Глава 14
– Девочка гуляла в парке… – начал куратор из хьюстонского офиса ФБР, как только Эвелин ответила на звонок.
– Подожди! Норин Эббот сказала, что ее сестру сбил пьяный водитель.
– Точно. Она гуляла в парке с матерью и выбежала на улицу. Машина неслась с превышением скорости, влетела на тротуар и сбила ее. Водитель скрылся с места преступления, но свидетель записал номер машины, так что полиция быстро нашла виновного. Девочка умерла на месте.
– Когда это было?
– Девятнадцать лет назад.
За год до того, как появился Массовик-затейник. Совпадение? Если и так, это не менее подозрительно, чем смерть Шарлотты, дочери подруги Дарнела. А если пьяный водитель сбил Маргарет Эббот, мог ли Фрэнк во всем обвинить ее мать и ополчиться на родителей, которые плохо присматривают за детьми?
– Она выбежала на улицу? – повторила Эвелин. – Мать за ней не приглядывала?
– Похоже, все случилось очень быстро и очень не вовремя. Девочка играла с мячом, мяч ускакал на дорогу, она бросилась за ним. О том, чтобы в чем-то упрекать мать, и речи не было: свидетели сказали, она кричала дочери, чтобы та остановилась, еще до того, как машину занесло на тротуар. Трагическая случайность, но на сто процентов по вине водителя.
– Что о нем известно?
Вряд ли водитель связан с похищениями, однако бывали случаи, когда истинные виновники чьей-то смерти перекладывали свою ответственность на других.
– Он получил пятнадцать лет, отсидел десять. В тюрьме постоянно участвовал в драках, и в конце концов кто-то из заключенных его грохнул.
– Ясно.
– Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо большое.
– Рад был помочь.
Эвелин медленно убрала телефон в карман. Грэг, сидевший по другую сторону стола, смотрел на нее с любопытством, но вопросов не задавал.
Если бы отец Норин был жив, он стал бы весьма вероятным подозреваемым. Но дядя? На роль «спасителя», который пытается справиться с собственным горем, наказывая родителей других девочек, больше годится отец или старший брат – тот, кто каждый день жил с ребенком в одном доме и поэтому постоянно чувствует пустоту.
Но списывать Фрэнка Эббота со счетов нельзя.
Эвелин внесла его адрес в записную книжку телефона и сказала Грэгу:
– Надо прокатиться.
Он сразу же захлопнул ноутбук, за которым работал уже час, с тех пор как его представили всем сотрудникам полицейского участка и агентам из КБРПД.
– Куда едем?
– Расскажу по дороге, – бросила через плечо Эвелин, уже шагавшая к выходу.
Когда она открывала дверь, кто-то толкнул створку с другой стороны и вбежал в участок, едва не сбив Эвелин с ног. Пошатнувшись, она оказалась лицом к лицу с Марком Дугласом. Выглядел отец Бриттани ужасно: глаза ввалились и были красными от полопавшихся сосудов, кожа посерела, он как будто потерял фунтов двадцать веса за два дня, прошедшие с беспорядков на парковке.
Казалось, Марк не узнал Эвелин – проскочил мимо нее, но она последовала за ним. Грэг не отставал.
– Мистер Дуглас! – окликнула девушка.
Он обернулся.
– Можно спросить, что у вас случилось с Уолтером Уиггинсом?
В этот момент из кабинета вышел Томас.
– Марк! Я так и думал, что рано или поздно ты к нам заглянешь.
– Да, я пришел извиниться. Мне очень жаль. Я не пытался сопротивляться при аресте…
– Мы знаем, – кивнул Томас.
– Я пришел сдаться. Не хочу, чтобы вы тратили время, разыскивая меня. Лучше найдите мою дочь. – Марк тяжело вздохнул. – И Лорен.
– Я ценю твою честность, Марк. Но Уолтер Уиггинс не стал подавать на тебя жалобу, так что мы все силы бросили на поиски девочек.
– Спасибо, – выдавил Марк.
Томас пристально посмотрел на него:
– Оставь это дело нам, пусть действуют профессионалы, которые умеют соблюдать закон. – И покосился на Эвелин, хотя по-прежнему говорил с отцом Бриттани. – Твои опрометчивые поступки могут поставить под сомнение законность всего расследования.
Марк побледнел.
– Я просто хотел ее найти, – проговорил он едва слышно. – Не мог думать о том, что, пока вы все делаете по закону, моя дочь в доме этого ублюдка, и он ее… он…
– Мистер Дуглас, – вмешалась Эвелин, – у вас была какая-то особая причина, по которой вы пришли именно к Уолтеру? Что-то кроме его общеизвестного прошлого?
Марк растерянно заморгал.
– В Роуз-Бей всегда было тихо и безопасно. Уолтер Уиггинс – единственный негодяй в наших краях. Разве это не особая причина?
Эвелин могла бы ему зачитать список живущих в окрестностях Роуз-Бей педофилов и людей, совершивших преступления на сексуальной почве, но вместо этого спросила:
– Вы заходили в дом Уиггинса?
– Еще бы! – воскликнул он, и все полицейские, находившиеся в помещении участка, сразу замолчав, подошли ближе.
– Расскажите, пожалуйста, подробно о том, что там произошло, – попросила Эвелин.
Марк посмотрел на Томаса:
– Кто эта женщина?
– Она из ФБР, – пояснил шеф полиции. – И мужчина рядом с ней тоже федеральный агент. Они оба профайлеры, специализируются на таких делах, как наше. – Томас положил руку отцу Бриттани на плечо. – Расскажи им все, что помнишь, хорошо?
– Да, конечно. – Марк обвел взглядом собравшихся копов и помрачнел. – Я напал на Уиггинса, когда тот вышел за газетой. Дело было вечером, но раньше он выйти не мог, потому что у его дома собрались люди и выкрикивали оскорбления. Об этом я узнал от его соседей, днем меня там не было. А вечером, когда все разошлись, я подумал, что теперь-то он рано или поздно высунет нос на улицу, и решил подкараулить его на крыльце. Подождал какое-то время. В конце концов он вышел. Ну а дальше, сами знаете, я его избил. – Марк расправил плечи. – И не раскаиваюсь! Кстати, не понимаю, как это может повредить расследованию. Я не коп. Если бы Бриттани была там…
– Вы обыскали его дом? – спросила Эвелин.
– Нет. Он все время повторял, что ни в чем не виноват, пока я его бил, не хотел признаваться, а когда он упал, я бросился в дом. Звал мою девочку, кричал не переставая, а в ответ услышал только голос отца Уолтера. Как я понял, он вызвал полицию, но до того, как приехали копы, вбежал Уолтер и набросился на меня с алюминиевой битой.
– Но вы успели осмотреть дом?
– Только некоторые комнаты на первом этаже. Там была дверь в подвал, запертая на засов. Я как раз собирался ее открыть, когда подоспел Уолтер с битой. – Марк вдруг покраснел и уставился в пол. – Он, конечно, слабак на вид, но так размахивал этой битой, словно хорошо знал, как с нею обращаться. Кинулся на меня с этой штуковиной как сумасшедший… Я пробовал защищаться, потом побежал, выскочил из дома и услышал полицейские сирены.
Эвелин перехватила взгляд Джека, стоявшего среди других кодов, и сразу поняла, о чем он думает: во-первых, Марк не добрался до подвала, судя по всему надежно запертого. Во-вторых, если человек набрасывается с битой на того, кто только что жестоко его избил, а не бежит прочь со всех ног, особенно когда напавший – разъяренный отец похищенного ребенка, значит, на это есть серьезная причина.
И что же хранит в своем запертом подвале Уолтер Уиггинс?
Эвелин показалось, Джек сейчас сорвется с места и помчится в этот подвал, но Томас продолжил разговор:
– Ты видел в доме Уиггинса еще что-нибудь особенное?
Марк покачал головой:
– Там все выглядит так, будто за последние пару десятков лет ничего не изменилось. Детских вещей или игрушек в комнатах я не заметил, если вы об этом.
– Хорошо, спасибо.
– Это все? – спросил Марк, глядя, как копы расходятся и возвращаются к работе. – Вы примете какие-нибудь меры против меня?
– Марк, наша главная задача сейчас – найти твою дочь и Лорен, – сказал Томас.
Отец Бриттани собирался что-то возразить, но Эвелин уже не слушала, она повернулась к Грэгу, шепнув:
– Идем.
В машине Грэг, севший за руль, спросил:
– Ну, теперь ты скажешь, куда мы направляемся?
– Я хочу поговорить с человеком по имени Фрэнк Эббот.
Пока они ехали к окраине города, где жил Фрэнк, Эвелин подробно рассказала коллеге историю Норин и ее сестры.
– Значит, Фрэнк перебрался к брату и младшей племяннице, когда старшей уже не было в живых? – уточнил Грэг.
– Да.
– Что ж, мистер Эббот, безусловно, заслуживает внимания, хотя гораздо больше оснований подозревать его у нас было бы, если бы он какое-то время прожил под одной крышей с Маргарет.
– Согласна. Но агенты из КБРПД сейчас вплотную занимаются Дарнелом и Уолтером, так что, пока есть время, я решила проверить Фрэнка. Сверни здесь. – Эвелин указала на извилистую, покрытую выбоинами земляную дорогу, по обочинам которой росли столетние деревья, а дальше по обеим сторонам волновались на ветру высокие травы. Дорога тянулась по полям на несколько миль вперед и терялась из виду.
– Это все еще Роуз-Бей? – озадаченно спросил Грэг.
– Да. Понимаю твое удивление – скорее похоже на сельскую местность. Я выросла в районе, который находится почти в центре Роуз-Бей, но выглядит как богатый пригород: там много домов в колониальном стиле с большими лужайками, все пропитано духом старой Южной Каролины. А это самая окраина города, здесь находятся огромные земельные наделы, сотни акров частной собственности, но большинство сейчас заброшены и пришли в запустение. Многие семьи наследуют участки на протяжении поколений. Надеюсь, когда-нибудь все эти земли будут освоены.
– Красиво здесь, – сказал Грэг. – И тихо.
– Да… – Эвелин посмотрела в боковое окно. За ним простиралось бескрайнее поле. До самого горизонта лишь трава по пояс, из которой кое-где выныривают цветы. Когда-то здесь были плантации, кипела работа, потом все пришло в упадок, и лишь в последние несколько десятков лет стали появляться фермы.
В детстве она никогда не бывала на этой окраине Роуз-Бей, но сейчас, глядя на пустоши, вспомнила о четких границах внутри города своего детства: центральные районы принадлежали богатым белым семьям, бедняки ютились на болотах. Там тоже жили белые, но окраины тогда считались «черными» по контрасту с идеально «белым» центром. Единственным исключением в белом сообществе была Эвелин.
Территория, на которой стоял дом Фрэнка, отличалась от остальных районов Роуз-Бей: здесь, на отшибе, обитали в уединении всего несколько человек. Некоторыми земельными участками в предместьях владели собственники, постоянно жившие в своих городских резиденциях; это были выходцы из семей, которым когда-то принадлежал весь Роуз-Бей, и недвижимость у них имелась в разных частях центра и окраин.
– Нам туда? – спросил Грэг, сворачивая на узкую подъездную дорогу.
Выстроившиеся в ряд березы обозначали границу земельного участка, дальше на многие акры тянулись все те же заросшие травой поля.
Дорога вела к большому дому, который выглядел так, будто простоял здесь сотню лет и за это время никто не удосужился хотя бы покрасить его. В сотне ярдов виднелся обветшалый амбар под стать дому.
Эвелин, заглянув в записную книжку телефона, сверила адрес на табличке.
– Похоже на то.
Значит, именно в эту дыру так мечтал вернуться Фрэнк Эббот, уставший заботиться об Эрле и Норин? Интересно, в каких же условиях тогда жил его брат с дочерью?
Грэг заглушил мотор и вышел из машины; девушка последовала за ним. Амбар был огромный – такие строят на сельскохозяйственных фермах. Но у Фрэнка выездной сервис по ремонту и отделочным работам. Они с братом долгое время совместно вели дела, теперь все досталось ему. Зерно он здесь никогда не выращивал. Может быть, амбар служит хранилищем инструментов? Но он слишком большой, а здесь вряд ли есть какое-то садово-огородное оборудование. Трава подстрижена только у фасада, все вокруг заросло настолько, что непонятно, где кончается земля Фрэнка и начинается соседская.
Подходя к крыльцу, Эвелин обратила внимание, что все ставни открыты, занавесок нет, а в комнатах чисто и пусто. Вероятно, Фрэнк проводит дома не слишком много времени.
Грэг постучал в дверь, она приоткрылась, и сквозь щелку на них глянул настороженный серо-стальной глаз.
– Чего надо? – поинтересовался Фрэнк.
Грэг, ничуть не обидевшись на такой прием, любезно улыбнулся:
– Добрый день, мистер Эббот. Я Грэг Ибсен, ФБР. Это моя коллега Эвелин Бейн. У нас к вам пара вопросов, если не возражаете.
Дверь открылась шире, явив взорам крепкого, приземистого мужчину. Глубокие морщины на лице и мускулистые руки свидетельствовали о том, что ему хорошо знакомы тяготы жизни и физический труд.
– Я знал, что вы здесь появитесь, – буркнул Фрэнк и зашагал вглубь дома.
Эвелин и Грэг, переглянувшись, последовали за ним.
– Вам, наверное, Норин позвонила? – сказала Эвелин.
– А кто ж еще? Извинилась, что ей пришлось разболтать о смерти Маргарет, но я на нее не в обиде. Это не мой секрет. Еще она сказала: я соответствую какому-то «профайлу». Во как.
Эвелин почувствовала досаду. Норин все-таки работает в полиции – должна понимать, что нельзя сливать информацию потенциальному подозреваемому, пусть это и ее родственник.
Фрэнк провел их через маленькую, скудно обставленную кухню, которой, по всей видимости, редко пользовался, в комнату. Она показалась Эвелин обжитой – наверное, именно здесь хозяин и проводил большую часть времени. Фрэнк плюхнулся на продавленный диван, прямо в насиженную ложбинку. Перед ним стоял журнальный столик с недоеденным сэндвичем и стаканом чаю, чуть дальше – тумба с телевизором. Взяв сэндвич, Фрэнк откусил от него и молча указал гостям на кресла, казавшиеся почти новыми по сравнению с потрепанным диваном.
Грэг опустился в кресло с подлокотниками. Эвелин, прежде чем сесть, огляделась. Стопка книг – какие-то справочники и руководства, – несколько выпусков охотничьих журналов с загнутыми уголками. На стенах – пара дешевых репродукций, как будто Фрэнк взялся украшать интерьер, но передумал. Телевизор работал с выключенным звуком; показывали новости. На экране возникли фотографии Бриттани и Лорен. Эвелин быстро обернулась, чтобы оценить реакцию Фрэнка, но он смотрел на нее, а не в телевизор.
– Перестаньте обшаривать взглядом мою берлогу. Сядьте уже. Значит, я у вас подозреваемый? Здорово. Давайте спрашивайте, о чем хотите. Черт, да можете обыскать тут все, если у вас свербит! Покажите свою власть, а потом проваливайте ловить настоящего преступника!
Эвелин села в кресло и снова переглянулась с Грэгом.
– Ваше предложение распространяется на амбар?
– Вы про обыск? Ясное дело.
Эвелин сдержала вздох. Если Фрэнк сам это предложил, значит, девочек здесь нет. Или же он абсолютно уверен, что их не найдут.
– Поисковые отряды уже осмотрели половину моей территории. – Фрэнк махнул рукой в сторону панорамного окна, за которым на мили простирались заросшие травой поля. – Я им разрешил ходить тут где угодно. Вокруг полно заброшенных земель.
– Вы хотите сказать, что кто-то мог обустроиться на этих землях без вашего ведома? – подался вперед Грэг.
– Чего? Нет, конечно. Я тут вообще никого не видел. Просто пытаюсь сотрудничать со следствием. – Он устремил стальной взгляд на Эвелин. – Мне нечего скрывать.
– А что вы обо всем этом думаете, мистер Эббот? – осведомилась она.
– Зовите меня Фрэнк. Что я об этом думаю? А вопроса поумнее у вас не нашлось? Да ладно, поднатужьтесь! Для вас же это дело – личное, верно?
– Может, будем придерживаться дружеского общения? – спокойно сказал Грэг.
Фрэнк, даже не взглянув на него, проворчал:
– По-моему, обвинять меня в похищении и убийстве девочек – это как-то не по-дружески.
– Мы вас не… – начал Грэг, но Эвелин его перебила, обращаясь к Фрэнку:
– Почему вы сказали в «убийстве»?
– Восемнадцать лет – чертовски долгий срок. Вы что, думаете, они все еще живы? – Не дав ей ответить, Фрэнк продолжил: – Спрашивайте, Эвелин, не стесняйтесь.
Даже не видя лица Грэга, она чувствовала его возрастающий интерес к подозреваемому. Фрэнк произнес ее имя так, как будто они были знакомы. Эвелин смутно помнила этого человека, встречала его в городе, но в детстве никогда с ним не разговаривала. Быть может, он запомнил ее, потому что она была не такая, как все? Или восемнадцать лет назад он собирался ее похитить?
– Ладно, Фрэнк. Расскажите о вашей племяннице Маргарет.
– Что рассказать? Вы наверняка уже выслушали короткую и тягостную версию Норин. Моя будет еще короче. Жена Эрла, та еще сука, потребовала у него развода и сбежала, прихватив с собой Маргарет. Она плохо заботилась о дочери, и Маргарет погибла.
Эвелин постаралась не показывать, какое впечатление на нее произвели эти слова, но ее сердце пустилось в галоп. Получается, Фрэнк винит невестку в смерти старшей племянницы?
– Это было много лет назад. – Он откусил от сэндвича и продолжил с набитым ртом: – И что, в этом вашем профайле говорится, будто я так горевал по этой девочке, что даже решил поубивать других? Где смысл?
– Возможно, другие девочки заменили в сознании похитителя ту, которую он когда-то любил, – сказал Грэг. – Он верит, что спасает их от родителей, пренебрегающих своими обязанностями.
– Заменили? – неприязненно повторил Фрэнк. – Никто не заменит Маргарет!
– Даже Норин? – спросила Эвелин, которой было любопытно разобраться в его отношениях с младшей племянницей.
– Они совсем разные, – буркнул Фрэнк.
– Вы помогали искать девочек? – задал вопрос Грэг.
Фрэнк в это время опять смотрел на Эвелин, и она заметила, как в глубине его глаз что-то мелькнуло.
– Да. Спросите у своих друзей из ФБР, Эвелин, они подтвердят.
– Простите?..
– У друзей, говорю. У тех, которые выдают себя за инженеров. Вы с одним из них вроде встречаетесь, с темноволосым. Как его там?.. Кайл?
У Эвелин к щекам мгновенно прилила кровь, и она невольно посмотрела на Грэга, но тот, как профессиональный психолог, сохранил невозмутимое выражение лица.
– Вы встретились с ними в поисковом отряде? – спросил он Фрэнка.
– Откуда вы знаете, что они тоже из ФБР? – обрела дар речи Эвелин. – И с чего вы взяли, что я с кем-то встречаюсь?
Кайл ни за что бы об этом не рассказал незнакомому человеку. Вряд ли он даже упомянул ее имя. Тогда как Фрэнк узнал об их отношениях? Если это его домыслы, он мог бы назначить ей в кавалеры Гейба или просто назвать парней ее коллегами. Но из слов Фрэнка следовало, что он видел ее с Кайлом или что-то услышал случайно. А может, намеренно следил за ней.
– Да так, люди болтают, – пожал плечами Фрэнк.
– Какие люди?
Она проигнорировала вопросительный взгляд Грэга, который не понял, почему ее так волнуют несущественные детали. Но это было существенно. Если Фрэнк столько о ней знает, ночным стрелком может оказаться именно он.
Взгляд Эвелин упал на охотничьи журналы:
– У вас есть огнестрельное оружие, Фрэнк?
– Конечно. Оно тут почти у всех есть. – Он указал на ее израненную щеку. – Если что, это не я.
– Значит, и о ночной стрельбе вы осведомлены? – спросила Эвелин. – Об этом люди тоже болтают?
– В полный голос, – хмыкнул Фрэнк. – В нашем городке, знаете ли, не каждую ночь стреляют в агентов ФБР. – Он вдруг посерьезнел. – Вы правда думаете, что это я в вас стрелял? Потому что я знаю ваш маленький секрет? Вот уж нет. Нет, черт побери!
– Какой секрет?
– Ну, про того парня. Что он ваш бойфренд. Кайл, или как его там?
– Кто вам об этом сказал?
– Черный мужик, который очень настырно участвует в поисках. Если вам нужен подозреваемый, займитесь лучше им. Понятия не имею, откуда он, но точно не из Роуз-Бей.
– Дарнел Конвей? Вы много с ним общались?
– Нет. – Фрэнк отправил в рот последний кусок сэндвича. – С этим типом что-то не так.
Эвелин не стала поворачиваться к Грэгу, но была уверена, что им обоим сейчас пришла в голову одна мысль: с Фрэнком тоже что-то не так.
– Значит, он сказал вам, что Кайл и Гейб – федеральные агенты и что я встречаюсь с Кайлом, а больше вы ни о чем не говорили? – спросила Эвелин, подпустив в голос побольше скептицизма.
– Ну, он знатный болтун. Сказал, ваш бойфренд чуть что хватается за пистолет. Мол, держал его в дюнах на мушке. И черного мужика это ужасно разозлило, никак не мог угомониться, обещал подать жалобу в ФБР на вас обоих, а потом все тарахтел, как он старается найти бедняжек, даже весь свой график работы из-за этого перекроил, бла-бла-бла. Как будто ждал, что ему медаль выдадут за то, что все нормальные люди делают просто так. Короче, странным он мне показался, к тому же ясно, что не здешний. Я его быстро отшил и потом старался не попадать к нему в напарники.
– Понятно, – сказала Эвелин. – А чьи это были слова про «бедняжек»? Его или ваши?
Фрэнк демонстративно уставился на часы.
– Слушайте, у меня полно заказов. Что вы еще хотите узнать про мою племянницу?
– Вы мастер по ремонту и отделочным работам, верно?
– Да. Раньше мы вкалывали на пару с Эрлом, теперь я один. Так у вас есть вопросы по делу или нет?
– Может, пока вы будете отсутствовать, мы осмотрим дом, а потом, когда вернетесь, продолжим беседу? – предложил Грэг.
Фрэнк поднялся с дивана.
– Еще чего! Хотите тут устроить обыск – валяйте, но только в моем присутствии. Откуда я знаю – может, вы мне чего подбросите. Я вас тут одних не оставлю!
Эвелин с Грэгом тоже встали, и Фрэнк молча отвел их к выходу.
– Вообще-то странно, что агенты ФБР не видят дальше собственного носа, – сказал он на крыльце.
– И что же мы, по-вашему, упускаем? – поинтересовался Грэг.
– Не что, а кого. Главного педофила.
– Вы про Уолтера Уиггинса? – спросила Эвелин.
– Точно. – Фрэнк начал закрывать дверь, но девушка придержала створку, и он нетерпеливо зыркнул на нее: – Что-то еще?
– Вы помните меня, Фрэнк? Мы встречались восемнадцать лет назад?
– Ну разумеется, помню. Ваша подруга была одной из жертв Массовика-затейника. Я видел вас в поисковых отрядах. Весь город тогда вышел на поиски. – Выражение его лица неожиданно смягчилось. – Не думал, что бабушка с дедушкой разрешат вам пойти с нами.
– Значит, вы тоже были добровольцем?
Фрэнк вздохнул:
– Да. И что, теперь вы меня еще больше подозреваете? Слушайте, как у вас вообще мозги устроены? Хватит уже терять время. Я тут ни при чем! Возвращайтесь, когда я покончу с работой, устраивайте обыск, обнюхайте тут все углы, а потом идите искать того, кто на самом деле виновен! – Выпалив все это Эвелин в лицо, он захлопнул дверь.
Девушка повернулась к Грэгу:
– Ну, что думаешь?
Они направились к машине.
– Не знаю, – ответил Грэг, поразмыслив. – Но даже если он похититель, девочек здесь все равно нет.
Эвелин кивнула, садясь на пассажирское кресло. Грэг занял место водителя, завел мотор, и машина покатила по земляной ухабистой дороге.
– А что за история с Кайлом?
Небрежный тон, которым Грэг задал этот вопрос, свидетельствовал, что он пытается скрыть озабоченность и что беспокоит его не осведомленность Фрэнка о ее отношениях с Кайлом, а сами отношения.
– Дарнел собирался меня слегка попугать в безлюдном месте, но тут появился Кайл, – так же небрежно ответила Эвелин. – Возможно, Дарнел и правда все рассказал Фрэнку. Непонятно только, зачем Фрэнк вообще об этом с нами заговорил и так настойчиво упоминал Кайла.
Грэг кивнул, но по короткому взгляду, который он бросил на нее, Эвелин поняла, что коллега не купился на ее интонацию. Грэг не поверил, что она не придает значения своим отношениям с Кайлом.
– Думаешь, Фрэнк за тобой следил, потому что восемнадцать лет назад ты была его несостоявшейся жертвой?
– Не исключено. Он необычно отреагировал на то, что мы считаем его возможным похитителем. Конечно, в такой ситуации невиновный человек может разозлиться и обидеться, но он это сделал как-то странно.
– Да, принял всерьез, – кивнул Грэг. – Пожалуй, нам надо поговорить с агентами из КБРПД. Пусть добавят Фрэнка Эббота в свой список подозреваемых.
Эвелин откинулась затылком на подголовник. Усталость, накопившаяся с тех пор, как она приехала в Роуз-Бей, вдруг обрушилась разом, как огромный молот.
– Нам бы сокращать список подозреваемых, а мы его только увеличиваем.
Грэг прибавил скорости, вырулив на шоссе, ведущее к городу.
– Должна быть важная причина тому, что преступник, кем бы он ни был, отказался от похищений на восемнадцать лет, а потом начал заново, Эвелин. И если бы его легко было поймать, он давно бы сидел в тюрьме.
«А удастся ли его поймать сейчас?» – подумала она. И сколько ни убеждала себя, что ответ должен быть «да», и только «да», в голове упорно звучал тонкий голосок, похожий на голос Касси: «Ты никогда не узнаешь, кто меня забрал».