Глава 8
Королевский совет собрался за час до полудня. За столом сидели Эннобар, миледи Воронов, а также маршалы Лаувен и Рейстед, Хранитель Королевской Печати, лорд главнокомандующий Бран, лорд-казначей Роден, лорд старший советник Прент и старший полководец королевской гвардии Роланд. Все они с легким недоумением косились на невозмутимую миледи Воронов.
— Итак, друзья мои, я собрал вас на важный военный совет, — начал Эннобар. — Сорок шесть лет назад в сражении у Каменной реки мой отец разбил армию короля Лугайда.
— Помню, помню, — проворчал лорд старший советник, имевший прозвище Вепрь.
Когда-то лорд Прент был лучшим мечом королевства. О его подвигах слагали песни и баллады. В сражении при Каменной реке Прент удержал королевское знамя один против трех первых клинков Лугайда.
Сейчас же Вепрь приближался к порогу восьмого десятка. Его мощная фигура расплылась, нос разбух от злоупотребления вином, глаза слезились, руки тряслись. Прента мучили старые раны, особенно та, где засел кончик стрелы, попавшей в правую подмышку.
Наконечник застрял в легком, и месяц Прент находился между жизнью и смертью, харкая кровью и не поднимаясь с ложа. Но могучее здоровье и несгибаемый характер помогли Вепрю выжить. Он не только оправился, но и принимал участие в военных походах и турнирах.
— Остальные это вряд ли помнят, — мягко заметил Эннобар. — Сорок шесть лет мы жили в относительном мире, но сейчас Брес, внук Лугайда, который запутался в собственных проблемах и никак не может призвать к порядку своих вассалов, идет у них на поводу и готовится к войне. Месяц назад приезжали его посланцы и поднимали вопрос о возвращении Аутилиума со всеми прилегающими землями. Переговоры, как вам опять же известно, кончились ничем. С тех пор у нас есть все основания полагать, что Брес готовится к войне. Я считаю, нам надо нанести опережающий удар. Армия пополнилась новобранцами, которые уже прошли первую подготовку. Все воины вооружены за счет короны, всем выдана новая форма, подготовлены осадные орудия. Казна полна. Словом, я хотел бы узнать ваше мнение, ибо мое таково: пока мы готовы, надо ударить первыми.
Едва Эннобар замолчал, как подал голос лорд-казначей Роден. Это был полный мужчина среднего роста, чьи голубые большие глаза смотрели слегка сонно.
— Мой лорд, вы правы, — медленно заговорил он. — Однако война — дело дорогое. А у нас, как известно, возросли расходы по выплатам пенсий ветеранам, дороги нуждаются в ремонте, к тому же немалые средства ушли на организацию празднеств в этом году…
— Ты предлагаешь из-за ветеранов войну отложить? — взорвался Роланд. — Да сейчас лучшее время. Все уже забыли про старую войну, парней бабы нарожали крепких, здоровых, все в армию хотят, стоит объявить о наборе — коней и мечей не хватит!
— Все эти крепкие парни отличаются здоровым аппетитом. — Роден посмотрел на старшего полководца. — Кормить их придется за казенный счет, да еще жалованье выплачивать, а если они погибнут, то содержание их вдовам. Также придется нести расходы по вооружению, снабжению фуражом…
— Вот в таких, как ты, нет ни капли гордости за свою страну и короля! — заорал Роланд. — Жиром заплыл, в купца превратился! Тебя бы ко мне в полк, я бы тебе живо показал фураж!
— Не нужно ссориться, — осадил Роланда Эннобар. — Мы сейчас говорим о том, что война неизбежна. Мы решаем, как войти в нее с максимальной выгодой и минимальными потерями для Тамврота…
— Собрать армию, форсированными темпами перейти границу, ударить по Терифорду и прихватить Бреса за зад в его купальне, — снова влез Роланд, встряхивая своей растрепанной каштановой гривой.
— Лорд Роланд, выбирайте выражения, здесь же присутствует миледи, — проворчал Прент и глухо закашлялся.
— Вижу, и это мне непонятно, — резко ответил Роланд. — Что на военном совете делает женщина? Простите, миледи Воронов, это я не про вас лично, а вообще.
— А вообще, Серые горы могут выставить семьдесят тысяч вооруженных воинов, — ответил Эннобар. — Кого еще, кроме Лирана, вы знаете, кто способен дать нам такое войско?
Миледи мило улыбнулась Роланду в наступившей тишине.
— Кроме того, именно миледи Воронов принесла известия о том, что король Брес активно готовится к войне, — с нажимом произнес Эннобар.
— Откуда же у нее эти известия? — насмешливо спросил Роланд, оценивающе прощупывая глазами фигуру миледи. — Сорока на хвосте принесла? Во всяком случае, лорд-канцлер Горан таких сведений от своих разведчиков не имеет. Он же только недавно приходил к вам с докладом, мой лорд?
— Ворон принес, — вкрадчиво улыбнулась миледи, впервые нарушив молчание.
— Ну как ворону-то не поверить? — фыркнул Роланд. — Например, ваш сын, Гордый Ворон, отличается крайней правдивостью: как из борделя вернется, так всю истину выкладывает, скольких оприходовал да в каких позах.
— Лорд Роланд! — Эннобар побагровел до корней волос. — Либо вы принесете извинения, либо покинете Совет!
— Приношу свои извинения, — сразу прокис Роланд. — Отвык, знаете ли, дело с высокородными миледи иметь. Я все больше с гвардейцами, а с ними лоск быстро осыпается.
— Лорд Роланд, я запрещаю вам говорить до конца собрания, — оборвал его Эннобар.
Теперь настал черед Роланда краснеть и стискивать зубы.
— Я тоже считаю, что надо действовать на опережение, — сказал маршал Рейстед.
У него были жесткие, умные глаза цвета черненой стали и обритый наголо череп с неприятным шрамом слева. Шрам напоминал уродливое пятно проказы — сплошные вздутые рубцы. Такой след на черепе Рейстеда оставила булава противника в одной из приграничных стычек на заре его карьеры. С тех пор волосы с этой стороны не росли, а потому он брил череп наголо.
— Предлагаю голосование.
Эннобар медленно поднял руку вверх. За ним потянулись и остальные. Не подняли руку только казначей и Прент.
— Ты тоже против? — удивился Эннобар.
— Я думаю, что с войной спешить не стоит, пока нет более достоверных известий, — твердо ответил Прент. — Нужны донесения разведчиков.
— Они будут на днях, — процедил сквозь зубы Рейстенд.
— В любом случае мы начинаем подготовку к войне, — заключил Эннобар. — Надо все обсудить детально, а завтра, когда прибудет наш союзник Лиран, уже иметь первоначальный план кампании.
— Мне нужно время, чтобы подсчитать расходы, — произнес Роден.
Эннобар взглянул на него.
— Расходы подсчитаем мы. А ты выдашь деньги. И еще надо заняться общей ревизией. Сколько можно потратить, чтобы страна не обнищала.
— Как повелит мой король, — поклонился Роден, пряча глаза.
* * *
Лорна весело шла за госпожой Нонной в покои отца. Ей нечасто доводилось там бывать. Обычно Эннобар сам приходил в детские комнаты, либо они встречались в покоях королевы. То, что ее пышно нарядили и красиво причесали, наполняло сердце Лорны предчувствием какого-то неожиданного праздника.
В комнате, где Эннобар вел личные приемы, Лорна с удивлением увидала семерых мужчин и одну женщину. Некоторых она знала: тут был Гордый Ворон, по которому втайне сохли все высокородные девушки, да и не высокородные тоже, Хранитель Печати, который всегда казался ей очень церемонным и неприступным, Мудрый Ворон, которого она панически боялась, и — тут Лорна весело улыбнулась — Белый Ворон. Тот, кто спас ее в башне и теперь был ее другом. Остальных Лорна не знала, и они все девушке не понравились. Особенно женщина с холодными серыми глазами и красивым, но надменным лицом.
При виде Лорны мужчины почтительно поклонились, а потом выстроились в ряд. Напротив оказались король Эннобар, сидевший в большом кресле, стоявшая миледи Воронов и Хранитель Печати.
Отец протянул ей руку.
— Милая Лорна, подойди ко мне.
Принцесса отвесила всем учтивый и очень изящный поклон, подошла к отцу и взялась обеими руками за его широкую ладонь.
— Дорогая моя, — ласково обратился к ней отец. — Ты же знаешь, что моим лучшим другом был Аодх Ворон?
— Да, мой лорд, — отозвалась принцесса. — Вы с ним дружили с детства, а потом он получил рану и умер.
— Все так, — кивнул Эннобар. — Но вот это — Вороны, сыновья моего друга Аодха. И мы с их матерью, миледи Воронов, решили породниться. Один из них станет твоим мужем.
— Да-а? — широко раскрыла глаза Лорна, разглядывая мужчин. — А кто?
— Решать тебе, — пояснил отец. — Можешь выбрать того, кто больше всех нравится. Он и станет твоим мужем.
— Правда? — обрадовалась Лорна. — Я могу выбрать кого захочу?
— Да. — Эннобар погладил дочь по щеке. — Можешь выбрать самого красивого из них, даже Гордого. Отказа ты не получишь.
— Спасибо, мой лорд. — Лорна в порыве чувств прижалась к отцу, а потом без колебаний развернулась, быстрым шагом подошла к Белому Ворону, с отсутствующим видом стоявшему после всех, и ухватила за руку.
Лица миледи Воронов и короля Эннобара одинаково вытянулись от непередаваемого изумления. Не меньше был поражен и Старший Ворон, который даже слегка приоткрыл рот.
Мудрый брат смотрел на сцену, как на разыгрываемое скучное представление, в которое вдруг вкралась неожиданно интересная сюжетная канва. Гордый сверкнул глазами и ухмыльнулся.
— Вот этот, мой лорд, — для пущей ясности сказала Лорна, глядя на окаменевшего альбиноса. — Я хочу в мужья лорда Белого Ворона.
Миледи Воронов выронила сумочку, которую держала в руках. Король Эннобар весь пошел алыми пятнами. Но Лорна на это внимания не обратила. Глядя снизу вверх на альбиноса сияющими светлыми глазами, она счастливо ему улыбалась.
— Лорна, дочь моя, — собрался с духом Эннобар, — это… Ты можешь выбрать любого. Посмотри, как красивы другие братья.
Дочь повернулась к нему.
— Да, я поняла, ты хорошо объяснил. Я могу выбрать любого, я и выбрала. Белый Ворон — самый красивый и хороший из всех. Мы станем мужем и женой, как и положено высокородным.
— Но почему именно этот?
Король не выдержал и вскочил на ноги.
— Ну, — на минутку растерялась принцесса, — потому что он мне нравится.
— Мой лорд, это зашло слишком далеко, — негромко сказала миледи Воронов, лицо которой превратилось в белоснежную маску. Только глаза горели от скрытой ярости. — Давайте закончим.
— Лорна… — сделал еще одну попытку Эннобар, на которого было жалко смотреть. — Возможно, ты передумаешь… Посмотри как следует…
— Что вы, мой лорд! — возмутилась его дочь. — Разве достойно высокородной миледи так метаться с выбором? Вы сами учили меня, что короли своих решений не меняют. Я уже выбрала — лорд Белый Ворон станет моим мужем.
— Боюсь, это невозможно, — резко произнесла миледи, скользнула вперед, и ее сильные пальцы взялись за плечо принцессы.
— Что вы делаете? — вскрикнула Лорна, когда миледи отдернула ее от альбиноса. Безвольная теплая ладонь выскользнула из ручки принцессы.
— Вашему высочеству здесь больше нельзя оставаться, вам следует отправиться к себе, — произнесла миледи, холодно посмотрев на нее.
— Но я не хочу! — Лорна резко выдернула руку, бросилась к альбиносу и прижалась к нему всем телом, широко раскрытыми и потемневшими от эмоций глазами глядя то на миледи, то на отца. — Мой отец-король сказал, что я сама могу выбрать и что мне не будет отказа. Зачем вы встреваете? Это вам надо уйти!
— Лорна, ты ведешь себя недостойно высокородной, — перебил ее Эннобар, у которого на щеках заиграли желваки.
— Отец! — Принцесса вдруг залилась слезами. — Но ты же сам обещал! Ты сам сказал! Ведь короли не меняют своих решений!
— Иногда королям приходится менять решения, — вмешалась миледи Воронов. — Мой лорд…
— Госпожа Нонна! — крикнул Эннобар, и в покои быстрым шагом вошла испуганная воспитательница. — Пожалуйста, сопроводите принцессу в ее покои.
— Но я не хочу! — зарыдала Лорна, отчаянно цепляясь за Белого Ворона. — Вы мне обещали! Не надо! Пожалуйста, отец! Нет, нет!
Эннобар смотрел на нее, и посиневшие его губы крупно вздрагивали. Миледи Воронов снова схватила рыдающую принцессу за плечо и, невзирая на протесты, оторвала от сына. Нонна приняла отбивающуюся Лорну, потащила ее вон.
— Пожалуйста! — визжала Лорна, захлебываясь слезами и упираясь изо всех сил. Она посмотрела мокрыми от слез глазами на своего избранника. — Лорд Белый Ворон, пожалуйста, ну скажите им, что я буду вам хорошей женой! Я правда буду хорошей женой! Пожалуйста!
На лице альбиноса в этот момент отображалось крайнее страдание. Ногти до крови впились в ладони, хотя внешне третий брат старался сохранять спокойствие. Но тут и он не выдержал.
— Мой лорд, — обратился Белый к Эннобару сквозь крики принцессы. — Вы же понимаете, что это всего лишь детский каприз, причуда маленькой девочки. Не стоит ругать ее за такой необдуманный поступок.
Миледи Воронов метнула в него такой взгляд, от которого у альбиноса легко могли бы вспыхнуть волосы. Эннобар не ответил, а Нонне наконец удалось вытащить бьющуюся в истерике принцессу за дверь.
Эннобар провел трясущейся рукой по лбу и прошелся по покоям.
— Можете все убираться вон, — бросила миледи сыновьям. — Кроме тебя и тебя.
Старший Ворон молча кивнул, Белый просто остался на месте. Все остальные потянулись к выходу. Проходя мимо альбиноса, Гордый прошипел:
— Я с удовольствием влепил бы тебе оплеуху, но ты и этого недостоин.
Белый дернулся всем телом, словно от удара, но губы его остались сомкнутыми.
— Вот поэтому никогда нельзя доверять выбор Небесам: они могут выбрать так, как совершенно не годится для земли, — сдерживая злорадство, сказала миледи посеревшему Эннобару.
— И что теперь? — глухо спросил король.
— Мы сейчас заключим брачный договор, в который впишем имя Лорны и титул лорда Ворона, оставив пустое место перед ним, — решительно заявила миледи. — А имя жениха внесем уже после войны. Мало ли что может случиться. Но, во всяком случае, у нас всегда будет выбор, и всегда под рукой окажется нужный Ворон.
Эннобар посмотрел на нее, а потом медленно кивнул, соглашаясь. Старший Ворон составил договор, и все трое поставили под ним свои подписи. Хранитель Печати достал принесенную тяжелую золотую печать с портретом и гербом короля и приложил к договору.
— Дело сделано. — Миледи знаком показала, чтобы Старший убрал договор. — Разрешите вас оставить. А ты иди за мной.
Белый Ворон послушно отправился следом за матерью. Снаружи к ним присоединился Ройле. Миледи не проронила ни слова до самых своих покоев. Внутри она резко обернулась к сыну и выпалила:
— Небеса покарали меня дважды: в день, когда меня выдали замуж, и в день, когда я извергла из своего живота тебя. Сегодня они чуть не посмеялись надо мной в третий раз, но этого я больше не допущу. Ты сегодня же должен уехать из дворца и вернуться в Твердыню Воронов.
— Да, миледи, — поклонился альбинос, глядя в пол.
— Возьми у Каэрвена двадцать золотых на дорогу и воинов для сопровождения, — велела мать. — И оставайся в замке до моего возвращения: полновластным лордом и законным хозяином. Лето на исходе, пора горячая, нужна хозяйская рука, да и мне требуется свой человек на Вороньем престоле, если война вдруг застигнет меня в столице. Ты все понял?
— Да, миледи, — снова поклонился Белый сын.
Миледи какое-то время сверлила его взглядом, а потом кивнула:
— Иди.
Белый Ворон послушно повернулся и вышел из покоев. Сначала он прошел к себе, сел в кресло и обвел пустым взглядом привычную обстановку. Третий брат прожил здесь десять лет, оброс вещами, книгами, мебелью, и вот сейчас надо за несколько часов отобрать самое важное, а остальное бросить. Уйти, покинув привычный дом, уклад, круг знакомств, пусть узкий, но милый сердцу.
Белый Ворон поднялся и походил туда-сюда по комнате. Все ценное и нужное взять не получится, это очевидно. Тогда альбинос открыл шкаф и попытался сообразить, какой одеждой следует запастись в дорогу.
Платье для парадных приемов и официальных визитов он убрал обратно в шкаф. Взял запасной плотный плащ, кожаный, длинный, с подбивкой из волчьего меха. Отобрал три комплекта ежедневной одежды, в которой ходил на вызовы. В один облачился, еще два убрал в сумку.
Долго перебирал пузырьки и флаконы с настойками и препаратами. Решил взять с собой самые редкие и дорогие. В мешочек увязал несколько безделушек — кольцо, подаренное одним вельможей за оказанные услуги: яркий янтарь в серебряной оправе; расшитый мелким жемчугом и крошечными рубинами пояс; тяжелый золотой браслет, старинный, с вычурными узорами. Вещь приглянулась ему в лавке собирателя древностей, и продавец с острым взглядом уверял, что это не только украшение, но и сильный оберег.
В тот же мешок с одеждой Белый Ворон запихнул пару сапог и две пары ботинок. Одни для зимней непогоды, на меху, на толстой подошве и с высоким каблуком, вторые более простые — мягкие, прошнурованные, из неказистой бычьей кожи. В итоге, как альбинос ни старался, скарба собралось порядочно, и он с трудом смог поднять мешок. А ведь оставались еще книги!
Белый Ворон в бессилии остановился перед шкафом. Библиотека с пособиями по медицине, научными трактатами и редкими фолиантами была его гордостью. Ровно двадцать шесть книг: он собирал их десятилетие, тратя почти все свои деньги. И сейчас с ними предстояло расстаться…
Альбинос долго гладил слегка дрожавшими пальцами корешки, шептал названия. «Строение человеческого тела и назначение четырех основных жидкостей, а также их взаимодействие друг с другом и с небесными телами» — легендарный труд астролога, анатома и чародея Лугнарада, жившего почти триста лет назад, по которому сегодня учились медицине во всех основных академиях материка. Книга известная, Белый Ворон знал ее почти наизусть.
Альбинос встряхнулся и решительно достал все книги из шкафа. Сложил в сундук и тщательно запер. Сундук могут доставить следом за ним. В сумку он убрал только самую редкую и бесценную книгу из библиотеки, Speculum essentias, древний труд анонимного автора, в котором рассматривались яды и их действие, а также сложные и спорные методы лечения травами. Каждую страницу книги приходилось расшифровывать, потому что язык был архаичен, полон иносказаний и эпитетов, а сами рецепты — очень своеобразными. Белый Ворон лишь два раза осмелился применить вычитанные оттуда методы, один раз на себе, второй — в безнадежном случае, и результат превзошел все ожидания.
Засунув драгоценную книгу в суму, которая надевалась на тело под сюркотт, Белый Ворон запихал туда же мелкие предметы обихода вроде расчески, зубной щетки, платков и прочего, собрался с духом, взвалил на себя сумку и мешок и пошел в покои, где расположился Каэрвен.
— Да, да. — Оказалось, начальник стражи Воронов его уже ждал. — Жаль, конечно, что вам приходится отбывать столь поспешно, но я выделю вам десять человек сопровождающих. И вот еще двести золотых, триста серебряных и пятьсот медяков на путевые расходы.
— Так много? — поразился Белый Ворон.
— Распоряжение миледи, — развел руками Каэрвен.
— Но это бессмысленно, — возразил альбинос. — Зачем столько охраны одинокому путнику? Или это охрана, которая не позволит мне сбежать?
— Небеса всеблагие, — обиделся Каэрвен. — Миледи ничего такого не говорила.
— Но могла подразумевать, — пытливо посмотрел на него Белый Ворон.
— Она просто беспокоится о вашей безопасности, на дорогах нынче неспокойно, — возразил Каэрвен. — Но я бы, честно, тоже дал вам одного из парней. Не хочется гонять ребят туда-сюда, они еще от перехода не отошли. Да и потом, вы уже к вечеру седьмого дня будете в Серых горах, вас встретят. Чего миледи так переживает, понять не могу.
— Ты можешь сказать ей, что я отказался от охраны, — предложил Белый Ворон.
— Нарушить распоряжение? — испугался Каэрвен. — А то вы ее не знаете: миледи меня на куски растерзает.
— А ты вали все на меня, — улыбнулся альбинос. — Сам подумай — зачем мне столько людей и денег? Я возьму десять золотых, двести серебряных и триста медных. Хватит за глаза.
— Звучит очень разумно, — заколебался Каэрвен. — Тем более что вы поедете по Большому тракту, там встречаются конные патрули Черных гвардейцев, да и ночевать в тавернах будете… А расходы лишние сейчас ни к чему. Ну, на ваш страх и риск. Так и скажу миледи — мол, уперлись и отказались наотрез.
— Да, так и скажешь, — кивнул Белый Ворон, почувствовав странное облегчение. — Я оставил в своих покоях сундук с книгами, очень прошу, проследи, чтобы его прислали вслед за мной в Твердыню, когда поедете обратно.
Каэрвен отвел его на задний двор дворца, где стояли огромные гостевые конюшни. Там он выделил Третьему Ворону высокого вороного жеребца и, пыхтя, отсчитал ровно столько монет, сколько тот сказал. Тем временем пришел молодой стражник, лица которого Белый Ворон не помнил: видимо, в те времена, когда он еще жил в родном гнезде, этот парень был совсем ребенком, ему и сейчас было не более пятнадцати.
— Вот, это Трайни, — представил его лорд Каэрвен. — Он поедет с вами. Вы не глядите, что молод! Он отлично топором владеет, зоркий, храбрый, а в седле держится, как будто в нем и родился.
— Хорошо. — Белый Ворон посмотрел на Трайни и отметил про себя, что тот явно не радуется ни знакомству, ни поездке. — Ну, я готов.
— Храни вас Небеса.
Каэрвен церемонно раскланялся и помог лорду сесть в седло.
Трайни также забрался на кобылу такой же масти, что и жеребец, и они медленно двинулись со двора.
Белый Ворон не оборачивался на замок, хотя очень хотелось. В сущности, ему нечего было тут жалеть, кроме своих книг и комнат, но в сердце острой занозой засело воспоминание о принцессе Лорне. Белый Ворон чувствовал, как будто в нем что-то сломалось в тот момент, когда он смотрел на слезы девочки и слушал ее крики.
Он не питал иллюзий: это всего лишь неожиданный каприз романтично настроенной девочки, слишком рано начитавшейся баллад и романов, наслушавшейся от высокородных девушек про любовную науку. Но все же сердце ныло, и Белый Ворон погрузился в глубокую задумчивость.
Третий ехал по улицам, уронив голову на грудь, и неосознанно тер правое запястье. Там немного жгло, словно от укуса насекомого. Но если бы Белый Ворон оторвался от своих раздумий и посмотрел на внутреннюю сторону запястья, он бы увидел, как там проступает тонкими царапинами некий символ, похожий на птичий след на снегу. Ровно в том месте, где руки альбиноса мимолетно коснулись пальцы миледи Воронов, так, что он этого не заметил.
