Глава 20
Брес прошел широкими шагами по пустому огромному залу и остановился перед троном. Золотой грифон грозно скалил зубастый клюв, рубиновые глаза, казалось, источали ненависть.
Брес усмехнулся себе под нос, поднялся по ступеням и опустился на трон. Откинулся на спинку, а руки положил на удобные подлокотники. С высоты престола зал казался уже не таким большим. Брес поднял руку и щелкнул грифона по золотому клюву. Глухой низкий звук потревожил пустоту зала.
В раскрытые двери вошел Брайен, весь испачканный кровью, а с ним — еще с десяток лордов. Увидев Бреса, развалившегося на троне, все разом преклонили колени.
— Оставьте церемонии, — поморщился Брес. — Лучше расскажите, как все прошло.
— Королева и супруга Старшего Ворона мертвы, — отчитался Брайен. — Их тела лежат в главной галерее.
— Отлично, — кивнул Брес. — Надо бы их убрать поскорее с глаз долой. Заройте королеву вместе с Эннобаром где-нибудь за городскими стенами. Остальных — в общей могиле на городском кладбище. А вот детей…
— Простите, мой король… — Брайен замялся. — Но мы не нашли ни дочерей Эннобара, ни сыновей Старшего Ворона. Видимо, их увели из дворца.
— Кто увел? — выпрямился Брес. — Как?
— Пока неизвестно.
— Очень плохо, — с раздражением сказал Брес. — Надо найти и допросить слуг. Или придворных. Где они?
— Мы старались не убивать больше, чем необходимо, — сказал Брайен. — Некоторых заперли в темнице, другие сидят по своим покоям.
— Допросите всех и найдите детей, — приказал Брес. — И что это за вой я слышу под дверями?
— А, — отмахнулся Брайен. — Это менестрели и шуты Эннобара. Им деваться некуда, вот и сбились в кучу в коридоре.
— Ну-ка, загони их сюда, — велел Брес.
Брайен кивнул своим людям, и скоро в Парадном зале стало невыносимо от стенаний, плача и воплей. Брес прикрыл уши и потребовал, чтобы королевских нахлебников заткнули. Несколько угроз и тычков восстановили тишину.
Брес с трона смотрел на пожилых и юных менестрелей, на карлиц и шутов, на седых предсказателей и астрологов.
— Нет, этих я кормить не собираюсь, — решил он. — Совершенно бесполезные люди. Убрать всех, оставьте только певцов.
Воин принялись убивать беззащитных людей прямо в зале. На пол пролилась кровь, предсмертные стоны и визг огласили помещение.
— Я ученый, ученый! — кричал какой-то старик.
— Я математик!
— Я поэт!
— Тоже мне — заслуги! — фыркнул Брес. — Кому это все нужно? Дармоеды.
Мертвые тела вытаскивали наружу. Вскоре в зале осталось только шесть человек четверо мужчин и две женщины.
— Ты кто? — спросил Брес у юной девушки, которая смотрела на него, окаменев от страха.
— Эйнли, — дрожащим голосом ответила та. — Я пою для короля…
— Не мог Эннобар никого получше такой замухрышки найти, — заметил Брес. — А ну спой что-нибудь.
Эйнли собралась с духом, закрыла глаза и запела. Брес некоторое время прислушивался к ее голосу, а потом одобрительно заявил:
— Редкий тембр. Будешь петь на пирах и на приемах. А остальные кто?
— Тоже певцы и поэты, — робко ответила Эйнлин.
— Пусть тоже остаются, — махнул рукой Брес. — Убирайтесь по своим комнатам, хватит с меня песен на сегодня.
Помилованным менестрелям не пришлось повторять дважды: они бегом покинули страшное место. Брес поднялся с трона и двинулся к двери, старательно обходя разводы темной крови, растекшейся по мраморному, до блеска отполированному полу.
— Пусть тут приберут, — велел на ходу.
Вместе со своими лордами он прошел в кабинет Эннобара и принялся рыться в его бумагах.
— Письма, письма, записи какие-то, — комментировал Брес. — И книжки дурацкие. Зачем это все хранить в своем кабинете, если есть советники? Так, а это что?
Брес выдернул ящик стола и обнаружил большую шкатулку. Вскрыл ее кинжалом и схватил верхний документ. Быстро пробежал глазами написанное.
— Ого, как интересно! Гляди-ка! Это заключение брачного договора между принцессой Лорной и каким-то из лордов Воронов. Только почему-то имя не написано.
Брайен перегнулся через его плечо и тоже вчитался в документ.
— Действительно, имени нет. А почему так? — растерялся он.
Брес поднял заблестевшие глаза.
— Понял! В документ можно вписать имя любого из братьев! Но это же меняет все дело! Теперь Лорна нужна нам живой, и нужна срочно. Гордый Ворон у нас, и если вписать его имя сюда, он станет законным королем Тамврота и официально отречется от престола в мою пользу!
— Принцесс ищут, сейчас допрашивают всех слуг и придворных, — ответил Брайен.
Тут в дверь постучали, и вошел забрызганный с ног до головы грязью воин.
— Мой король, я привез вам письмо из замка Шайона. — Он показал королю свою дорожную сумку. — Срочное.
Брес протянул руку.
— Давай.
Получив письмо, он углубился в чтение, причем читал вслух:
— «Я настоящим уведомляю, что Лорелея бежала из замка вместе с пленником…»
Брес замолчал, дочитал письмо, потом скомкал его и швырнул на стол.
— Вот! — указал он пальцем на письмо. — Поэтому и нельзя иметь дела с женщинами. Им никогда и ни в чем нельзя доверять!
Брес в ярости прошелся по кабинету. Лорды молча следили за ним глазами.
— Кто бы мог подумать, — бормотал Брес. — Видимо, Ворон наобещал ей титулов и золота. Да, скорее всего так. Безродная шлюха! Давно я подозревал, что она только и мечтает что об имении и землях. О высоком имени. Ну что ж, Лорелея меня умыла, но я этого не забуду. Ищите Лорну. Раз Гордый Ворон сбежал, то не позже чем через три дня надо выступать против Серых гор. Я, правда, думал сначала пойти в Приморье, но теперь ясно: сначала надо раздавить Воронов в их Твердыне. Чтобы детки не смогли слететься под крылышко своей мамаши. Брайен, тебя я оставлю в Тамвроте, чтобы ты навел тут порядок, а сам поведу войско.
— Хорошо, мой король, — поклонился Брайен.
* * *
Проснувшись, Гордый Ворон понял, что чувствует себя намного лучше. Конечно, раны ныли, особенно та, что на руке, но свежий холодный воздух и запах хвои оказали на него просто-таки целительное действие.
Лорелея привела оседланных лошадей и сказала:
— Завтрак придется отложить, лучше убраться отсюда подальше. Днем остановимся, чтобы лошади отдохнули, тогда и сами поедим. Вот вам хлеба с сыром в дорогу. И воды.
Гордый взял провизию и забрался в седло. Лорелея ехала первой. Гордый жевал хлеб, глядя на ее прямую, словно натянутая тетива, спину. Лошади шли след в след по тесной лесной дороге, а кругом шумели голые деревья. Низкое серое небо нависало над лесом, и с него падали редкие мелкие снежинки.
— Зима… — Лорелея протянула ладонь, и на нее опустилось несколько прозрачных невесомых снежинок. — Интересно, на перевале снег уже лежит?
— Лежит, — заверил ее Ворон.
Лорелея не ответила. С ветки необъятной пихты молча взлетел громадный черный ворон и скрылся между деревьев, заставив ее вздрогнуть.
— Учти, что мы можем заблудиться, — сказал ей в спину Гордый.
— Почему? — полуобернулась в седле Лорелея. — Дорога же есть.
— Дорога-то есть, но вот куда она ведет — другое дело, — хищно улыбнулся Гордый. — Мы идем по опушке леса и завтра должны заехать в предгорья. Я дорогу на перевал не знаю, ты тоже. Без проводника заблудимся.
— Предлагаешь остаться тут? — разозлилась Лорелея.
Гордый рассмеялся ей в лицо. Лорелея отвернулась и пнула своего коня, чтобы прибавил шагу.
Скоро потянуло запахом человеческого жилья, стали появляться большие прогалины. Лорелея и Гордый увидели столбы дыма, поднимавшиеся впереди, где, видимо, стояла деревня. Пришлось сворачивать в лес и пробираться в обход. Натыкаться на людей сейчас было ни к чему.
Лошади совершенно выбились из сил, а когда они снова вернулись на дорогу, уже начало темнеть. Короткий зимний день прощался с лесом, уступая место ночи. Лорелея остановила коня и спрыгнула на снег. Держа в поводу свою лошадь, подошла и забрала поводья у Гордого Ворона. Тот слез с седла и поморщился от боли в боку. Рука тоже беспокоила, заставляя неосознанно беречь ее.
— Садись вон на то дерево, я сейчас вернусь и костер разведу, — сказала Лорелея.
— Я и сам могу.
Лорелея расседлала коней, снова привязала к деревьям и оставила их ковырять жухлую траву. Когда она вернулась, неся седла, у бревна потрескивал маленький робкий костерок. Лорелея положила седла на ствол поваленного дерева и устало опустилась рядом. Открыла седельную сумку и достала котелок.
— Пойду за водой схожу, суп сварим, — поделилась она своими планами.
— Ты бы доспехи сняла, — заметил Гордый. — Тяжело же. И неудобно.
— Ничего, на всякий случай лучше в них побуду. — Лорелея упрямо сжала губы. — Мало ли кто тут может встретиться.
Она сходила за водой, потом снова наломала пихтовых и еловых ветвей и устроила возле костра две постели. Гордый сварил суп, и они сели есть. К супу прилагались хлеб с салом, лук и по горсти сушеных яблок. Ели двумя ложками прямо из котелка. Гордый старался не соприкасаться с женщиной руками, но в тесноте избегать этого не получалось, а один раз они даже стукнулись лбами. Правда, суп кончился очень быстро. Лорелея протерла пустой котелок снегом, опустила в него ложки и убрала все в сумку. Седла они положили под головы и улеглись на свои ложа возле костра. Гордый закутался в плащ и смотрел на огонь. От костра тянуло теплом, но спина мерзла.
Лорелея ворочалась на своем месте, потом уселась, накрыла плащом ноги и уставилась поверх костра в чащу.
— Что ты? — сонно спросил Ворон.
— Посторожу, — ответила Лорелея. Глаза ее блестели в отсветах огня.
Гордый внимательно всмотрелся в ее лицо и вдруг понял: Лорелее страшно. Так, что она и спать не может.
— Незачем сторожить. — Он приподнялся на локте. — Вряд ли ночью в такую погоду тут появится кто-то, кроме местных охотников. А они не станут связываться с двумя вооруженными людьми.
— Все равно, — заупрямилась Лорелея.
— Ты боишься.
— Да, — сразу призналась Лорелея. — Мне все кажется, что там кто-то есть и он на нас смотрит из-за деревьев.
— Это чаща, — мягко сказал Ворон. — Видимо, давно не ночевала в лесу.
— Да я вообще почти никогда не была в лесу так далеко от людей, — огрызнулась Лорелея. — Тут и с ума сойти недолго. Слышишь? Звуки какие-то… Что это? Вдруг мы уснем, а кто-то подкрадется из темноты?
— Если только лиса, — успокоил Ворон. — Животные боятся огня и запаха дыма. Ложись и спи спокойно, завтра надо выехать как можно раньше.
Лорелея задумчиво посмотрела на костер.
— Встать-то мы встанем… Но я все думаю о твоих словах. Мы действительно не знаем горных дорог и можем заблудиться. Как выйти к перевалу? Может, стоит найти проводника?
— Не лучшая идея, — возразил Ворон. — Нельзя, чтобы нас видели. Вообще, я горы помню, хоть и смутно. Надеюсь, разберусь. Ты вот сейчас боишься леса, а в горах-то похуже будет. Там и вовсе на безлюдье всякое мерещится.
— Прекрати меня пугать! — разозлилась Лорелея. — Тебе-то хорошо, ты сам из горцев.
— Да я уже все забыл, — вздохнул Гордый. — Мать отправила нас в Тамврот, когда мне было всего тринадцать. И все это время я жил в столице, не видя ничего, кроме казарм и кабаков. Так что и мне сейчас не очень уютно.
— А почему ты уехал из своего замка? — спросила Лорелея.
— Так решила мать. Не отказала Эннобару, — ответил Гордый. — Эннобар был другом нашего отца и после его смерти попросил у нашей матери прислать ему старших сыновей. Она этому только обрадовалась. Да и отвезла сразу нас четверых ко двору.
— Ей, наверно, было жалко с вами расставаться?
— Ха! — фыркнул Гордый. — Ты не знаешь матушку. Она только обрадовалась такой подходящей возможности отвязаться от нас. За десять лет ни разу не собралась навестить. Такую мать, как у нас, врагу не пожелаешь.
— Зато, по крайней мере, она у вас была, — мрачно ответила Лорелея. — Я бы много отдала, чтобы хоть раз повидать свою родную мать. Или чтобы знать, что она жива, пусть и где-то далеко.
Гордый не нашелся с ответом. Костер потрескивал, далеко в лесу кто-то гулко стонал. Лорелея стискивала рукой рукоять меча.
Вдруг с черноты неба бесшумно пал ворон. Беспросветным сгустком тьмы он описал круг над костром, сел на поваленное дерево, извернул голову и хрипло каркнул, открывая багровый зев.
— Благие Небеса! — едва не подскочила от неожиданности Лорелея, и в глазах ее загорелся суеверный ужас. — Прочь! Пошел прочь, урод!
Ворон переступил по бревну несколько шажочков и снова каркнул, будто рассмеялся. Гордый тоже сел на своем ложе и посмотрел ворону в глаза. Взгляд птицы был умным настолько, что по спине Гордого поползли мурашки. Ворон заметил его интерес, развел в стороны крылья и издал странный хриплый звук, словно пытался что-то сказать. В этом звуке Гордому почудились мягкие, почти ласковые нотки.
— Да что же это! — истерично вскрикнула Лорелея и вскочила, выхватывая меч, чтобы прогнать птицу.
— Стой, остановись! — крикнул Гордый, не сводя глаз с незваного гостя.
Ворон забил крыльями, но остался на месте, будто понял его слова и аплодировал им.
— Что еще? — зло процедила Лорелея. — Почему ты не хочешь, чтобы я прогнала эту тварь?
— Потому что он тут не просто так, — во все глаза глядя на птицу, пояснил Гордый. — Вороны не летают по ночам и не греются подле костров. Он прилетел к нам.
Тут ворон снова раскрыл крылья и издал отрывистый «ар-рк», прозвучавший почти человеческим «да».
— Но зачем? — Лорелея в страхе попятилась назад. — Что ему нужно?
— Думаю, он станет нашим проводником и покажет путь через перевал, — медленно озвучил догадку Гордый.
Ворон снова прокаркал свое хриплое «да». Лорелея опустила меч и села на постель из лапника.
— Спи, — велел ей Гордый. — Теперь есть кому караулить.
Ворон вдруг стукнул клювом по стволу — громкий звук пронзил ночную тишину.
— Откуда он взялся? — воскликнула Лорелея. — Я не понимаю, что происходит! Как такое вообще может быть?
— Не знаю, — покачал головой Гордый. — Но чувствую, что эта птица нам друг. И сейчас я ложусь спать, а ты хоть всю ночь с ним в гляделки играй.
С этими словами он с головой завернулся в плащ и закрыл глаза.
