Глава 9. Новые открытия
Проснулась я поздно и долгое время не могла понять: что происходит, где сон, а где явь? Да, я в своей комнате в общежитии. Значит, мой побег из родительского дома не полуночный бред. И отсутствие рядом вечно брызжущей энергией Милании говорит о том, что их отъезд на съемную квартиру тоже реальность. А вот дальше?
Что было после того, как они уехали? Помню, как меня охватила апатия… как прилегла на кровать, желая почитать оставленную подругой книгу, но не могла сосредоточиться. А потом? Ходила ли я куда-то или просто заснула и увидела странный, неимоверно насыщенный эмоциями сон. В последнее время слишком часто меня преследуют видения, которые сложно отличить от реальности.
Пройдясь по комнате, так и не обнаружила никаких следов пребывания здесь графа, или… Если верить воспоминаниям, меня подлечили и вещи восстановили, так что отсутствие следов не показатель. Вопрос: могла я убить человека? Вряд ли… Хотя… Если он угрожал жизни Лейрона… А была ли угроза? Ответ на этот вопрос, может дать только граф, но как об этом спросить? «Здравствуйте, господин Дортанс, а вы не подскажете, я, случаем, не убивала вчера в парке какого-то мужчину в темном плаще?»
– Бред, – встряхнув головой в желании отогнать неприятные мысли, пробормотала я и направилась в ванную комнату.
Не менее реалистичны и последующие привидевшиеся мне картинки, в которых граф сидел на краешке моей кровати и гладил мою руку. Ему что, заняться больше нечем? В общем, все это плод расшалившегося воображения. Что и немудрено, последние недели моей жизни богаты на события.
К тому же труп – это не иголка в стоге сена, его не утаишь. Кто-то что-то обязательно узнает. И такие новости разлетаются вмиг, уж я-то помню, как в соседней деревушке кузнеца зарезали. Так вся округа гудела. Как оказалось – все из-за ревности. Так что пойду-ка в столовую, и если кого-то действительно убили, то наверняка об этом услышу. Ну а если нет, то и голову ломать незачем.
Поход в столовую новостей не принес. Вообще никаких. Я даже не встретила девиц из женского общества, на меня, вопреки обыкновению, никто не обратил внимания, а в очереди народ обсуждал лишь сплетни и завидовал тем, кто попадет на королевский бал.
Кстати, да, королевский бал уже скоро. Интересно, почему приглашение выслали именно мне? Хозяйка магазина обмолвилась о том, что мной интересовались люди его высочества. Но я ведь с ним незнакома! Получается, мы где-то встречались. Дома это произойти не могло. Визитов столь высоких особ за всю мою память ни разу не было. Конечно, нельзя исключать вариант, что принц путешествовал инкогнито. Да и будь мы знакомы, все равно – откуда ему стало известно, что я тут? Нет, этот вариант исключается. А может, тогда, возле ворот королевского дворца? Мог один из всадников оказаться его высочеством? Вполне. И даже если это так, то что ему от меня нужно? Граф прав, от таких приглашений не отказываются, но к чему приведет этот поход во дворец? В мои планы никак не входит становиться одной из фавориток любвеобильного, судя по слухам, принца.
В таких вот размышлениях я и добрела до библиотеки.
– Пришла, – вместо ответа на приветствие, констатировал маэстро, и мне почудилось в его интонации удивление.
– Как мы и договаривались, – отвечаю.
– Ну, коли так, то вот тебе карточки, – он указал на длинную узкую коробку, в которой лежало не менее пары сотен крохотных, не больше ладошки, брошюрок. – Вот, – он вытащил из стопки исписанный мелким почерком лист бумаги. – Это перечень литературы для студентов второго курса факультета менталистики. Проверь, у кого на руках остались книги, не входящие в этот перечень. Карточки должников отложи вот сюда, – он указал взглядом на деревянную коробку с припиской на торце «должники», разделенную на ячейки: семь штук в длину и пять в ширину.
Разобраться с системой распределения карточек труда не составило. Пять факультетов, семь курсов. Интересно, а первокурсники-то когда успевают задолжать библиотеке книги?
Работали молча. Маэстро занимался чем-то своим, порой отвлекаясь на то, чтобы обслужить нечастых посетителей, и с разговорами не приставал.
Уже после первой карточки, я осознала, что парой часов работы не отделаюсь. Спустя час практически заучила весь список разрешенной литературы, состоящий из сорока с лишним книг, и дело пошло быстрее. Еще через час от постоянного напряжения заболели глаза, а ведь к этому моменту едва ли половина карточек оказалась проверена. А к тому времени, как я справилась с заданием, еще и голова разболелась.
– Ну, спасибо, – как-то хитро улыбаясь, покивал своим мыслям пожилой библиотекарь. – Никак не думал, что за один раз управишься. Этак мы с тобой, думаю, сработаемся, – говорит и, посмотрев на настенные часы, предлагает: – Не хочешь старику компанию за обедом составить?
Делать мне все равно нечего, да и обижать его не хочется, поэтому кивнула и, повинуясь приглашающему жесту, прошла к невзрачной дверке, ведущей в небольшую каморку, служащую библиотекарю жилищем.
После прохлады библиотечного зала здесь показалось жарко. Осторожно озираюсь по сторонам. Светло. Под потолком ярко сверкает одинокий магический светляк. Еще и в окошко попадают солнечные лучи. Из обстановки: шкаф, полки с какими-то книгами и стопками бумаг, тахта, кресло возле печи, стол и пара стульев. Довольно скромно, но на удивление уютно. И что интересно, окружающая обстановка даже утомление сняла, и головная боль отступила.
– Будь как дома, – по-доброму произнес старик. – И ты не против, что я на ты?
– Конечно, – не сдержала я ответной улыбки, присаживаясь на один из стульев. – А там… – взглянула на дверь, намекая на то, что библиотека открыта и войти может любой желающий.
– Если кто-то придет со злым умыслом, я об этом узнаю. Там защита хорошая, сам ставил. Если просто посторонний войдет, то раздастся звон колокольчиков, оповещающий о появлении визитеров. Вот и тебе сначала мелкие задания даю, а в библиотечный фонд не пускаю, иначе защита сработает, надо подождать, пока она тебя «признает».
– Ясно, – говорю, хотя, если честно, не совсем понимаю, как работает эта система, но ему виднее, одно понятно: без позволения куда ни попадя нос лучше не совать – чревато последствиями.
– Вот и чудесно, – говорит, а сам суетится возле печки-плиты, где, судя по звукам, уже начинает закипать чайник. – Ты не обессудь, ходить вокруг да около не люблю, – позвякивая тарелками, произносит он, а я напряглась от подобного вступления. – Поэтому скрывать не стану: ты для меня как открытая книга.
– Что? – растерянно переспрашиваю.
– Мысли твои я вижу, – отвечает. – Как и большинство педагогов, – уже тише добавляет, а мне аж не по себе становится: выходит, и ректор чужие мысли читать может?
– Не просто может, но и обязан, – отзывается маэстро на мой невысказанный вслух вопрос. – Не подумай, я тебя не осуждаю. Ты все правильно сделала, приехав сюда. Вот только тут не наделать бы ошибок…
Я замерла в ожидании продолжения, и, как назло, в этот момент из зала раздался перезвон колокольчиков, оповещающих о приходе посторонних. Хозяин каморки поставил передо мной тарелку с каким-то незнакомым, но вкусно пахнущим блюдом.
– Ты пока угощайся, – произнес он и скрылся за дверью.
О какой еде может идти речь, если в голове только одна мысль: «Что он хотел дальше сказать?» Вот же демоны кого-то принесли. Не вовремя. Очень не вовремя.
Сижу. Ломаю голову над словами маэстро. Запах, исходящий от тарелки, манит, а в горле будто ком встал. Хитер маэстро, вроде бы и в мои дела с советами и наставлениями не лезет, но то, что считает нужным, умудряется ненавязчиво донести до моего сведения.
Насчет того, что надо осторожнее шляться по библиотеке – понятно, так же, как и то, что врать или недоговаривать библиотекарю бесполезно – раскусит на раз. Но та новость, что граф может читать мысли… Это же кошмар! Неважно, что он узнал о моем прошлом и причинах побега, но мое отношение к нему?!
Мысли хаотично мечутся в голове. Хочется бежать прочь, так далеко, чтоб никто и никогда не нашел. Ведь порой в его присутствии… Вот, например, еще там, в карете, да и не так давно в столовой, разговаривая с ним, я непроизвольно вспоминала фрагменты своих снов и примеряла их на него, представляя, что тот мужчина из грез – это граф! Вот позорище-то…
Я смутно запомнила тот момент, когда вернулся маэстро. Не уверена, попробовала ли я его кулинарный изыск или нет? Кажется, он что-то говорил, даже пытался чем-то утешить. А мне хотелось кричать от разрывающей все внутри боли. После всего того, что видел в моих мыслях граф, я недостойна ни крохи уважения, а значит… Значит, мои чувства навсегда останутся только моими…
Весь день я провела словно в бреду. К вечеру выбралась на ужин, а вернувшись обратно в свою комнату, еще долго вертелась, заснув глубоко за полночь. Утром встала разбитая, с больной головой и, даже не заглянув в столовую, направилась в библиотеку. Вчерашние мысли о побеге из универа теперь казались полнейшим абсурдом: «Всю жизнь бегать, что ли? Сначала от пожелавших выдать меня замуж родителей, потом от герцога, а теперь от любви…»
– И кто же этот счастливчик? – раздался из-за спины до боли знакомый голос, от звуков которого я аж споткнулась на ровном месте.
– Вы о чем? – сделав вид, что ничего не понимаю, пробормотала, стараясь держать мысли и чувства в узде.
– Фиета, у вас такой задумчиво-мечтательный вид, будто вы влюблены, – нашелся с ответом граф.
– Ах, это, – невесело усмехнулась я. – Просто задумалась о том приглашении, что вы мне принесли, – откровенно вру, смотря в его черные глаза и стараясь при этом сохранить остатки разума и не натворить очередных глупостей.
– Смысл о нем думать? – отводя взгляд произносит он. – Если не явитесь, могут возникнуть проблемы.
– А если явлюсь, не возникнут? – парировала я.
– Завтра узнаете, – отозвался мужчина. – А там уж как повезет.
– Что вы имеете в виду?
– То, что один человек может воспринять как неприятность, для другого является пределом мечтаний. Извините, фиета, дела… – добавил он и быстрой походкой направился в сторону учебной части.
Это он что, на меня намекал? Типа мои фантазии причиняют ему неприятности? И в конце концов, какое ему дело до моих мыслей?! Они мои, и только мои. Или он имел в виду что-то другое?
В библиотеку я буквально влетела, и да, колокольчики зазвенели, говоря о том, что для системы местной защиты я все еще чужая. Хотя чего хотеть за пару посещений?
Возле библиотекарской стойки собралась группа студентов. Маэстро бросил в мою сторону мимолетный взгляд, кивнул и, протянув новый лист бумаги с перечнем литературы, теперь для второго курса лекарского факультета, указал взглядом на очередную коробку с карточками. Ну что же, ничего нового.
На этот раз я управилась быстрее, вписавшись в те самые, запланированные для работ в библиотеке, два часа. Народ к этому моменту разошелся, и маэстро вновь пригласил составить ему компанию. Отказываться я не стала, вдруг еще что-то полезное узнаю. Однако библиотекарь сегодня оказался на удивление молчалив, и только разлив по кружечкам странно пахнущий напиток, он наконец-то взглянул на меня и спросил:
– Успокоилась?
Что тут скажешь? Я лишь плечами пожала. Да и что тут говорить, если он наверняка и сам все прекрасно знает.
– Ну и правильно. Сколько ни бегай, а от судьбы не убежишь, – произносит. – А ты чаек-то попробуй, тут такого не бывает, это из другого мира. Думаю, ты слыхала о том, что Таркон – не единственный на всем свете?
Что-то такое я действительно слышала, хотя и не верила, но если маэстро говорит об этом с такой уверенностью, то, наверное, другие миры и вправду существуют.
– Люблю я один мир, – говорит. – Землей называется. Там такие же люди, как и мы, но магии не то чтобы нет, в нее просто-напросто не верят, а потому и не пользуются.
– Как? – воззрилась на него я, не понимая, как такое возможно. – Неужели они не задаются вопросом, откуда у них в ванной вода или свет… Или у них ничего нет и там живут дикари?
– Там все иначе. Имеется и вода в домах, которые, в отличие от наших, иногда достигают тридцати этажей, и свет там есть, и многое другое, но все это результат технического прогресса, а не применения магии.
Я попыталась представить дом в тридцать этажей. Не получилось. Да и каково жить на такой верхотуре? Помнится, я как-то раз поднималась в одну из башен нашего замка. Она высотой этажей в семь, и то ноги потом несколько дней болели, а тридцать?! И что это за…
– Что за технический прогресс? – интересуюсь.
– Ну смотри, у нас, например, есть кареты, у них они тоже были на каком-то этапе развития. Но позднее лошадей заменили двигатели. Что это, объяснять не стану, там сложная система на грани переплетения множества наук. Магия гораздо проще и порой намного эффективнее могла бы справиться с этими задачами, но они все делают головой и руками. Таков их мир, – продолжает рассказ он.
Все это, безусловно, интересно и познавательно, но наше недолгое общение с маэстро говорит о том, что он никогда просто так ни о чем не говорит. Так какие же выводы я должна сделать из этой истории?
– Например, этот вот чай выращивают на высокогорных склонах, листочки собирают вручную, а за этим следует довольно сложная система обработки и подготовки к длительному хранению. Магия упростила бы эту задачу, но кто знает, был бы чай таким же вкусным? – с блаженством делая глоток, произносит он.
Я тоже пригубила. Терпковатый, немного горчит, но приятный.
– Лейрон его тоже любит, – заставив меня вздрогнуть, словно между делом произносит маэстро.
– Тот мир? – стараюсь создать впечатление непринужденной беседы, и коль все вокруг читают мысли, то теперь я пытаюсь контролировать свои чувства и мысли, не показывая даже самой себе, насколько больно мне слышать это имя.
– И мир, и чай, – кивает маэстро.
А я, несмотря на попытки мыслить поверхностно, нет-нет да и начинаю вспоминать о графе. Да и как не думать о нем, если не дает покоя наша мимолетная встреча возле входа в библиотеку, а теперь еще и маэстро, как специально, о нем упоминает.
– А в те миры любой попасть может? – нарушила я затянувшееся молчание.
– Не любой, но со временем, освоив основы магии, можно попытаться изучить перенос в пространстве и времени.
– Времени? – искренне удивилась я.
– Сама подумай, у меня масса работы и отдыхать просто-напросто некогда, – отвечает маэстро. – Вот и вырываюсь порой на месяц-другой, ну или на годик… Возвращаюсь отдохнувшим, а здесь к тому моменту и мгновения не проходит.
– Здорово, – говорю, а у самой сразу нехорошие мысли в голову лезут: граф любит бывать на Земле, и чем же он там занимается? Может, у него и там есть женщина? Или… можно было бы переместиться туда и…
– Ладно уж, не юли передо мной-то, – ухмыльнулся библиотекарь. – Ну влюбилась ты в нашего Лея, с кем не бывает? Со временем пройдет…
Он говорит что-то еще, а у меня щеки полыхают, и каждое следующее слово будто пощечина.
– У меня нет шансов? – робко произношу, с надеждой поднимая взгляд на маэстро.
Он лишь вздохнул и направился опять к плите по новой наливать нам не привычный, но почему-то начинающий мне нравиться чай. Придвинул свой стул поближе. Сел напротив, посмотрел проницательно своими почти бесцветными глазами и говорит:
– В том-то и беда, девонька, что твои чувства, в отличие от остальных, настоящие, искренние. Тебе ничего от Лея не надо: ни оценок, ни привилегий в учебном процессе, ни денег. Ты нуждаешься в нем вне зависимости от его статуса и общественного положения. Это подкупает даже простых людей, а тем более тех, кому видны твои помыслы. Он же, находясь рядом с тобой, не только мысли читать может, он чувствует то же, что и ты.
– Вы сказали – может читать? Это что, зависит от его желания? – спрашиваю, а сама тут же понимаю, что как бы оно ни было, не могу же я подойти и потребовать, чтобы граф прекратил читать мои мысли.
– И от его, и от твоего, – тем временем отозвался маэстро и прошел к стеллажу с книгами. Поискал что-то и протянул мне небольшую брошюрку. – Я же вижу, как ты пытаешься закрыть свои мысли. Вот, сумеешь освоить – хорошо, нет так нет. Это не всем дано. Но помни, мысли – это одно, эмоции – другое. Их спрятать сложнее. А по отношению к тому, к кому небезразличен, – невозможно. Ну да ладно, – спохватился вдруг библиотекарь. – Что ж я тебя отвлекаю-то? Тебе к балу готовиться надобно. Иди. В понедельник увидимся.
На улице солнышко припекает, но при этом не душно, легкий свежий ветерок ласкает кожу. Хорошо-то как. Глянула я на вход в общежитие своего факультета, потом на парк, и тут же пришло понимание: в опустевшую комнату общежития идти не хочу.
Еще утром, после жуткого, пугающего своей реалистичностью сна, думала, что к парку больше никогда не приближусь. Ан нет. Вот солнышко светит, птицы поют, ветерок листвой шелестит. Смотришь на все это, и в голове не укладывается, что в этой красоте может таиться опасность. Да и в конце концов, даже если этот сон был вещим, то сейчас разгар дня, и в это время мне явно ничего не грозит.
Прошлась по дорожке до фонтана, присела на свободную скамеечку и наконец-то взглянула на врученную мне библиотекарем брошюру. «Теория и практика ментального блокирования», автор Торальд Лайретти… Что-то в этом имени было знакомое. И вдруг припомнился очередной сон, где я почему-то собиралась украсть из библиотеки какую-то книгу. Перед глазами, как наяву, возникла картинка: потрепанный корешок книги, вдоль которого тянулась надпись: «Основы ментальной магии», Торальд Лайретти. Интересно, какая связь между этими двумя книгами?
Ответ нашелся на первой же странице. Автор, ссылаясь на книгу из моего сна, писал, что ее изучение облегчит усвоение изложенного в этом учебном пособии материала. При этом название было варварски перечеркнуто, но при определенном усилии разобрать его все же удалось. Как маэстро допустил такой вандализм?
Может, просто подойти к библиотекарю и попросить книгу? Вдруг даст почитать? Но что-то сомнения меня мучают. Ведь не зря же тот сон привиделся? Реализовать увиденное не скоро удастся, я попросту не пройду сквозь поставленную на библиотеку защиту, но и маэстро ту книгу явно мне не даст. А так уже хочется удовлетворить любопытство и посмотреть, что ж там такое? И еще…
Если маэстро видит мои мысли, он знает то, о чем я думаю сейчас, или считывает и все мои воспоминания? Если второе, то он прекрасно осведомлен о моем сне, и тогда, возможно, не случайно дал мне сейчас книгу именно этого автора. Будто хотел напомнить. Но зачем?
