Родственные души

Терри уставилась на экран компьютера, уже в четвертый раз перечитывая отчет с техническими данными, которые она собиралась отправить по электронной почте в Японский центр морских наук и технологий.

Терри распечатала копию письма для Бенедикта, затем набрала электронный адрес JAMSTEC.

Она отправила отчет по электронной почте через «Голиаф» в штаб-квартиру JAMSTEC.

Неожиданно раздался звонок. Вахтенный командир подбежал к пульту и схватил радиопередатчик:

– Вахтенный у аппарата. Говорите, «Голиаф».

– Буксируемая гидроакустическая станция зафиксировала четыре биологических объекта, движущихся по впадине на юго-восток. Курс ноль-один-восемь, скорость около двенадцати узлов. Расстояние от «Прометея»… четырнадцать километров триста метров, идет на сближение.

У Терри участился пульс.

– Проклятье! – выругался капитан Хопп, остановившись за спиной у двух гидроакустиков. – На каком расстоянии находится от нас «Прометей»?

– Девятнадцать километров, сэр.

– Вахтенный, свяжитесь с «Прометеем». Доложите им обстановку и прикажите быстро возвращаться назад. Рулевой, полный вперед!

Терри почувствовала, как судно рвануло вперед на максимальной скорости пять узлов.

– Капитан, «Голиаф» сообщает, что объекты увеличили скорость до восемнадцати узлов.

– Господи!

– Сэр, «Прометей» повернул назад. Расчетное время подхода к «Бентосу» сорок шесть минут. Капитан, вот этот идет на сближение.

Вот этот? Терри заметила, что гидроакустик вытер вспотевший лоб.

Капитан сорвал со стены телефон и включил громкую связь:

– Говорит капитан судна. Всему личному составу приготовиться к аварийной стыковке. Это не учебная тревога.

– Капитан, биологические объекты только что попали в зону обзора сонара и появились на моем экране.

Капитан, вполголоса чертыхаясь, подошел к пульту гидроакустика:

– Проклятье! Я ведь предупреждал Бенедикта не выходить за пределы диапазона…

И тут Терри внезапно заметила, что раздражение, написанное на лице капитана, сменилось страхом. Она развернулась на стуле.

У нее за спиной стоял Сергей, его темные глаза горели яростью.

– Почему она здесь? – пролаял Сергей.

– Она помогает нам с расшифровкой данных сонара, – солгал капитан; Сергей выругался по-русски. – Сергей, – строго сказал капитан, – ты нужен в стыковочном шлюзе.

Неожиданно Терри почувствовала, что теряет равновесие. Сергей схватил ее сзади за волосы и прижался к ней щекой. В нос шибанул запах перегара, нежную кожу колола трехдневная щетина.

– Ну как, закончим вечером наше дельце?

Попытавшись уклониться, Терри упала на пол, на помощь пришел капитан.

– Мистер, а ну-ка убирайтесь с моего мостика! Живо!

Сергей ухмыльнулся Терри. Вытянув губы трубочкой, воспроизвел звук поцелуя. И ретировался по центральной шахте.

– Мисс, вы в порядке? – Капитан помог Терри подняться.

Онемевшая от испуга, Терри лишь молча кивнула. Она заставила себя задержаться на пару минут возле гидроакустической станции, после чего быстро покинула мостик и заперлась в туалете.

Через полчаса Терри, успокоившись, вернулась на рабочее место. Когда она проходила мимо, никто даже не взглянул в ее сторону.

– Капитан, биологический объект исчез, – сообщил гидроакустик.

Капитан присоединился к вахтенному офицеру, сидевшему перед экраном гидролокатора.

– Возможно, почувствовал приближение «Бентоса» и решил не связываться, – предположил вахтенный.

– Очень может быть. На каком расстоянии мы были от «Прометея», когда объекты исчезли?

– Чуть меньше километра, сэр, но их скорость, по последним данным, составляла двадцать два узла. Кем бы они ни были, они явно хотели добраться до «Прометея» раньше нас.

– Согласен. Сообщите мне, когда подводный аппарат пристыкуется. – Капитан повернулся к Терри. – Миссис Тейлор, почему бы вам не присоединиться ко мне на обзорной палубе? Посмотрим оттуда на возвращение «Прометея».

Терри, все еще в шоковом состоянии, проследовала за капитаном по трапу шахты на уровень A. Задраив за собой люк, капитан подошел к бару:

– Что-нибудь выпьете?

Терри кивнула.

Капитан налил ей скотча, после чего запустил механизм, раздвигающий внешний титановый купол.

Терри осушила стакан, а тем временем перед ней открылось сердце Марианской впадины.

«Бентос» величественно плыл по потустороннему миру, словно глубоководный дирижабль. Где-то внизу невидимые гидротермальные источники выплевывали иссиня-черные грибовидные облака высокоминерализованной горячей воды, которая поступала прямо из адского котла. Похожие на спагетти рифтии танцевали в струях тепла. А где-то впереди мерцала синими огнями узкая полоска моря – это пробиралась через каньон стайка глубоководных биолюминесцентных медуз.

Терри завороженно смотрела в иллюминатор на диковинных оранжевых, красных и фиолетовых морских животных самых разных форм и размеров.

Капитан показал на полупрозрачно-синее существо, похожее скорее на скринсейвер, чем на биологический вид:

– Kiyohimea. Мне говорили, это разновидность гребневиков, названных так в честь Киёхимэ, мифологической японской принцессы. Причудливы, да?

– Они прекрасны. А это что такое? – Терри показала на мерцающую ярко-оранжевую кляксу.

– Глубоководные травоядные. На самом деле они полупрозрачные, но, пропуская через слизистые фильтры красные огни судна, становятся оранжевыми.

– Чудесные!

– И опасные. – Капитан снова наполнил ее стакан. – Сергей не из тех, с кем стоит шутки шутить, особенно когда он пьян. Вы будете в безопасности на мостике и в своей каюте, однако не советую спускаться ниже палубы E. Простите. Мне жаль, что не могу вас защитить. Я капитан, но судно принадлежит Бенедикту. И мы живем по установленным им правилам. – Капитан бросил взгляд на подводное ущелье. – Посмотрите. Это приближается «Прометей».

Яркая вспышка огней, и Терри увидела сигарообразный белый подводный аппарат, движущийся, словно в нереальном мире, сквозь густые облака дыма. Судно опустилось под днище «Бентоса», исчезнув из виду. Несколько секунд спустя по судну эхом разнесся лязг металла – подводный аппарат пристыковался.

– Капитан, скажите, те биологические объекты, что преследовали «Прометей»? Случайно, не они атаковали «Протей»?

– Не знаю. Да. Вполне возможно.

– Возможно? – Терри встала перед капитаном, посмотрев ему прямо в глаза.

– Послушайте, я не знаю, что они из себя представляют. Но только охотятся они стаей.

– Тогда почему Бенедикт так спокойно рискует собственной жизнью и жизнью экипажа? Похоже, здесь дело не только в развертывании системы ЮНИС. Какова реальная миссия экспедиции? Что там, внизу, есть такое чертовски важное?

– Я не вправе обсуждать наши…

– Капитан, пугаете нашу гостью? – Повернувшись, они увидели Бенедикта, вылезающего из шахты.

– Нет, только высказываю свое мнение.

Изумрудные глаза вспыхнули, посылая сигнал опасности.

– Quot homines, tot sententiae – сколько людей, столько и мнений. Моя дорогая, не позволяйте мнению нашего капитана влиять на непредвзятый взгляд ученого.

– Бенедикт, что за существа гнались за «Прометеем»?

Но Бенедикт, казалось, не слышал вопроса. Он остановился у смотровой панели спиной к ним. Какое-то похожее на шестифутового угря черное как смоль морское животное вильнуло длинным телом и проплыло за стеклом чуть выше головы Бенедикта. Терри уставилась на переливающуюся лампочку на длинной антенне, прикрепленной к нижней челюсти.

– Черный идиакант, – сказал Бенедикт, водя пальцем по стеклу. Существо уставилось на его руку полупрозрачным глазом, открыло челюсти на сто восемьдесят градусов и попыталось прокусить стеклянную преграду, продемонстрировав несколько рядов похожих на иголки зубов. Бенедикт явно наслаждался зрелищем. – Ну разве не чудо? Мы все еще на Земле или переместились на чужую планету? Ты видишь хоть какую-нибудь разницу? Словно фантастические астронавты, мы путешествуем по враждебной окружающей среде, имея возможность существовать лишь в пределах этого хрупкого судна. Мы реальные первопроходцы, исследователи неведомого мира, ежесекундно рискующие жизнью. Семь миль воды у нас над головой вполне могут обернуться семью световыми годами. Так вот, моя дорогая, кто сможет нас спасти в случае экстренной ситуации? – Бенедикт повернулся лицом к Терри. – Ты спрашивала меня, что это было? Я отвечаю: что-то неведомое. Мы больше знаем о других планетах, чем об этой части океана, которая оставалась неизменной в течение сотен миллионов лет. Да-да, Терри Тейлор, в этой адской дыре действительно существуют неизвестные нам биологические виды. Одни из них прекрасны, другие – ужасны, как сказал бы наш капитан, и тем не менее здесь, на дне этого величественного ущелья, все они сумели пережить бесчисленные природные катаклизмы, произошедшие за многие миллионы лет. Я не могу сказать, что там, за бортом судна, но, по моему глубокому убеждению, если мы считаем себя учеными и исследователями, наша миссия заключается в том, чтобы это выяснить.

– И сколько жизней будет положено на алтарь науки в ходе выполнения вашей миссии?

– Насколько я понимаю, ты имеешь в виду четырех погибших на «Протее», да? Если мне не изменяет память, в своем отчете для JAMSTEC ты написала, что авария произошла из-за ошибки пилота.

– Как насчет биологических объектов, преследовавших «Прометей»?

– А что с ними не так?

– Бенедикт, не стоит передергивать. Ведь совершенно очевидно, что биологические объекты, преследовавшие «Прометей», вполне могли уничтожить «Протей».

– И ты можешь это доказать?

Вопрос застал Терри врасплох.

– Нет, но если бы я знала…

– Если бы знала – что? Что во впадине существуют неизвестные науке биологические виды, способные угрожать нашей жизни? Разве твой муж давным-давно это не доказал?

– Именно поэтому Соединенные Штаты и Япония сомневались, стоит ли допускать другие исследовательские группы в Марианскую впадину. Если JAMSTEC заподозрит, что команда «Протея» была убита…

– Они будут обязаны проинформировать американцев, которые начнут собственное расследование и отложат выполнение миссии на много месяцев, – перебил Бенедикт. – С учетом того, что ты теперь знаешь, не хочешь изменить отчет?

– Я… Нет, я этого не говорила…

– Тогда что ты хотела сказать?

Терри устало потерла лоб:

– Наверное, я хотела сказать, что мне надоело выслушивать ложь.

– Выслушивать ложь?! Ты обвиняешь меня во лжи?

– Полагаю, всем на борту «Голиафа» и «Бентоса» хорошо известно, что «Протей» атаковали эти существа. Мне кажется, вы подменили записи сонара, с тем чтобы я предоставила JAMSTEC чистый отчет о несчастном случае.

– Значит, солгала именно ты.

– О чем вы говорите?

– Брось, моя дорогая! И кто из нас теперь передергивает? – Мерцающие глаза Бенедикта завораживали Терри, совсем как оленя, попавшего в свет фар. – Если ты подозревала, что записи сонара подчищены, выходит, ты сознательно лгала JAMSTEC. А знаешь почему?

– Нет, – прошептала Терри.

– Потому что цель оправдывает средства. Нравится тебе это или нет, но мы с тобой слеплены из одного теста. Два исследователя, которые спустились в ад, чтобы завершить миссию, твою миссию. Ты спрашивала меня, сколько еще человек может погибнуть, и я скажу прямо. Столько, сколько потребуется. Интересно, стала бы ты спрашивать генерала перед решающей битвой, сколько человек должно пасть ради победы? На войне всякое бывает, и риски оценить невозможно. Да, четыре доблестных солдата погибли на боевом посту, но разве мы все тут не затем рискуем жизнью, чтобы тысячи других смогли остаться в живых? Pro bono publico. Ради общественного блага. И разве не для этого была развернута система ЮНИС?

– Есть большая разница между приемлемым риском и безрассудством, – вмешался в разговор капитан Хопп. – «Прометей» слишком далеко оторвался от «Бентоса».

Бенедикт смерил капитана тяжелым взглядом:

– И ты, Брут? Ты что, ставишь под сомнение мои решения?

– Сэр, если я что и ставлю под сомнение, так это необходимость закончить шестимесячную миссию за шестьдесят дней. И я категорически против того, чтобы рисковать жизнью экипажа судна.

Повернувшись к Терри, Бенедикт сокрушенно пожал плечами:

– Они осуждают то, чего не понимают.

– Сэр, можете сколько угодно цитировать мне свою латынь, но я по-прежнему глубоко убежден, что вы берете на себя неприемлемые риски.

– Так вы, оказывается, трус, капитан! – рявкнул Бенедикт. – Позволяете эмоциям подрывать внутренний стержень, в результате чего остается один только страх. Разве Колумб отложил свое путешествие или вернулся в Испанию после появления первых признаков мятежных настроений среди его экипажа? Разве Льюис и Кларк отменили экспедицию после первой же встречи с гризли? Разве НАСА отменило свою космическую программу после гибели семи человек на «Челленджере»? – Бенедикт посмотрел на Терри. – Мы с тобой исследователи. Мы не сдаемся и отказываемся пасовать перед трудностями, потому что удача любит смелых. Да, мы не можем воскресить мертвых, но можем прославить их нашими победами. Я знаю, в глубине души ты чувствуешь то же самое. Ведь в этих водах погиб твой брат, да?

– Да, – прошептала Терри.

– Останься он жив, неужели этот отважный исследователь повернул бы обратно при первых признаках опасности? Или, набравшись еще большей решимости, продолжил бы начатое дело?

– Да, непременно продолжил бы. – Горячие слезы вскипели на глазах Терри.

– Точно так же, как сделал бы я. И я не допущу, чтобы смерть наших товарищей оказалась напрасной. Нет, мы продолжим изучать неизведанное, морально подготовившись достойно встретит все вызовы, которые ждут нас впереди. Мэм, вы со мной?

– Да…

– Тогда присоединяйтесь. Капитан, прикажите экипажу «Прометея» немедленно вернуться на борт аппарата.

– Так быстро? Сэр, хотя бы дождитесь, пока эти неизвестные биологические объекты не очистят район.

– Нет, капитан. Я не позволю ни человеку, ни животному диктовать, что и когда мне делать. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. У нас еще масса работы впереди, а мы уже и так выбились из графика.

– Но, сэр…

Бенедикт подошел вплотную к капитану, практически нос к носу:

– Капитан, выполняйте приказ! – Блеск изумрудных глаз стал жестким. – Еще один вопрос – и я навсегда освобожу вас от ваших обязанностей.

– Есть, сэр!

Бенедикт обнял Терри за плечи:

– Идем, родная душа. Нас ждет неизведанное. – И он повел Терри к трапу.