миром. И… не сочти за бред, но предполагаю, что она – это ты, которая там. Поэтому в мире сказок фигурки нет. Ты сама становишься ею.
– И что же делать? – растерянно поинтересовалась девушка.
– А вот это – вопрос, – заявил Стас и поставил на стол чашку. – Есть два варианта. Первый – мы можем уничтожить фигурку, скажем, расплавить ее, и тогда твоя связь с миром сказок распадется. Ты останешься здесь и забудешь, как страшный сон, то, что там с тобой происходило.
– А второй? – тут же спросила девушка.
– А второй вариант хуже. Уничтожение фигурки может привести к каким-нибудь неприятным последствиям. Возможно, ты уже связана с ней слишком сильно. Вот, сама же сказала, что стрела Охотника едва тебя не убила…
– То есть я умру? – уточнила она.
Стас рассердился.
– Я тебе что, гадалка?! – он хлопнул ладонью по столу. – Я только пытаюсь представить развитие сюжета. Не я его придумывал, а поэтому откуда мне знать, что к чему приведет? Я бы, кстати, придумал все абсолютно по-другому.
– Что ты взбеленился? Я просто спросила, – девушка чувствовала себя бесконечно усталой, словно на ее плечи легла вся тяжесть мира. Или даже обоих миров.
Как же хотелось избавиться от всего этого!.. Но она обещала Принцу. И разве ей самой не нравилась более насыщенная, полная настоящими приключениями жизнь? Это же вполне нормально, если на героя постоянно нападают, в него стреляют, его хотят сожрать и так далее. Все это – прелести геройской работы, полагающиеся каждому желающему вместе с плащом супер-героя.
– Пойдем, – Стас встал и махнул рукой, привлекая внимание официанта. – Похоже, тебе стоит пройтись по свежему воздуху.
Анна молча кивнула. Она боялась, что если начнет говорить, то непременно разрыдается, а это уж точно никак не пристало герою!
Они вышли из кафе, и снег тут же обрушился на них, словно только дожидался этого мига.
– Как ты думаешь, я справлюсь? – спросила Аня, пытаясь подтянуть шарф повыше.
– Конечно, а какие у тебя варианты? – ответил Стас беспечно и тут же чуть не упал, поскользнувшись на льду, покрывшем ступеньки блестящей карамельной глазурью. – Ты же справилась с ведьмой.
– Ну она же находилась на моей стороне, – возразила девушка.
– На твоей? – он усмехнулся. – Да ладно. А те змеи, которых она в тебя пускала, были нацелены мимо.
– Нет, – задумчиво ответила она.
– Так вот что я думаю! Слушай! – парень торжественно поднял руку. – Мне кажется, она не слишком тебя щадила. Скорее проверяла. Если ты герой, который может победить колдуна, то и с ней справишься. Если нет – лучше уж и вправду тебя съесть. Ну, чтобы не мучилась.
– Спасибо, друг, – Аня поежилась. Ее передергивало от мысли, как можно запросто говорить о подобных вещах. Конечно, если читаешь о них, скажем, в сказке и не думаешь, что они каким-либо образом тебя коснутся – одно дело, зато как все меняется, когда угроза становится реальной, не сказочной.
– Пожалуйста, – Стас иронично поклонился и вдруг, захватив рукой пригоршню снега, кинул в Аню.
Она увернулась, но он уже лепил новый снежок.
– Ах ты предатель! – крикнула девушка. – Думаешь, с ведьмой справилась, а с тобой не справлюсь? Размечтался!
И начался снежный бой. Укрытиями служили припаркованные машины до тех пор, пока пущенный Стасом снаряд не вызвал вой сигнализации.
Окно на втором этаже тут же распахнулось и оттуда высунулся пожилой мужчина в майке.
– Хулиганы! – закричал он, заметив обоих преступников. – Я вам сейчас покажу!
Что он там собирался показать, Стас и Аня смотреть не стали. Вместо этого они сбежали с места преступления и еще минут десять смеялись, вспоминая снежную битву и разъяренного автовладельца.
– А если серьезно, что мне делать? – спросила Аня, когда Стас проводил ее до дома.
– Если серьезно – выбирать, – он пожал плечами, – хочешь ли ты остаться здесь или готова идти дальше.
До самого подъезда они шагали молча.
– Я готова идти дальше, – сказала тихо девушка, уже взявшись за ручку двери и набирая код, открывающий электронный замок.
– Тогда действуй как героиня, – Стас серьезно взглянул ей в глаза. – Сюжет уже перевалил за половину, близится финал, и, если я прав, тебе предстоит серьезное испытание.
Она кивнула и, махнув рукой, скрылась в теплом подъезде.
А на следующий день отцу позвонили из деканата, и дома разразился настоящий скандал. Доказать, что ничего она не употребляет, было почти невозможно.
Странно, но мачеха вдруг приняла Анину сторону.
– Бред! – заявила она Аниному отцу. – Твоя дочь абсолютно адекватная. Да, немного не от мира сего, но она фантазерка, вот и все.
– Ты говоришь так потому, что она тебе чужая! – ответил в запале отец.
– Ах так? – Машины ноздри нервно дрогнули. – Ну если ты думаешь именно так, мне больше нечего делать в этом доме.
Она плавно развернулась и исчезла в комнате.
– Сумасшествие! – крикнул отец и пошел на кухню.
Впрочем, минут через пять Аня услышала, как он пытается помириться с Машей и уговаривает ту остаться.
Радуясь, что о ней хоть на время все позабыли, Анна сидела на кровати, поджав под себя ноги, и держала на открытой ладони дешевую пластиковую фигурку в красном плаще.
В детстве, когда она была для отца принцессой, Ане подарили кукольный домик. Совсем как в фильмах – двухэтажный, с красной пластиковой крышей, симпатичными окошками и немудреной кукольной мебелью. Девочка сажала своих кукол за стол и вела за них светский разговор о погоде и вкусном чае. Пожалуй, именно в то время она чувствовала такой покой и уют, какого не ощущала потом никогда в своей жизни.
В комнату заглянул отец. После пережитой бури волосы на его голове были всклокочены.
– Аня, мы должны с тобой серьезно поговорить, – категорично объявил он.
– А Маша остается? – поинтересовалась девушка.
– И не надейся, – отец закрыл дверь.
Аня пожала плечами. Должно быть, очередной спектакль ее гениальной мачехи увенчался успехом. Отважная женщина стоит на защите интересов своей падчерицы. Ну, тут самое время залу разразиться слезами и восторженными аплодисментами.
Она понадеялась, что отец позабудет об обещанном разговоре, но напрасно.
Он поймал ее в тот момент, когда она собиралась сбежать на тренировку. Мачеха в это время пребывала в своей комнате.
– Аня, подойди, пожалуйста, сюда.
– Я опаздываю, пап, – она продемонстрировала сумку с формой. – Нужно вести здоровый образ жизни, понимаешь?
– Ничего страшного. Если опоздаешь на пять минут – ничего не случится.
– Хорошо, – она бросила сумку на пол и села на кухне напротив отца. – Я слушаю.
– Тебе не нужно воевать против всех, – проговорил отец со вздохом. – Думаешь, я не понимаю ничего. Думаешь, мне не больно на тебя смотреть?
От мгновенно нахлынувшей жалости к самой себе защипало глаза.
– А кто же воюет на моей стороне? – она положила руки на стол и специально следила, чтобы они не дрожали.
– И я, и Маша… Если ты дашь ей шанс, она тебя поддержит.
– Да ей вообще пора свой пряничный домик открывать, – привычно хмыкнула Аня, но, наткнувшись на усталый, какой-то погасший взгляд отца, вздрогнула и замолчала.
Отец как-то внезапно постарел, и Аню кольнула неприятная мысль, что она сама отчасти в этом виновата.
– Пап, – она присела перед ним на корточки, заглядывая в лицо. – Прости, пап, я не хочу тебя обижать… Как-то само собой получается.
Он кивнул, сжал в своих крупных ладонях ее руки.
– Что с тобой происходит? – спросил он, в свою очередь вглядываясь в глаза дочери.
– Ничего… То есть… – она смутилась.
Отец кивнул.
– Я понимаю, ты выросла. И ты… влюбилась. Так?
Перед мысленным взором тут же возникла стройная фигура в белом мундире с золотыми эполетами, ласковые глаза и темные волосы, по которым так красиво скользит солнечный луч, к которым так и хочется прикоснуться… Она еще никогда не испытывала такого чувства – это была боль и радость. Любовь ли? Анна не знала, раньше она лишь читала о любви, но никогда еще сердце не выкидывало в груди такие акробатические пируэты.
Девушка почувствовала, что краснеет.
– Он хороший парень, – продолжал отец.
Аня посмотрела на отца едва ли не с ужасом:
– Откуда ты знаешь?
– Ну как же, я часто вижу вас вместе. И Маша… – он запнулся.
А девушка с облегчением вздохнула. Конечно, отец ошибся. Он решил, что ее парень – Стас. Да и откуда бы ему знать о Принце?.. Объяснить его ошибку? Ну нет. Отец не поймет. Как жаль терять то чувство, которое сейчас возникло между ними – такое, как было когда-то в детстве. И тем не менее нельзя.
– Пап, я не хочу сейчас об этом говорить, – пробормотала она, разглядывая ламинат, на котором стараниями мачехи нельзя было заметить не единой пылинки.
– Хорошо. Я понимаю, – он крепче сжал ее руки. – Только, пожалуйста, пообещай мне, что не станешь делать никаких глупостей.
Она с возмущением подняла на него взгляд.
– Пап, ну я и вправду ничего не употребляю! Как ты мог подумать?!
Он кивнул. Аня видела, что отец ей верит, и от этого на сердце становилось легче.
– Ладно, – он с неохотой выпустил ее руки. – Иди. Я же знаю, как важны для тебя эти занятия. Пожалуйста, всегда рассчитывай на меня. Кто тебе поможет, если не я.
– Спасибо! – она поднялась и чмокнула его в щеку. – Ну я побежала?
– Да, – отец задумчиво посмотрел ей вслед. – И не волнуйся, Стас – хороший парень.
Аня хмыкнула и принялась обуваться.
Остаток этого и весь следующий день прошел в нетерпеливом ожидании. Аня уже не раз замечала, что время с обоих сторон течет абсолютно по-разному, то ускоряя, то замедляя свой бег.
Они еще раз обсудили со Стасом стратегию ее действия. Причем оба пришли к мнению, что Жан – это надежный помощник, который полагается ей, как герою.
– Даже хорошо, что сначала вы повздорили, – объяснял парень. – Обычно это начало самой крепкой дружбы и наоборот подозрительно, если все идет слишком хорошо.
– Это ты книг всяких начитался, – ответила Аня, отчего-то сразу подумав о Принце, который никогда не нравился Стасу и тут же перевела разговор на что-то другое.
Она ждала перехода каждую минуту, но случился он, как всегда, внезапно.
Анна заходила в свою комнату и вдруг оказалась в лесу.
Тут же снова заныл синяк на груди, напоминая о выпущенной стреле и притаившемся где-то Охотнике. Но, похоже, поблизости никого не было. Девушка прислушалась. Лес стоял тихо, не колыхалась на ветру ни единая ветка. Был вечер, и уже сгущались сумерки, но света еще хватало.
Оглядевшись, Аня заметила вдруг нечто странное: к одному из деревьев ножом оказался пришпилен белый бумажный лист.
Подойдя поближе, девушка смогла различить написанный изящным, довольно витиеватым почерком текст: «Мальчишка у меня. Хочешь, чтобы он остался жив – следуй за светлячками».
И никакой подписи. Хотя она, конечно, и не требовалось. На такую гнусность был способен только один единственный человек, которого судьба упорно противопоставляла ей. Охотник. Выстрелив в нее и не добившись цели, он решил действовать иначе.
Почерк, кстати, оказался знакомым. Она уже видела его на записке, подброшенной под дверь. Ну что же, Охотник, оказывается, может перемещаться между мирами. Черный байкер, желающий ее убить – это тоже он. Ее противник последователен. Человек без жалости, чести и совести, он даже не пытается скрыть это.
Итак, много окончательно прояснилось, но что делать теперь?
Подчиниться тому, что указано в записке – настоящее безумие. Охотник убьет ее и еще не факт, что пощадит при этом Жана. Девушка вытащила из кармана плаща нетерпеливо подпрыгивающий клубочек.
Смысл сказки прост – нужно идти к своей цели. Ей не требуется проводник, ведь клубочек приведет ее прямиком к черному замку. Более того, пока Охотник будет ждать ее появления, дорога открыта. Она выполнит свою миссию и тем самым спасет Жана. Если колдун окажется мертв, станет ли Охотник мстить за него? Если честно, шансы такие же, как встретить динозавра в Нью-Йорке – то есть пятьдесят на пятьдесят, либо да, либо нет.
Деревья настороженно молчали, словно ожидая, какое решение она примет.
Да о чем тут все-таки думать? Разве у нее есть выбор?
Обойдя по периметру всю полянку, девушка отыскала удобное для наблюдения место и принялась ждать.
Темнело очень быстро, и становилось холодно. Несмотря на то, что в сказочном лесу стояла ранняя теплая осень, с наступлением ночи температура резко падало и становилось неуютно. Принц объяснял это влиянием зла. Неужели, если победить колдуна, то в этом мире воцарится вечное тепло и благоденствие? Аня снова подумала, можно ли остаться тут насовсем. А еще она подумала о принце. Ему сейчас значительно хуже, чем ей, потому что она все-таки может действовать и влиять на ситуацию, ему же остается только волноваться и ждать. Она ярко, словно наяву, представила, как он стоит на балконе, выходящим в сад, и с тревогой смотрит на Темный лес. Бедный Принц! Все-таки самое страшное – это ощущение собственного бессилия. Если бы он сейчас подвергался опасности, Аня, наверное, сходила бы с ума от беспокойства.
Она размышляла над этим, и вдруг заметила сверкнувший у ног огонек. Вслед за ним неподалеку зажегся еще один, и еще…
А вот и светлячки! Значит, время пришло.
Девушка поправила за плечом арбалет, на который не возлагала особой надежды. Конечно, Охотник стреляет значительно лучше. Но вот меч мог пригодится. Если она приблизится к врагу и найдет в себе силы ударить первой. Не ради себя, а ради Жана. И ради Принца. И ради всего королевства, которому так нужна помощь.
Вздохнув, Аня осторожно двинулась по дороге из светлячков.
Герой никогда не сомневается в себе и своем предназначении – так сказал Стас. Так поступают настоящие герои во всех сказках. Иногда поставить все на кон – единственный способ победить.
* * *
Он заметил ее появление еще издали. Девчонка так не научилась ходить по лесу. И она так и осталась такой же безнадежно глупой. Кинуться на помощь мальчишке-проводнику – это так же нелепо, как отпустить Охотника живым, когда он оказался в ее власти. Сумасшедшая, что называется «не от мира сего».
Охотник раздраженно передернул плечами и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Резко оглянувшись, он заметил среди деревьев призрачный белый силуэт тонконогого оленя. Миг – и олень исчез, растаял в воздухе, оставив по себе лишь туман, медленно оседающий на землю.
Тем временем девчонка подошла еще ближе, и младший сын лесника, привязанный на поляне, тоже ее заметил и забился в своих путах.
– Уходи! Он здесь! Беги! – закричал парень так громко, что Охотник поморщился и подумал, что все же стоило бы отрезать мальчишке язык.
Девчонка остановилась.
Он смотрел на нее из укрытия, натянув тетиву и наложив стрелу для последнего выстрела.
– Вы меня убьете? – она беспомощно оглядывалась, не зная, с какой стороны ожидать нападения. – Вы привыкли бить из засады, потому что боитесь встретиться со своей жертвой лицом к лицу? Или вы боитесь меня? Вы же уже не раз пытались меня убить, помните? Ну покажись же, если не боишься!
– Беги, дурочка! – снова закричал парень, но девчонка даже не шевелилась.
Охотник вздохнул. Ему следовало пристрелить ее прямо сейчас, из засады, но чертовы правила. Она вызвала его, и отказаться от вызова он не мог. Чертовы сказочные законы. И еще этот белый олень – то ли и вправду являвшийся ему, то ли примерещившийся. В любом случае, приходилось следовать предписанному. Охотник и жертва лицом к лицу.
Опустив лук, Охотник вышел из укрытия и встал так, чтобы девчонка его видела.
Низко над лесом висела огромная серебряная луна, заливавшая округу неверным призрачным светом.
Он знал, что девчонка больше храбрится, и был прав – она заметно вздрогнула, когда он появился прямо перед ней.
– Ты думаешь выиграть время? – поинтересовался он, невольно отметив, что она похудела и выглядит изможденной. Видно, что тренировки и постоянное напряжение не прошли для нее даром. Щеки запали, волосы растрепаны и выглядят неаккуратными. Бедная усталая девочка. Закрыть бы ей глаза, успокоить.
– Я хочу сразиться с тобой по-честному, на равных, – наивно заявила она.
На равных?! Это было смешно. Неужели там, в замке, ей не говорили, кто всегда был лучшим стрелком и фехтовальщиком? Хотя, конечно, вряд ли ей рассказывали такие подробности – не в их интересах. Напротив, ей, наверняка, пытались внушить уверенность в своих силах, заставить поверить в возможность успеха. Ну что же, у них были на то собственные резоны. А девочек… да кто же вообще считает этих девочек?!
– И какое оружие ты выберешь? – поинтересовался с иронией Охотник. – Только не предлагай петь песни или загадывать загадки, правила игры, если ты не понимаешь, по-прежнему мои.
– Я плохо пою, – буркнула девчонка и, шагнув к нему, заявила: – Будем драться.
Она, естественно, надеялась на свое искусство борьбы. Он заметил, что ей страшно, но она неплохо держится. Маленькая, но отважная. Она, в целом, заслуживала лучшего, но он тут же прогнал из головы ненужные мысли. Если пожалеть ее – выйдет только хуже.
Увы, выбора у него не было.
– Будем, – он аккуратно пристроил возле дерева лук и снял с пояса пристегнутый нож.
Девчонка смотрела настороженно, а затем легко, пытаясь спровоцировать его открыться, сделала коротким мечом первый выпад. Противник тоже не спешил действовать, наблюдая за ней. Они медленно кружили по поляне, вокруг единственного зрителя, освещенные неярким светом луны, и Охотнику казалось, будто они исполняют очень старый и странный танец. Охотник и жертва. Жертва и охотник. Вот только известно ли точно, кто из них кто.
Девчонка двигалась хорошо, гораздо лучше, чем он ожидал, и все же не безупречно. Он видел ее просчеты – типичные ошибки человека, привыкшего драться без оружия, не знающего настоящего боя – и понимал, что исход поединка предрешен. Ему даже стало жалко, что все закончится так скоро и так обычно.
Невольный зритель болел за нее, пытаясь предупредить о чем-то, дергался в своих веревках. Кстати, и из мальчишки может со временем выйти толк… если тот, конечно, выживет. Парень отчаянно сопротивлялся пленению и даже сумел ткнуть противника ножом в предплечье – несерьезно, по касательной, и все же у волчонка прорезались зубы.
– Он уходит! Бей его! Так! Да нет же! – кричал мальчишка, пытаясь поддержать свою спасительницу.
Девчонка пригнулась, проскользнув под рукой Охотника и попыталась ногой выбить из его руки нож, но он был готов к подобному маневру и ушел от удара, а вот она едва смогла сохранить равновесие.
– Тебе не рассказывали обо мне в замке? – поинтересовался Охотник, заходя на новый круг. И все-таки спешить было некуда. Убедившись, что она в его власти, он решил слегка потянуть время.
– Ты тот негодяй, который предал Короля, – она то ли забыла недавнее «вы», то ли пыталась показать свое презрение. И вдруг крутанулась на месте, едва не достав противника смелым выпадом, Охотник оценил отличный удар.
– Неужели предал?! – он усмехнулся. – Похоже, тебе позабыли рассказать всю правду.
– И ты сейчас откроешь мне глаза, – девчонка принялась обходить его слева, рассчитывая провести очередной ловкий маневр.
– Почему бы и нет, – Охотник резко повернулся, не позволяя ей занять выигрышную позицию. Свет луны скользнул по ее лицу и засиял на лезвии меча, словно звезда, упавшая с небес. – Я не предавал Короля. Я верен ему до сих пор.
– Верен?! – она презрительно хмыкнула и, не показывая разочарования, продолжила маневры. – Почему же ты на стороне его убийцы.
– Это ты на стороне убийц, – мягко поправил Охотник. – Я повторю, что по-прежнему на стороне Короля.
Девчонка засопела. До нее никак не доходило. Очевидно, сообразительность не являлась ее сильной стороной. И случай в замке как раз подтверждал это лучшим образом.
– Но ты служишь колдуну, – заметила она, парируя его удар.
Охотник даже отступил на шаг, чтобы на нее полюбоваться.
– Ну вот, тебе остается только сложить два и два. Говорят, это очень сложно, – улыбнулся он.
– Ты имеешь в виду, что… – девчонка замолчала.
– Это не так! – закричал сын лесника. – Не слушай его! Он пытается тебя обмануть! Король умер! Его убил колдун, которому служит эта тварь!
Если бы парень был немного постарше и отвечал за свои слова, его стоило серьезно стукнуть, но не бить же ребенка, тем более связанного.
– Во-первых, Короля убил вовсе не колдун, а во-вторых, он не совсем умер. То есть умер, но ненадолго, – пояснил Охотник, осторожно приближаясь к девчонке.
Ее глаза удивленно распахнулись. Кажется, до нее, наконец, окончательно дошло.
– Так значит, в черном замке живет Король?! – пробормотала она.
– Ага, – беспечно подтвердил Охотник. – И убила его Королева.
С этими словами он аккуратно выбил из рук девчонки оружие, к которому та до конца так и не приспособилась, и приставил острие своего ножа к ее горлу.
