Глава двенадцатая
Любовь нужно поддерживать!

— Не трогай девушку! — заорал Гадя, пытаясь подняться с кровати. Он встал, стал шарить в поисках меча, но забыл, что меч отобрали вместе с доспехами. Так что сражаться было нечем. В связи с чем начались мучительные поиски альтернативного «оружия».

— Что он ищет? — раздался заинтересованный шепот мне на ухо.

— Меч, — прошептала я в ответ. Понимаю, что жутковато, но смотреть на рыцаря, который мечется по комнате, постанывая, в надежде, что тут хранится целый арсенал специально для такого случая, было забавно.

— А где меч? — шепотом поинтересовалось чудовище. Если честно, когда мы с ним разговариваем, мне не так жутко. Это именно тот случай, когда лучше отключить изображение, но оставить звук.

— Отобрали, — машинально прошептала я в ответ, глядя на красный медальон. Я увидела, как когтистая рука приподняла мое украшение, а потом снова отпустила его. — Избили и отобрали… И доспехи тоже… Мы на дракона ехали…

— Не трогай ее своими грязными лапами, чудовище! — визгливо воскликнул «герой», пытаясь отломать ножку стула. — Я буду сражаться не на жизнь, а на смерть, защищая своего друга!

— Тебе еще долго с ним возиться? Если да, то давай, пока он не сломал ножку стула, я сломаю ножку ему? Чтобы он никуда не уполз? Как тебе такой вариант? — шепотом предложило чудовище, поглядывая на мой медальон. Медальон начал мигать. Дело плохо. До «героя» вдруг дошло, что стул в полной комплектации может быть куда опасней, поэтому, вооружившись им, рыцарь пафосно двинулся в нашу сторону.

— Закрой мне рот ради приличия, — шепотом попросила я, понимая, что рыцарь в размотанных портянках и исподнем, с искаженным от гнева лицом, вооруженный до зубов старым стулом, выглядит очень грозно. Холодная лапа с длинными когтями легла мне на лицо. Ой, мама, я не могу… Мне уже плохо… Я сейчас умру от смеха…

— Я кому сказал, чудовище! Отпусти ее! Не видишь, ей больно! Ты не слышишь, чудище поганое, как она стонет? Ничего, я сейчас тебе покажу! — грозно выкрикнул «герой», размахивая стулом, но соблюдая дистанцию, пока я постанывала от смеха. Портянка размоталась и зацепилась за неровный дощатый пол. Рыцарь споткнулся и выпустил ножку стула из рук. Ножка покатилась в нашу сторону. Мы с чудовищем отследили ее взглядом и переглянулись. Но наш «герой» даже не собирался сдаваться! Еще бы! Он увидел висящий на стене старый самодельный лук с потертым колчаном и стрелами. Рыцарь тут же схватил оружие, пытаясь приладить стрелу на тетиву дрожащими руками, бросая в нашу сторону грозные взгляды. Я услышала достаточно громкий голос позади себя, который вызвал у меня свежую порцию стонов.

— Может, мне ровно постоять? Ты не переживай, я подожду. Могу даже встать, как тебе удобней, — заметило самое вежливое и пугливое чудовище на свете, поглаживая коготком мою щеку и обнимая за талию.

Преемник Вильгельма Телля пытался разобраться, как правильно прилаживать стрелу к тетиве, сопя от напряжения.

— Ты пока учись, а нам пора… — раздался голос позади меня. — Научишься, придешь покажешь…

Через секунду я оказалась в знакомой комнате. Медальон мигнул еще три раза и погас. Все. Как вовремя… Я была не в лучшем виде. Волосы пропахли болотной тиной, ноги почернели от пыли, к руке прилипла засохшая грязь, в волосах запуталась какая-то трава.

— Ты вовремя… — вздохнула я, глядя на медальон. — Еще немного, и…

— Тише… — прошептал Иери, представая передо мной в облике принца. — Бедное, маленькое, грязненькое тело и измотанная, преисполненная разочарования душа… Ну как же так можно? А? Почему ты не пришла? Ты ведь обещала? Я ждал мою душечку, а она с каким-то рыцарем…

— Прости, — сглотнула я, млея в прохладе замка. — Я как раз собиралась к тебе заглянуть… Просто тут с этим придурком возникли проблемы… По работе…

— Я вижу, что он вызывает у тебя раздражение. Тебе неприятно иметь с ним дело… Ты это делаешь для кого-то? — спросило чудовище, снимая с моих волос гирлянду из тины.

— Ну не для себя же! Не настолько я любвеобильная девушка, чтобы собирать себе коллекцию мужчин! — усмехнулась я, пытаясь отскрести с руки прилипшую грязь.

Иери вышел, и через пять минут перед нами стояли девушки в одинаковой одежде. Меня накормили и увели в какую-то белую комнату с огромной купальней, где помогли раздеться.

— А можно принести мне прохладной водички? — взмолилась я, глядя на воду вокруг себя. Во рту горячий сухой ветер развевал опаленные солнцем барханы. Еще бы, столько пройти по такой жаре!

— Как скажете, — прошептала служанка, и через минуту у меня в руках был хрустальный бокал, наполненный прохладной водой. Я выпила ее залпом, чувствуя невероятное блаженство. Девушки купали меня, расчесывая мои волосы, натирая их какими-то маслами… В теплой воде я поплыла… Просто райское блаженство после купания в местных водоемах и минимум двухчасового марш-броска по жаре в полной боевой выкладке… Я полусонно, щурясь, словно разнежевшаяся на солнце и растекшаяся по лавочке кошка, смотрела на багровый закат, тающий в проеме огромного окна.

В голове вертелись сказки и истории о том, как злобное чудовище похищало прекрасную невесту доблестного рыцаря. Мне всегда было интересно, с какой целью? Тут есть два варианта. Либо зло полюбило прекрасную девушку, в связи с чем прикинуло, что обеспечит ей куда лучшие условия, чем рыцарь. Либо чтобы потроллить добро в очередной раз. Похитить кошку? Нет, мелко… Выкрасть рулон туалетной бумаги? Нет, купят новый. О! Невеста! Отличный вариант! Иди сюда, красавица! Будем засекать время. И сидит зло с секундомером, нервно поглядывая на дверь, а девица томится в темнице. Я представила темницу с вай-фаем и розеткой, красавицу, гуглящую со своего телефона «Десять признаков того, что он помчится на выручку» и «Десять признаков, что он тебя любит».

«Кушать будешь?» — интересуется чудовище.

«Нет, попозже…» — отмахивается красавица, погруженная в чтиво. — «Дождусь своего рыцаря, а потом и поедим!»

«А я оладушки испек! Ты с чем будешь, с медом или с вареньем?» — интересуется главгад, поправляя фартук.

«Опять Сеть пропала! Перезагрузи роутер! — кричит девица из темницы чудовищу, сидящему уже не с секундомером, а с календарем. Интернет на минуту пропадает, а потом появляется снова. — Спасибо! Так! „Десять признаков того, что вы встретили идеального мужчину, за которого стоит выйти замуж!“ Ну-ка! Первое он послушно перезагружает роутер, когда вы его просите. Второе он умеет готовить…»

К тому времени, как рыцарь наконец-таки прискакал на выручку, чудовище грабит ближайшие поселения, чтобы погасить ипотеку на новый замок, к черному дракону по кличке Седан, наводящему ужас на всех, прицеплено детское кресло, а красавица ждет второго наследника Темной империи. Мораль какая? Мораль простая. Я настолько устала, что задремала, и снится мне какой-то бред.

Я зевнула, открывая глаза. До чего же хорошо… Надо попросить еще водички… Еще немного, и начну мурчать от удовольствия. Как мало надо человеку для счастья…

Несмотря на радость от нежданной-негаданной заботы, в глубине души поселилось странное, знакомое чувство. В последний раз это чувство настигло меня четыре месяца назад. Аккурат перед тем, как я впервые не по своей воле узнала вкус ковра. Можете не проверять. У ковра пыльный синтетический вкус. Иногда с привкусом крови из разбитой губы.

Если меня похитили ради того, чтобы я могла искупаться и покушать, я не совсем против побыть «заложницей».

— А можно еще стаканчик? Пожалуйста… Умираю от жажды… — попросила я, млея и проводя рукой по поверхности воды.

Бокал появился через минуту. Интересно, если я потребую третий, меня не посчитают верблюдом?

— Спасибо большое, — вздохнула я, принимая бокал. Меня смутила только рука, ее подающая…

— Никогда не приходилось подавать стакан воды, — услышала я голос позади себя. — Обычно это делают родственники…

Я поперхнулась, чувствуя, как вода течет даже из носа…

— Ты так больше не шути, — ответила я, не оборачиваясь. — Я тебе очень благодарна за все это, но меня смущает, что мужчина присутствует в процессе моего купания.

Я снова сделала глоток…

— Странно. При нашем последнем разговоре, я был «оно», — раздалось за моей спиной.

— Прости, пожалуйста, в лесу при нашем первом разговоре было темно! — вздохнула я, чувствуя, что невольно улыбаюсь.

— А по голосу догадаться не могла? — осведомилось чудовище, явно считая меня членом жюри популярного конкурса, где основным развлечением для отвернувшихся судей являются попытки угадать пол поющего.

— В следующий раз буду интересоваться полом каждого чудовища, которое собирается меня съесть! Имя, пол, возраст, жизненное кредо, лучшие моменты жизни. И пока я не выясню эту информацию, съесть себя не дам! — зевнула я. — Понюхать, лизнуть — возможно. А съесть — нет!

— Я с удовольствием послушаю из темноты, как чудовище перед смертью вспоминает лучшие моменты своей жизни… — я услышала, как хлопнула дверь.

Меня вытерли, расчесали, привели в порядок, а потом отвели в очень красивую гардеробную. В больших шкафах были развешаны роскошные платья всех цветов и фасонов, на столешнице трюмо лежали браслеты, кулоны, ожерелья, кольца, ленты, а на полочках стояли женские туфли. Я сглотнула. Женская душа, обделенная красивыми вещами, привыкшая во всем себе отказывать ради того, чтобы заплатить за съемное жилье, и с тяжелым вздохом пролетающая мимо витрин дорогих магазинов, замерла от неожиданности, недоверчиво глядя на все это великолепие. Даже у самой жадной, избалованной и капризной девочки, регулярно закатывающей жутчайшую истерику из-за того, что кукле надеть нечего, не было столько нарядов для своей любимой игрушки.

— Эту комнату подготовили специально для вас! Вы уже решили, что наденете? Могу посоветовать темно-синее! — защебетала служанка, показывая мрачноватое платье с дорогой фурнитурой. Я растерялась. — Или голубое! Посмотрите, какое кружево! Шея и плечи оголены, поэтому можно смело надеть массивные серьги с сапфиром! Только волосы стоит собрать в прическу… Я помогу вам сделать прическу.

— Мне кажется, ей больше подойдет красное! — возразила вторая служанка, показывая мне достаточно фривольное платье с золотой вышивкой. — Гарнитур с красными камнями будет отлично подчеркивать темные волосы и оттенять белизну кожи.

Третья пыталась сосватать мне белое платье с венком из белых роз и тоненькую цепочку на шею с белой камеей. Я не знала, кого слушать, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Пусть сама выбирает, — услышала я голос. Позади меня стояло в человеческом облике самое щедрое чудовище на свете. Я изучала платья, прикладывала к себе, любуясь своим отражением.

— Ей бы подошло голубое платье с банта… — начала какая-то служанка, но тут же осеклась, после слова «Тихо», произнесенного таким голосом, от которого у меня самой мурашки побежали по коже.

— Можно нежно-зеленое с ленточками и веночек? — спросила я, глядя на легкое, воздушное платье с полуспущенными рукавами, без корсета и лишних украшений. Оно держалось на двух ленточках-бретельках. К нему полагались красивые туфельки. Через минуту я любовалась собой в зеркало. Волосы я распустила, чтобы прикрыть синяк на плече.

— Я вчера пообещал тебе цветы… — услышала я голос над ухом, а мне на плечо легла рука. Я ойкнула и скривилась от неожиданной боли, потому что попала она аккурат на то место, по которому меня сегодня в порыве дружбы похлопала железная перчатка.

— Я уберу твои волосы, душа моя… — услышала я тихий голос. Он был так близко, что я чувствовала чужое дыхание. — И развяжу ленточку… Я осторожно… Просто посмотрю, что ты от меня прячешь…

Я почувствовала, как шелковая ленточка скользнула по синяку, а по моей коже, разбудив целую цивилизацию мурашек, осторожно скользнули чужие пальцы. В этот момент я боялась даже вздохнуть, оцепенев и искоса поглядывая на свое плечо.

— Расскажи мне, душа моя… — прошептал голос мне на ухо, пока пальцы едва прикасались к моей гематоме. — Откуда у тебя это?

Я молчала как партизанка. Смерть чужого жениха в мои планы не входила. Извините, но у меня в каталоге нет запасного рыцаря. Запасные оборотни есть, люди есть, а вот с рыцарями на всю голову напряженка… Дефицит, однако. Амурские тигры переглянулись, сообразив, что не так уж они и вымирают.

— Говори… — шептал голос, растворяясь в надвигающейся из темных углов темноте. — Скажи мне, не бойся… Открой мне секрет… Это ведь не сложно… Всего лишь имя… Тебе же ничего не стоит назвать имя…

Стоит! Еще как стоит! Тут при всем желании, под угрозой расстрела я его не выговорю, даже если бы запомнила!

Как будто звенящая тишина стояла во всем мире. Был только голос, который нашептывал мне из темноты, требуя, упрашивая, умоляя сказать мне имя. Я покачнулась от внезапного приступа дурноты.

— Все… Тише-тише… Если не хочешь говорить, не говори, — прошептал голос, и я почувствовала, что ленточку аккуратно завязывают, а мои волосы снова ложатся мне на плечо. — Я сам узнаю…

— Не надо! — воскликнула я, понимая, что не стоит добивать страдальца от самомнения. Ему и так сегодня прилично бока намяли. Я его прекрасно понимаю. Еще три месяца назад я валялась на полу, закрывая голову руками, когда меня били ногами в живот, выкрикивая в пьяном бреду о том, как меня любят, как нам будет хорошо вместе, как завтра мы поедем выбирать свадебное платье и договариваться с рестораторами. На мне тогда защитили научную степень по прикладной математике. Приложили так, что все ребра пересчитали. И зубы. Слава богу, от зуба только маленький кусочек откололся, поэтому, когда улыбаюсь, не видно. «Сама виновата! Не надо было меня провоцировать!» — объяснял внезапные вспышки гнева Олень.

— Хорошо, я узнаю, но не скажу, что узнал… — вздохнуло чудовище, прячущееся под маской прекрасного принца. Я напряглась, не зная, чего ожидать от него.

— Все, все, успокойся… Я чувствую, как ты начинаешь переживать… — в комнате снова стало светлей. — Пойдем… Не бойся…

Я чувствовала улыбку в голосе. Мне захотелось обернуться и посмотреть ему в глаза. Но почему-то мысль о том, что чудовище пользуется чужим телом, была мне неприятна.

— Что случилось? — услышала я голос. Меня осторожно развернули к себе лицом. — Откуда это омерзение?

— Это не твое тело, — тихо заметила я с тяжелым вздохом. — Это всего лишь маска… Чудовище, которое прячется под маской прекрасного принца…

— Оно такое же мое, как и его, — заметил Иери, разглядывая мое лицо. Так получилось… Я не захватывал это тело… Так что у нас с принцем равные права на него.

На лице Иери заиграла красивая улыбка.

— Но у меня права немного равнее… Я могу им пользоваться, когда мне вздумается, а он — нет. И вообще. Кто считается принцем? Тот, кто носит корону по праву рождения, или тот, кто фактически управляет страной?

Не дожидаясь ответа, меня осторожно взяли за руку и повели по коридору. Возле одной белой двери с позолоченным рисунком стоял слуга. Дверь перед нами распахнулась, и я обомлела… Вся комната была усыпана цветами… На полу был разноцветный, густой цветочный ковер, цветы украшали даже стены. Удивление сменялось недоверием, недоверие уступало место восхищению… Это же какую работу нужно проделать? Где же собрали столько цветов? Почему они еще не завяли? Как вообще такое можно было придумать?

Я вспомнила, сколько мне цветов перетаскали перед тем, как я начала целоваться с ковром на полу. А сколько пытались подарить, чтобы «загладить вину»? Миллион алых роз, признания в любви, ползанье на коленях, клятвы, что это было в последний раз и он «не знает, что на него нашло!», чтобы через неделю я снова охала от боли, пытаясь собрать разбитый вдребезги об стену телефон или хотя бы найти среди обломков свою симку! Я помню, как меня хлестали по лицу букетом роз, который я купила для мамы, чтобы с утра перед работой заехать и поздравить ее с днем рождения! Помню, как меня пытались ими накормить с криками: «Не ври мне! Это тебе твой любовник подарил!»

— Зачем все это? — кисло спросила я, содрогнувшись от воспоминаний.

— Я хотел, чтобы тебе понравилось, — задумчиво произнесло чудовище, поправив мои волосы.

— Они настоящие? — поинтересовалась я, чувствуя себя неловко и как-то неуютно. Не надо было так ухищряться. Это лишнее. Бессмысленная трата времени и денег.

— Цветы — настоящие. Они скоро умрут, но пока еще они выглядят как живые… — мечтательно произнесло чудовище. Я подняла голову на потолок и увидела целую поляну цветов. Здесь пахло так восхитительно, что хотелось сделать глубокий вдох и насладиться сладким ароматом.

— Проходи, не бойся, — услышала я тихий голос.

— Мне жаль портить такую красоту, — вздохнула я, глядя на разноцветные стены и снова вдыхая сладкий аромат. — Я полюбуюсь отсюда…

Ощущение волшебства, сказки и чего-то необыкновенного снова возвращалось в мою душу. Идеал хотел что-то сказать, едкое, противное, липкое, но песец зажал ему рот лапой.

— Тебе их жаль, а мне нет, — усмехнулось чудовище, подхватывая меня на руки.

— И во сколько тебе это обошлось? — тихо спросила я, нервничая, когда меня усаживали на диван. Зачем он все это делает? Он хочет мне понравиться? Таким способом? Поразить? Впечатлить? А что потом?

— Давай ты никогда не будешь задавать мне этот вопрос? Иначе мне придется тебя съесть. Шучу, — усмехнулось чудовище, с интересом глядя на меня. Я осмелилась посмотреть на красивое лицо, зная, что скрывается под ним. Моя душа неожиданно сжалась от смутного сожаления и напряженного смущения. Где-то заблудилась навязчивая мысль о неправильности всего происходящего. Почему он не может быть просто человеком? Обычным человеком? Да, этот тот самый случай, когда в процессе общения с одержимым понимаешь, что демон куда приятней хозяина.

— Ты не уйдешь отсюда, пока не упадет последний лепесток, — прошептало чудовище, садясь рядом со мной и пристально глядя на меня.

— Почему ты не надела ожерелье, которое я тебе подарил, душа моя? Оно тебе не понравилось? — осторожно поинтересовался Иери, глядя, как вниз с потолка упал первый лепесток. На столе стояло два бокала с моральной анестезией.

— У меня его забрал директор. Он сказал, что ожерелье проклято и приносит смерть владелице… — честно ответила я, глядя, как на цветочный ковер упало сразу два лепестка. — И мне подарил его тот, кто хочет моей смерти.

— Вы, люди, — странные существа… Воруете, отнимаете друг у друга, продаете и дарите чужую вещь, а когда приходит ее настоящий хозяин, не хотите с ней расставаться. Вы врете, изворачиваетесь, лебезите, угрожаете, зовете на помощь. Многим из вас проще расстаться с жизнью, чем вернуть вещицу тому, кому она принадлежит по праву. А потом с ужасом рассказываете о том, что вещь проклята… Это ожерелье всегда возвращалось ко мне. И я подарил его тебе в надежде, что ты тоже вернешься. Вот и все… — произнес Иери, задумчиво глядя на падающие лепестки. — Но теперь оно принадлежит тебе. Я не вправе решать, что делать с ее новым владельцем.

— Мне очень неловко, что так получилось. Знаешь, а нельзя сделать так, чтобы новая владелица жила долго и обладала крепким, воистину богатырским здоровьем? — улыбнулась я, представляя, как каждый день Гимней Гимнеич проведывает свою тещу и с надеждой спрашивает: «Ну, как здоровье? Не болеете, мама? Какая жало… Я хотел сказать, радость! Радость-то какая! Да что такое! Почему она не умирает? А?»

— Все равно оно ко мне вернется… Судьба у него такая, — заметил Иери, глядя на меня с улыбкой.

Я сделала глоток из своего бокала, наблюдая, как падают лепестки. Почему он такой? Почему? Мне почему-то стало так одиноко, тоскливо и грустно. На глазах чуть не выступили слезы какой-то давней обиды на жизнь и на судьбу. Я снова сделала большой глоток, надеясь, что удастся проглотить этот ком разочарования.

— Ты все еще хочешь съесть мою душу? — шепотом спросила я с надеждой, что он скажет что-то вроде: «Нет! Нет! Что ты? Я передумал!»

— Хочу… Очень хочу… Если бы ты знала как… — услышала я ответ. Вопрос Иери ничуть не смутил. Зато ответ расстроил меня еще сильней. Я чувствовала, что совсем поникла и завяла.

— Так почему не забираешь ее? Или ты решил сначала поиграть со мной, как кошка с мышкой? Или ты ждешь, что я сама тебе ее предложу? — горько вздохнула я, сжимая ножку бокала изо всех сил. Страшных чудовищ не бывает, бывает пустой бокал и тишина вместо ответа.

Я поставила опустевший бокал на столик, и в него тут же упал алый лепесток. Где-то на потолке красиво отцветали розы. У меня на коленях лежало несколько лепестков. Один лепесток запутался в волосах.

— Я боюсь тебя. Очень сильно… Я не знаю, что ты такое… — я уже минут двадцать смотрела, как с потолка падали одиночные лепестки. Быстрее бы они уже осыпались, и я бы пошла домой.

— И поэтому ты положила голову мне на плечо? — послышался шепот, сопровождаемый вздохом. Я попыталась сесть ровно, но сегодня я настолько вымоталась, что мне лень было отрывать голову от уютного подголовника. Я чувствовала себя странно. Вопросы, которые мне хотелось задать, сменялись страхом ответов, которые я могла получить. К горлу подбиралась тоска, которая всегда нападает внезапно, пытаясь меня задушить. Она душит до тех пор, пока я не заплачу. Я знаю ее почерк. Она, как профессиональный убийца, преследует меня в те моменты, когда я вижу счастливые пары, смотрю мелодрамы, читаю книги о любви. В сиюминутном порыве мне тоже хочется любить и быть любимой, но я тут же останавливаю себя. Боюсь, что, когда погаснут софиты, режиссер крикнет: «Стоп! Снято!» — зрители разойдутся по домам, я останусь наедине с очередным чудовищем…

— Что-то не так? — услышала я шепот. — Что случилось, душа моя?

— Ничего… — спешно ответила я, вспоминая, что как раз сижу наедине с настоящим чудовищем.

— Почему же тебе так больно? — я почувствовала дыхание у своего виска. — Какие мысли причиняют тебе такую боль? Расскажи мне…

— Не обращай внимания, — сухо ответила я, пытаясь держать себя в руках. — Мне просто цветочки жалко… Вон та роза красивая. И вон та… А белая вообще прелесть… Ты тоже так думаешь?

Мне не ответили, понимая, что я просто неумело перевожу тему.

А ведь со стороны никто не догадывается, что на красивом диване сидит чудовище в обличье прекрасного принца и самая одинокая девушка на свете, которая работает в брачном агентстве и занимается тем, что устраивает чужую личную жизнь. Пользуясь моментом, я сейчас наберусь смелости и попрошу чудовище об одной вещи, о которой мечтаю уже два месяца… Я хочу, чтобы меня просто молча обняли. Ничего говорить не надо. Я сама себе все скажу, все придумаю, успокоюсь, наберусь сил, разложу проблемы по полочкам, найду выход из любой ситуации. Мне как-то гордость не позволяет приставать к малознакомым людям с просьбой: «Извините, я два месяца живу как на иголках, скитаюсь по съемным квартирам, меняю номера, выживаю одна в чужом городе. У меня больше нет ни родных, ни друзей, никого. Обнимите меня, пожалуйста. Для меня это очень важно!» Просто я боюсь услышать в ответ: «Ты че? Пьяная?», «Ой, извините, мне некогда, я очень спешу!», «А как насчет поехать ко мне?», «Девушка, вы не видите, я женат!», «Найди себе мужика, пусть он тебя обнимает!», «Ну обняла! И че? Че дальше?», «А что мне за это будет?», «Да она какая-то больная! Девушка, вам „скорую“ вызвать?».

— Обними меня… — тихо выдавила я, содрогаясь от всей нелепости собственной просьбы.

— Тебе от этого станет легче? — поинтересовалось чудовище. — То, что ты сейчас чувствуешь, имеет отношение к твоей просьбе? Я хотел бы знать… На будущее…

Меня обняли и прижали к себе. Я даже чувствовала дыхание в своих волосах. Как долго я об этом мечтала… У меня все получится, я вырвусь из замкнутого круга, скоро мой кошмар закончится… Как же хорошо… Такая мелочь, но сколько сил она мне придает. Я закрыла глаза, собирая остатки сил и анализируя ситуацию. Насчет рыцаря — тут все просто. Если мальчик верит в сказки, то… Кстати, надо уточнить по поводу дракона!

— Иери? — спросила я, чувствуя тепло его рук. — А здесь драконы водятся?

— Предпоследнего сожрал я, последнего убили… — услышала я шепот. Перепись драконьего населения прошла успешно. Ура, товарищи!

— Спасибо, — прошептала я, радуясь, что рандеву с драконом не предвидится. Но мальчик-то в сказки верит? А что, если завтра я побуду доброй волшебницей, которая поможет безмозглому, отважному герою найти свою любовь? Вот. И для полного хеппи-энда наша Саша должна преобразиться. Внешне и кардинально! А сказку мы с ней придумаем…

— Как мне нравится то, что ты сейчас испытываешь… Восхитительное чувство… — услышала шепот на ухо. — С этого момента я буду часто тебя обнимать, душа моя…

— Извини, но мне пора… Мне еще медальон надо зарядить… Ты не обидишься, если я уйду? — шепотом спросила я, глядя на падающие лепестки. — Завтра я приду… Постараюсь вовремя… Просто не всегда получается в шесть…

— Ты помнишь о нашем уговоре? — услышала я голос. Мне так неохота было вставать, но я знала, что надо. Мне пора.

— Спасибо тебе… — тихо произнесла я, снова разглядывая эту сказку и стараясь не смотреть на автора.

— Подожди… — донеслось до меня, заставив остановиться возле двери.

Я сделала над собой усилие и осмелилась посмотреть на красивое лицо чудовища. В полумраке его глаза горели алым огнем. Иери встал, подошел к стене и положил руку на цветочный ковер. Цветы вмиг облетели. Стоя под снегопадом лепестков, мы терпеливо ждали, когда упадет последний.