Глубоководный ужас

Масао Танака стоял перед панорамным окном своего кабинета, чувствуя боль в шее, которую начало сводить от напряжения. У него в кулаке был зажат полученный с «Голиафа» факс, где сообщалось, что его дочь, вопреки воле отца, около недели назад спустилась в Марианскую впадину.

Помассировав шею, Масао уставился на темно-синие воды канала.

В конце канала между двумя бетонными стенами качалась на воде огромная баржа – плавающий строительный кран высотой сто футов. Толстый стальной кабель, прикрепленный к стреле крана, уходил в толщу воды.

Десяток местных корреспондентов со своими съемочными группами собрались возле опорной стены и западных трибун. Над головой тарахтел вертолет службы новостей.

Масао увидел, как вылезшие из канала аквалангисты забрались на борт баржи. Несколько секунд спустя кабель натянулся и начал неохотно наматываться на барабан гидравлической лебедки. На миг Масао показалось, что подводный объект может выиграть битву с краном. Но вот из воды возникла массивная стальная стена, нижняя часть которой была искорежена до неузнаваемости.

Масао смотрел на покореженные ворота в канал. И пытался представить себе, с какой силой акула должна была биться в ворота, чтобы настолько их изувечить.

Почувствовав дурноту, он вернулся к письменному столу и бессильно опустился в кресло. Левая рука начала странно неметь. Стало трудно дышать.

Неожиданно грудь сжало, будто в тисках, Масао рухнул на пол.

На дрожащих от нервного напряжения ногах Терри прошла через герметичный стыковочный шлюз «Бентоса», затем осторожно спустилась по трапу и поднялась на борт «Прометея». Бенедикт шел следом, отеческой рукой придерживая ее за плечо.

– Расслабься, моя дорогая. Все будет хорошо. Вперед, мы найдем тебе место за рабочей станцией у окна. Я бы пригласил тебя в обзорную капсулу, но Ивану Крону, нашему специалисту по роботам, придется управлять манипуляторами, чтобы приготовить траншею в морском дне для новой системы ЮНИС. – Бенедикт провел Терри через тесный мостик к компьютерной станции, расположенной по правому борту подводного аппарата с шестидюймовым лексановым иллюминатором по правую руку. – Отсюда тебе будет удобно наблюдать, но повторяю еще раз, ничего не трогай.

Оставив Терри, Бенедикт подошел к капитану.

У Терри возникло странное чувство, будто над головой висит дамоклов меч. Она оглядела окружающие ее лица и, к своему смятению, увидела написанное на них выражение страха. Она вдруг поняла, что точно так же, как и она сама, большинство этих мужчин оказались на борту подводного судна исключительно для того, чтобы сделать свою работу. Они отнюдь не были псами войны и не подписывались на то, чтобы так глупо рисковать жизнью. А в результате оказались в Тихом океане, под семимильной толщей воды, беспомощные, точно овцы, которых ведут на заклание. Нечто страшное поджидало их в этих глубинах, нечто настолько огромное, что смогло погубить «Протей». И все же, несмотря на опасность, несмотря на гибель четверых товарищей, ни один из них не осмелился оспорить решение Бенедикта.

Терри с трудом подавила крик, когда подводный аппарат выскользнул из стыковочного узла. Прижавшись лицом к окну, Терри с отчаянно бьющимся сердцем заглянула в черное нутро впадины. Почему она в очередной раз позволила Бенедикту собой манипулировать?

Подводный аппарат рванул вперед. Терри ухватилась за подлокотники кресла. Внезапно на нее нахлынули воспоминания. Она закрыла глаза и вспомнила, как еще школьницей летела одна на коммерческом авиалайнере в неблагоприятных метеорологических условиях. На высоте тридцать пять тысяч футов самолет при прохождении грозового фронта начало швырять из стороны в сторону. И каждый толчок, каждое падение в воздушную яму заставляли ее вцепляться, зажмурившись, в подлокотники кресла. Чувствуя себя ужасно уязвимой, беспомощной и одинокой, она вместе с другими пассажирами молилась, чтобы отданное на волю стихии воздушное судно справилось с неистовством Матери-Природы. И тут совершенно неожиданно в самолет попала молния. Все источники питания отключились, свет погас. На какую-то ужасную секунду в салоне воцарилась мертвая тишина. А затем самолет стал падать носом вперед, и Терри вместе с другими пассажирами начали кричать, они кричали и кричали, обреченно ожидая своего смертного часа, но благодаря вмешательству высших сил двигатели чудесным образом внезапно запустились. После этого Терри много лет категорически отказывалась садиться на борт самолета. Но потом, когда ей исполнился двадцать один год, Масао заставил ее брать уроки летного мастерства. И когда она освоила технику управления, страх исчез, а со временем она стала классным пилотом.

Терри открыла глаза, на лице выступили бисеринки пота. Даже спустя двадцать лет эти воспоминания лишали ее душевного равновесия. Она до сих пор помнила запах одеколона отца, когда тот обнимал ее в аэропорту. А еще всхлипывания пассажиров на груди близких, которые их встречали. Но ярче всего в память врезалось выражение ужаса и отчаяния на лицах сидевших рядом людей за секунды до того, как самолет начал падать.

Терри поняла, что именно такое же выражение обреченности застыло сейчас на лицах экипажа «Прометея».

Когда пришла очередь осваивать море, Терри уже не ведала страха. Подобно своему старшему брату Ди Джею, она наслаждалась выбросом адреналина при пилотировании подводных аппаратов, причем чем глубже – тем лучше. В свое время Терри даже сражалась с отцом за право пилотировать «Эбис глайдер» в Марианской впадине.

Теперь все было по-другому, однако ее терзали такие же чувства, что и двадцать лет назад. Она снова остро ощущала себя беспомощным пассажиром на борту судна, но на сей раз на глубине тридцати пяти тысяч футов.

– Простите, мисс. Вы не против, если я сюда втиснусь?

Терри открыла глаза. Высокий, тощий как жердь парень лет тридцати облокотился на компьютерную станцию, за которой устроилась Терри.

– Простите. – Терри встала, пропустив техника.

– Я только на одну-две минутки, – сказал техник, запустив компьютер.

Терри посмотрела через его плечо на загоревшийся экран. Под эмблемой «Геотека» появилось меню. Терри вгляделась в список…

Меню исчезло, когда техник, набрав несколько команд, открыл навигационную карту. Потом перенес какие-то координаты в небольшой планшет и выключил компьютер.

– Спасибо, – бросил техник, вернувшись к своей станции.

Терри села на место, уставившись на экран, страх мгновенно сменился любопытством. У нее в голове вдруг возникла дикая идея. Однако, хорошенько подумав, Терри отложила ее на потом.

Подводный аппарат прибавил скорость, бесшумно двигаясь вдоль склона каньона. Терри посмотрела в иллюминатор. В отличие от «Бентоса», внешние огни «Прометея» практически не проникали сквозь покрывало тьмы, окутывавшее подводный аппарат. Тусклая полоска света, пробивавшаяся из-под днища судна, освещала морское дно, открывая взору темно-серый ландшафт. «Прометей» миновал скопление белоснежных двустворчатых моллюсков, длинными рядами устилавших дно. Время от времени за иллюминатором виднелся краб-альбинос или какой-нибудь ракообразный, казавшийся почти прозрачным в луче света. Но в целом кругом царила абсолютная тьма.

У Терри вдруг возникло странное ощущение, будто стены впадины сжимаются вокруг нее. По спине пробежали струйки холодного пота, руки непроизвольно задрожали. Терри почувствовала, что задыхается, ей захотелось кричать. Она отвернулась от иллюминатора и резко поднялась, подставив лицо под решетку кондиционера.

– Приступ клаустрофобии? – спросил Бенедикт.

Терри покачала головой:

– Мне просто не верится… что мы могли позволить Джонасу и моему брату погружаться на такую глубину в одноместном аппарате.

– Ах да. Великий Джонас Тейлор. Твой муж когда-то был настоящим пилотом. Увы, стрессы, связанные с впадиной, способны расшатать нервную систему даже самого сильного мужчины.

– Если бы вы встретились с шестидесятифутовой большой белой акулой, то вам тоже вряд ли захотелось бы повторить погружение…

Бенедикт улыбнулся:

– Похоже, я нечаянно наступил на больную мозоль. Смею тебя заверить, что глубоко уважаю профессора Тейлора, особенно в свете возникшего у него интереса к моей протеже.

– Прошу прощения? – Терри почувствовала, что начинает закипать. – Вы специально меня провоцируете?

– Не понимаю, – с невинным видом произнес Бенедикт. – Селеста сообщила мне, что ваш брак себя исчерпал.

– Ваша содержанка вас дезинформировала. Да, у нас с Джонасом имеются некоторые проблемы, но мы их непременно разрешим.

– Да-да, конечно. У Селесты с твоим мужем исключительно платонические отношения. Кто бы сомневался!

– Как я уже говорила вам, я доверяю Джонасу. Я знаю, что он меня любит…

– Тебе не нужно меня убеждать. Партнерство в браке поддерживать нелегко, особенно с учетом переживаний, выпавших на твою долю. Несомненно, последние оказались для вас обоих крайне тяжелыми. Насколько я помню, у тебя родился мертвый ребенок. Полагаю, такой трагический опыт способен омрачить даже самый крепкий брак. Подобная боль просто так не проходит. Или я ошибаюсь, моя дорогая?

Терри так сильно вцепилась в поручень над головой, что побелели костяшки пальцев. Она вспомнила лицо своего лечащего врача, когда тот сообщил ей, что ребенок умер в утробе за четыре недели до срока родов. Джонаса снедало чувство вины за то, что он взвалил на жену груз своей моральной ответственности. А она, Терри, со своей стороны не сделала абсолютно ничего, чтобы облегчить его страдания.

Сфокусировавшись на странных изумрудных глазах Бенедикта, Терри постаралась унять поднявшуюся в душе бурю эмоций.

Бенедикт наклонился к ней еще ближе:

– Знаешь, некоторым женщинам просто не суждено иметь детей. Например, моя мать умерла, рожая меня. Это еще чудо, что она продержалась так долго. Не сомневаюсь, твоя неспособность подарить Джонасу наследника разбила ему сердце. – Бенедикт улыбнулся. – Ну а у Селесты, в свою очередь, есть некий внутренний стержень…

– Замолчите. Пожалуйста…

– И в один прекрасный день она родит ему ребенка. Вот в этом я абсолютно уверен. – (Терри поняла, что усталость начинает брать свое и у нее больше не осталось сил сдерживаться; по щекам заструились слезы.) – Ах, я даже завидую мужчине, который назовет ее своей. Она драгоценный приз, в отличие от всех остальных женщин, которых я когда-либо знал.

– Заткнись, твою мать! – взвизгнула Терри.

Головы всех мужчин тут же повернулись к ней, словно она стояла перед ними совершенно голая.

В глазах Бенедикта появился торжествующий блеск, его бородка слегка задрожала, как будто он пытался спрятать улыбку.

– Сэр, – вмешался в разговор капитан, – мы достигли зоны, которую вынуждены были покинуть в прошлый раз.

Глаза Бенедикта продолжали гипнотизировать Терри.

– Итак, мы роем траншею для очередного ЮНИСа или нет? – как ни в чем не бывало поинтересовался он.

– Экипаж «Прометея» ждет твоих указаний, Тейлор-сама.

– Тогда начинайте! – рявкнула Терри, протиснувшись мимо Бенедикта.

Она нашла туалет и заперлась внутри.

У Терри ушло десять минут, чтобы успокоиться. Она уставилась на свое отражение в крошечном квадратике зеркала, прикрепленного скотчем к унылой стене туалета. Миндалевидные глаза Терри распухли и покраснели от слез, черные как смоль волосы растрепались, потные пряди прилипли ко лбу.

Терри почувствовала, как пол дрожит у нее под ногами – это «Прометей» начал копать дыру в морском дне.

– Отлично, подруга! – громко сказала Терри. – Соберись. С этой минуты ты каменная. Тебя больше ничто не сможет задеть – буквально ничто. Пусть Бенедикт и его русский прихвостень идут в задницу!

Терри умылась и затянула волосы тугим узлом. Слева от нее стоял алюминиевый шкаф высотой семь футов. Достав оттуда рулон бумажных полотенец, Терри вытерла лицо и вышла из туалета, но на место возвращаться не стала, а прошла прямо в обзорную капсулу.

Сидевший в капсуле Иван Крон, еще один из ближнего круга Бенедикта, оперировал манипулятором. Терри увидела, как выходившая из-под дна судна длинная титановая трубка опускалась на десять футов вниз, до морского дна.

– А что это такое, вакуумный насос? – спросила Терри, но техник проигнорировал ее вопрос. – Эй, приятель, ты что, оглох?

Техник поднял на нее вспыхнувшие от ярости глаза.

Тем временем к ним присоединился Бенедикт:

– Какие-то проблемы?

– Ваш человек, кажется, не желает отвечать на мои вопросы. Но поскольку я пока еще представитель Института Танаки, то имею полное право знать, что происходит.

Бенедикт улыбнулся. Его явно развеселило, что Терри решила показать характер.

– Конечно-конечно. А что именно ты хочешь знать?

– Похоже, ваша труба затягивает осадочную породу со дна.

– Все верно. Насколько вам известно, каждую из этих станций ЮНИС следует зарыть в дно впадины для мониторинга сейсмической активности. И вакуумный насос гораздо лучше справится с этой задачей, чем манипулятор…

Внезапно уши заложило от лязга металла, судно отбросило в сторону.

– Доложите обстановку! – приказал капитан.

– Сонар ничего не показывает…

– Капитан, двигатели в норме.

– Это был вакуумный насос, – послышался голос Ивана. – Мы зацепились за что-то, погребенное в песке. Что-то очень тяжелое.

– Ты можешь нас освободить? – спросил капитан.

– Но тогда сломается вакуумный насос.

– Что абсолютно исключено, – отрезал Бенедикт. – Иван, а если мы подойдем ближе, ты сможешь извлечь этот предмет с помощью манипуляторов?

– Попробую.

«Прометей» опустился еще на четыре фута к морскому ложу. Иван выдвинул из-под дна аппарата две механические руки, их захваты закопались в песок, точно клешни гигантского краба.

Подводное судно снова сотряслось от вибраций, шум которых эхом разнесся по каньону.

Сорокашестифутовая самка из класса морских рептилий зависла над черным морским дном, а ее потомство тем временем гнало к ней добычу. Почувствовав движение, самка для маскировки закрыла светящиеся глаза.

В поле зрения самки попал гигантский кальмар, его восемь рук и два щупальца шевелились, словно хватая тьму.

Синхронно стукнув всеми четырьмя конечностями, самка подпрыгнула вверх, сомкнув плоские челюсти на заостренной мантии жертвы. Щупальца двухтонного кальмара тотчас же вцепились в агрессора, присоски, снабженные роговыми колечками с зубчиками, принялись рвать покрытую чешуей шкуру рептилии. Началась смертельная схватка, когда два титана наскакивали друг на друга.

Однако Architeuthis не был достойным противником для самки: острые зубы тираннозавра безжалостно сомкнулись на гигантском кальмаре, оборвав слабеющую нить его жизни.

Возле самки появились три детеныша, жаждущих принять участие в пиршестве.

Неожиданно самка замерла со свисающими изо рта остатками щупальцев. Внезапно возникшие где-то впереди вибрации манили ее к себе.

Закончив трапезу, морское чудовище массой тридцать три тысячи фунтов, повела за собой стаю. Детеныши, сформировав клин, последовали за ней.

Примерно через тридцать минут Иван наконец обкопал таинственный предмет, который оказался почти восемь футов длиной и пять футов шириной. Хотя, как глубоко он зарыт, было пока непонятно.

Терри увидела, как радист, резко побледнев, подскочил на месте.

– Капитан, «Бентос» сообщает, что в нашу сторону движутся неопознанные биологические объекты.

Экипаж «Прометея» застыл на месте. Все глаза устремились в сторону Бенедикта.

– На каком расстоянии они от нас?

– Пять километров западнее и быстро приближаются. Расчетное время сближения…

– Продолжайте копать! – приказал Бенедикт. – Мы не можем позволить себе сломать вакуумный насос.

Члены экипажа перевели взгляд с Бенедикта на капитана.

– Вы слышали приказы мистера Бенедикта! – рявкнул капитан. – Акустик, сообщите, когда эти биологические объекты появятся на вашем экране. Вахтенный, предупредите «Бентос», чтобы…

– Капитан, у меня на экране четыре объекта! – крикнул гидроакустик. – Компьютер показывает, что размер биологических объектов… Господи, они всего лишь вдвое меньше «Прометея». Сэр, они прибавили скорость. Расчетное время сближения на данный момент четырнадцать минут.

Капитан повернулся к Бенедикту:

– Сэр, нам придется оставить вакуумный насос…

– Капитан, у вас что, стало плохо со слухом?

– Нет, сэр.

– Тогда, возможно, сдали нервы?

– Нет, сэр. Я переживаю не за себя, а за свой экипаж…

– Я здесь, и останусь здесь, пока не будет выполнено текущее задание.

– Расчетное время сближения – десять минут, – сообщил гидроакустик.

– «Бентос» все еще в двенадцати минутах ходу, – произнес радист.

Терри с отчаянно бьющимся сердцем устроилась за компьютерной станцией. Будь ты проклят, Бенедикт! Зачем ты это делаешь? Строишь из себя мачо? Хочешь показать, какой ты крутыш, или тебя просто сексуально возбуждает игра на чувствах других?

Она уцепилась за подлокотники, с горечью осознав, что ее жизнь снова зависит от Бенедикта.

– Нахожусь под объектом, – доложил Иван.

Бенедикт заглянул в обзорную капсулу:

– Ты можешь его поднять?

– Попытаюсь. – Иван начал выдвигать манипуляторы.

Терри прижалась лицом к иллюминатору. И увидела огромный черный предмет, который манипуляторы, поднимая тучи осадочных пород, пытались извлечь из места его древнего захоронения в морском ложе.

В течение нескольких томительных минут механические руки старались достать свой приз.

– Одна минута, капитан!

– Вакуумный насос свободен, – отрапортовал Иван. – Сбросить предмет?

– Да, – произнес капитан.

– Нет! – заорал Бенедикт. – Закрепите предмет под дном аппарата.

Терри почувствовала приступ клаустрофобии. Переборки подводного аппарата неумолимо сжимались вокруг нее. Она вспомнила о «Протее», погибшем из-за незначительной пробоины в корпусе.

– Предмет закреплен, – доложил Иван.

– Капитан, можете поворачивать к «Бентосу»! – приказал Бенедикт.

Терри почувствовала, как подводный аппарат перевалился на правый борт.

– Проклятье! – Капитан протиснулся к пульту управления балластом. – Иван, что там у тебя за тяжеленная хреновина такая? Весит не меньше пятисот футов.

Капитан сбросил балласт, судно выправилось.

– Сэр, два биологических объекта по правому борту, остальные кружат вокруг. Расстояние – пятьдесят метров. Похоже, они хотят отрезать нас от «Бентоса».

Терри всмотрелась в иллюминатор, но увидела лишь кромешную тьму.

– Капитан, «Бентос» в пределах видимости! – облегченно выкрикнул вахтенный.

– Биологические объекты повернули назад, расстояние между нами увеличивается.

Капитан нервно улыбнулся:

– «Бентос» слишком большой, чтобы на него нападать. Вахтенный, попросите открыть ворота ангара. Разверните «Прометей» для выгрузки предмета, поднятого с морского дна, затем подготовьте судно к стыковке.

Терри облегченно вздохнула. Она перестала сжимать подлокотники и прошептала благодарственную молитву.

И только тогда вспомнила о Сергее, поджидающем ее на борту «Бентоса».