36

На протяжении трех дней крыло Валина едва ли не каждую свободную минуту проводило в амуничной мастерской, пытаясь переоборудовать систему креплений и застежек для когтей Суант-ры. Работа шла не особенно гладко. Хотя все были вроде бы согласны с основной предпосылкой – что им необходимо разработать более быстрый и эффективный способ отстегиваться от птицы, если они хотят совершать прыжки на скорости, которую развивал Лейт, – каждый член команды имел собственное представление о том, как именно должна выглядеть новая система.

Гвенна ратовала за простоту: только ручные петли и никаких страховочных ремней.

– А если ты не в состоянии удержаться на Кентовой птице, – доказывала она, тыча пальцем в Валина, – то, может, ты и заслуживаешь того, чтобы как следует побултыхаться в соленой водичке!

Талал покачал головой.

– Это неплохая система для коротких вылетов, но тебе действительно хочется висеть на ручных петлях весь день? А что, если нам придется возвращаться с ранеными?

Возражение Анник было еще более безапелляционным:

– Не годится. Мне нужны обе руки для стрельбы.

Перед ними на столе было разложено невообразимое множество пряжек, ремней, крюков, застежек, строп и веревок. Имелось даже старое кожаное седло, хотя что они собирались с ним делать, можно было только гадать. Амуниции в мастерской хватило бы на добрую дюжину систем – и тем не менее никто из них не мог сообразить, как это все приладить одно к другому, собрать воедино так, чтобы этим действительно можно было пользоваться. Руки Гвенны были заняты вязанием узлов и прилаживанием крючков и петель к кожаным ремням, в то время как Талал один за другим брал со стола предметы, серьезно рассматривая их по очереди. Ничто из этого не приближало их к цели.

Лейт вначале просто наблюдал за их спорами, развалившись на своем стуле и почти не скрывая усмешки. Он притащил с собой из столовой огненное яблоко и, по-видимому, уделял больше внимания тому, чтобы сплевывать косточки точно в мусорное ведро, чем бесплодным проявлениям инженерной мысли своих товарищей.

– Ты уже десять лет летаешь на этой Шаэлем стукнутой птице, – сказал Валин. – Может, тебе есть что добавить?

– Выбирай выражения, когда говоришь о моей птичке, – отозвался Лейт, сплевывая очередную косточку в направлении корзины и снова промахиваясь. – Женщины приходят и уходят, а Суант-ра все эти годы была мне верна.

– Очень романтично. Может, у тебя есть какие-нибудь идеи, чтобы помочь нам?

Пилот пожал плечами.

– Я сижу наверху. От всего сердца желаю вам удачи, конечно, но, мне кажется, то, что происходит там у вас на когтях, – это ваши проблемы.

– Наша проблема, мать твою, – рявкнула Гвенна, – состоит в том, что ты так и не научился летать правильно!

– Что значит правильно? – рассудительно заметил Лейт. – На мой взгляд, нельзя сказать, что существует один правильный и один неправильный вариант; есть целый спектр возможностей, каждая из которых…

– Ох, во имя Хала! – взмолился Валин. – Оставь ты свои долбаные штучки хотя бы на минуту!

Он внимательно посмотрел на приятеля. Лейт мог хорошо соображать, но поскольку считал, что все их предприятие не имеет особого отношения к его собственной задаче, он явно не собирался пускать в дело эту свою способность. С другой стороны, если бы случилось что-нибудь такое, что вовлекло бы его лично…

– А что, – предложил Валин с невинным видом, – если мы посадим на спину птицы двоих человек? Как справедливо заметил Лейт, держаться там гораздо проще.

Талал собрался было что-то возразить, но вовремя понял, куда клонит Валин, и промолчал.

– Двоих? – вскинулся Лейт, со стуком опуская все четыре ножки стула на пол. – И куда же ты собираешься посадить второго?

– Прямо позади тебя. Он мог бы держаться, обхватив тебя за пояс.

– Если какой-то идиот будет держаться за мой пояс во время маневрирования, он просто стащит меня с птицы!

– К счастью, – вставил Талал, – мы не идиоты.

Анник взглянула на него, приподняв брови.

– Я просто хочу сказать, – продолжал Валин, развивая успех, – что мы должны рассмотреть все доступные нам варианты. Если мы не можем сообразить, как сделать так, чтобы все четверо оставались на когтях во время полета, возможно, нам следует перебросить одного человека наверх.

Услышав это, Лейт швырнул недоеденное огненное яблоко в ведро и взялся за проблему по-настоящему.

Возникла необходимость найти компромиссное решение между скоростью и безопасностью. Обеспечить быструю высадку труда не представляло – это всего лишь значило, что тебе было почти не за что держаться во время головокружительных маневров, пока птица подлетала к месту. С другой стороны, множество ремней, застежек и узлов, предполагаемых общепринятой системой, обеспечивали отличную безопасность – можно было спокойно уснуть, болтаясь на когтях птицы, – но сильно тормозили высадку.

– Что нам нужно, – не выдержал Лейт после того, как они еще почти час ходили кругами, повторяя одно и то же, – так это перестать возиться с долбаными пряжками. Почему бы не сделать так, чтобы они попросту взрывались?

Гвенна выпятила губы, подумала и медленно кивнула.

– Ни в коем случае, – отрезал Валин, прежде чем она успела начать. – Мы не собираемся взрывать ни себя, ни свои пряжки!

– Совсем маленького заряда было бы достаточно, если сделать все аккуратно, – азартно предложила Гвенна, сверкая зелеными глазами. – Надо просто взять медленный фитиль, прикрепить его…

– Никакой взрывчатки! – Валин решительно стукнул кулаком по столу. – Мы, забери нас Кент, может, действительно худшее крыло на островах, но по крайней мере у нас пока все пальцы на месте!

– Пока, – подчеркнул Лейт.

– Прошу прощения, о мой совершеннейший и высокопоставленнейший командир! – выпалила Гвенна. – Постараюсь в будущем знать свое место и не говорить, пока не попросят. Возможно, ваше светлейшество соизволит засунуть кляп мне в рот?

Сказать по правде, Валин только этого и хотел, однако сейчас он пытался наладить взаимоотношения между членами своего крыла, а не заставить их слушаться силой.

– У меня есть кое-что, что можно засунуть тебе в рот, – заметил Лейт, умудряясь выглядеть в одно и то же время невинно и развратно. – Быть может, тогда мы оба избежим неприятностей.

Гвенна ласково улыбнулась ему, но ее ответ был колким:

– Я бы не отказалась. Люблю, когда мясо мягкое и нежное – так легче жевать.

Анник фыркнула – хотя был ли это смех или отвращение, Валин так и не понял.

– Мы все же могли бы попробовать заходить на высадку медленнее, – тихо предложил Талал. – Другие крылья ведь так и делают.

Лейт закатил глаза.

– Ты говоришь совсем как моя бабушка, упокой Шаэль ее душу! У нас были лошади, но она всегда ходила пешком – говорила, что если бы Бедиса желала, чтобы мы носились галопом по всей земле, то сотворила бы нас с четырьмя ногами и копытами… Ты понимаешь, что если я буду заходить медленнее, то любой человек с луком сможет вас пристрелить? Можно с таким же успехом просто вешать на когти куски сырого мяса!

– Другие крылья действительно заходят на высадку медленнее, – заметила Анник. – Так положено по инструкции.

– Разве ты не куешь сама наконечники для своих стрел? – возразил Лейт. – С каких это пор ты присосалась к инструкции, как шлюха к…

– Погодите-ка! – прервал Валин, пытаясь сосредоточиться. Что-то из сказанного зацепило его внимание. – Помолчите секунду.

Несколько долгих мгновений группа смотрела на него.

– Ну что, ты хочешь нам что-то сказать? – не выдержал Лейт. – Или просто решаешь, не сходить ли в сортир?

– Крючья, – вымолвил Валин, наконец поняв, что это была за идея. – Крючья для мяса.

В детстве его болезненно притягивала кладовая глубоко в подвалах Рассветного дворца, где на угрожающего вида стальных крюках рядами висели разделанные туши забитых свиней, коров и овец. Они с Каденом порой проникали туда, подбивая друг друга задуть светильник и какое-то время пройти в темноте, вытянув перед собой руки, чтобы не натолкнуться на туши. Именно здесь он впервые узнал о существовании сердец, мозгов и печенок, именно здесь впервые понял, что если тело разрезать и выпустить кровь, то животное умрет. Это казалось не лучшим источником инженерных идей, но с другой стороны, ничего лучшего у них не было.

– Мы можем использовать крючья вместо пряжек.

Анник, сощурившись, склонила голову набок, словно что-то вычисляя, затем коротко кивнула.

– Хорошая идея.

Снайперша, конечно, была занозой у него в боку, но соображала она быстро. Чего нельзя было сказать об остальных членах крыла.

– Крючья где? – поинтересовалась Гвенна.

– Наверху, – ответил Валин, загораясь своей идеей. – Высоко на когтях Суант-ры, сразу у нас над головами. Мы набросим на крючья веревочную петлю с наших поясов, и наш вес будет удерживать нас на месте!

Лейт покачал головой.

– Здесь будет та же проблема, что и с пряжками: тебе не удастся скинуть петлю с крюка, пока ты на ней висишь.

Валин улыбнулся.

– Это было бы проблемой… если бы ты не считал для себя слишком сложным производить высадку по инструкции.

– А-а! – воскликнул Талал, на лице которого понемногу появилось понимание. – По мере того как угол пикирования будет становиться круче, петля будет соскальзывать ближе к концу крюка!

Валин кивнул.

– И когда пике станет практически вертикальным, она соскользнет совсем, и мы упадем вниз. Нам не нужно будет даже ничего трогать.

– Умно придумано, – согласилась Гвенна, хмуря брови, – но это будет значить, что мы все упадем одновременно.

– Необязательно. Мы можем слегка изменять наклон каждого из крюков, – возразил Лейт. – Первым пойдет тот, у кого крюк будет расположен под самым маленьким углом, последним – под самым большим. По мере того как Суант-ра будет входить в пике, вы начнете соскальзывать по очереди.

Талал кивнул.

– Это так логично! – изумленно проговорил он. – Почему ни одно из ветеранских крыльев не додумалось до подобного?

– Потому что их пилоты летают по инструкции! – ответил Валин, оценивающе поглядывая на Лейта. – На более пологих углах атаки крючья не сработают… на тех углах атаки, которых мы предположительно должны придерживаться.

– Это значит, что мы больше не подчиняемся приказам? – с усмешкой спросила Гвенна.

Валин понял, что впервые за все это время улыбается ей в ответ. Это, конечно, был небольшой шаг – совсем маленький шажок. Они пока не выстроили даже предварительной схемы будущей системы и близко не подошли к тому, чтобы начать ее тестировать; и тем не менее он впервые подумал, что понимает, о чем говорил ему Блоха: «Командуй тем крылом, которое у тебя есть, а не тем, которое ты хочешь иметь». Впервые они продемонстрировали, что могут работать согласованно ради решения общей задачи. «Как знать, – подумал он про себя с легкой улыбкой, – может быть, из нас в конце концов что-то и выйдет».

В этот момент дверь в мастерскую с грохотом распахнулась.

Дэвин Шалиль шагнула в комнату; по пятам за ней следовал Адаман Фейн и остальные четверо членов его крыла. Все были в полном боевом вооружении.

– О, только не надо говорить, что вы собираетесь заставить нас плавать под водой вокруг Карша! – простонал Лейт.

Валин было засмеялся, но звук замер у него в гортани. Стоявшие в дверях солдаты не поддержали шутку. Они даже не улыбнулись. Собственно говоря, осознал Валин, чувствуя, как у него поджимается живот, они, едва войдя в комнату, заняли стандартные позиции для атаки, словно собирались зачищать гнездо противника. Он сделал шаг вперед по направлению к Шалиль, пытаясь сформулировать нужный вопрос. Его остановил клинок Фейна, со свистом вылетевший из ножен и едва не уткнувшийся ему в горло.

– Меньше движений, – угрюмо проговорил его владелец. – Больше внимания.

Шалиль за один взгляд оценила ситуацию в комнате, затем повернулась к Валину. Она казалась не более взволнованной, чем домохозяйка, занимающаяся своими повседневными делами, однако когда она заговорила, в ее голосе послышалась сталь.

– Валин уй-Малкениан, – начала она, пригвождая его взглядом к месту, – начиная с этого момента ваше крыло отстраняется от всех тренировочных и боевых заданий. Вам разрешается свободно передвигаться в пределах Карша, но запрещается покидать остров, запрещается носить оружие, а также запрещается самостоятельно вступать в какие-либо взаимоотношения с другими крыльями, командирами либо кадетами, вплоть до окончания расследования.

Валин впервые слышал эти слова, но узнал в них звучание четкой юридической формулировки.

– Какого расследования? – спросил он гневным тоном, несмотря на клинок Фейна, по-прежнему маячивший перед его лицом. – О чем вы говорите?

– Как известно вам и вашему крылу, – продолжала Шалиль, – устав кеттрал запрещает самовольные нападения на гражданских лиц, будь то жители империи или других стран. До моего сведения час назад дошло, что один из членов вашего крыла, возможно, является участником подобного нападения.

– Что? – переспросил Валин, отчаянно пытаясь уследить за нитью беседы, найти хоть какую-то почву под ногами. – Кто? И как это «дошло до вашего сведения»?

– Сами Юрл, – отозвалась Шалиль. – По его словам, несколько недель назад на Крючке была убита молодая женщина, проститутка по имени Эми, фамилия нам неизвестна. Юрл предоставил нам убедительные свидетельства того, что ваш снайпер была замешана в этом деле.

Шалиль кивком указала на Анник.

– Сами Юрл? Этот чан маринованного поросячьего дерьма? – взорвалась Гвенна, вскакивая с места. – Почему вы его вообще слушаете?

– Командир, призовите своих людей к порядку, – проговорила Шалиль, не отрывая взгляд от лица Валина, – иначе они могут пострадать.

– Вообще-то вы могли бы говорить со мной, – сказала Гвенна, делая шаг вперед. – Я здесь, рядом с вами.

– Гвенна! – рявкнул Валин, сам удивляясь командной резкости в своем голосе. – Не сейчас!

На мгновение ему показалось, что она не подчинится, однако Талал положил руку ей на плечо, и Гвенна, напоследок еще раз передернувшись от гнева, выругалась и с грохотом рухнула обратно на свой стул.

В животе Валина словно бы открылась дыра. Ему хотелось закричать, что это невозможно, что Юрл разыграл его, разыграл Шалиль, разыграл всю их Кентом клепанную контору. Ему хотелось заорать, что Анник невиновна, – но он не мог. Из того, что он знал, Юрл вполне мог быть прав.

– Где он? – наконец сумел произнести Валин. – Я хотел бы поговорить с ним лично.

Шалиль покачала головой.

– Этим утром я отослала Юрла с острова, на их первое задание. В любом случае устав запрещает вам подобные контакты до тех пор, пока расследование не будет завершено.

– Но почему мы все под арестом? – возмущенно спросил Лейт. Слава богам, хоть он остался сидеть на месте, но сейчас он агрессивно наклонился вперед, положив руку на поясной нож. – Если вас интересует Анник, почему бы вам просто не взять и не посадить ее под замок, а остальных оставить в покое?

– Дерзкий тон вопроса спишем на ваше потрясение, солдат, – ровно отозвалась Шалиль. – Гнездо считает… благоразумным подвергать аресту все крыло в случаях проведения расследования относительно поведения одного из его членов. Нам не нужны никакие скоропалительные «вызволения» или «решительные битвы». Братские отношения внутри крыла бывает трудно преодолеть.

Она окинула их группу критическим взглядом.

– Впрочем, в вашем случае это, кажется, едва ли будет проблемой.

– Клинки и луки, – произнес Фейн. – Мы конфискуем все.

– Владение любым оружием, помимо поясного ножа, с этого момента и до окончания расследования будет рассматриваться как измена, – добавила Шалиль. – До тех пор, пока мы все не выясним, вы пятеро можете считать себя гражданскими лицами.