Глава 9

Джерри на удивление быстро пришел в себя.

Пережитое потрясение если и задело его психику, то вскользь, по касательной, практически не травмировав. Другой на его месте надолго застрял бы в серой зоне частичной неадекватности. Сидел бы на корточках, мерно покачиваясь из стороны в сторону, запустив пальцы в волосы, скреб бы ногтями голову, мычал бы что-нибудь невнятное или требовал бы налить ему чего-нибудь исключительно крепкого. За какие-то пять минут он пережил столько всего, что другому хватило бы на том воспоминаний. Страниц эдак в четыреста двадцать пять.

Сначала он лицом к лицу столкнулся с собственной Смертью. Джерри еще никому не успел рассказать об этой таинственной встрече, но после всего, что за ней последовало, он уже не сомневался, что это точно была Смерть, явившаяся в Зей-Зону именно за ним. И, в общем, он правильно поступил, что вовремя оттуда свалил.

Итак, сначала – Смерть.

Затем – прыжок над бездной.

Решиться на который было не проще, чем позволить деревенскому коновалу вырвать три коренных зуба. Кузнечными щипцами. О, Джерри отлично помнил, как захолонуло у него сердце, когда он оттолкнулся ногой от края пристани. А вот когда он угодил в «веретено», то ничего не почувствовал. Вернее, в первый момент, когда его вдруг будто кто-то поймал на лету за шиворот и потащил вверх, Джерри ощутил недоумение. Потому что не мог понять, что происходит. Но очень скоро он сообразил, что это и есть тот самый восходящий гравитационный поток, о котором не раз рассказывал Энгель-Рок. Уяснив, что с ним происходит, Джерри, к собственному удивлению, абсолютно успокоился. Оказаться унесенным куда-то вверх гораздо лучше, чем ухнуться в бездну, решил он. Для порядка он все же попытался выбраться из «веретена». Но гравитационный поток сложил его, как игрушку из бумаги, лишив возможности двигаться.

«Ну и ладно, – решил Джерри. – Зато я – здесь, а Смерть – на пристани осталась!»

Но тут кто-то ухватил его за щиколотку и сильно потянул. Повернув голову, Джерри увидел, что от его ноги вниз тянется веревка. Не успел Джерри подумать, откуда взялась эта веревка, которой точно не было, когда он прыгал с пристани, как сильный рывок выдернул его из «веретена».

И Джерри полетел вниз.

И снова он не почувствовал страха. Хотя вот тут-то испугаться как раз следовало. Удар о палубу или, того хуже, о бортовое ограждение мог оказаться весьма болезненным. Но в течение всего своего падения Джерри был спокоен, как удав, проглотивший дюжину кроликов и улегшийся в теньке, чтобы месяц-другой всецело посвятить углубленной медитации и неспешному перевариванию добычи.

Хлопнувшись точно в центр растянутого ветроходами одеяла, Джерри увидел лицо склонившейся над ним очаровательной девушки с волосами не просто черными, как мрак, а еще и с каким-то таинственным отливом, точно вода на дне глубокого колодца. Джерри улыбнулся и собрался представиться. Он был чисто выбрит, неплохо подстрижен, и от него за версту разило «Шипром». Чем не кавалер? Но прекрасная незнакомка отцепила от его ноги веревку, подкинула в руке два круглых грузика боло, усмехнулась, сверкнув глазами, и исчезла. Как наваждение.

Потерпев неудачу с девушкой, Джерри не утратил бодрости духа. Поднявшись на ноги, он отыскал взглядом боцмана, подошел к нему и доложил:

– Господин боцман! Ветроход Джерри Гарсия прибыл на борт!

Боцман даже не улыбнулся. Окинув Джерри придирчивым взглядом, он пыхнул трубкой, куснул свой ус и сказал:

– С прибытием, господин Гарсия. Вы определены в вахтенную команду господина Энгель-Рока. Готовьтесь, первая вахта ваша.

Подскочивший сзади Энгель-Рок так саданул Джерри ладонью меж лопаток, что тому, чтобы не упасть, пришлось сделать три шага вперед.

– Ты что творишь?! – вместо приветствия рявкнул здоровяк.

– А что? – растерянно посмотрел на него Джерри. – Ты же сам кричал: прыгай!

– Ты что, не знаешь, как нужно из «веретена» выбираться?

– А откуда мне знать? – развел руками Джерри.

– Ну, вообще-то, каждому начинающему ветроходу, ступившему на городскую палубу, первым делом объясняют, что прыгать за борт не стоит ни при каких обстоятельствах, – сказал подошедший к ним Финн. – А затем показывают, как нужно выбираться из «веретена», если вдруг в него угодишь.

– Если бы я сам выбрался из «веретена», то ухнулся бы в бездну, – возразил парень.

– Джерри, – строго посмотрел на него Энгель-Рок, – ты никогда не был ветроходом.

– Ну, вообще-то я навигатор! – дерзко вскинул подбородок парень.

– Скажи об этом боцману, и он выкинет тебя за борт, – усмехнулся Финн.

Короткий толстый палец Энгель-Рока, с ногтем, похожим на ракушку, уперся Джерри в лоб, точно между глаз. Сам же Энгель-Рок навис над ним, подобно скале, готовой обрушиться.

– Еще раз соврешь – и ты мне больше не друг, – серьезно, как приговор, произнес он.

Джерри нервно сглотнул и быстро кивнул:

– Ладно.

– Пусть вообще никому больше не врет, – добавил Финн.

– Ну, это уже слишком! – вскинулся Джерри.

Палец Энгель-Рока чуть сильнее надавил на его черепную кость.

– Все! – вскинул руки Джерри. – Договорились!

Энгель-Рок опустил руку, сделал шаг назад и из угрозы для всего человечества мигом превратился в обычного добродушного здоровяка.

– Пора заняться делом, парни! – скомандовал Энгель-Рок.

Гордо подтянув штаны, ветроходы первой вахтенной команды направились в сторону дорожки из серой брусчатки, в начале которой их поджидал боцман По.

Они первыми заселились в кубрик, на двери которого красной краской была нарисована большая цифра «1».

Стандартное жилое помещение для ветроходов мало чем отличалось от тех, что можно увидеть в любом другом городе под парусами. Разве что только поновее и почище было. Оно и понятно – прежде здесь никто еще не жил.

Слева от двери находились две душевые кабинки, справа – туалет и три умывальника. По обеим сторонам от центрального прохода располагались небольшие, разделенные тонкими фанерными перегородками индивидуальные секции: койка, прикроватная тумбочка и настенный шкафчик для личных вещей. У противоположной от входа стены находилась общая комната: квадратный стол под окном и несколько круглых табуретов. Свет проникал в кубрик через три больших круглых окна на потолке, которые, для того чтобы открыть, следовало повернуть вокруг центральной оси.

Боцман выдал каждому постельные принадлежности и полотенца.

– Сразу предупреждаю, господа ветроходы, в кубрике должны царить чистота и порядок, – сказал Кемон По. – Койки, если на них не спят, должны быть застелены. Личные вещи – убраны. На столе – никаких объедков. Специальных проверок не будет. Но если кто-то из офицеров застанет в кубрике беспорядок, он будет вправе привлечь к дисциплинарной ответственности, – боцман сделал паузу и указал чубуком трубки на Энгель-Рока, – старшину вахтенной команды.

Это были обычные правила, известные всякому ветроходу. Кемон По повторял их потому, что это входило в его обязанности.

После этого каждый получил комплект формы: куртку и штаны оливкового цвета, красный берет, ботинки с высокой шнуровкой и две тельняшки с короткими и длинными рукавами.

Подходящей по размеру одежды и обуви не нашлось только для Энгель-Рока.

– Вам, господин Энгель-Рок, нужно будет самому заглянуть к портному и сапожнику, чтобы они сняли с вас мерки, – извинился перед ним боцман. – А до тех пор… – Кемон По улыбнулся. – Ну, я думаю, вас и так ни с кем не спутать.

– Одеть одного Энгель-Рока – все равно что на троих ветроходов форму пошить, – с усмешкой заметил Пармезан. – Зато ест он как кузнечик.

Боцман По непонимающе посмотрел на здоровяка.

– Я вегетарианец, господин боцман, – объяснил Энгель-Рок.

Эти слова боцман комментировать не стал. На своем веку он повидал немало самых разных людей. И твердо придерживался мнения, что каждый имеет право на собственные причуды. Если только они не раздражают остальных. Так, например, в свое время Кемон По ответил решительным отказом, когда один из новобранцев поинтересовался, можно ли ему будет в свободное от вахты время танцевать голым на палубе. А в вегетарианстве боцман По не видел ничего предосудительного.

– Находясь в городе, – продолжил инструктаж боцман, – вы можете носить любую удобную вам одежду. Единственное непременное требование – на каждом из вас всегда должна быть надета тельняшка. Ваши, как вы видите, с сине-белыми полосами. Инженеры и техники носят тельняшки в черно-белую полоску. У бойцов тельняшки красно-белые. Сходя на берег или отправляясь в другой город, вы непременно должны быть одеты по полной форме. Каждый встречный должен видеть, что он иметь дело с представителем Корнстона. – Отставленным большим пальцем боцман указал на герб города, красующийся на каждой куртке. – И, разумеется, вы знаете, как должны выглядеть и вести себя в такой ситуации?

– Как лучшие из лучших! – с улыбкой доложил Гай Хольц.

– Точно, – согласился боцман По. – А вам, господин Хольц, не мешало бы побриться, если вы, конечно, не собираетесь отпускать бороду.

Гай провел ладонью по колючему подбородку, который не общался с бритвой вот уже вторую декаду. И, должно быть, страшно по ней соскучился.

– И еще, господа ветроходы, – добавил боцман По. – Вы должны не только выглядеть как лучшие из лучших. Вы должны стать лучшими из лучших.

Сказано это было спокойно, без пафоса и надрыва. Кемон По просто констатировал факт: команда Корнстона – это лучшие из лучших.

– Разрешите вопрос, господин боцман? – поднял руку рыжий Финн.

– Прошу вас, господин?..

– Ветроход Финн МакЛир, – представился Финн. – Простите мне мое любопытство, господин боцман, но могу я узнать, какого цвета будет тельняшка у той красотки, что вытащила нашего друга Джерри из «веретена»?

– Красно-белого, – едва заметно улыбнулся боцман.

– Она из команды бойцов? – изумленно вскинул брови Финн.

– А вы что подумали? – поинтересовался боцман.

– Ну, я полагал, что она врач, швея или… – Финн ненадолго задумался, стараясь представить, кем бы еще могла оказаться запавшая ему в память красотка. – Может быть, повар или посудомойка… Она ведь женщина?.. – Финн посмотрел на других ветроходов. – Я не ошибаюсь?..

– Насколько я могу судить, вы не ошибаетесь, – усмехнулся боцман. – И тем не менее она зачислена в команду бойцов.

– Снова прошу прощения, господин боцман, но, право же, я в растерянности… У вас тут что, целое отделение бойцовых женщин?

– По имеющимся у меня сведениям, та, что вы видели, единственная.

– И что же в ней такого выдающегося?

– Не знаю, – пожал плечами боцман. – Не я отбирал людей в команду.

– А имя?.. Можно узнать, как ее зовут?

Боцман открыл свою папку. Провел пальцем по списку. Нашел нужное имя.

– Анна-Луиза Бетанкур Дель-Градо Иннуэндо, – почти торжественно провозгласил он.

У Финна отвалилась нижняя челюсть.

– Что с тобой, приятель? – осторожно похлопал его по спине Энгель-Рок.

– Я такое никогда не запомню, – обескураженно признался Финн.

За разговорами они добрались до камбуза, где боцман познакомил новых членов команды с коком.

Звали кока Фэт Кастро.

Он уверял, что Фэт – это не прозвище, а первая часть имени, что дала ему при рождении мама. Полностью же его звали Фэтфрумос. Но все равно Фэт был очень толстым. Однако значительный избыток веса ни в коей мере не мешал Кастро справляться со своими обязанностями. Кок с необыкновенной ловкостью, с удивительно неповторимой грацией, присущей некоторым очень толстым людям, пробирался между плит с кипящими котлами, жаровен со скворчащим маслом, столами с грудами самых разных продуктов и полками со стопками чашек и мисок. При этом он еще, как дирижер, размахивал руками, в одной из которых у него почти все время был зажат угрожающего вида нож с черной роговой рукояткой, раздавая указания троим своим помощникам. Ну а когда он сам резал зелень или разделывал мясо – на это стоило посмотреть. Это был незабываемый пример мастерского владения холодным оружием и одновременно высший класс артистизма.

Кожа Фэта Кастро была черной как уголь и блестящей от пота. Если бы он разделся догола и встал в темном углу, то стал бы совершенно невидимым. Его местонахождение могли бы выдать только белки огромных, вечно удивленно вытаращенных глаз. На Кастро всегда были широкие кипенно-белые штаны, поверх которых был повязан безупречно-белый передник. На который, в свою очередь, свисал огромный черный живот. Единственной деталью туалета, украшающей верхнюю часть туловища кока, было аккуратно сложенное белое полотенце, переброшенное через левое плечо. Еще одно полотенце было замотано вокруг головы Фэта Кастро.

Узнав, что старшина первой вахтенной команды вегетарианец, Фэт Кастро посмотрел на него с нескрываемым уважением.

– Большинство людей даже не подозревают, сколько восхитительных блюд можно приготовить, не добавляя в них мяса, – доверительным тоном сообщил Энгель-Року кок. После чего осведомился: – Яйца едите?

– Да, – кивнул Энгель-Рок.

– Молочные продукты?

– Разумеется.

– Мы найдем с вами общий язык, – пообещал кок.

Буквально через пару минут он вручил каждому члену первой вахтенной команды бумажные пакеты с сухим пайком. Пакет Энгель-Рока был помечен большим красным крестом.

Выйдя на палубу, боцман двумя пальцами отсалютовал ветроходам.

– Поздравляю вас с первой вахтой, господа ветроходы. Вахта стандартная – пять часов. Ваш вахтенный офицер Лурье, должно быть, уже ждет вас. – Боцман По улыбнулся, куснул ус и уже не в соответствии с протоколом, а от себя добавил: – Удачи вам и вашей команде, господин Энгель-Рок.

– Благодарю, господин боцман, – ответил здоровяк.

– Да, и вот еще что, – щелкнул пальцами боцман. – В неслужебной обстановке у нас в городе принято обращаться друг к другу просто по именам. За исключением офицеров, разумеется.

Офицер Лурье ждал вахтенную команду возле лестницы, ведущей на галерею, к которой примыкал капитанский мостик.

Сам капитан Ван-Снарк стоял, держась обеими руками за огораживающие мостик перила. Взгляд его был устремлен в сторону пристани Зей-Зоны. Такой же неприглядно-серой и скучной, как и все на этом куске суши. Но видел он при этом не деревянные сходни и дома с просевшими крышами, а безбрежную даль гравитационных потоков, по которым им предстояло устремиться…

Куда?

Об этом знал только сам капитан и, быть может, кто-то из его ближайших соратников. Ежели в городе таковые имелись.

Для всех остальных это было началом пути в Неведомое.