Глава двадцать четвертая
Алекс
22 сентября 2010

Эми лежала абсолютно неподвижно. В лице никаких признаков случившегося. Алекс, стоя в оцепенении у громоздкой кровати, смотрела на нее разинув рот. За исключением гулкого стука в висках, тишину палаты нарушало лишь едва слышное потрескивание транзистора, доносившееся с опустевшей стойки регистратуры. На Алекс глядели три медсестры и санитарка. За их спинами маячила посетительница средних лет, которая пыталась сделать непринужденное лицо и одновременно тянула шею, чтобы разглядеть, что происходит.

В первые секунды никто не произнес ни слова. Потом санитарка с конским хвостом зашагала обратно, заставив посетительницу ретироваться.

Сестры выстроились по росту. Впереди – толстушка Рэдсон. Две другие, повернувшись друг к другу, шепотом обсуждали случившееся, прикрывая рот рукой.

– Да что тут такое происходит?! – возмущенно прошипела сестра Рэдсон, чуть не уткнувшись носом ей в ключицу.

– Извините… она… Я думаю, она со мной общалась! – Что-что? – переспросила самая высокая, едва сдерживая смех.

Сестра Рэдсон, однако, впервые за все время смотрела на нее сочувственно.

– Она… я… Простите! – Алекс подхватила сумку и блокнот, рванулась вон из бокса, из палаты и выбежала в коридор.

Она все испортила. Безнадежно, катастрофически испортила.

Выставила себя полной идиоткой. Теперь они ее больше не пустят. У нее только начало что-то получаться, а она взяла и сама себе подложила свинью.

Алекс бросилась к лифтам; оба стояли на верхнем этаже. Только не ждать – не останавливаться до тех пор, пока она не выберется из здания. Выбежав на лестницу, она осторожно зашагала вниз; не хватало еще поскользнуться тут в шлепках и сломать себе палец.

При виде этих отполированных ступенек под мрамор становилось ясно, что корпус построили еще в восьмидесятых. Серые крапинки напомнили ей костюм мимолетного бойфренда матери, к которому нужно было обращаться «дядя Стивен». Тогда она была еще слишком мала и не удивлялась, почему зовет «дядей» чужого человека.

Лестницу как будто недавно помыли. Адреналин уже почти рассосался, только в пылающей голове как-то странно шумела кровь, и пот струился по вискам.

Снова этот трухлявый комок в горле, снова знакомое желание уйти в другую реальность: таким сильным оно не бывало уже много месяцев. Забыться. Не думать. Отключиться на весь оставшийся день.

Ей нужно выпить. Срочно. Если она сейчас же не доедет до дома, все пропало: машина окажется на парковке какого-нибудь паба, а сама она проведет вечер в диком, разобранном, истеричном состоянии. Она не хотела переживать это снова.

Она ускорила шаг, но вдруг, скользнув ногой, остановилась как вкопанная: снизу донесся пронзительный крик.

Псих, сразу же подумала она. В один из последних визитов в больницу с матерью (когда ее еще лечили амбулаторно) они наткнулись на «бродячего» пациента из общей палаты неподалеку. Мужчина смущенно почесывал лицо и что-то неразборчиво бормотал. Ее мать, которая сама уже была на грани, пронзительно вскрикнула и стала вопить что-то про цыган, ворующих батареи. Мужчина, в свою очередь, тоже закричал. Алекс стояла в оцепенении, пока не прибежали медсестры.

Крик на лестнице был невыносимо громкий, но тут же оборвался. Алекс в ужасе бросилась вверх по ступенькам к ближайшей площадке и, прорвавшись сквозь строй двойных дверей, пролетела холл со стойкой ресепшен и нырнула в очередной коридор без окон.

С колотящимся сердцем она неслась вперед, как затравленный зверь, огибая посетителей, заторможенных амбулаторных больных и снующих туда-сюда санитаров, пока наконец не выбежала к очередной паре лифтов. Ей нужно домой.

Один лифт был открыт – громадная пустая серая коробка. Ринувшись внутрь, она молотила по кнопкам до тех пор, пока двери не начали закрываться. Потом обессиленно опустилась на корточки. Лифт поехал; она встала, сделала глубокий вдох и нажала нулевой этаж.

По дороге в лифт входили и выходили люди. Никто не обращал внимания на хрупкую молодую женщину у задней стенки, которая, бесстрастно улыбаясь, сжимала побелевшими пальцами сумку.

Выбраться. Выбраться и выпить. Это все, что ей сейчас нужно. Очевидно, что это просто реакция на пережитый испуг, но… в жопу правила.

Двери лифта открылись на нулевом этаже, в глубине второстепенного вестибюля, и она тут же выскочила, оглядываясь в поисках выхода.

Она сорвала с шеи гостевой бейджик и запихала его в сумку, толкнула пожарную дверь и проигнорировала все указатели на парковку.

Ступив на тротуар, она зашагала прочь от больницы, сознавая, что совершает ошибку. Но сейчас это не имело значения. Сейчас ей требовалось снять напряжение и заглушить свой страх. Когда-то – много лет назад – ей хватало одной рюмки бренди, чтобы прийти в себя – и домой на такси. Но теперь все было не так.

Она была обречена. С того момента, как решила пройтись по улицам в поисках ближайшего паба – все равно какого. Она прекрасно знала, что нажрется максимум за час.

«Слоновья голова». «Паб на районе», называла его мать, хотя район был не совсем жилой. Сюда ходили жители муниципальных домов, работники автостоянки, шиномонтажа, строительного гипермаркета и, конечно, измотанные сотрудники больницы.

Внутри, на липком красном ковре, прожженном сигаретами еще в доантитабачные времена, абстрактными пятнами застыла расплющенная почерневшая жвачка.

Угнетающую обстановку зала, оптимистично именуемого «салоном», удачно дополняли мрачные тисненые обои. Стулья темного дерева выглядели столь же гостеприимно, как кулак перед лицом.

Она с порога заказала двойной бренди и, опрокинув в себя это средство первой помощи, без всяких проволочек перешла к виски с диетической колой в бутылочке. Безо льда.

Не отходя от барной стойки, она одну за другой выпила три порции, каждый раз доливая в дешевый бурбон лишь на палец колы.

Наличные кончались; она знала, что балансирует на краю пропасти, однако пути назад уже не было. Оставалось лишь продолжать и надеяться, что она не упьется до смерти.

– А кому мне тут отдать карточку? – старательно трезвым голосом спросила она бесстрастного немолодого бармена. – Похоже, я здесь надолго.

Тот, впервые улыбнувшись, показал на местечко поуютней – сразу за барной стойкой, рядом с музыкальным автоматом с табличкой «Не работает». В дверях показалась знакомая фигура и, встретившись с ней взглядом, приветственно помахала рукой.

Она проснулась резко, словно от толчка. За окном еще висела глубокая, непроглядная ночь. На ней были только футболка и лифчик; ни джинсов, ни трусов. Один шлепанец лежал рядом на кровати.

Комната кружилась. Минут пять она, превозмогая тошноту, ползала в поисках мобильника и хотела уже бросить, констатировав, что потеряла еще один телефон, когда большой палец вдруг наткнулся на прохладный экран. Она нажала на круглую выемку. Высветилось время: 4:31 утра.

Снова тревожно засосало под ложечкой. И не оттого, что она перебрала; голова была ясной. Сердце ухнуло вниз: почему этот чертов доктор заявился именно туда? Почему именно в тот момент?

Она была вся в поту. Сердце билось неровно, скачками. Дождавшись паузы после очередного приступа головокружения, она поплелась в ванную и уселась на унитаз. Извергая из себя все, что накопилось внутри, она поняла, что у нее был незащищенный секс.

Придется снова идти в аптеку за противозачаточными «наутро после». Трезвая Алекс в очередной раз будет убирать за пьяной Алекс.

Но сейчас нужно приложить все усилия к тому, чтобы заснуть, а проснувшись утром, не открыть очередную бутылку. Опохмеляться было чревато: двое суток в полной отключке, затем целые недели беспробудного пьянства. Выбросив из себя чуть ли не литр едкой желчи, она на дрожащих ногах спустилась вниз и совершила до боли знакомый ритуал. Парацетамол, ибупрофен и пол-литра витаминной «Берокки».

Для утренней Алекс она сделала все, что могла. Теперь спать. И радоваться, что она хотя бы не задохнулась в собственной рвоте.

В 6:41 она проснулась снова. В голове стоял гул, глаза болели, желудок выворачивало наизнанку. В памяти вспыхнула картинка: ее заносят в дом, а она безудержно хохочет. Следующий кадр: красное, потное от натуги лицо доктора над ней. Она с маниакальным смехом ерошит его мерзкие, отвратительные волосы. Когда он ушел?

Вспоминать было некогда: она еле успела к унитазу, чтобы выплеснуть из себя «Берокку».

Если подумать, все было не так уж и ужасно. Может, похмелье занесло ее так далеко, что она сделала полный круг и вернулась к отметке «нормально». А может, она пьяна до сих пор.

Осторожно просунув ноги в самые свободные пижамные штаны, она медленно побрела вниз на кухню ставить чайник. Пробежки сегодня не будет. Ночью, в четыре с чем-то, она как-то умудрилась поставить телефон на зарядку. Теперь нужно было найти в себе силы и все проверить. При мысли об этом желудок подскочил к горлу.

Отправленных писем – нет.

Отправленных СМС – нет.

Она переместилась к ноутбуку и, затаив дыхание, зашла в интернет-банк. Счет «похудел» на двести фунтов. Паршиво; однако могло быть и хуже.

Чайник наконец дошел до кондиции и зашипел, плюясь кипятком во все стороны. Поначалу вода больше попадала мимо, заливая полированный стол, но в итоге ей все же удалось заварить кружку сладкого чифиря. Кофе сегодня был бы просто издевательством. Повернувшись к раковине, чтобы бросить туда ложку, она обнаружила сбоку две стопочки. Так… значит, вчера они выжрали даже виски из неприкосновенного запаса в сливном бачке.

Поднявшееся солнце заливало ярким светом всю комнату без остатка. Скоро многие уже отправятся на работу. В ближайший час души во всех домах вниз и вверх по улице будут извергать тонны воды. В такие моменты она с болезненной ясностью сознавала, что никогда не сможет работать в офисе. Фриланс идеально подходил к ее образу жизни – отнюдь не здоровому, но уж какой есть.

Ее сумочка повисла на подлокотнике дивана. Блокнот и кошелек на месте; наличных нет, но хотя бы кредитки никуда не делись.

Открыв блокнот, она плюхнулась в насиженную ямку на своем кремовом угловом диване (когда-то роскошном). Обняла колени, вяло потянула на себя мохеровый плед и принялась перелистывать записи, но тут накатила новая волна тошноты. Она зажмурилась. Ей совсем не лучше; она выжила, но выживание и восстановление – вещи разные. Никакого прогресса, сколько ни старайся убедить себя в обратном. Она едва удерживала голову над водой. Точнее, над вином.

– Медицинский центр «Маунт-Плезант».

– Здравствуйте, я бы хотела записаться к своему лечащему врачу.

– Как вас зовут?

– Александра Дейл.

– Аксминстер-Роуд?

– Да, правильно.

– Сообщите, пожалуйста, цель визита.

– Я сдавала анализы когда-то давно, и… надо с ними разобраться.