Глава 9
Во дворце шел пир. Ярко пылали факелы на стенах, ослепительно сияли светильники. Играла музыка, шумела разношерстная толпа, ломились от яств и напитков столы. Эннобар был весел и часто поднимал полный кубок, призывая всех отдать дань Богу Хмеля.
Младший Ворон стоял у выхода на балкон, наблюдая за танцующими в центре залы. Сам он танцевать не умел и не любил. Но уйти с пира не мог: миледи Воронов приказала всем сыновьям осваивать придворные порядки.
Вдруг Младший брат увидел на противоположном конце залы хрупкую фигурку, точно так же жмущуюся к балкону. Младший Ворон улыбнулся и стал торопливо пробираться по стенке туда. Эйнли, словно почувствовав его взгляд, обернулась. Ее щеки вспыхнули румянцем, а глаза заблестели.
— Вы разве не танцуете? — спросила она.
— Нет уж, это без меня, — ответил Младший. — У меня и так голова разболелась.
— Но это же так весело! — воскликнула Эйнли, завороженно наблюдая за танцорами. Мелькали пышные платья, сверкали драгоценности. — Я бы на вашем месте плясала до утра!
— Так отчего не спляшешь? — спросил Младший.
— Что вы, на королевском пиру танцуют только высокородные! — возмущенно заметила Эйнли. — Я рада уже и тому, что могу смотреть, как они ловко кланяются и изящно кружатся. А уж музыка какая — словно с неба льется!
Младший пожал плечами. Конечно, на бедную деревенскую девушку блистательный пир во дворце должен был произвести неотразимое впечатление. Он уже собрался предложить Эйнли принести ей лакомство со стола или кубок вина, как вдруг его окликнули:
— Лорд Младший Ворон, приветствую вас.
Младший обернулся и поспешно поклонился: к нему подходила высокая красивая девушка с густыми каштановыми кудрями, щедро рассыпавшимися по плечам. Гибкую фигуру облегало струящееся и многослойное верхнее платье из синего шелка, расшитого золотом и серебром. Поверх платья крепилась льняная накидка ярко-красного цвета, которая не скрывала рубинового ожерелья с подвесками из разноцветных камней.
— Доброго вечера вам, принцесса Рона.
Старшая дочь короля довольно улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Ей уже исполнилось семнадцать, и она была очень хороша: румяные щеки, ярко-голубые, отцовские, глаза, его же упрямый подбородок и высокий лоб. Портил красоту принцессы только пустой взгляд, в котором мелькали тщеславие и надменность.
После вторичной женитьбы отца Рона, которая была первой дочерью и которую баловали все подряд, сначала замкнулась в себе. Думали, это от горя, но принцессу обуревали совсем другие чувства. Рона неистово злилась на отца, на мачеху и на всех придворных, которые, едва завершился траур, тут же забыли о почившей королеве и принялись уговаривать Эннобара жениться вновь, чтобы обзавестись наследником.
Рона старательно занималась с воспитательницами, преуспевая в науках и манерах, старательно играя роль достойной дочери короля и будущей королевы. Но изнутри ее грызли обида, боль и страх, иной раз такие сильные, что нежно улыбающейся на публике принцессе было тяжело дышать.
Рона прекрасно понимала, что, родись у отца наследник, ей уже не видать ни трона, ни наследства. Покойная королева, которую Эннобар взял по сговору в одном из четырех главных родов королевства, была образцом благородной миледи, хотя и не отличалась особой красотой. Но она была умна и умела обходиться с мужчинами.
Эннобара жена устраивала, и он даже не изменял ей в надежде получить сына. Но первой родилась Рона, чему Эннобар искренне обрадовался. А затем наступили не лучшие времена: у королевы оказалось слабое здоровье, по которому роды нанесли непоправимый удар. Через три года у нее случился выкидыш, и лекари осторожно намекнули королю, что надежды на наследника немного.
Эннобар воспринял новость стойко, и во дворце начали судачить, что у венценосных супругов теперь исключительно дружеские отношения. Королева знала об этих слухах, но ей достало характера улыбаться на пирах, сидя по левую руку от мужа и приветствуя высокородных миледи, каждая из которых смотрела на нее жадными глазами, в которых слишком откровенно читалось желание занять ее место в королевской постели. Результатом стало то, что еще через полтора года у королевы случился новый выкидыш, и уже на позднем сроке. От этого она уже не оправилась. Болезнь убивала ее постепенно: королева таяла, иссыхая и теряя молодость и красоту.
Эннобар старался держаться, но искусов было слишком много, хотя король приложил все усилия, чтобы поддерживать у супруги иллюзию счастливой семьи. Помогали отвлечь королеву от мыслей о болезни и ее занятия с Роной, которая, не понимая всей серьезности дела, росла капризной и гордой, рано понявшей свое особое место и пользующейся всеми привилегиями. Но когда Роне исполнилось десять лет, королева закрыла глаза навсегда.
Эннобар год носил траур. А потом как-то отправился на охоту к одному из своих вассалов, живших поблизости от Железного леса. У лорда Сосен было несколько дочерей, и одна из них, пышная красавица с чудесными волосами, была так кротка и так ласково смотрела на высокого гостя, что сам Безгрешный Фелид перед ней бы не устоял.
Наутро Эннобар заглянул в голубые глаза девицы Блейр, отдавшей ему свою невинность, оценил при свете дня ее роскошное тело и дивные волосы и понял, что, как честный высокородный, обязан на ней жениться.
Когда Рона узнала, что отец привез во дворец мачеху, с ней случился тихий припадок — девочка спряталась в одном из подвалов и истыкала булавками свою канарейку так, что птичка сдохла. Роне этого показалось мало, и она истыкала той же булавкой и свою левую ладонь. Последнее оказалось очень больно и некрасиво, и Рона поняла, что зло надо срывать на других. Причем лучше всего исподтишка.
— Что это вы стоите рядом с прислугой, — очаровательно улыбнулась принцесса Младшему Ворону, подавая ему руку.
— Смотрю, как танцуют, — ответил Младший, который не мог понять, что от него понадобилось принцессе.
— Не лучше ли самому присоединиться к веселью? — намекающе подняла бровь Рона, которая не торопилась забирать руку.
— К сожалению, я совершенно не пригоден к танцам, — покаялся Младший, стараясь сделать самое глупое выражение лица, на какое был способен.
Принцесса подарила ему долгий взгляд.
— Я могу вас научить.
Младший облизнул губы, не решаясь на отказ. Ситуация создалась щекотливая.
— Боюсь, даже все ваше женское терпение и кротость тут будут бесполезны, — раздался веселый голос, и рядом с Роной возник Красный Ворон, разряженный в пух и прах.
Он отвесил ей витиеватый поклон, ловко подхватил под руку и увлек в музыку и смех. Как раз начался бранли, и весь огромный зал буквально звенел от смеха, хлопков и притопывания.
Красный Ворон изящно подпрыгнул и повел Рону вприскачку. Щеки у обоих раскраснелись, глаза весело блестели.
— Простите мою дерзость! — крикнул он на ухо принцессе. — Но мой Младший брат музыкален, как медведь, и столь же учтив. Он бы до завтра стоял и хлопал на вас глазами.
Рона звонко рассмеялась. Красный Ворон смотрел на нее мягким, чуть дерзким, чуть зовущим взглядом, в котором отображалось немое обожание и плясали веселые искорки. Рона почувствовала себя так, словно вышла утром в сад и полной грудью вдохнула аромат роз и ландышей.
Красный Ворон лихо прыгал вокруг нее, улыбался, строил смешные рожицы, а его забавные ужимки заставляли Рону хохотать и краснеть. Они проскакали в бранли весь зал по кругу три раза, нахлопавшись и натопавшись, и Красный Ворон, не дав принцессе опомниться, ловко утащил ее на балкон, устроив в мягкое маленькое креслице, и тут же подал ей бокал ледяного ягодного вина и нежный пирожок с воздушным кремом.
— Смотрю я, брат на вас вовсе не похож, — заметила Рона, когда отдышалась.
— Что есть, то есть, — шутливо поклонился Красный и осторожно присел на подлокотник кресла, так, чтобы не нависать над принцессой, но быть к ней близко. — Он у нас лучше ладит с конями и собаками, чем с девушками. Как-то, помню, ехали мы с охоты, а на дорогу возьми да выбеги кабан.
— Ах! — округлились глаза у Роны.
— Что? — притворно удивился Красный Ворон. — Вы никогда не видели кабана? Это такая, знаете ли, серая большая свинья. Иногда с клыками.
— Да я знаю, что такое кабан, — хихикая, возмутилась Рона и слегка стукнула кубком Красного по локтю.
— О, это делает честь вашим познаниям живой природы, — отвесил тот новую любезность. — И вот мой Младший брат так рявкнул, что кабан с визгом скрылся в кустах и, судя по всему, скоропостижно скончался от удара.
Рона расхохоталась совершенно неприличным для принцессы образом.
— Но потом нам встретилась по пути крестьянка, молодая и довольно симпатичная, которая вздумала предложить ягод из своей корзинки, — невозмутимо продолжал Красный. — Так вот… Мой Младший брат, удирая от нее, развил такую скорость, какой позавидовал бы тот самый кабан, ежели бы не помер от удара!
Рона так хохотала, что едва не облилась вином. Красный склонил голову к плечу и мило улыбался, беззастенчиво разглядывая ее лицо и грудь.
— Вы ешьте, а то обессилеете, и придется мне вас на руках нести, — сказал он. — А учитывая ваших поклонников, это большой риск для моей юной жизни.
— Это не составит для вас никакого риска, — слегка помрачнела Рона, отпивая вина и откусывая пирожок.
На лицо принцессы легла тень. Красный сразу уловил перемену в ее настроении и решил рискнуть:
— В жизни не поверю, что вокруг вас не толпятся обожатели.
— Толпятся, но на приличном расстоянии. — Рона доела пирожок и отряхнула крошки с рук и платья. — Особенно с тех пор, как меня просватали за принца Озерного королевства. Одно дело добиваться внимания будущей королевы, другое — невесты чужеземного владыки.
— А чем плохо быть невестой чужеземного владыки? — попытался подбодрить девушку Красный Ворон. — Какая разница, где сидеть на престоле?
— Для меня большая, — отрезала Рона. — В чужой стране я всегда буду чужеземкой, не имеющей ни корней, ни связей. Никем, хоть на престоле и в короне. А тут я стала бы полноценной королевой, особенно если бы выбрала достойного мужа.
— Кстати, мы с вами скоро породнимся, — наклонился и заговорщицки шепнул Красный Ворон. — Один из моих братьев станет мужем вашей младшей сестры, Лорны.
Рона резко встала с креслица. Ноздри ее затвердели, глаза потемнели. Она в упор посмотрела на Красного Ворона.
— Кто именно?
— Это пока неизвестно, — тоже поднялся Красный. — Видите ли, выбор вашей сестры не устроил ни вашего отца, ни нашу мать. Представьте, она выбрала Белого Ворона.
— Альбиноса? — поразилась Рона, некрасиво наморщив лоб. — Но он же гадкий! Эта девчонка никогда не отличалась ни вкусом, ни королевским достоинством. Я бы на ее месте…
— Что вы бы на ее месте?
Красный Ворон стоял совсем близко к принцессе, глядя на нее сверху вниз странно блестевшими глазами. Он вдруг показался Роне таким красивым и властным одновременно, что у нее закружилась голова, а между ног стало влажно и жарко.
— Я бы выбрала кого-нибудь более достойного, — выдохнула принцесса, ощущая, как к щекам приливает кровь, а сердце гулко бьется в груди.
Вопрос о ее замужестве был решен еще при жизни королевы, а потому высокородные мужчины относились к ней с почтительной вежливостью и сдержанным восхищением, не выходившим за рамки этикета.
Рона всегда чувствовала себя словно отрезанной от настоящей жизни и мужского внимания. Впервые в жизни молодой красивый лорд смотрел на нее таким взглядом, да еще находился так упоительно близко.
Принцесса прикрыла глаза и замерла с приоткрытым ртом. Красный Ворон подался вперед, закрывая ее собой и одновременно сдвигая в укромный угол, где собралась густая тень от ползущего по балкону пышного вьюна.
Рона слегка дрожала от предвкушения, сладкого испуга и возбуждения, губы их легко соприкоснулись, а твердая сильная рука скользнула по девичьей груди, щупая ее сквозь плотную ткань. Рона задохнулась и закрыла глаза, опасаясь рухнуть на пол: так резко ослабли вдруг колени. Но сильные руки подхватили ее и прижали к жесткой груди, а теплые губы ласково продолжали легкий поцелуй. Когда Красный Ворон отодвинулся от девушки, ресницы Роны были мокрыми, а грудь судорожно вздымалась. Она оперлась на руку лорда, дрожащими пальцами поправляя прическу.
— Надеюсь, вы не попросите у своего отца мою голову, — глядя на нее прожигающим насквозь взглядом, почти прошептал Красный, наклоняясь и влажно целуя принцессе руку.
— Н-нет… — Рона смотрела на него, как на спустившегося свыше Небесного воина. — В-вы…
— Если вы позволите мне, — горячо зашептал Красный, — я стану самым преданным вашим лордом. Разрешите мне носить ваш платок!
Рона могла только выдыхать нечленораздельные охи. Она быстро достала кружевной платок со своими вышитыми инициалами и протянула Красному Ворону. Тот быстро спрятал платок на груди, подхватил принцессу под руку и повел ее обратно в зал. И вовремя, потому что на балкон уже вышли две пожилые миледи, обмахивающиеся платками и так и впившиеся в парочку подозрительными взглядами.
* * *
Дикий Ворон в одной нижней рубашке развалился на постели, опираясь на подушки, и швырял виноградины в своего любимого волкодава, который огрызался на него из угла. Каждый раз, когда виноградина попадала псу по носу, Дикий довольно скалился.
— Говоришь, сразу потекла? — переспросил он.
— От одного поцелуя была на все готова, — отозвался Красный.
Он в таком же виде сидел в кресле, пил вино прямо из кувшина и рассматривал пальцы на своих ногах, которые закинул на подлокотник и вытянул вверх.
— Ха, ну ты дальше-то своего не упустишь? — заулыбался Дикий.
— Пока лучше притормозить коней, вдруг ее девственность регулярно проверяют? — Красный отхлебнул вина. — Скандал будет.
— Можно подумать, нельзя позабавиться с девицей, не распечатав ее кувшинчика, — проворчал Дикий и сунул очередную виноградину в рот. — Вспомни ту купецкую дочку, с которой мы славно поразвлеклись на сеновале ее же папаши! Причем вдвоем и сохранив при этом ее невинность.
— Не думаю, что поставить принцессу Рону на четвереньки и оприходовать с двух сторон — хорошая идея. — Красный брат снова отхлебнул вина. — Все-таки есть разница между дочерью короля и дочерью купца.
— По мне, так все бабы одинаковые, если их раздеть, — пожал плечами Дикий. — Плевал я на условности. В древности никаких королей не было и рассчитывали только на свои кулаки.
— Иди и скажи об этом миледи, — предложил Красный.
— Ни в жизнь, — ужаснулся Дикий. — Но зачем тогда тебе волочиться за этой принцессой, если ты не собираешься прогуляться по ее садочку?
Красный откинул голову на спинку кресла.
— Ну, второй-то принцессе я явно не по вкусу, так что надо попробовать в другом месте.
— Так она просватана, кто ее за тебя отдаст! — фыркнул Дикий.
— Кто знает, кто знает… Судя по всему, она не очень-то рада своему будущему замужеству.
— А кто ее спрашивает? — Брат удивленно посмотрел на него. — Кому ее мнение вообще интересно?
— Тому, кто может использовать это в своих целях, — поболтал кубком Красный.
— Никак на трон нацелился? — прищурился Дикий.
— Думаю, миледи надеялась, что Лорна выберет меня. Так что трон весьма вероятен.
Дикий расплылся в улыбке.
— Хочешь примерить корону?
— А ты нет? — съязвил Красный.
— Вот уж избави Небеса, — искренне отказался Дикий. — Я хочу домой — к свободе, бабам и охоте.
— Мы с тобой не первые в роду, чтобы обольщаться перспективой на замок и отцовский престол, — вздохнул Красный. — Надо уже сейчас задумываться о будущем.
— Ну вот ты и думай, — зевнул Дикий. — Я всегда с тобой, но на корону мне наплевать.
