В амбаре не было окон. Кайл обошел вокруг, но не отыскал ни единой щелки, чтобы заглянуть внутрь, и уже собирался повернуть к машине, когда вдруг услышал хлюпающий звук: кто-то шел по грязи. Резко развернувшись, он вскинул обе руки, с фонариком и пистолетом, – пятно света выхватило из темноты лицо Фрэнка Эббота. Кайл быстро скользнул лучом по расстегнутой рубашке, надетой поверх футболки, к его рукам. Пусты.

– Что вы здесь делаете? – поинтересовался Фрэнк.

Кайл подошел поближе, остановившись на расстоянии фута. Что-то в тоне Фрэнка его насторожило, поэтому он не убрал пистолет в кобуру.

– Обязательно размахивать пушкой у меня перед носом? – задал Фрэнк еще один вопрос, и Кайл понял, в чем дело: этот человек казался слишком уж беспечным и совсем не удивленным. – Зачем вы сюда заявились, а?

– Я ищу Эвелин Бейн, – ответил Кайл, небрежно держа «глок» в опущенной руке. Он говорил дружеским тоном, но смотрел на Фрэнка профессиональным взглядом, выработанным еще до прихода в ПОЗ, во время службы в отделе по борьбе с терроризмом. Взгляд ясно предупреждал: Фрэнку не понравится то, что произойдет, если он солжет. – Должен ли я сообщить вам об уголовном наказании за нападение на федерального агента?

Фрэнк сохранял невозмутимое выражение лица, но глаза его выдали: взгляд нервно метнулся к пистолету. Затем он снова посмотрел на Кайла.

– Я ее не видел.

– Уверены?

Фрэнк закивал, разведя руки в стороны:

– Абсолютно. Не видел ее с тех пор, как вышел из полицейского участка.

Он определенно что-то скрывал, но похоже, это не было связано с Эвелин. Можно было убираться восвояси, однако на всякий случай Кайл спросил:

– Чья это машина у вас на подъездной дороге? Старая такая.

Фрэнк переступил с ноги на ногу.

– Моей племянницы. Заглянула меня навестить. Она казалась такой усталой, что я предложил ей переночевать в гостевой комнате.

– А где ваша машина?

– В амбаре.

Кайл ожидал, что Фрэнк продолжит нервно топтаться на месте, но тот стоял ровно.

– Я хочу поговорить с вашей племянницей.

– Она отработала почти двое суток без передышки! Сейчас спит, и я не буду ее будить.

– Она может знать, где Эвелин.

– Норин у меня в доме уже несколько часов. После всего, что ей пришлось пережить, она заслуживает немножко отдыха.

– А что ей пришлось пережить?

Фрэнк сердито скрестил руки на груди.

– Она работала над делами о похищениях усерднее многих.

– Мне кажется, вы имели в виду что-то другое.

– Вы федерал и должны знать историю Норин. Прежний шеф полиции взял ее на работу, потому что пожалел девочку, не получившую образования из-за того, что ей много лет приходилось заботиться о больном отце. В прошлом году у нее отобрали дом за долги, а теперь в городе опять объявился маньяк, и она несколько дней руководила поисковыми отрядами.

Кайл вспомнил выставленный на продажу дом, мимо которого он проезжал на пути к Фрэнку.

– Раньше она жила по соседству с вами?

Фрэнк уставился на свои ботинки.

– Да. Сейчас снимает квартиру в двух шагах от полицейского участка. Раньше брала работу на дом, теперь засиживается на работе. Слушайте, я не знаю, где Эвелин Бейн, но точно не здесь.

– Позволите осмотреть дом?

– Валяйте, – проворчал Фрэнк. – Только в гостевую комнату не суйтесь, я не дам вам разбудить Норин.

Кайл кивнул и спрятал «глок» в кобуру. Он слышал от Грэга, что Фрэнк уже разрешал полицейским обыскать его дом и амбар. Вот и сейчас он согласился слишком быстро и без эмоций. Значит, Эвелин там нет, можно возвращаться, а по дороге надо позвонить копам и попросить их все-таки заглянуть в дом на всякий пожарный.

Он уже поворачивался, чтобы идти к машине. В этот момент порыв ветра откинул полу расстегнутой рубашки Фрэнка, и под ней тускло блеснул засунутый за пояс пистолет. «ЗИГ Зауэр».

Кайл качнулся к Фрэнку, но тот оказался шустрее – прыгнул вперед и сбил его с ног всей своей массой. Фрэнк был лет на двадцать старше, но мускулы у него оказались стальные, и двигался он, как профессиональный игрок в американский футбол.

Фрэнк выхватил пистолет из-за пояса. Это была его вторая ошибка. Первая состояла в том, что он сбил с ног агента ПОЗ.

Кайл скинул его с себя одним движением, уложив на лопатки, навалился сверху и с хрустом выкрутил руку, в которой противник держал «ЗИГ Зауэр».

Фрэнк, вскрикнув, разжал пальцы и выронил оружие. Не отпуская запястье – которое, очевидно, было сломано, – Кайл перевернул его на живот и уперся коленом в спину.

– Где, черт тебя подери, Эвелин?!

– Я не знаю! – прохрипел Фрэнк в грязь.

Кайл, достав наручники, защелкнул один браслет на его сломанном запястье, второй – на здоровой руке.

– У тебя ее пушка.

– Нет, это моя!

Голос Фрэнка дрогнул – Кайл не знал, от боли или от того, что он лгал, но не поверил бы в любом случае. Потому что он уже подобрал пистолет – это был «ЗИГ Зауэр П228». Большинство агентов ФБР носят «глоки», но Эвелин предпочитает марку «ЗИГ». Разумеется, у Фрэнка могут быть те же предпочтения, но он же здоровенный мужик, а П228 меньше более распространенного П226 и считается «женской» моделью.

– Где она?

– Я не знаю, – упорствовал Фрэнк.

Тогда Кайл схватил скованные за спиной руки и вздернул его на ноги, вероятно причинив ужасную боль в сломанном запястье.

– Я не знаю, – простонал Фрэнк в третий раз.

Кайл развернул его лицом к себе. В глазах у Фрэнка стояли слезы, но взгляд был честный. Похоже, он и правда не знал, где Эвелин.

– Мне не нравится эта кличка – Массовик-затейник, – недовольно скривила губы Норин. – И папе она не нравилась. Он писал стишки-потешки не для развлечения, а для того, чтобы все объяснить. Папа всегда говорил, что его должны называть Спасителем и Покровителем.

На фоне леденящего страха Эвелин почувствовала злость на себя – за то, что так ошиблась с профайлом. Дело Массовика-затейника было самым важным в ее жизни, а она облажалась! Если Норин застрелит ее сейчас, узнает ли кто-нибудь правду о том, что случилось с Касси и другими девочками?

От злости напряглись все мышцы, кулаки сжались, тело приготовилось к прыжку. Одно дело – думать о Норин как о невольной соучастнице, ставшей жертвой сначала отца-социопата, который искалечил ее психику, а затем извращенца-дяди. Другое – выяснить, что Норин виновна в преступлениях наравне с отцом. Она знала, что Эрл Эббот сделал восемнадцать лет назад, и вместо того, чтобы сдать его полиции, все эти годы хранила молчание, а потом, когда выросла, сделала то же самое еще с тремя девочками.

Ярость вспыхнула с такой силой, что в груди стало горячо, и Эвелин поняла, что ненависть отразилась на ее лице.

– Не смотри на меня так, Эвелин, – попросила Норин детским голоском. – Если бы родители хорошо заботились о тех девочках, я бы ни за что их не забрала. Это они виноваты, плохие мамы и папы, а не я! Их нужно было наказать. – Взрослый голос опять вернулся, в нем прорвался гнев. – Никто из них не заслужил возвращения дочерей! Но возможно, теперь они одумаются и станут заботиться о детях как следует!

Норин была безумна, и Эвелин прикусила язык, чтобы не выпалить это ей в лицо. Не важно, во что Норин верит и что говорит в оправдание своих преступлений. Главное сейчас – выбраться отсюда, чтобы засадить Норин за решетку до конца ее дней.

За решетку или в психиатрическую клинику, а не в подземную камеру, хотя Эвелин предпочла бы, чтобы Норин испытала все то, чему подвергались жертвы похищений Массовика-затейника. Чтобы она сидела в непроглядной темноте, гадая, вызволит ли ее кто-нибудь, или впереди – медленная смерть от голода. Чтобы замирала от страха в ожидании, что крышка может откинуться в любой момент и вместо спасения придут боль и страдания. Чтобы не знала, увидит ли она когда-нибудь снова дневной свет и свой дом.

Норин этого заслуживала.

Эвелин не отводила взгляда от пистолета в руках девушки. Дыхание участилось, пальцы напряглись, будто им не терпелось сжать рукоятку и нащупать спусковой крючок.

– Даже не думай об этом, – процедила Норин – не маленькая девочка, а взрослая сотрудница полиции, только уже менее робкая и застенчивая, чем помнила Эвелин. – Попробуешь отобрать у меня пистолет – и я нажму на спуск. Джек научил меня стрелять из «глока». Он хороший наставник.

– Тогда зачем ты так поступила с ним? – спросила Эвелин, стараясь унять бешеное сердцебиение и справиться с гневом.

Норин пожала плечами:

– Он пришел поговорить с Фрэнком. Его что-то тревожило с самого утра – я это заметила. Он думал, что упустил что-то, но никак не мог понять что. Пришлось позаботиться, чтобы он этого так и не понял. Рано или поздно Джек догадался бы, что мой дядя тут ни при чем.

– Как ты его сюда дотащила?

Эвелин не сомневалась, что ей помог Фрэнк. Сама Норин не справилась бы, Джек весит гораздо больше, чем она.

Но девушка опять захихикала:

– Я разыграла святую невинность, даже поплакала. Сказала Джеку, что нашла кое-что на поле, которое принадлежит моему дяде. Привела его сюда, показала яму и притворилась, что боюсь туда спускаться. Тогда он полез первым. Я ударила его по голове и забрала пистолет. – На лице Норин отразилось раскаяние, но всего лишь на секунду. – Я должна была это сделать.

– И когда он оказался в яме, ты решила его подставить?

– Нет. Я решила гораздо раньше. – Норин сердито посмотрела на Эвелин: – Это все из-за тебя! Ты подобралась ко мне слишком близко, я хотела от тебя избавиться!

– Это ты стреляла в меня на парковке?

– О да. Тогда я промахнулась, но не обольщайся: мне помешало поднятое стекло машины. В тире я всегда попадаю в яблочко!

Разговор о выстрелах лучше было поскорее свернуть. Эвелин быстро спросила:

– А при чем тут Джек?

– Ну, мне же все-таки надо было как-то от тебя отделаться, потому что никто другой не смог бы меня заподозрить. Я как раз размышляла, что бы предпринять, и вдруг мне позвонил Джек и сказал, что ты расспрашивала его о моей сестре. Я испугалась – подумала, если ты начнешь копать в этом направлении, скоро докопаешься до правды. Как выяснилось, я тебя переоценила.

Эвелин скрипнула зубами. Норин была права: как профайлер она проглядела самое главное. И если бы сегодня на веранде дядиного дома Норин не направила на нее пистолет, так и блуждала бы в потемках. Ей стало совсем нехорошо. Главным в ее жизни была работа, и до сих пор Эвелин твердо верила, что профайлинг – ее призвание и что она стала настоящим профессионалом. Но может быть, она и вовсе не годится для этого ремесла? Может, Дэн был прав с самого начала и для расследования преступлений Массовика-затейника нужен кто-то более опытный? Своим желанием приехать в Роуз-Бей она завалила дело. Ведь если Норин все сойдет с рук, это будет исключительно ее, Эвелин, ошибка.

– Я решила, что нужно еще раз попробовать тебя пристрелить, – продолжала Норин. – Но для этого надо было дождаться темноты, а днем я постаралась сыграть на опережение. Мне, конечно, не хотелось рассказывать тебе о том, что моя сестра умерла, но я понимала, что будет хуже, если ты сама об этом узнаешь. Так что я все-таки рассказала и тем самым заставила тебя заподозрить моего дядю. – Норин улыбнулась. – И ты попалась на этот крючок. – Она снова посерьезнела. – Я таким образом надеялась выгадать время, чтобы вечером опять последовать за тобой до отеля и дождаться, когда ты выйдешь из машины. Но в город приехал второй профайлер, и я поняла, что необходим новый план. Джек был самой подходящей кандидатурой для отвода глаз. Мой папа собирался подставить старшего Баллока, а я выбрала младшего. Все должно было получиться, ведь подземное убежище находится на поле, которое теперь принадлежит ему. – Норин вздохнула. – Очень жаль, что так вышло, Джек всегда был добр ко мне. Но я обязана сохранить тайну. Стольких девочек еще нужно спасти… – В голосе послышалась тоска. – Теперь мне придется искать Пегги где-то в другом месте.

– Если ты уедешь из города, а похищения здесь сразу же прекратятся, это привлечет к тебе внимание, – сказала Эвелин.

Норин натянуто улыбнулась:

– О, я подожду, пока не найдут Джека. Все знают, что мы с ним друзья, я скажу, что мне тяжело оставаться в городе после его смерти, и уеду. Теперь, конечно, нельзя будет писать стишки. – Она подняла взгляд к черному небу в проеме. – Прости, папа.

Эвелин в этот момент собралась кинуться на нее, но взгляд Норин мгновенно метнулся обратно к ней.

Нужно было заставить девушку продолжать говорить – только так можно ее отвлечь. Эвелин задала первый пришедший в голову вопрос:

– Отец тебя всему научил?

Норин внимательно смотрела на нее, снова растянув губы в улыбке.

– Я знаю, чего ты добиваешься, Эвелин. – Ствол пистолета описал круг. – Но я так долго молчала, что мне даже приятно кому-нибудь обо всем рассказать. И даже хорошо, что меня выслушаешь именно ты. Ты столько лет искала Касси, что будет справедливо, если ты узнаешь правду перед… Ну, перед тем, что случится дальше. Отвечаю на вопрос: нет, папа меня ничему не учил. Заболев, он вообще перестал об этом говорить. Я знала: он втайне надеялся выздороветь, чтобы в конце концов найти мне сестру, но не смог. – Норин тяжело вздохнула. – Он умер с мыслью о том, что подвел меня. А я злилась на него все эти годы, потому что он не разрешил мне оставить себе одну из девочек и тем самым обрек на одиночество. А когда у меня отобрали дом за долги… – Норин всхлипнула, рука с пистолетом дернулась, но тут же выровнялась. – В итоге все сложилось к лучшему. Когда я прибиралась в доме, перед тем как выставить его на продажу, и упаковывала папины старые бумаги и компьютер, меня вдруг ошарашила мысль: это не должно закончиться! А через пару месяцев, когда ты затребовала из архива дело Массовика-затейника, найти все документы и отправить их в ФБР поручили мне.

У Эвелин кровь отхлынула от лица. Получается, она своим запросом подтолкнула Норин к преступлениям?..

– Я как раз искала законный способ получить доступ к материалам дела. Допуск у меня, конечно, был, но мое имя записали бы в журнале регистрации, а мне не хотелось оставлять следы. – Норин грустно улыбнулась. – Ты дала мне возможность вспомнить все, что было восемнадцать лет назад, и внимательно изучить детали, чтобы повторить папины действия один в один. – Ее взгляд затуманился, как будто девушка погрузилась в воспоминания.

Отчаянно стараясь подавить чувство вины, Эвелин слегка пошевелилась. Нужно было размять одеревеневшие мышцы, поскольку все это время она неуклюже стояла на полусогнутых ногах под низким потолком.

– Приводить девочек к себе в квартиру я, разумеется, не могла, – снова заговорила Норин, сосредоточенно уставившись на пленницу. – Так что отсутствие дома стало проблемой, особенно после того, как я решила привести полицию к подземному убежищу на земле Баллоков и использовала для этой цели Дарнела. Пришлось самой выкопать вот эту яму.

С потолка шлепнулся очередной ком мокрой земли, и Норин насупилась.

– Строитель из меня никудышный, надо будет потренироваться. Да и место не очень удачное, это ведь земля дяди Фрэнка.

– Он об этом знает?

– Нет. В последнее время у него полно работы, так что он редко бывает дома. Я выкопала яму, воспользовавшись его отсутствием. Впрочем, тут все-таки есть один плюс: полиция обыскала весь участок дяди Фрэнка и больше сюда не сунется. – Норин хихикнула. – Спасибо тебе за это.

– Ты же не думаешь, Норин, что тебе удастся избежать наказания?

– Конечно, удастся. Полиция все повесит на Джека. А даже если нет, ты со своим коллегой, вторым профайлером, записала в список подозреваемых дядю Фрэнка.

– Ты хочешь подставить родного дядю?

– У меня нет выхода, – жалобно кивнула Норин. – И потом, дядя Фрэнк – запасной вариант. Главный – Джек.

– Ты же работаешь в полиции, – покачала головой Эвелин. – Неужели ты никогда не задумывалась о том, что нарушаешь закон?

Норин понурилась:

– Ты так ничего и не поняла. Касси было хорошо с нами. Лучше, чем с родителями.

Эвелин от гнева на секунду потеряла над собой контроль. Тело напружинилось, колени распрямились сами собой, и она ударилась макушкой в потолок. На нее тотчас обрушился большой пласт земли, а Норин, шагнув вперед, выставила пистолет, целясь ей в грудь.

– Вижу, ты злишься. Но это правда. Если хорошенько подумаешь, сама поймешь, только у нас на это нет времени.

Эвелин занервничала сильнее. Позиция для атаки была слишком неудобной: едва она бросится на Норин, та ее пристрелит со стопроцентной вероятностью. Но если Норин намерена убить ее в любом случае, других вариантов нет. Эвелин напрягла мышцы для прыжка.

– Кажется, я должна тебя поблагодарить. – Палец Норин по-прежнему лежал на спусковом крючке, но пока не шевелился. – Сначала я хотела, чтобы Джек просто исчез. Но ты ведь не успокоилась бы, пока его не нашла. От тебя мне тоже нужно было избавиться, и я размышляла, как тебя заманить, а ты явилась сама и очень упростила мне задачу.

– Если ты собираешься представить дело так, будто мы с Джеком застрелили друг друга, тебе понадобится мой пистолет, – сказала Эвелин и сама удивилась своему спокойному тону.

– У меня другой план. – Норин посмотрела в темноту у нее за спиной, где лежал полицейский. Оттуда до сих пор не донеслось ни звука. – Это пистолет Джека, – качнула она «глоком». – Все будут уверены, что здесь случились убийство и самоубийство. Джек знал, что его поймают, поэтому застрелил тебя, а потом покончил с собой.

– Джек ранен!

– Эвелин, предполагается, что агенты ФБР способны за себя постоять. Ну вот, ты сражалась и ударила Джека по голове, перед тем как он тебя убил. – Норин вздохнула. – До чего же все-таки жаль, что мой папа заболел так не вовремя. – Палец на спусковом крючке напрягся, готовясь согнуться. – Мне кажется, мы с тобой стали бы хорошими сестрами.

Кайл дернул скованные руки Фрэнка вверх, и тот заорал от боли в сломанном запястье.

При других обстоятельствах Кайл не стал бы прибегать к таким методам, хотя формально признать незаконными его действия сейчас было нельзя. Но даже если этот угрюмый мужик не знает, где Эвелин, он определенно что-то скрывает.

– Где она? – в очередной раз прорычал Кайл.

Фрэнк помотал головой.

Кайл взял его за локоть и рванул вверх так, что раненая рука повисла на цепочке наручников.

– Мать твою! – взвыл Фрэнк. – Да не знаю я, где она!

– А что знаешь? – спросил Кайл, отпустив его.

– А если не скажу – замучаешь меня до смерти? – оскалился Фрэнк, хотя у него по щекам катились слезы и висли на подбородке.

Кайл угрожающе склонился к нему:

– Ты даже представить себе не можешь, на что я готов ради этой женщины.

Фрэнк, невольно отшатнувшись, сморгнул слезы и посмотрел на федерала уже не со злостью, а со странной грустью.

– Клянусь, я даже не подозревал… – прошептал он и замолчал.

– Что? Кого? В чем? – нетерпеливо рявкнул Кайл.

Фрэнк со вздохом опустил голову.

– Не подозревал их обоих до недавнего времени. Просто поверить не мог, но…

– Да чтоб тебя, Фрэнк! Говори же!

– Она приехала поздно вечером, я уже спал на диване. Проснулся, выглянул в окно и увидел свет фонарика. – Он наконец поднял глаза и жалобно взглянул на Кайла. – У меня, кроме нее, никого нет…

– Черт! – выдохнул Кайл. Норин Эббот! Он был знаком с материалами дела. Никто и никогда не подозревал, что похититель – женщина. – Куда они пошли? Куда Норин повела Эвелин?

Фрэнк покачал головой:

– Я правда не знаю. Когда я выскочил из дома, поблизости уже никого не было. А потом я нашел машину Эвелин на подъездной дороге и внезапно все понял. – Он презрительно хмыкнул. – Дерьмовые колымаги сдают в аренду, я могу завести без ключа и что-нибудь похитрее. В общем, загнал тачку в амбар. Не знал, что еще сделать, просто хотел защитить Норин. – Из глаз Фрэнка снова покатились слезы. – Она – все, что у меня осталось. Я не мог выдать ее полиции.

Кайл достал мобильный телефон. Нужно было срочно отправить копов на землю Баллоков – туда, где он видел с вертолета еще несколько обрушившихся домов. Рядом с любым из них могла быть подземная камера, куда Норин отвела Эвелин. До утра ждать нельзя.

– Не двигайся, – велел он Фрэнку и набрал номер Грэга. Тот ответил сразу. – Я у дома Фрэнка Эббота, немедленно пришлите подкрепление. Норин Эббот – убийца. И у нее Эвелин.

Момент настал.

Норин улыбалась ей страшно и завораживающе, но как-то по-детски, а палец уже пришел в движение на спусковом крючке.

Эвелин больше не колебалась. Она рванулась вперед и вправо, чтобы сбить Норин с ног и одновременно выхватить пистолет. Было слишком тесно, чтобы взять разбег, но Эвелин толкнула Норин изо всех сил, отбросив ее к лестнице. Сверху повалились комья земли.

Норин охнула, ударившись локтем о перекладину, ствол «глока» отнесло вниз и влево, но она успела нажать на спуск. В замкнутом пространстве оглушительно грохнул выстрел.

У Эвелин зазвенело в ушах, она размахнулась кулаком, целясь по ребрам Норин. Та с неожиданной ловкостью увернулась от удара, и кулак впечатался в железную перекладину. Руку Эвелин от пальцев до локтя пронзила боль, а Норин уже снова навела на нее «глок».

Эвелин качнулась в сторону, схватила ее за локоть и сдавила, стараясь пережать нерв, – не вышло, пальцы Норин и не думали разжиматься, она крепко держала пистолет. Вероятно, Джек обучил ее приемам защиты, потому что она отпрянула и занесла левую руку, пытаясь ткнуть Эвелин пальцами в глаза. Та тоже отшатнулась, и Норин попала ей ногтями по израненной щеке, содрав поджившую кожу. Не обращая внимания на жгучую боль, Эвелин ткнула девушку кулаком под правую ключицу. Размахнуться как следует не удалось, ушибленную руку опять пронзила боль, а Норин по-прежнему цепко держала «глок». В следующую секунду она свободной рукой вцепилась Эвелин в волосы и резко дернула вбок – так, что та ударилась головой о лестницу.

Эвелин закричала, но сама себя не услышала. В ушах все еще звенело от выстрела. Она принялась колотить Норин кулаком, попала в подбородок, в лицо; болтавшийся на запястье отстегнутый наручник на цепочке хлестал ее по шее.

Голова Норин откинулась назад, но волосы Эвелин девушка не отпустила – дернула к себе, выведя противницу из равновесия, и попыталась ударить ногой под колено.

Эвелин, сжимавшая ее правый локоть, чтобы заставить выронить пистолет, на мгновение ослабила хватку. Норин, воспользовавшись этим, отшатнулась к стене, и на Эвелин сверху обрушился огромный пласт мокрой земли, залепив глаза и рот. Закашлявшись, она постаралась крепче ухватить локоть Норин, которая оказалась на удивление сильной и физически подготовленной для административной помощницы шефа полиции.

Вцепившись в локоть Норин уже двумя руками, Эвелин оттолкнула от себя дуло «глока». Норин, дернувшись, ударила ее в грудь с такой силой, что отбросила назад, в ту сторону, где потолок ямы начинал снижаться. Эвелин, влетев в него затылком, успела отбить нацелившийся в лицо ствол. Грохнул еще один выстрел. Пуля врезалась в потолок рядом с ее головой, и тотчас увесистый ком земли плюхнулся между ними. А потом Эвелин, продолжавшая пятиться, обо что-то споткнулась, упала на колени, и потолок обрушился.

Тяжелые пласты земли накрыли Эвелин, выбив из легких весь воздух. Она замолотила руками, стараясь выбраться, чтобы вдохнуть, но ее придавило так, что невозможно было пошевелиться. В рот и в нос набилась земля. Эвелин закашлялась, задергалась всем телом, разгребая завал и уже не справляясь с паникой. Легкие ныли от боли, перед глазами расплывались цветные пятна. Она поняла, что сейчас задохнется.

Отец Норин убил Касси. А Норин только что убила ее.