Глава 12
Видимо, я все-таки заснула, и дядя Том уложил меня в постель. Во всяком случае, проснулась я без туфель на ногах, зато вся растрепанная, помятая. Дяди Тома уже не было, но он оставил записку, в которой написал, что я могу найти его по личному коду мистера Куньи. У меня не было причин тревожить его, равно как и охоты видеть кого бы то ни было. Я отослала Марию и Марию, а завтрак съела прямо в постели. У меня вдруг проснулся дикий аппетит – молодой организм требовал свое.
Впервые после посадки я откопала свой дневник. Естественно, я продолжала вести его, но уже не писала, а наговаривала на магнитную пленку. Я обнаружила, что вести дневник таким образом гораздо проще. В библиотеке нашего номера есть стационарный магнитофон, а еще раньше, на корабле, мистер Клэнси позволял мне пользоваться диктофоном, с помощью которого он вел вахтенный журнал.
Но у библиотечного магнитофона был существенный недостаток: к нему в любой момент мог сунуться Кларк. В первый же мой поход по магазинам я увидела в супермаркете «Венус-мэйш» очень симпатичный крохотный диктофон всего за десять с половиной кредитов. Я сразу же в него влюбилась, купила и с тех пор постоянно ношу в сумочке. Он легко убирается в кулак, и в него можно диктовать незаметно для других.
И теперь я хотела полистать дневник, его самые ранние записи, чтобы посмотреть, не записала ли я хоть что-то, что может напомнить о том типе, который разговаривал с Кларком в космопорте.
Ничего такого там не было. Совсем ничего. Зато я нашла записку от Кларка.
«Под, – писал он, – если ты найдешь это письмо, читай его побыстрее: я пишу его двадцатичетырехчасовыми чернилами и надеюсь, что к тому времени уже вернусь, и ты, следовательно, так и не увидишь этого письма.
Герди попала в переплет, и я должен выручить ее. Я никому не сказал, потому что это исключительно мое дело и я не хочу, чтобы в него совалась ты или кто-то другой.
Однако умный игрок подкрепляет свои ставки, если может. Если меня долго не будет и ты все-таки найдешь письмо, поймай дядю Тома, и пусть он поймает мистера Кунью.
У Южных Ворот есть газетный киоск. Надо купить в нем „Дейли мерчендайзер“ и спросить, есть ли у них вечносветки. Потом надо сказать: „Лучше дайте мне две. Там, куда я собираюсь, очень темно“.
Вот и все, что я могу рассказать.
Только ты сама не делай ничего, а то все испортишь.
Если все кончится плохо, оставь себе на память обо мне мою коллекцию камней.
Сдачу пересчитай. Лучше всего на пальцах.
Кларк»
У меня все поплыло перед глазами. Я никогда не видела завещаний, но последние строчки были именно завещанием, я уверена. Потом я собралась, сосчитала до десяти и обратно, а в конце добавила крепкое словцо, чтобы снять нервное напряжение. Потому что знала: раскисать некогда. Пришло время действовать.
Я сразу же позвонила дяде Тому. В одном я была совершенно согласна с Кларком: Подди не стоит корчить из себя Космического Скитальца Стилуорта – Человека из Стали, как это, по-видимому, сделал Кларк. А я собиралась заручиться всей возможной помощью. Чтобы выручить Кларка и Герди, я охотно мобилизовала бы пару полков морской пехоты и весь Марсианский легион.
Так вот, я набрала личный код мистера председателя, и автоответчик попросил позвонить по другому номеру. Я набрала этот другой номер… и мне ответил голос дяди Тома. Тоже запись. Он не сказал ничего нового, все инструкции такого рода были в записке: дяди не будет весь день, а я ни под каким видом не должна выходить из номера, пока он не вернется. Еще он добавил, что я не должна пускать в номер никого, ни ремонтников, ни даже слуг, кроме тех, кого я знаю лично. Марию и Марию, например.
Когда запись начала прокручиваться по третьему разу, я дала отбой и попыталась дозвониться до мистера председателя по обычному телефону, через контору Корпорации. Дохлый номер! Нажимая на то, что я – мисс Фрайз, племянница сенатора Марсианской Республики, я с горем пополам добралась до его секретарши или, может быть, секретарши его личного секретаря.
– К моему глубокому сожалению, мисс Фрайз, – ответила она, – мистера Кунью вызвать невозможно.
Тогда я потребовала найти дядю Тома.
– Я очень сожалею, но у меня нет сведений о сенаторе Фрайзе, мисс Фрайз.
Я велела соединить меня с Декстером.
– Мне очень жаль, мисс Фрайз, но мистер Кунья-младший находится в инспекционной поездке по заданию мистера Куньи-старшего.
Она то ли не могла, то ли не хотела сказать, когда вернется Декстер, не могла или не хотела найти способ связаться с ним. Врала, по-моему. Если бы я владела Всепланетной корпорацией, я бы поставила дело так, чтобы в любой момент могла связаться с любой шахтой, с любым ранчо, фабрикой или воздушным кораблем, которыми владеет Корпорация. В любой момент. Не думаю, что мистер председатель хуже меня соображает, как управляться с таким хозяйством.
Я ей так и сказала, призвав на помощь цветистую фразеологию «песчаных крыс» и жителей каналов. Я и не думала, что помню эти словечки. Другими словами, я на самом деле озверела. Видимо, прав дядя Том: стоит соскрести с меня нордический лак, и на свет явится кровожадная дикарка. Я даже хотела поковыряться в зубах, глядя ей в лицо, только она бы этого не поняла.
Вы не поверите, я с тем же успехом могла бы разоряться перед песчаным аллигатором, на нее это вообще никак не подействовало.
– Мне-очень-жаль, мисс Фрайз, – повторила она, и тогда я зарычала и отключилась.
Мне даже показалось, что мистер Кунья держит на телефоне андроида, вроде наших тик-токов. Живая женщина хоть как-то отреагировала бы на мою непотребщину, пусть даже и не поняла бы половину. Я и сама понимаю далеко не все эти словечки, но знаю, что это далеко не комплименты.
Я даже собралась позвонить Па. Он оплатил бы счет, даже если бы ему пришлось выложить все сбережения. Но до Марса – одиннадцать световых минут, это было написано прямо на диске телефона. А связь через станцию «Гермес» и Луна-Сити совсем уж никуда не годится. Если между вопросом и ответом проходит двадцать две минуты, понадобится целый день, чтобы только рассказать, в чем дело. Правда, плату взимают только за разговор, а не за ожидание.
И все же я могла позвонить ему… но что бы он мог сделать, находясь за триста миллионов километров от нас? У него поседели бы последние шесть волос – вот и весь результат.
Вскоре я успокоилась и сообразила, что в найденной записке есть что-то еще, помимо детской бравады Кларка. Это касалось Герди…
Мы не виделись с нею уже дня два. У нее было неудобное расписание: новеньким крупье достаются не лучшие смены. Я, кажется, перебросилась с нею парой слов, когда Кларка уже не было, хотя я тогда и подумать не могла, что он вообще не ночевал в отеле.
Но дядя Том точно говорил с Герди вчера, как раз перед тем, как мы отправились в дом мистера Куньи. Он спросил, не видела ли она Кларка, и она ответила, что не видела.
Получилось так, что мы видели Кларка последними.
Я без всякого труда связалась с Домом Педро, правда не с тем, которого встретила в тот вечер, когда я познакомилась с Декстером, а с Домом Педро этой смены. К этому времени все Домы Педро уже знали, кто такая Подди Фрайз. Это та самая девушка, которую часто видят с мистером Декстером. Он тут же сообщил мне, что смена Герди закончилась полчаса назад и лучше всего позвонить ей в хилтон. Если… тут он прервался, с кем-то переговорил, и кто-то сказал, что Герди, возможно, пошла по магазинам.
Это было похоже на правду. Я уже знала, что в номере ее нет. Кстати, к этому времени она съехала из стильного (и дорогого) «Тангейзера» в гостиницу подешевле. Я оставила на ее автоответчике такую запись, что Герди должна была тут же связаться со мной, как только ее услышит.
Вот и все. Тупик. Звонить было некуда, оставалось только сидеть в номере и ждать дядю Тома, как он мне и приказал.
И тогда я взяла сумочку, накинула плащ и вышла из номера.
Я успела пройти целых три метра по коридору. На моем пути вырос высокий, широкий и мускулистый тип. Я попыталась обойти его, но не тут-то было.
– Не надо, мисс Фрайз, – сказал он. – Нет, мисс Фрайз, – сказал он, – у меня приказ вашего дяди.
Я сунулась в другую сторону и обнаружила, что ноги у него довольно быстрые для такого громилы, а реакция получше моей. Итак, я арестована! Меня запихнули в мой собственный номер и держат в заточении. Мне кажется, дядя Том мне не доверяет.
Я вернулась в свою комнату, закрыла дверь и поразмыслила. Номер был все еще не прибран, грязная посуда от завтрака не убрана. Кое-как преодолев языковой барьер, я втолковала Марии и Марии, что мисс Фрайз крайне неприятно, когда все кому не лень вторгаются в ее комнату и нарушают ее уединение.
Неуклюжий двухэтажный столик-тележка, на котором мне доставили завтрак, все еще стоял у кровати и более всего напоминал город, дочиста разграбленный пиратами.
Я убрала судки с нижней полки, рассовала их куда возможно и накрыла столик специальной большой салфеткой – такие применяют, чтобы не оскорблять взоры богатых клиентов видом грязной посуды и объедков.
Потом я взяла трубку внутренней связи и велела немедленно убрать грязную посуду.
Я не очень высокого роста и довольно-таки легкая. Словом, мои сорок девять килограммов и сто пятьдесят сантиметров можно, если постараться, запихать в довольно малый объем. Нижняя полка оказалась жесткой, но не слишком тесной. Еще там была лужица кетчупа, которую я впопыхах не заметила.
Распоряжения дяди Тома (или мистера Куньи) выполнялись неукоснительно. Обычно тележку с посудой увозит парень из буфета, но на этот раз явились обе Марии и отвезли столик к служебному лифту. Попутно я узнала кое-что интересное, но не слишком удивительное. Одна Мария сказала что-то по-португальски, а вторая ответила на чистейшем орто: «Наверное, в ванне отмокает, обормотка ленивая».
Я решила ничего не дарить ей ни к Рождеству, ни ко дню рождения.
Внизу кто-то выкатил меня из лифта и задвинул в угол. Я чуть подождала и выбралась из моего экипажа. Мойщик в грязном переднике так и застыл от удивления. Я сказала «о бригадо», сунула ему два кредита и гордо вышла через служебный вход. Через две минуты я уже садилась в такси.
Сейчас я еду в такси к Южным Воротам и надиктовываю все это, чтобы не обгрызть себе ногти до локтей. Чувствую я себя прекрасно, хотя и нервничаю немного. Действовать лучше, чем ждать. Ничего страшного со мной не случится, а вот неведение вполне способно свести с ума.
Кассета кончается. Я поставлю новую, а эту отошлю от Южных Ворот дяде Тому. Конечно, я должна была оставить записку, но ведь это лучше, чем записка. Надеюсь.
