Глава десятая

Шабкат получил в руки свой мобильник и сразу успокоился. Одно только обстоятельство вызывало у Шабката недоумение. Каким образом он мог выронить телефон рядом с калиткой? Шабкат никогда в жизни не терял ничего из этого кармана, хотя тот и был не особенно глубоким. А тут нате вам! Посеял и не заметил.

— А ты вот, внучок, на невиновного человека подумал, — укорил его дед Абдул-Азиз. — Так никогда нельзя делать, Шабкат. Это не по-мужски. Тем более что у человека такое тяжелое прошлое. А ты его обвинить был готов. Он понял бы, что старый груз так за ним и тянется.

Старый Абдул-Азиз вмешался в раздумья внука совсем не вовремя, сбил его с мысли. Шабкат вспоминал все свои автоматические движения, пытался сообразить, как и когда мог уронить мобильник. Кажется, какая-то идея на этот счет промелькнула в его голове, но дед выбил ее оттуда. Теперь эта мысль не вернется. Проверено многократно. Уже не вспомнишь, сколько ни старайся.

От укоров деда Шабкату стало как-то не по себе. Он вспомнил, как ему высказывала претензии за дела Латифа вдова хозяина магазина Нияза Рамазанова, убитого бандитами. Тогда Шабкату было обидно слушать эти несправедливые слова.

Наверное, точно так же чувствовал бы себя Лачин. Ему было бы даже вдвойне неприятно, потому что он все же имел куда более непосредственное отношение к уголовному миру, чем Шабкат — к делам двоюродного брата. Да, лучше всегда сначала разобраться и только потом обвинять, имея основания на это.

Вечером Шабкат и Анатолий отправились за машиной. Ворота мастерской были закрыты. Как автослесарь и предупреждал, гостям пришлось давить на кнопку звонка, прилепленного к калитке, сделанной из такого же профнастила, как и в доме деда Абдул-Азиза.

Из дома сразу вышел человек, которого тележурналист не помнил даже в лицо, может быть, приезжий, появившийся в селе уже после отъезда Шабката. Здесь сейчас появилось много новых для него людей. Большинство из них составляли молодые. Если он и видел их когда-то, то совсем малолетними детьми и, естественно, узнать не мог.

Но были люди и старше его, которые тоже казались Шабкату незнакомыми. Они сильно изменились за те годы, которые Шабкат провел вдали от родных мест, или вообще появились здесь недавно. К таким личностям, как показалось Шабкату, относился и хозяин автомастерской.

— Мы за «Фольксвагеном», — сразу сообщил ему Шабкат.

— Документы на машину давай! — потребовал хозяин.

Шабкат показал их, не передавая в руки.

Мужчина кивнул и заявил:

— К воротам мастерской подходите.

Визитерам пришлось возвращаться за угол. Ворота открылись изнутри. В мастерской горел свет.

Микроавтобус оказался не только починенным, но еще и помытым.

— Сколько я вам должен? — спросил Шабкат.

Хозяин назвал сумму, которая раза в три превышала ожидания его клиента. Но спорить и торговаться, как, наверное, ожидал того этот жук, журналист не привык. Он расплатился, сел за руль и выехал из мастерской. Хозяин культурно придерживал ворота, за которыми сел на свое пассажирское место оператор Анатолий.

— Проверил хоть, как сделали? — поинтересовался он.

Шабкат несколько раз разогнался и затормозил.

— Немного жестковато, но в целом нормально, — констатировал он. — Ездить можно. Новые колодки всегда жестковатыми кажутся.

Они выехали на главную улицу села, миновали базар, над которым горели высокие фонари, выскочили на площадь. Тут-то Шабкат и услышал несколько автоматных очередей, приглушенно, словно издалека, долетевших слева, через опущенное дверное стекло. Шабкат затормозил, бросил взгляд в ту сторону и сразу понял, в чем дело.

Около магазина, где он сегодня покупал чай, стоял «уазик», в который люди в униформе песочного цвета загружали какие-то коробки. На крыльце стоял человек в такой же одежде, которую можно было даже, наверное, назвать пустынным камуфляжем, и держал в руках автомат.

Автоматные очереди, которые слышал перед этим журналист, видимо, раздались из самого магазина. Поэтому они были слегка приглушенными. Что там за люди, откуда взялся этот автоматчик, догадаться было не сложно. Люди в точно такой униформе недавно встречали «Фольксваген» на дороге в горах.

Звуки сирены полицейской машины раздались из-за спины. Полицейский наряд спешил, видимо, тоже на выстрелы. Шабкат в боковое зеркало заднего вида рассмотрел мигалку, работающую на крыше машины.

Потом он услышал грохот и увидел вспышку. Тут же еще один взрыв, куда более мощный, разорвал вечернюю тишину, царившую в селе. Полицейская машина куда-то исчезла. От нее осталась только фара, которая валялась на дороге.

Автоматные очереди тут же раздались там, где только что произошел взрыв.

Шабкат не служил в армии и не очень-то понимал, что тут произошло. Но Анатолий когда-то был солдатом, простым мотострелком.

Сейчас он наблюдал за происходящим через второе боковое зеркало заднего вида и сказал со знанием дела:

— Бандиты понимали, что на стрельбу менты поедут. На прямой линии засаду устроили. Сперва из гранатомета долбанули, из «Мухи», потом из автоматов добили, если было кого. После гранатомета едва ли кто выжил.

— Что же ты камеру не взял! — упрекнул его Шабкат.

— Так кто же знал, что тут такое приключится? Да и темно уже снимать. Но смотри, как оно все вышло. Они нас с тобой пропустили. Ментов специально ждали, а с нами решили не связываться.

— Или машину узнали, — добавил Шабкат. — Как там, на дороге.

— Поехали. А то мы станем свидетелями, — проговорил оператор. — В порядочном бандитском обществе они всегда лишние.

Шабкат и до этого только притормозил, но не остановился полностью. А сейчас он газанул в полную силу двигателя, хотя была включена только вторая передача. Дизель взвыл, микроавтобус стремительно понесся в сторону дедовского двора.

— Они там, в горах, похоже, голодные сидят, — проговорил Шабкат, когда выбрался из машины уже во дворе, а Анатолий закрыл ворота и подошел к нему. — Вот и вынуждены были магазин ограбить. Им же туда еды никто не принесет. Если бы у них были продукты, то они нас с тобой там, в пещере, обязательно усадили бы за стол. В магазине им никто продавать ничего не будет. Они же хозяина убили.

— Это же бандиты, — сухо, без всякого сочувствия ответил Анатолий. — Они покупать не умеют, привыкли все так, задарма брать. А если не дадут, пристрелят.

— Приехали? — спросил дед Абдул-Азиз, вышедший на крыльцо. — Что там, в той стороне грохотало? Я уж подумал, не из пушки ли стреляют? С самой войны таких звуков не слышал.

Шабкат хотел перед этим попросить Анатолия ничего не говорить деду о трагическом происшествии, но не успел. Оператор сразу начал рассказывать. Абдул-Азиз слушал его молча. На его сухом лице нервно играли желваки.

— Латифа там не было? — спросил он старшего внука.

Шабкат неуверенно передернул плечами. Он за руку с бандитами не здоровался и лиц их издали не рассмотрел. Да и вечерний сумрак уже подступил. Кроме того, Шабкат не видел тех людей, которые были в магазине.

— Он бы лучше тебя навестил, — сказал внук. — А кто там был, неизвестно. Горы большие, бандитов в них много.

— Все у нас в селе про людей в песочной одежде говорят. Это определенно бандиты Латифа. Именно он их в село послал. Без разрешения эмира сами они не посмели бы. Да и откуда им знать, где у нас полиция находится, как засаду на нее можно устроить?! Это только местный человек мог им рассказать. — Спина старого Абдул-Азиза, обычно прямая, вдруг ссутулилась.

Он, едва поднимая ноги и шаркая ими, чего раньше за дедом Шабкат не замечал, ушел в дом.

Свидетелями они все же стали. Только вот лишними или нет, это уже вопрос вкуса.

Полицейская машина подъехала к воротам дедовского дома через полчаса. Бронетранспортера с охраной теперь при ней почему-то не было. В этот раз никто не лупил в калитку кулаком, как в прошлый визит стражей порядка. На сей раз гости постучали аккуратно и не слишком громко.

Открыть вышел Кирилл. Он запустил в дом начальника районного отдела, того самого подполковника. С ним прибыли старший лейтенант с кожаной папочкой и человек в штатском, но не тот, который приезжал в первый раз. Этот был гораздо моложе и выглядел куда более энергичным человеком.

— Мы к Абдул-Азизу и к Шабкату, — сказал подполковник.

— Проходите. Они втроем на кухне чай пьют.

— С ними Латиф? — осведомился человек в штатском и заметно насторожился.

Он еще тут, на крыльце проявлял активность. В голосе его звучал вызов всему окружающему. Этот мужчина словно был готов тут же выхватить из-за пояса пистолет и начать стрелять во все стороны.

— Латиф — это кто? — наивно глядя ему в глаза, спросил Кирилл.

Подполковник ничего не стал ему объяснять, как и его сопровождающие. Все они просто прошли в дом, потому что Кирилл дверь оставил открытой, и сразу направились на кухню, расположенную в конце коридора. У звукооператора складывалось такое впечатление, что подполковник уже бывал здесь и хорошо знал, куда надо идти.

— Адил Даудович! — раздался с кухни громкий голос глуховатого старика. — Давненько ты ко мне в гости не заглядывал. То, что во двор со своим замом заходил, не считается. Двор — не дом! Присаживайтесь, чай будем пить.

Кирилл не стал провожать визитеров дальше, предоставил их вниманию Абдул-Азиза, открыл боковую дверь и свернул из коридора в большую комнату, откуда доносился голос популярного телевизионного ведущего. Там сидела Рита и смотрела какую-то передачу.

Хозяин дома достал из настенного шкафа еще три чашки в дополнение к тем, которые уже стояли на столе, налил чай, выдвинул стулья и жестом пригласил гостей присесть. Они так и сделали. Кухня была просторная, и места за большим, вытянутым в длину столом с избытком хватало всем шестерым. Никто никого локтями не задевал. Но так получилось, что по одну сторону стола сидели Абдул-Азиз, Шабкат и Анатолий, а против них устроились визитеры.

— Извини меня, дедушка, за то, что я пытаюсь в твоем доме командовать, — сказал Адил Даудович. — Но у нас серьезный разговор с тобой и с твоим внуком, поэтому я попрошу постороннего человека удалиться отсюда. — Взгляд подполковника прямо указывал на Анатолия.

— Звать потом будете, не приду, — почти обиженно сказал оператор, вставая из-за стола и готовясь выйти из кухни.

— Все зависит от того, о чем будет разговор, — вмешался в ситуацию Шабкат. — Если это допрос свидетелей, то Анатолий относится к таковым. Он был в машине со мной в момент ограбления магазина. Если что-то не видел я, то мог заметить он.

Начальник районного отдела повел рукой, требуя возвращения Анатолия на место. Оператор сел на свой стул и насмешливо поглядел на ментов.

«На бандитов он так не смотрел», — подумал Шабкат.

— Вот мы сразу и подошли к вопросу, интересующему нас всех, — сказал человек в штатском, перехватив инициативу у подполковника полиции. — Разрешите представиться. Старший следователь майор юстиции Темирханов Хасбулат Гарунович. Итак, первый вопрос. Что вы делали у магазина в момент его ограбления?

— Там мы ничего не делали, — твердо ответил Шабкат. — Просто ехали мимо. Возвращались из автомастерской, откуда забрали машину после смены тормозных колодок.

Старший лейтенант, сидящий между майором и подполковником, расстегнул замок-молнию на своей потертой кожаной папочке, вытащил бланки протоколов допроса и сразу стал заполнять нижнюю часть. Верхнюю, где указываются данные того человека, который допрашивается, он пока оставил пустой.

А сотрудник следственного отдела задал следующий вопрос:

— Насколько я понимаю, с вами в машине был оператор. — Тут последовал указующий взгляд на Анатолия. — Он вел съемку?

— Нет.

— Почему?

— Спросите у него самого.

Старший следователь посмотрел на Анатолия. Мол, говори.

Тот опять с насмешкой заявил:

— Ну так спрашивайте. Вам ведь разрешили это делать, товарищ майор.

Хасбулат Гарунович от такого неуважительного к себе отношения мигом потерял едва ли не всю свою энергичность.

Тем не менее он нашел в себе силы и спросил:

— Почему вы не вели съемку в момент ограбления?

— Просто потому, что вы мне не позвонили и не объяснили, что нужно снимать. Я же не таскаю с собой постоянно камеру. Она тяжеленная. За одно утро ремнем плечи отдавит.

— Тогда зачем вы пошли вместе с господином Шабкатом Мухаметдиновым в автомастерскую?

— Извините, я был просто не в курсе того, что в данном селе действует закон, запрещающий людям собираться вместе.

Адил Даудович понял, что обстановка становится не слишком приятной, и решил своим вопросом хоть как-то разрядить ее:

— Может, вы на мобильник что-то сняли?

— Уже было слишком темно, чтобы снимать, — объяснил Шабкат.

— Светодиодная подсветка, которая работает от автомобильного аккумулятора, конечно, лежала у нас в машине, — все с той же издевкой продолжил Анатолий. — Но у меня были опасения, что бандиты не позволят нам выставить ее. И вообще, я думаю, что они не слишком рвались стать героями телесериала.

Дальше допрос пошел уже спокойнее, хотя оператор опять старался отвечать на вопросы с вызовом. Он изрядно разозлился на то, что начальник районного отдела внутренних дел хотел удалить его с кухни еще до начала разговора. Но теперь каждый вопрос был конкретным. Телевизионщикам приходилось говорить о том, что каждый из них видел.

— А почему вы уверены в том, что бандиты стреляли по полицейской машине именно из «РПГ‐18»? — спросил старший следователь Темирханов Анатолия. — Вы видели человека с «Мухой» в руках?

— Потому что я в армии служил, и мне самому не раз доводилось стрелять из такого оружия, — ответил оператор Анатолий так грозно, словно в руках у него был тот самый гранатомет «Муха» и он намеревался бабахнуть из него по незваным гостям тут же, прямо на кухне. — Я шум этого выстрела хорошо помню. И звук взрыва гранаты тоже не забыл. Если хотите проверить, тащите сюда любой гранатомет, кроме тех, которые в последние пять лет на вооружение приняты. Ваша машина перед воротами стоит, стреляйте в нее. Я по звуку марку гранатомета угадаю.

Подполковник хмыкнул, словно бы соглашаясь, и проговорил:

— У нас в оружейной горке в отделе стоит «РПГ‐29». Он принят на вооружение еще в восемьдесят девятом году. Его тоже определите? Без пальбы по машине. Просто по звуку выстрела. Сможете?

Подполковник знал, что спрашивал.

Анатолий поморщился и заявил:

— Нет, вот из «Вампира» стрелять не доводилось. Знаю его только в теории. Помню, что «РПГ‐29» «Вампир» — самый мощный современный гранатомет в мире. Пробивает шестьсот миллиметров гомогенной стали и двухметровую бетонную стену. Ни один танк не устоит против гранаты «Вампира». Вы верно сказали, что он принят на вооружение еще в далеком восемьдесят девятом году. Но предприятия, производящие этот гранатомет, поставляли его только на экспорт, чтобы выжить в сложной обстановке. Им была полностью вооружена армия Мексики и ряд других. Только в последние годы он стал поступать в наши подразделения. Да, один такой выстрел сразу все автомобили вашего отдела может уничтожить, — не удержался оператор от укола. — Выставите их в ряд, и граната все насквозь прошьет. Звук, наверное, будет приятный. Особенно если машины будут с экипажами.

Последняя фраза была уже явным перебором и вызвала длительную паузу.

Шабкат прервал ее.

Он тоже старался смягчить ситуацию, насколько это было возможно, и заявил:

— Хорошо, что у бандитов нет таких гранатометов.

— Им пока и «Мухи» вполне хватило, — мрачно констатировал Хасбулат Гарунович. — И нескольких автоматных очередей в дополнение. В магазине погибли три человека. Это мужчина-продавец, хозяйка заведения, вдова Нияза Рамазанова, недавно убитого на дороге, и пожилая женщина, покупательница. Она ударила бандита своей сумкой, в которой стояла литровая бутылка водки, и проломила ему голову. За это другой бандит дал по ней автоматную очередь. Все это было на глазах свидетеля, который остался в живых. Негодяи его почему-то пожалели. Наверное, татуировки уважили. Они о многом говорят.

— Это кто? — спросил Шабкат. — Случаем, не племянник старика Ахмадея?

— Он самый. Лачин Исрафилович Ниязов нам и рассказал, как дело было. Он сообщил, что у магазина стоял «уазик» с простреленными стеклами — лобовым и в водительской дверце. Эта машина пропала недавно в соседнем районе. Только тогда она еще целая была, в наше село ехала. Видимо, водитель был убит, а сам автомобиль — захвачен. Данные о том, что произошло в магазине, мы получили от Ниязова. А вы рассказали, что было на улице.

Журналист довольно хмыкнул.

— А теперь я хочу персонально и ответственно, более того, можно сказать, что официально поговорить с дедушкой АбдулАзизом и с Шабкатом Мухаметдиновым, — строго заявил начальник районного отдела полиции. — Это сугубо приватный разговор. Официальность его заключается только в моем статусе. Поэтому прошу всех остальных выйти. — Для убедительности подполковник сел предельно прямо, подтянул живот и положил на стол перед собой большие толстые руки.

Старший лейтенант и майор юстиции уважили начальника райотдела, поднялись первыми. Перед тем как встать, старший следователь торопливо хлебнул чай из своей чашки.

Видя это, поднялся из-за стола и оператор Анатолий. Старший лейтенант и майор юстиции вышли в коридор и двинулись в сторону входной двери, чтобы ждать во дворе. Оператор вместе со своей чашкой, в которую он неторопливо долил чай, пошел в большую комнату смотреть телевизор.

Вскоре стало слышно, как хлопнула входная дверь, то есть гости вышли за порог.

Адил Даудович поднял руку, прокашлялся в кулак и начал почти виновато:

— Ну так что вы насчет всего этого думаете? — Он поочередно посмотрел в глаза деду и внуку, словно проверяя, насколько правильно они поняли его слова.

— А что мы можем насчет всего этого думать? — с неприкрытым вызовом спросил Шабкат. — Мысли у нас точно такие же, как и у всех жителей нашего села.

— Так думать вы просто не можете. Почти все в селе обвиняют вас в тех бедах, которые здесь происходят, — заявил Адил Даудович.

— А в чем состоит наша вина? — спросил старик Абдул-Азиз. — Разве мы позвали банду Латифа в наш район? Или мы его толкнули на путь убийства?

— Дедушка Абдул-Азиз может не понимать, что такое настроение толпы. Но вы-то, Шабкат, человек с высшим образованием. Вам это должно быть известно даже лучше, чем мне, потому что я в свое время окончил технический вуз, а вы — гуманитарий.

— Что конкретно я должен понимать? — спросил Шабкат.

— Вы должны понимать, что любая толпа — это живой и даже животный организм, которым можно управлять извне. Когда-то этим умело воспользовался Гитлер. Он подчинил себе почти всю германскую нацию, считавшуюся в свое время самой просвещенной в Европе. Бывает достаточно искры, чтобы взрывоопасное настроение в толпе полыхнуло адским пламенем. Население нашего села в настоящий момент представляет собой именно такую толпу. Неизвестно, кто высечет эту искру своим неосторожным или гневным словом. Что тогда будет, неизвестно. Но я знаю, что среди местных жителей назревает невеселое мнение на ваш счет. Мол, если вас из района изгнать, то и банда куда-то уйдет. Есть и особо горячие головы, которые говорят, что надо вас уничтожить. Это, по их мнению, будет достойный ответ эмиру Латифу. Ударом на удар. Я как представитель власти такого допустить, естественно, не имею права. Поэтому рядом с вашим домом теперь будет постоянно стоять дежурная машина с нарядом полиции. При этом следует учесть, что эти сотрудники тоже живут здесь, в селе. Неизвестно, как они себя поведут в критической ситуации. Одно я знаю твердо. Они мне уже сказали вслух, что стрелять в своих родственников ради спасения ваших жизней не будут. Для них отношения с этими людьми куда более важны, чем приказ их непосредственного начальника, то есть мой. Тут уж ничего не поделаешь. В нашем народе с глубины веков родственные отношения ставятся выше всего.

— Адил!.. — Старый ветеран назвал подполковника по имени, запросто. — Я же тебя еще мальчиком помню. Отец твой моим другом был.

— Потому, дедушка Абдул-Азиз, я и завел этот разговор, чтобы предупредить тебя и твоего старшего внука. Тут многие говорят, что Латиф пришел в район, чтобы с Шабкатом встретиться. Люди его обвиняют.

— И что нам делать? — Ветеран войны был в растерянности.

— Уехать? — непонятно кого спросил Шабкат. — Но я не могу это сделать, не завершив съемку. Мы уедем после празднования Дня Героя, когда доснимем сюжет об Амин-Султане. Дедушку я с собой в Москву заберу. У меня квартира просторная, живу я один. Места хватит. Дайте нам еще два дня. На третий мы уедем. Дедушке ведь в любом случае понадобится время на сборы.

— Разве я руковожу настроением толпы? — сказал подполковник Рамизов. — Но надеюсь, что за два дня ничего не произойдет, Латиф на село не нападет и не усугубит ситуацию. Если у вас есть возможность с ним связаться, сообщите ему это. Просто попросите его уйти туда, откуда пришел.

— Он сам мне звонил. Дважды. Я не знаю, как с ним связаться, — ответил Абдул-Азиз.

Шабкат промолчал, но твердо решил после отъезда полицейских позвонить Латифу и договориться с ним. Братья всегда могут найти общий язык.

Так по крайней мере должно быть в идеале.