Глава 6
– Если что, мы на связи, командир! – Мичман Тарасов махнул рукой, и катер отвалил от самодельного пирса и ушел в ночь.
Большаков зашагал к домику старого рыбака по доскам, которые то и дело заливала волна, поднятая катером. Оксана уехала на неделю к родственникам в Симферополь, и свои собственные выходные дни офицеру пришлось коротать в одиночестве. Вчера он пригнал на остров Тузла в рыбацкий поселок свой личный катер. Берзин познакомил спецназовца с дедом Тараса. Старик был умелым механиком и чинил двигатели всему острову. И рыбакам, и катерам с турбазы. Сам Большаков так и не смог разобраться, почему у него вдруг падали обороты даже на разогретом моторе. И катер то лихо тянул, то вдруг уныло опускал нос и еле тащился, дергаясь, как паралитик. Потом что-то происходило в недрах импортного мотора и он снова начинал тянуть и лихо летел по волне, чувствительно слушаясь малейшего прикосновения к рычагу газа.
На мосту гудели механизмы, горели прожектора. Некоторые участки не прекращали работы даже в ночное время. Еще немного, и мост соединит новыми пролетами два берега. Это будет событие! Берега, наконец, соединились. Осталось дело за малым. Настил дорожного покрытия, оборудование железнодорожных путей и всего, что для этого полагается. Большаков не был инженером и каждый раз удивлялся, когда узнавал, что еще предстоит сделать строителям и из чего состоит вся конструкция моста. Ему все со своей дилетантской «колокольни» представлялось простым, только очень большим и тяжелым.
– Добрый вечер! – Большаков открыл дверь и вошел в просторную горницу. У рыбака не было как таковой кухни, спальни. Просто очень большая комната, в одном углу которой стояла его кровать, а у другой стены: плита, холодильник.
Старик поднял голову, сдвинул на лоб очки и отложил в сторону сеть, которую чинил под светильником.
– Что-то уж ты совсем потемну пришел-то, – укоризненно покачал он головой.
– Служба, старик! – веско заявил Большаков. – Как смог, так и приехал. Ну, что у тебя? Посмотрел движок?
– Кое-что посмотрел. Да не особенно время у меня было. Ты его хоть раз открывал? Или только так, регулировать пытался?
– Нет, внутрь пока не лазил, думал, может, просто проблема с подачей топлива или воздуха. Смесь не всегда правильно готовится. Например, дроссельная заслонка плохо работает. Может, чистить надо, может, конденсат скапливается, может, просто с плохим бензином гадость какая попала и теперь надо сливать топливо и промывать всю топливную систему.
– Боюсь, Андрюша, что у тебя дело в бензонасосе, – почесал в затылке старик. – Или вакуумный датчик барахлит, или воздух подсасывает.
– Я вот тоже думал об этом, – согласился спецназовец. – Так всегда, когда не новый механизм покупаешь, то сталкиваешься с проблемами, которые появились у другого хозяина. А как он двигатель эксплуатировал, на каких режимах его мучил, кто теперь скажет. А где у тебя Макар?
– Да где ж ему вечерами-то быть. Не со мной же сидеть в четырех стенах. На турбазе, танцульки опять там какие-нибудь. Девочки.
– Ну, в его годы и я по танцулькам и девочкам бегал, – солидно сказал Большаков. – А сейчас вот все больше хозяйством занят. Железками своими.
Они еще немного поговорили о моторе, подумали о возможных причинах его неустойчивой работы. За окном было темно, а в доме старого рыбака пахло сетями, морем и крепким табаком. Большаков посмотрел на часы.
– Слушай, дед, давай я его на воде погоняю, прислушаюсь. Есть идейка одна, может, поможет диагноз поставить.
– Спешишь, что ли? – удивленно и как-то добродушно спросил рыбак. – Ты как назад-то собрался? Приедут за тобой, что ли, или как? А то оставайся у меня. Макарка придет поздно, почитай, под утро заявится. Я тебя на его диване положу, а его, самотычку, на полу вон на старом матрасе.
– Ну, спасибо, дед. Останусь с удовольствием. У меня ведь выходные впереди. Я тогда парней своих дергать не буду, скажу, чтобы отдыхали. Ну, так я пойду, погоняю на воде катер, а потом посидим. Эх, не догадался я бутылочку привезти, а то бы…
– Ладно тебе, – хитро прищурился рыбак. – а то я без тебя не припас. Найдем с чем посидеть. Ты давай там недолго только.
Большаков решительно поднялся, хлопнул ладонями по коленям и со словами «ну, пошел» отправился к лодкам на берегу. Пройдя по пирсу, он спрыгнул в свой катер, прошел на корму и открыл створки моторного отсека. Старик ничего не откручивал, кожух не снял. Ну, попробуем. Вернувшись к штурвалу, спецназовец присел боком на сиденье и включил зажигание. Мотор с рокотом завелся, завибрировала панель. Большаков чуть сбросил обороты, прислушался. Пока работа двигателя не вызывала нареканий. Иногда он и заводился с трудом, а сегодня вон как.
Отшвартовав катер, Большаков уселся на сиденье, включил скорость и стал выводить катер вдоль пирса на чистую воду. Пару раз стрелка на тахометре скакнула, обороты «провалились», но потом мотор снова стал работать уверенно. Выведя катер от берега метров на сто, Большаков стал гонять его на разных оборотах и прислушиваться, выискивая закономерность. Потом он остановил свое суденышко и перебрался на корму, откинув створки моторного отсека. Так, если для начала немножко прибавить оборотов, а смесь сделать не такой обогащенной. Взяв отвертку, он склонился над карбюратором. При первых же осторожных поворотах винта регулировки мотор чихнул и заглох.
Берзин понимал, что в его условиях установить тотальную слежку сразу за двумя лицами невозможно, да и нецелесообразно. Вызывать «наружку»? Новые люди бросятся в глаза, хотя в этом подразделении работают люди, которое умеют делать так, чтобы их не видели или хотя бы не замечали. Нет, тут не следить за каждым шагом надо, не контакты выявлять, а у Сташко и Пустового контактов каждый день десятки. Нет, надо придумать, как понять, что они тут делают и кто готовит диверсию. Они исполнители или просто связные? Повариха из столовой мост не взорвет, да и монтажник тоже. Он и живет с другими рабочими в общежитии, и работает все время на глазах. Нет, искать нужно того, кто с ними на связи и кто сможет сделать так, чтобы работы встали или вообще что-то рухнуло. Тут искать надо человека серьезного, с возможностями. Надо думать, кто может сделать проблемы на мосту. Один.
Сегодня Пустовой задержался в столовой на обеде чуть дольше обычного. Берзин по обыкновению последних дней изображал из себя человека, погруженного в какие-то схемы и таблицы. Он все время таскал в руках папку и постоянно где-то торчал, разглядывая и листая содержимое бумаг. Как это выглядело со стороны, его волновало мало, главное, чтобы все привыкли, что инспектор со своими схемами снова стоит у перил и не видит и не слышит ничего вокруг. Пару раз его даже отводили в сторону, чтобы он не попал под машину или перемещаемый плавучим краном груз.
На самом деле Берзин все видел и все слышал. Он часто занимал такую позицию, чтобы видеть и столовую и бригаду, в которой работал Пустовой. Больше времени и внимания уделял, конечно, Сташко, потому что во время работы у Пустового не было ни времени, ни возможности с кем-то уединиться и пошептаться. А тут он застрял, чуть ли не единственный из рабочих, после обеда в столовой. Берзин ждал, наблюдая со стороны из очередного укрытия, в котором старательно изображал человека, погруженного в документы по своему ведомству.
Пустовой вышел и почти побежал догонять свою бригаду. Значит, теперь нужно не выпускать из поля зрения Сташко. Что Пустовой мог ей передать? Информацию, документы, приказ? Ничего более материального или объемного он ей не передал. Если она связная, то должна проявить себя как связная. Ясно, что она теперь должна не по телефону позвонить. А что она должна сделать?
Берзин понял, что не готов к такой ситуации. Даже технически. Да и что тут можно придумать. Незаметно посадить «жучка» ей на одежду. Не напасешься радиомаячков, чтобы прицепить ко всей одежде женщины. А даже приезжая сюда, каждая имела не по одному платью или одним джинсам. То же и обуви касается. Наблюдать? Камеру видеонаблюдения установить? Кто бы посоветовал, с какой точки снимать и в каком направлении? В таких унылых размышлениях Берзин приготовился следить за женщиной лично. Он полагал, что за пару дней что-то придумает более рациональное и эффективное. А вообще-то интуиция ему подсказывала, что самое серьезное внимание Сташко надо уделить именно сегодня. Какое-то задание она от Пустового все же получила.
Его ожидания оправдались около девяти вечера. Повариха появилась у края технического моста так неожиданно, что сверху, со своего укрытия на основном мосту, он ее чуть было не пропустил. Одета женщина была в темное, что, видимо, тоже не случайно. Уж гардероб Сташко Берзин изучил хорошо и знал, что украинка любила одеваться ярко и броско. И шла она по той части моста, где сегодня работы не велись. Вообще-то тут работы возобновятся, когда начнут готовить покрытие под устройство дорожного полотна.
Стараясь, чтобы его не заметила Сташко и чтобы со стороны его поведение не показалось странным или подозрительным, Берзин стал перемещаться по верхнему мосту параллельно движению женщины внизу. Дважды Сташко пересекала почти абсолютно темные участки технического моста. Берзин каждый раз прикладывал к глазам небольшой, но мощный бинокль с режимом ночного видения. Он убедился, что каждый раз, попадая на темный участок, женщина быстро оглядывалась по сторонам. Ближе к западному краю острова Сташко остановилась и долго стояла у ограждения. Берзин сумел увидеть, что она посматривает на наручные часы. Как же ему хотелось в этот миг оказаться с поварихой рядом, хотя бы на расстоянии десятка метров. Что там происходит, что должно произойти? Нельзя ей показывать себя, нельзя ее задерживать, потому что предъявить ей нечего, а связи ее с террористами еще не выявлены.
Камера беззвучно снимала одинокую женскую фигуру в темноте. Берзину хотелось выключить ее, он опасался, что зарядки не хватит на долгую съемку, а Сташко могла так простоять и час, и два. Нет, не для этого она пришла сюда, чтобы торчать тут часами, убеждал он себя. И тут его ожидания были вознаграждены. Женщина сунула руку за пазуху и вытащила из-под куртки небольшой темный пакет с длинным шнуром. Она быстро присела, разматывая шнур, зацепила небольшой крючок за край моста и снова выпрямилась. Стало понятно, что пакет на этом шнуре сейчас покачивается внизу, над землей. Сташко повернулась и пошла назад, в сторону общежитий.
Если она смотрела на часы, значит, за пакетом придут не когда-то в ближайшем будущем, а в пределах оговоренного планом времени. И возьмут его снизу, с земли. Берзин, тихо ругаясь, проводил взглядом Сташко и полез по металлическим конструкциям вниз, с основного моста на технический. Если я грохнусь с такой высоты на металлический настил, думал он со злой иронией, то шуму будет на всю округу. И шпионов распугаю, и смеху будет, что инспектор по охране труда и технике безопасности ночью сорвался с конструкций моста. Скажут, что пьяный был. Эти мысли помогали не думать о высоте и не зацикливаться на боли в руках. Кажется, он ободрал их до крови.
Последний метр Берзин преодолевать не спешил. Он повисел немного на руках, прислушиваясь и приглядываясь, насколько это было возможно в темноте. Потом осторожно опустил ноги на настил моста. В темноте на него уставились две яркие точки – зрачки кота. Судя по тому, что кот сливался с темной массой демонтированной на днях трансформаторной будки, это был вездесущий Василий. Тебе-то что не спится, машинально подумал Берзин и тут же замер. Где-то рядом под ногами человека похрустывали камушки. Внизу под мостом кто-то неторопливо шел, периодически останавливаясь ненадолго. То ли искал что-то под ногами, то ли…
Берзин попытался сориентироваться, где Сташко повесила пакет. Метра на четыре дальше трансформаторной будки. Он пригнулся и, стараясь ступать мягко и неслышно, двинулся в нужном направлении. Он слышал тихие шаги внизу, как хрустели мелкие камни под ногой. Иногда Берзину казалось, что он не слышит, а чувствует человека. Идти на полусогнутых ногах было неудобно, потому что пистолет в кобуре под левым плечом все время тыкался набалдашником глушителя в бедро. Носить пистолет с собой он начал недавно, тем более по вечерам. Не исключено, что события в любой момент приобретут более динамичный характер. А еще он не исключал, что кто-то из врагов, действующих на мосту, мог догадаться о том, кто инспектор Берзин на самом деле. Но без глушителя стрелять в рабочей зоне – это поднимать шум и создавать панику. Этого Берзину совсем не хотелось.
Неожиданно он вдруг осознал, что не понимает, где находится человек, который только что шел под мостом. Человек остановился и явно прислушивался. Сколько до него? Метр, три, восемь? Легкое шуршание в паре метров у края моста обнадежило, но тут раздался короткий истошный кошачий «мяв», быстро перешедший в шипение. И тут же мужской голос матерно выругался. Быстрые шаги стали удаляться. Берзин неслышно подошел к краю моста, все так же пригибаясь, и посмотрел вниз. Там покачивался обрезанный на высоте человеческого роста шнур. Пустой. Пакета на его конце не было. В темноте по краю берега удалялась человеческая фигура в капюшоне.
Берзин быстро пролез через ограждение, повис на руках и спрыгнул вниз. Глянув наверх, он увидел блестящие глаза Василия. Кот смотрел на него с интересом.
– Ну, ты у меня дождешься! – пообещал Берзин Ваське. – Вот вернусь, и поговорим с тобой, зараза хвостатая. Лезешь всегда не вовремя и не в свои дела. Мышей бы ловил лучше.
Человек быстро удалялся, идя по самой кромке воды. Пытаясь нагнать его, Берзин срезал путь, но ему пришлось обходить остатки подготовительных работ и кучи щебня и обрезки металлоконструкций. Больше всего его беспокоило, что человек может сесть в лодку и исчезнуть в ночной темноте. А ведь его надо брать. Брать, несмотря на то, что нет свидетелей, что ничего нельзя будет изъять при понятых, а потом этот тип вполне может заявить, что ему пакет подбросили. Но и отпускать его нельзя, не забрав пакета, не убедившись, что в нем находится, не установив личность этого курьера. Порой даже этого бывает достаточно, чтобы размотать клубок.
Пригибаясь и обходя остатки строительства, Берзин вдруг увидел, что человек сбросил с головы капюшон и стал идти медленнее и часто крутил головой. А ведь он прислушивается. Злясь, что какими-то звуками он выдал себя, Берзин старался идти еще тише, но тут в темноте ему под ногу попалась полузасыпанная рыхлой землей пустая пластиковая бутылка. Хруст, казалось, слышен был на всем острове. Человек реагировал и действовал так быстро, что Берзин едва не поплатился головой за свою неосторожность.
В темноте рука незнакомца взметнулась и вытянулась в сторону, откуда раздался предательский хруст. Берзин не расслышал звука выстрела и лязга затвора из-за легкого шума волны на берегу. Стреляли из пистолета с глушителем, и Берзин понял это, когда пуля ударилась рядом с его головой в бетонную глыбу, осыпав мелким крошевом. Присев на корточки, Берзин вытянул пистолет из кобуры под плечом и осторожно взвел курок. Человек быстро удалялся, то и дело пятясь задом и вертя головой из стороны в сторону.
Делать было нечего и Берзин бросился вдогонку, уже не особенно заботясь об издаваемых им звуках. Камень хрустел под ногами, топот был хорошо слышен издалека, и незнакомец его сразу увидел. Тут же он вскинул руку, и Берзину пришлось присесть, метнувшись в сторону. Две пули просвистели в воздухе чуть в стороне. Берзин не стал стрелять, стремясь сократить расстояние. Недавнее чудо, когда он с расстояния около сорока метров попал в человека на несущемся по волнам катере, могло и не повториться. Сейчас ему важно было не просто попасть, а гарантированно и неопасно ранить беглеца. И в итоге все же задержать. Если он курьера убьет или тяжело ранит, то они не получат информации. Она сейчас важнее всего.
И снова бросок вперед, с хрустом камня под ногами, с топотом ног. К своему удовольствию, Берзин понял, что незнакомец занервничал. Он, почти не глядя, выпустил в сторону преследователя две пули и торопливо бежал вдоль берега. Расстояние сокращалось медленно, но неуклонно. Сейчас между Берзиным и беглецом было всего метров двадцать. Только не дать ему уйти, мысленно повторял оперативник, только нагнать его раньше, чем этот тип добежит до рыбацкого поселка. Еще не хватало, чтобы он взял заложников или чтобы его там ждали помощники, которые могли бы устроить большую стрельбу. А это жертвы, это ненужный шум. Те, кто этого человека послал, не должны узнать, что он попал в руки ФСБ. По крайней мере, должны узнать об этом или догадаться как можно позже.
Ну, я тебя сейчас расстрою, сволочь, подумал Берзин, приняв решение действовать более активно. Он присел на одно колено, поднял двумя руками пистолет и расчетливо трижды выстрелил, целясь незнакомцу под ноги и чуть вперед. Даже в темноте было видно, как перед беглецом взметнулись фонтанчики земли и мелкого камня, как он отшатнулся назад. Было даже слышно, как пули с противным визгом отрикошетили от каменистой почвы и ушли в море. Незнакомец машинально стал искать укрытие, решив, что стреляют в него теперь уже прицельно и на поражение. Берзин воспользовался этим и, низко пригнувшись, побежал вперед, стараясь как можно быстрее занять позицию между незнакомцем и рыбацким поселком.
Человек с пакетом заметил перемещения своего преследователя, но почему-то ничего не предпринимал. Он не стрелял, не пытался вступить в переговоры, он не пытался больше бежать. Берзина это насторожило. Он успел подумать, а что, если незнакомец бежал именно на эту часть берега? А если его тут ждала лодка или…
Сильный удар по голове отдался каким-то звоном и гулом. Перед глазами Берзина все поплыло, сильная ломящая боль в затылке заставила застонать, а потом земля с камнями вдруг оказалась очень близко. Совсем рядом с его лицом. Берзин успел понять, что он упал. Мысли как будто продирались с трудом через густые заросли боли в голове. Он видел чьи-то ноги возле своего лица, слышал над собой голоса, но не понимал речи. Голоса были размытые, замедленные. Берзина перевернули на спину. Он видел над собой небо с редкими звездами, которые пробивались сквозь пасмурное ночное небо. Лица двух мужчин, одно из которых было бородатым. Он чувствовал, как его быстро обшарили, что-то вытащили из кармана. Потом из его руки выдернули пистолет. Бородатый размахнулся и забросил что-то в воду, потом еще что-то бросил в том же направлении. Потом хруст камня под ногами и тишина, разбавляемая тихим плеском волны.
Берзин со стоном пошевелил головой, пытаясь оторвать ее от земли и приподняться, осмотреться по сторонам. В затылке боль была нестерпимой. Он провел рукой по волосам и почувствовал, что пальцы стали мокрыми. К горлу подкатила небольшая тошнота, но оперативник попытался отогнать ее. Он повернулся на бок, потом на живот и ползком добрался до воды. Поплескав немного ладонью на лицо, облизнув соленые от морской воды губы, Берзин сел и стал поливать водой свою голову. Мысли немного прояснились, хотя боль почти не проходила.
Невдалеке виднелись дома рыбацкого поселка, людей не видно. Похлопав себя по карманам и осмотревшись вокруг, пошарив руками по земле, он убедился, что пистолета и телефона нет. Видимо, именно их тот бородатый и забросил в воду. Как же я так невнимательно, а? Теряю оперативную хватку, засиделся на спокойной работе, головой привык работать, а в нашем деле частенько и вот так приходится, с пистолетиком побегать. Головой работать? Вот и получил по голове!
Так, искать оружие в воде, а тем более телефон, глупо. Сейчас главное не дать уйти этому… этим двоим. Что это? А, это звук лодочного мотора или катера. И он удалялся от берега. Судя по звуку, катер шел на малых оборотах. Ясно, чтобы не привлекать внимания или чтобы слушать, нет ли погони, не идет ли другой катер следом. Берзин еще раз намочил голову, протер глаза и поднялся на ноги. Его откровенно пошатывало, но в глазах уже двоиться перестало. Оперативник беспокойно осмотрелся по сторонам. Эти двое наверняка ушли в море. Их там ждут. Не берегом же этот тип собрался пройти весь остров и пешком выйти к Тамани. Черт, оружия теперь нет, но это не главное. Берзин поспешил к поселку.
На берегу стояли в основном весельные лодки или лодки, с которых на ночь были сняты моторы. Но дальше у дома, в котором жил дед паренька Макара, где был устроен деревянный помост, стояли два суденышка. Берзин перешел на легкий бег, чувствуя, что состояние его немного улучшается. Старого рыбака он встретил у самых лодок с трубкой в руках, развешивающего на просушку сеть.
– Ты что же как оглашенный-то? – удивился старик, вынимая трубку изо рта. – Стряслось чего?
– Дед, посторонних видел тут? – Берзин вместо приветствия схватил рыбака за локоть. – Это важно! Очень!
– С головой-то у тебя чего? Никак в крови весь.
– Не время обо мне! – оборвал рыбака Берзин.
– Какие у нас тут посторонние. Свои только, да…
Берзин не дослушал, а старый рыбак не успел рассказать ему, что сегодня у него гостит тот самый военный моряк, с которым Берзин его знакомил на днях и просил помочь с починкой мотора. Старик покачал головой, разглядывая взъерошенного и окровавленного гостя.
– Дед, катер есть? Мне надо догнать двоих! Пойми, дед, это враги, террористы.
– Ишь ты, – нахмурился рыбак. – Я так понимаю, ты не строителем там на мосту. Я сразу понял, еще тогда, как ты с Макаркой пришел ночью. Вон катер, бери. Может, тебе помощь какая еще нужна? Сообщить куда-нибудь?
– Долго объяснять тебе, старик, – махнул Берзин рукой. – Ты попробуй вот что. Звони в полицию, расскажи, что стрельба была на берегу возле поселка. А потом на воде. Вроде с катеров стреляли. Пусть они с военными моряками свяжутся!
Последние слова Берзин прокричал, уже топая ногами по деревянному настилу и подбегая к указанному катеру. Дед хотел снова сказать, что один из военных моряков как раз здесь, но решил, что он и сам Андрею сможет это передать. А насчет полиции надо поспешить. И старый рыбак поторопился вернуться к дому за телефоном, по пути то и дело оглядываясь на нового гостя, как тот отвязывает катер, как заводит мотор.
Мотор завелся сразу. Берзин сел в потрепанное кресло и толкнул ногой маленький чемоданчик с инструментом. Он подумал, что неплохо бы иметь хоть какой-нибудь ломик или гвоздодер для самообороны. Хотя в его ситуации и такого рода железо помогло бы слабо. Но тут Берзину попалась на глаза реверсивная отвертка с пистолетной рукояткой. А вот это в темноте может сработать, подумал он, особенно если снять куртку и выставить напоказ подплечную кобуру. Разбирайся там в темноте, что именно у меня в руках.
Сбавив газ, Берзин встал на ноги и стал осматриваться, насколько это было вообще возможно среди ночного моря. Звуков, кажется, нет. Если попробовать не обращать внимания на гул в собственной голове. Хотя… отчетливо послышались звуки неудачной попытки завести мотор катера. Урчание двигателя и снова тишина, слышно было, как работал стартер и потом снова со звоном мотор глох. Определив направление, Берзин прибавил скорости и двинулся на звук. «Если это они, то стану угрожать «оружием», положу всех на дно катера, возьму на буксир и потащу их в Керчь. Там обязательно встречу пограничный корабль. Они все время патрулируют в том районе. Другого выхода у меня просто нет. Они запросто могут уйти на север в лиманы, а там их не найти. Там и днем-то «черт ногу сломит», не то что ночью. Но их, скорее всего, на траверзе ждет судно побольше».
Снова звук мотора, и снова он заглох. Берзин чуть довернул руль и направил свой катер на что-то темнеющее на воде. Еще немного, и он увидел силуэт большого катера и человека, склонившегося над распахнутыми створками моторного отсека на корме. Берзин встал в своем суденышке в полный рост, сбросив куртку, чтобы было видно кобуру, и сжал в правой руке рукоятку отвертки. Выглядел он грозно.
– Эй, на катере! – рявкнул Берзин во все горло, и тут же звуки собственного голоса отозвались нестерпимой болью в голове.
Человек повернул голову на голос и стал внимательно смотреть на приближающийся в темноте маленький катер. И когда Берзин подвел свой катер довольно близко, почти касаясь бортом борта незнакомого судна, человек возле моторного отсека выпрямился и, вытирая руки тряпкой, поинтересовался:
– А что это вы здесь делаете, Игорь Иванович? Если не секрет, конечно.
– Большаков? Андрей?
– Я, я это. А что вы тут разорались? Случилось что-то? Далековато вы от моста забрались.
Берзин сплюнул с ожесточением и бросил в ящик с инструментом отвертку, изображавшую пистолет. Кажется, он потерял время и тех людей, которых преследовал. Неприятно. Как объясняться с начальством, он даже не представлял. Как сопливый лейтенант вляпался в историю с преследованием и упустил подозреваемого.
– Ты не представляешь, Андрей, в какой я заднице, – зло заявил он. – Я преследовал курьера, который получил какие-то материалы на мосту от подозреваемого. А меня огрели по голове, забрали телефон и пистолет, а вдобавок теперь я еще и упустил их в море. Ты тут никого не видел или не слышал проходившей мимо лодки?
– И вы один без оружия кинулись в море на этом корыте? – удивился Большаков, наклоняясь и подтягивая катер Берзина ближе к своему судну. – Рассказывайте, что случилось, а потом решим, как действовать дальше.
– Сейчас, только дайте ваш телефон. Надо поставить руководство в известность. Они хоть организуют блокирование этой акватории. Если успеют.
Большаков согласно кивнул и полез в карман куртки за телефоном. И в этот момент из темноты вынырнули два катера. Круто развернувшись и подняв волну, они подошли к стоявшим неподвижно катерам Берзина и Большакова почти на расстояние вытянутой руки. В каждом катере, помимо рулевого, стояли по два человека с автоматами на изготовку. Одного из них Берзин сразу узнал – тот самый бородач, что огрел его по голове, а потом выбросил в воду телефон и пистолет. Опоздали.
– Ну-ка, хлопцы, – бородатый повел головой в сторону борта, – оружие и телефоны в воду. Церемониться не будем, все на дно пойдете, если только рыпнетесь. Ну!
– Твою ж мать, – тихо проворчал Большаков, медленно доставая телефон и занося руку над бортом катера. – Давайте одним броском в воду и в сторону. Дыхание хоть задержать сможете на минуту?
– Я и так дышу еле-еле, – так же тихо ответил Берзин. – Меня недавно по голове огрели, до сих пор мутит и кружится все.
– Ладно, посмотрим, что дальше будет. Только не дергайтесь. Выберемся, не переживайте.
– Не болтать! – рявкнул бородатый. – Телефон в воду, куртки медленно сняли. А теперь сели у бортов лицом друг к другу и руки за спину. Вытягивайте, вытягивайте подальше! Вот так.
Берзин и Большаков переглянулись и послушно сели у противоположных бортов, вытянув руки за спиной над водой. Ловкие руки стянули каждому запястья пластиковыми кабельными стяжками. Обоих пленников перетащили в разные катера, и один из парней с автоматами посмотрел на бородатого и кивнул на пустые суденышки.
– А с этими что? Очередями дно пробить и пусть идут на дно?
– Не надо, – бородатый прислушался, крутя головой из стороны в сторону. – Выстрелы могут услышать. А так, когда найдут катера, решат, что оба пассажира утонули. Море, тут всякое бывает. Давай, хлопцы, отчаливаем. Время!
Мичман Тарасов опустился на днище перевернутой на берегу лодки и задумчиво посмотрел в море. Двое спецназовцев вели к нему старого рыбака и парнишку лет пятнадцати.
– Нету, – мотнул один из спецназовцев головой. – С вечера еще в море ушел.
Мичман поднялся, пожал старику руку, потом точно так же, как взрослому, пожал и Макару. Рыбак только развел руками, скорбно скривив обветренное лицо, сплошь покрытое морщинами.
– Давайте быстро и по порядку, – попросил Тарасов. – С самого вчерашнего вечера, как только капитан-лейтенант переступил порог вашего дома.
– Так он толком-то и не переступал, – заверил старик. – Макара еще дома не было, он на танцульках на турбазе дрыгался, а я сети чинил. И тут ваш Большаков приходит. Он у меня катер оставлял свой, двигатель посмотреть.
– Это я в курсе, – кивнул мичман. – А дальше?
– А дальше побалакали с ним немного о моторах, он и сказал, что хочет сам попробовать подрегулировать на ходу. Какие-то там у него идейки появились в голове, что-то где-то прочитал по моторам. А я что, давай, раз есть что покумекать. Договорились, что он попробует сам, а потом вернется, мы и бутылочку раздавим, повечерим с ним. Ну, ночевать я его оставлял у себя. Чего ему мотаться, выходные же у человека.
– Не пили?
– Нет, когда ж. Он сразу в катер и пошел в море. Хорошо завелся, тут кривить душой не буду. А потом я в дом и что там уж было, не могу знать. Не возвращался он больше. Да только у нас другое «чепе» было потом. Это, считай, уж через час после Большакова.
– Ну-ка, ну-ка! – нахмурился Тарасов.
– С моста прибежал человек. Уж не знаю, вы в курсе или нет, что командира вашего он со мной познакомил. Игорем Ивановичем его зовут, на мосту он работает. Инженером каким-то вроде. Бежит, а у самого голова в крови, шатает его из стороны в сторону, а глаза горят от возбуждения. Сразу видно, что беда. А он еще с ходу, мол, дед, катер есть на ходу? Я, конечно, заволновался, что да как стал расспрашивать. А он и слушать не хочет, только спросил, не пробегали двое мимо? А я и не видел никого. Про вашего Большакова сказал, что тот в море ушел, а больше никого. Да, и катер ему показал, что с турбазы мне пригнали чинить. У него движок уже в порядке был, я на него и указал инженеру. Он завел и ходу от берега. Больше ничего, вот те крест, не знаю. Макар пришел за полночь уже, спать лег. Так ничего больше и не происходило. Ни людей, ни шуму никакого не было.
– Что за инженер-то? – начал было один из спецназовцев, но мичман его остановил.
– Знаю его. Он с командиром один раз при мне в море выходил. Дела у них какие-то были общие по нашей линии. Широколицый такой, коренастый, волосы назад зачесывает, да?
– Да, такой он, точно, – подтвердил старик. – Еще что хотел добавить. Мне этот инженер-то велел в милицию позвонить. Мол, стрельба была на берегу и все такое. Они приехали, но это уже по светлу было.
– И что?
– А ничего. Послушали меня, покивали. Потом по берегу прошли. Так покрутились, чуток в сторону моста прошли. Ничего не увидели, спросили, не пил ли я ночью. И еще мне пригрозили, что оштрафуют за ложный вызов. С тем и уехали.
– Орлов, Кожевников, – мичман кивнул в сторону береговой линии, уходящей к строящемуся мосту. – Посмотрите там.
Тарасов отошел в сторону, вытащил из чехла на «разгрузке» рацию и стал докладывать командованию об исчезновении командира и результатах опроса местных жителей. Доложил он и о втором человеке, который вышел в море на катере почти следом за Большаковым. Минут через тридцать вернулись его бойцы с осмотра берега.
– Ну что? – Тарасов посмотрел на своих подчиненных с надеждой.
– Была стрельба, – один из спецназовцев протянул руку и высыпал на ладонь мичмана две пистолетные гильзы. – А вот эта, – он подал третью гильзу, – явно от другого ствола.
Мичман повернул все три гильзы капсюлями вверх и сравнил. Да, след удара бойка на третьей гильзе был несколько иным. Он молча выслушал, где были найдены гильзы, что их положение очень похоже на то, что была перестрелка. А еще совсем недалеко на камнях есть следы крови. Не капли, а размазанные следы. Человек лежал, когда она текла, а потом вставал и размазал.
– Так, – мичман снова повернулся к старому рыбаку, – катер Большакова мы знаем. Опишите катер, на котором в море ушел второй человек, который на мосту работал.
