Эвелин сидела в машине у начала подъездной дорожки и разглядывала маленький, опрятный домик супругов Баллок. На веранде горел фонарь, и в окнах комнаты на первом этаже тоже был свет. Наверное, Миранда не ляжет спать, пока не вернется Джек.

Она ждет, что мужа найдет и приведет полиция? Или сама знает, где он?

У матери, потерявшей крошечного сына, которому не исполнилось и двух месяцев, хватило бы заботы и нежности завернуть в шерстяное одеяло двенадцатилетнюю девочку, перед тем как муж забросал ее землей. У домохозяйки, чей супруг – угрюмый коп, помешанный на своей работе, достало бы страха не выдать его, узнай она, что живет с похитителем детей. Особенно если понимала его мотивы. Если Джек начал забирать девочек из-за тех ужасов, которые видел на службе, жена могла с ним даже согласиться, подумав, что, раз уж дома ребенка бьют или плохо о нем заботятся, бедняжке лучше будет с ними. Своих детей у Баллоков нет, и кто-то в участке говорил, что жена Джека всегда мечтала о дочке…

Но разумеется, преступления нужно было скрывать. А где можно устроить самое надежное убежище, как не на земле, которой они владеют, но не пользуются? Поле, принадлежавшее когда-то шефу полиции, а теперь перешедшее в собственность уважаемого офицера, ни у кого не вызовет подозрений.

Эвелин удовлетворенно кивнула сама себе. Причины, по которым Миранда Баллок столько лет скрывала злодеяния мужа, были ясны.

Она полезла в карман за мобильным, чтобы позвонить Грэгу и сказать, что собирается поговорить с женой Джека, но обнаружила, что забыла его в участке.

– Черт! – пробормотала девушка и, выйдя из машины, направилась к дому.

Машину она оставила на улице. Соседи, если что, заметят и вызовут копов, а у нее с собой к тому же есть оружие. Да и Ти-Джей был тут совсем недавно. Джека точно нет дома. А если он и успел вернуться после визита Ти-Джея, самое умное, что может сделать, – это настаивать на своей истории: мол, весь день проверял одну версию, была зацепка, но ни к чему не привела. Никто не сможет это опровергнуть, и, хотя Джек знает, что он уже находится под подозрением, единственная улика против него – это значок отца. Учитывая его заслуги в полиции и тот факт, что он выходец из уважаемой династии служителей закона, такой улики недостаточно.

Эвелин постучала в дверь, и та сразу открылась, как будто хозяйка видела гостью из окна.

Миранда Баллок оказалась худенькой и миниатюрной, даже ниже Эвелин, чей рост составлял всего пять футов два дюйма. Карие глаза смотрели настороженно, в каштановых волосах серебрились седые прядки.

– Вам не стыдно гоняться за моим мужем, как за каким-то преступником? – спросила она с порога с неожиданной для такой хрупкой дамы агрессией.

– Меня зовут Эвелин Бейн, – спокойно сказала девушка, проигнорировав вопрос. – Я всего лишь хочу прояснить пару моментов.

– Ти-Джей здесь уже был. Джека нет дома, он работает.

– В участке никто не знает, где ваш муж.

– Джек не обязан отчитываться. Он служит в полиции двадцать один год. Пока не стал офицером, помогал отцу, начал еще подростком. Он знает, что делать, лучше, чем кто-либо в участке, и уж точно лучше, чем новый шеф. – Последние два слова Миранда произнесла с презрением.

– Если у Джека появилась зацепка и он проверяет новую версию, я бы хотела в этом поучаствовать, – примирительно сказала Эвелин. Требовалось сменить тактику общения. Было очевидно, что жена не сдаст мужа ни при каких обстоятельствах, и это лишь усиливало подозрения относительно Джека. На что готова Миранда, чтобы его защитить?

– Только вас ему и не хватало, – фыркнула она, с усмешкой оглядев девушку с ног до головы.

Эвелин был знаком этот взгляд. Она знала, что враждебность Джека, по крайней мере отчасти, вызвана цветом ее кожи, и не удивилась такой же реакции его жены.

– Мэм, я просто хотела узнать…

– Убирайтесь отсюда, это частная территория, – отрезала Миранда, попытавшись закрыть дверь.

Эвелин придержала створку, продемонстрировав силу, которая, казалось, озадачила хозяйку, и устремила на Миранду решительный, стальной взгляд, выработанный за годы службы в ФБР. Этот взгляд ясно говорил: «Не надо меня недооценивать».

– Много времени я у вас не отниму.

Миранда закусила губу, посмотрела на руку Эвелин, придерживавшую створку, затем снова в лицо, и ее собственная рука дрогнула на дверной ручке.

– Хорошо. – Она развернулась и пошла в дом.

Эвелин, закрыв дверь за собой, последовала за Мирандой в маленькую гостиную, зорко глядя по сторонам. Хозяйка могла и солгать, что Джека нет дома.

Но в гостиной было пусто, и никто не выпрыгнул на нее из-за угла.

– Вчера кто-то украл у Джека значок отца, – заявила Миранда, как только Эвелин села в кресло.

– Это Ти-Джей сказал вам, что мы его нашли? – спросила девушка, стараясь скрыть досаду и злость. Ти-Джей не имел права делиться с женой Джека информацией о важной улике.

– Да. Сказал, значок был у девочки, которая пропала сегодня утром. Но Джек потерял его вчера.

– Так потерял или украли?

– А кто ж его знает? Но вчера вечером, когда мой муж пришел домой, значка на лацкане не было.

– Когда вы в последний раз видели Джека?

– Сегодня утром.

– Во сколько?

Миранда пожала плечами:

– Не помню. Перед тем как он ушел на работу.

– Но его смена уже закончилась.

– Он не смотрит на часы, если в городе пропадают дети.

– Мы нашли девочку, – напомнила Эвелин. – Он мог бы уже вернуться.

Миранда скрестила руки на груди.

– Нет. Джек относится к таким делам очень серьезно. Он не успокоится, пока преступник не будет за решеткой.

– Он всегда проявлял такую самоотверженность?

– Да, Джек хороший коп.

– Быть может, некоторые дела он принимает особенно близко к сердцу? – Пока Миранда не ответила «нет», Эвелин добавила доверительно: – Такие дела есть в послужном списке каждого из нас.

– Наверное, и у Джека такие дела есть. Но он относится серьезно к любому расследованию. Служба в полиции для него все.

– Значит, времени на семейную жизнь совсем не остается? – сочувственно спросила Эвелин.

– Джек уделяет мне достаточно времени, но работа для него очень важна и стоит на первом месте. – Миранда произнесла это так, будто повторяла уже не раз.

Эвелин кивнула:

– Понимаю. А дети?

– Что дети? – Миранда сжала руки, лежавшие на коленях, но голос прозвучал ровно.

– У вас есть дети?

Вопрос был жестокий для женщины, потерявшей сына. Она могла и не знать о преступлениях мужа, да и он мог оказаться невиновным. Но все-таки, если Джек – похититель, а жена – соучастница, на основе ее реакции Эвелин рассчитывала сделать определенные выводы.

Миранда, не глядя ей в глаза, встала с кресла.

– Уходите сейчас же. И не сомневайтесь: я расскажу мужу о вашем визите. – Последние слова прозвучали как угроза.

Эвелин тоже поднялась, пытаясь рассмотреть на лице женщины чувство вины, но увидела только негодование.

Поскольку она не торопилась идти к двери, Миранда агрессивно шагнула к ней и почти выкрикнула:

– Убирайтесь! Вон отсюда!

Эвелин, примирительно вскинув руки, двинулась к выходу:

– О'кей. Пожалуйста, попросите Джека позвонить мне, когда он вернется.

– Да уж не сомневайтесь, позвонит! У него найдется что вам сказать!

Миранда с такой злостью захлопнула дверь, как только Эвелин переступила порог, что ей показалось, будто в спину ударил яростный порыв ветра.

Медленно шагая к машине, Эвелин обернулась. За окном качнулась занавеска, значит, Миранда провожает ее взглядом. Или Джек все-таки дома, и это он наблюдает за ней?

Разговор с миссис Баллок практически ничего не дал. Эвелин села за руль и откинулась затылком на подголовник, не заводя мотор.

Ну и куда теперь? Где искать ответы?

Интересно, Грэг с Томасом уже нашли какое-нибудь дело в послужном списке Джека, которое могло бы стать побудительным мотивом для похищений девочек? У Эвелин не было с собой мобильного, а возвращаться в участок не хотелось. Она сидела в машине и раз за разом прокручивала в голове все, что удалось узнать о Джеке за последние четыре дня.

Эвелин вдруг подскочила на сиденье. Норин! Джек давно опекает эту девушку, возможно, он когда-то был хорошо знаком и с ее старшей сестрой. Что, если побудительный мотив – смерть Маргарет? Это могло оказаться зацепкой.

А что известно о Норин? Фрэнк Эббот – все еще подозреваемый. И хотя в списке Эвелин он стоит не так высоко, она все равно не знает, где еще можно найти сведения о Джеке. Норин следует проверить в любом случае. Если преступник – Фрэнк, тогда, возможно, Норин – та самая женщина, которая его покрывает.

Восемнадцать лет назад тяжелая болезнь Эрла могла удержать Фрэнка от новых похищений. Тогда Норин была слишком мала, чтобы понимать, что происходит. Но сейчас, тем более с опытом службы в полиции, она вполне способна обо всем догадаться. Возможно, Норин слишком поздно поняла, кем на самом деле является ее родной дядя, и не успела спасти Бриттани, но она закутала мертвую девочку в теплое одеяло, перед тем как Фрэнк закопал труп…

Эвелин завела двигатель, однако не спешила отъезжать от дома Баллоков. Уже стемнело, а Джек так и не появился. Информации для выводов о нем пока не хватало, так что пришлось полностью сосредоточиться на Фрэнке и Норин. Итак, отец и сестра умерли, мать неизвестно где, вся жизнь девушки вращается вокруг службы в полиции и дяди Фрэнка. Джек и Томас независимо друг от друга сказали, что Норин очень умна. Но выдаст ли она Фрэнка, если уже догадалась, кто он такой?

Скорее всего, Норин питает к дяде смешанные чувства: с одной стороны, обиду из-за того, что он бросил ее на произвол судьбы, когда ей исполнилось восемнадцать; с другой – благодарность за то, что он так долго о ней заботился. А еще любовь и преданность, потому что они одна семья и других родственников у Норин нет.

Эвелин знала, как трудно приходится тем, у кого в жизни мало близких людей – друзей и родных. И знала, как важно удержать тех, кто еще остался. В этом они с Норин были похожи. Эвелин вполне могла себе представить, как глубоки ее преданность и любовь к дяде. Этой девушке всего двадцать четыре года, она застенчива и социально неадаптирована, у нее нет жизни за пределами полицейского участка и нет компании, кроме Фрэнка. Если она предаст своего дядю, для нее весь мир рухнет.

Наконец Эвелин отъехала от дома Баллоков. По дороге она пыталась представить себя на месте Норин. Что, если бы ее единственным родственником был серийный убийца? Работая в полиции, Норин не могла не знать, что за его преступления полагается смертная казнь. Что подумают ее сослуживцы, когда Фрэнк будет арестован? Захотят ли они, чтобы с ними в одном участке и дальше работала племянница самого отвратительного преступника в Роуз-Бей? Вероятно, нет.

А значит, если Фрэнк – Массовик-затейник и Норин его выдаст, у нее не останется ровным счетом ничего.

Эвелин прибавила скорости, направляясь к Норин Эббот. Девушка упоминала, что живет в многоквартирном доме без лифта в нескольких кварталах от участка. Этот дом Эвелин узнает, а номер квартиры спросит в офисе управляющего.

С Норин необходимо было поговорить. Каковы бы ни были ее причины хранить секрет Фрэнка, она работает в полиции и верит в правосудие – Эвелин в этом не сомневалась. Она помнила, с какой самоотдачей Норин руководила поисковыми отрядами, брала домой списки добровольцев, которых не успевала проверить в рабочее время, и с какой искренней уверенностью отстаивала невиновность дяди, когда Эвелин впервые поделилась с ней подозрениями на его счет. А это означает, что, если Фрэнк действительно виновен, Норин раскрыла его ужасную тайну совсем недавно. Наверное, после смерти Бриттани.

Можно было себе представить весь ужас девушки, узнавшей, чем занимается ее близкий человек. Она его застала на месте преступления, видела, как он убивает Бриттани, и пыталась ее спасти? Или же ей было известно о подземном убежище и она нашла Бриттани уже мертвой? Так или иначе, если это Норин укутала девочку в одеяло, значит, она испытывает чувство вины – из-за того, что слишком поздно догадалась, из-за того, что связана кровным родством с убийцей, из-за того, что любит его, и еще из-за того, что не может выдать дядю полиции, поскольку это разрушит ее собственную жизнь в Роуз-Бей.

Но помимо этого чувство вины означает, что, если правильно построить разговор с Норин, может быть, удастся убедить ее дать показания против Фрэнка.

При учете, конечно, что сама версия верна. Беда в том, что относительно Эбботов слишком много предположений и слишком мало фактов. Профайлинг – далеко не точная наука. С одной стороны, в этом его ценность: профайлеры вступают в дело, когда криминалисты бессильны, потому что нет вещественных доказательств. С другой – при составлении психологического портрета убийцы часто приходится руководствоваться догадками и строить гипотезы. Если гипотезы точны, это помогает заполнять пробелы в расследовании и выстраивать рабочие версии. Неправильные гипотезы заставят впустую потратить время и ресурсы, а в конечном счете всех заведут в тупик.

И как раз сейчас Эвелин сомневалась в своем профайле больше, чем когда-либо.

Кто похититель – Джек? Фрэнк? Уолтер Уиггинс? Или житель Роуз-Бей, который никогда не попадал в поле зрения полиции?

Единственный выход – это развить свои гипотезы и посмотреть, куда они приведут.

Эвелин, стиснув зубы, припарковалась у многоквартирного дома – единственного в квартале и расположенного всего в нескольких минутах ходьбы от полицейского участка. В офисе управляющего выяснилось, что Норин Эббот действительно живет здесь, но час назад она ушла и пока не возвращалась.

Одолжив у управляющего телефон, Эвелин позвонила в участок. Трубку снял Грэг.

– Нашлось что-нибудь в архиве?

– Пока ничего, – удрученно вздохнул он. – В молодости, когда только пришел в полицию, Джек занимался несколькими неприятными делами о домашнем насилии, но ни одно не было связано с двенадцатилетней девочкой. А у тебя что нового?

– Я съездила к Джеку. Его дома не было, а миссис Баллок мне не слишком обрадовалась. Ти-Джей рассказал ей про значок.

– Черт…

– А Норин в участке?

– Нет, зато Карли здесь.

– Хорошо.

– Когда тебя ждать?

– Скоро. Спасибо, Грэг. – Эвелин вернула мобильный управляющему и пошла к своей машине.

Участок находился на той же улице. Пора было возвращаться. Но, сев за руль, Эвелин поехала в другом направлении – к земляной дороге, которая их с Кайлом привела вслед за Дарнелом Конвеем к владениям старого Баллока. В тех краях жил Фрэнк Эббот.

Фрэнк уже в курсе, что он на подозрении у полиции, поэтому не удивится ее очередному визиту.

Но главное – Норин может быть там. Если удастся поговорить с ней наедине и выведать все, что она знает о дяде, возможно, дело будет наконец раскрыто.

В темноте здесь все выглядело по-другому: земляная дорога казалась зловещей, гнетущее впечатление усиливали отдаленные раскаты грома, но, скорее всего, Эвелин было не по себе оттого, что теперь она знала, куда ведет этот путь.

Копы, работавшие на поле, вероятно, уже разъехались по домам из-за приближавшейся грозы. В небе, удаляясь в сторону города, стрекотал вертолет.

Эвелин свернула на боковую дорогу, ведущую к владениям Фрэнка. В конце дороги был припаркован старый потрепанный автомобиль, которого она раньше не видела. Машина Норин?

Выйдя из своей машины, Эвелин осмотрелась. Огромное заросшее поле вокруг ветхого дома. Буйная трава по пояс, такая же как на участке с подземной камерой. Такие поля с разбросанными по ним редкими купами деревьев тянутся здесь на многие мили. Из-за дома выглядывает амбар, который агенты из КБРПД уже обыскали с разрешения хозяина и ничего не нашли. В доме тоже не было ничего подозрительного, но оно и понятно, раз уж Фрэнк сам позволил провести осмотр. Если он убийца, наверняка позаботился о том, чтобы не оставить на своей территории никаких улик.

Говорить с Фрэнком Эбботом она не собиралась. Этот человек знает, что полиция считает его подозреваемым, и ничего ей не скажет. По крайней мере, сейчас. Роуз-Бей – маленький городок, новости здесь распространяются быстро, и скоро все проведают, чей значок был в кармане Мэнди Толанд, когда она сбежала от похитителя. Фрэнку Эбботу тоже станет известно, что полиция ищет Джека Баллока, и тогда, если Фрэнк убийца, он захочет намекнуть Эвелин, что она не права. Непременно посмеется над ней из-за того, что копы гонялись за ним, за Дарнелом, за Уолтером, Джек все это время принимал участие в расследовании, а настоящего преступника они так и не вычислили.

В надежде, что Норин здесь и пока не придется говорить с Фрэнком, Эвелин шла по дорожке, ведущей к дому. Она хотела попросить Норин вернуться в участок – якобы для того, чтобы поподробнее рассказать о Джеке, раз уж они давно дружат, – а когда девушка сядет к ней в машину и они останутся наедине, можно будет задать те самые вопросы, которые ее сюда привели.

Но чем ближе она подходила к дому, тем больше убеждалась, что там никого нет, несмотря на старенький автомобиль, брошенный на подъездной дороге. В окнах и на открытой веранде свет был погашен, а ставни, стоявшие нараспашку в прошлый раз, плотно закрыты. Но Эвелин все же поднялась на крыльцо и позвонила в дверь.

Внутри было тихо. Она позвонила еще раз, внимательно глядя на окна – не наблюдает ли оттуда кто-нибудь за ней. Но ничего не происходило. Вздохнув, Эвелин подумала, что придется уйти ни с чем. В этот момент сверкнула молния и тотчас хлынул ливень – такие бурные грозы часто случаются летом в Южной Каролине, они налетают мгновенно и так же быстро заканчиваются.

Эвелин в одну секунду промокла до нитки. Навеса над верандой не было, пережидать дождь не имело смысла, и она повернулась спиной к двери, решив бежать к машине. Небо снова распорола молния, и, прежде чем ударил раскат грома, позади раздался глухой стук. Резко обернувшись, Эвелин схватилась за кобуру, однако «ЗИГ Зауэр» достать не успела.

Дверь дома Фрэнка была распахнута, а в лоб Эвелин упиралось холодное дуло пистолета.

В вытянутой руке пистолет держала Норин Эббот.