Глава IX
Скелеты в огне
(Танцпол, дневной клуб «20 костей»)
…Киллер без очков, он прищуривается, целясь Милене в затылок. Нукекуби стоит рядом, сложив руки на груди; скуластое азиатское лицо, желтее обычного. Оба успели переодеться в рабочую одежду вампиров – черные комбинезоны со светящимся черепом, в таких ходят не только грузчики, но и менеджеры среднего звена, например, в фаст-фудах «Макдауэллс». На головы нахлобучили средневековые парики овечьей шерсти – эти фишки обожают вампиры эпохи Ренессанса. Так вот почему я не увидел их сразу. Время густеет, превращаясь в растянутую в воздухе каплю меда. За долю секунды я совершаю невозможную вещь: возвращаю бокал на стойку, прикидываю расстояние. Нет, не успею. Выход только один.
– Aetas mea malitiosus lupus… – шепчу я. Сквозь кожу пробивается белая шерсть. Я чувствую жесткие волоски на позвоночнике, клыки удлиняются, желтея. Глаза превратились в холодный янтарь, мускулы громко хрустят. Материя брюк смешалась с плотью, причиняя сладкую боль…
Огромный полярный волк срывается со стульчика в баре. Совершив немыслимый прыжок, оказывается в центре «яблока». Передние лапы сильно толкают Милену в спину. Взмахнув руками, девушка падает на вампира, танцующего спереди, – тот, естественно, тут же грохается на другого, который врезается лбом в спину тощей дамочки. Натуральный «эффект домино». Выстрел смягчен глушителем (плюс проклятая музыка грохочет, как в Раю), но я ощущаю траекторию полета серебряной пули так, словно она чиркнула мне вдоль хребта. Ааааааххххххххххшшшшшш. Лоб рыжего диджея взорвался столбом пламени, спустя секунду тело рассыпается в прах, зубы бусинами выпрыгивают из горящего рта, обращаясь в угли.
Милена, разумеется, этого не видит. Она бесится, как ангел, я ее понимаю. Вряд ли кто-то обрадуется, если во время танцев на него вдруг упадет волк.
– Нажрался, что ли? – орет она, пытаясь врезать мне по волчьей морде. Без сантиментов кусаю ее за кисть. Киллер идет прямо на нас, пробивается сквозь толпу вампиров, вытянув руку, четко печатая шаг: честное слово, ужасно похож на бронзовый памятник Дракуле из поэмы Пушкина. Он не видит перед собой никого и ничего, глаза пусты и спокойны. Палец на курке сжимается. Шшшшшшххххх! Новая пуля пробивает сразу два тела: упырь в очках-«блюдцах» и дама в кринолине (по виду – испанская фрейлина, укушенная еще до открытия Америки) образуют дружную пару факелов. Горящие скелеты на танцполе превращены в труху. Под каблуками разбегающейся в паническом страхе публики дробью щелкают позвонки.
And once you've had a taste of her
You'll never be the same… —
заливается голос певца-нелегала, но его глушат дикие крики ужаса. Спасаясь от частиц смертельного серебра, десятки вампиров лезут под столы, загораживаясь стульями, опрокидывая на себя ширмы. У выхода – свалка из барахтающихся тел. «Культисты! Культисты!» – верещит какая-то дамочка. А, понятно. Ей с испугу кажется, что в клуб ворвались сектанты, сторонники культа «Сердце Владово». Эти мрачные ребята подкладывают бомбы с осиновыми щепками у вегетарианских фаст-фудов и жгут андеграунд-клубы, где проходят тусовки с запрещенной музыкой. Самая известная акция – убийство серебряной пулей певца блэк-метал, который ради рекламы перешел в вегетарианство. Его застрелили прямо в кафе, где тот под фотообъективами пил синтезированную кровь. «Сердце Владово» провозглашает «чистоту вампиризма» и верность «принципам зла»: за измену кровососущей идеологии обещан кол в сердечную мышцу. Хватаю Милену зубами за шиворот, стаскиваю с dancefloor, прижав лапами к полу. Какофонию ора и визга в оправе из ритмов внезапно перекрывает мощный боевой вопль. Коренастый убор (болгарский вампир-стриптизер, чье тело ценят в клубах за способность испускать искры) решил поиграть в звезду кинобоевиков: бросается на киллера, выхватив плоский нож. От первого кусочка серебра он уворачивается (пуля взрывает голову крашеной баргерл), зато второй безошибочно бьет героя в глаз. Фонтан гемоглобина чередуется со вспышкой пламени. Сбросив меня, Милена вскакивает, но тут же, комично взвизгнув, шлепается на спину – босая нога скользит на позвонках, как на бусах из жемчуга. Безмолвный убийца рядом, он стоит над нами, стянув губы в нитку. Дуло «кольта» направлено прямо мне в лицо. Знакомый уже щелчок – барабан поворачивается…
…Что это за жалобный звон? Погребальный? О нет – об голову киллера разбилась бутылка молока. В белых потеках на черном костюме тот выглядит уличной вороной, упавшей в сметану. Вспышка бесшумного выстрела. Противник, однако, лишь слегка пошатнулся. Смеясь, он с элегантностью мушкетера отряхивает пробитый пулей модный пиджак.
– Засунь свое серебро знаешь куда? – Альп-декадент хватает киллера за горло. Это привычка не исчезнет никогда, все вечно забывают, что вампирам воздух не нужен. Нукекуби суется слева, изогнувшись в приеме восточных единоборств. Получает локтем в лицо и летит на танцпол, как мешок с отрубями. Альп наносит новый удар – сокрушительный. Киллер верткой бабочкой взлетает под потолок и бухается оттуда на поверхность барной стойки. С десяток разноцветных бутылок бьются вдребезги, превращая молоко на его голове в немыслимый коктейль. Слипшийся парик ползет на пол, лицо убийцы покрыто сеточкой мелких порезов. Он молча щупает нагрудный карман. Я уже знаю – зачем. Испустив кошачье шипение, альп прыгает на него сверху, скрюченные пальцы выпускают десять когтей. «Кольт» отлетает на край танцпола, пули, звеня и подпрыгивая, катятся по стеклянной поверхности. Альп колотит киллера затылком о железо барной стойки; голова убийцы безвольно мотается; белого лица почти не видно за потеками крови, молока и вина. Придерживая перебитый нос, к альпу подскакивает нукекуби. В кулаке у него зажата короткая, блестящая иголка. Издав гортанный звук, японец бьет противника в шею. О, да он просто ниндзя, однозначно. Сейчас альп повернется, переломает ему все кости…
Танцпол содрогается от мощного взрыва: все помещение от пола до люстр заволакивает белым молочным дымом. Со стен стекают капли молока и крови; альпа разорвало едва ли не на молекулы… Среди обломков стульев, дымясь, крутится фетровая шляпа. Похоже, парень наконец-то получил то, что хотел. Сидит сейчас, обнимается с Дракулой посреди пылающих долин Ада. Японец бросает иглу на пол, стекло на этом месте плавится, прогибаясь, словно плеснули серной кислотой. Шприц. Силы зла, что же содержит этот крохотный цилиндрик? По всей видимости, портативную атомную бомбу.
Мои лапы резко отрываются от пола, я взмываю в воздух. В чем дело?! Ага… Вампирша Милена, схватив меня под мышку, будто декоративную собачку, улепетывает босиком – к спасительно светящейся в дыму зеленой стрелке Exit. Расталкивая локтями упырей, она пробивается в сторону выхода, как домохозяйка в очереди за дефицитной кровью. Что ж, Зубкова правильно оценила ситуацию, возражений нет. В глубине «яблока», в сплошном дыму надрывно лает осиротевшая чихуахуа-вампир.
– Я с волком! – визжит Милена. – Пустите, иначе всех перекусает!
Публика шарахается. В полсекунды преодолев коридор, прихлопнув дверью мой пушистый хвост, Зубкова вылетает из клуба. Не делая паузы, она на всех парах мчится к Райсовской площади – к парковке, где осталась тачка.
…Нукекуби, пошатнувшись, опустился на танцпол рядом с Амелиным. Взявшись большим и указательным пальцами за плоский нос, японец дернул его вниз, и кости встали на место, издав сочный хруст. Проведя другой рукой по голове партнера, нукекуби поднес ее ко рту, осторожно лизнув ладонь.
– «Джек Дэниэлс», мятный ликер, пиво-лагер, – со знанием дела сообщил он. – О… козье молоко, если не ошибаюсь. Гребаный альп, и зачем его ангелы сюда принесли? Тебе следовало пальнуть, когда Милена была в проеме. Но ты этого не сделал? Супер. Радуйся, мы их снова упустили. Это не триллер, а французская комедия с киллерами-неудачниками. Где твое оружие? Мой револьвер заклинило на первом выстреле: если не везет, то по-крупному.
Не отвечая, Амелин с ненавистью сплюнул молоко. Пошарив по оплавленному полу, он деликатно, одними кончиками пальцев в «наперстках» поднял серебряную пулю. Сдув пыль, заключил ее в нагрудный карман.
Нукекуби поразила весьма неприятная догадка.
– Слушай… – сказал он пугающим шепотом. – Куда делся твой револьвер?!
Амелин грустно развел руками. Поднявшись на ноги, взял с подставки на столике черные салфетки: толстая бумага впитала кровь с разбитого лица.
– Нам срочно нужно оружие, – констатировал нукекуби. – Если не для меня, то хотя бы для тебя. Я без ствола чувствую себя голым, как женщина в мужской бане. Давай позвоним Карлу из телефона-автомата в метро и подъедем за новой пушкой; у него как минимум одна в запасе. Заодно разживемся информацией. Карл дал наводку, что Милена и офисный планктон появятся здесь. Значит, отслеживает их передвижение, как мы и договаривались. Эх, и некстати возник этот молочный урод! Хорошо еще, что босс переслал с курьером малую толику средства, иначе с альпом не справиться. Не вампир, а терминатор.
Тщательно обходя очаги огня, напарники вышли из горящего клуба. Над рифленой крышей «20 костей» поднималось пламя, со стороны Красной площади слышался вой полицейских сирен. До поглощения дня пастью вечера оставалось всего полчаса, толпы упырей уже наводнили грязные тротуары, спеша на работу. У Центрального телеграфа тусовалась внушительная кучка пинкхэдов – ультраправых вампиров, обожающих переодеваться в людей, нанося на лица розовую краску. Движение набирало популярность среди незрелой молодежи – из тех, кому едва исполнилось сто лет: «косить» под людей стало модно, стильно и опасно. Упыри-маргиналы, замотав клыки красными платками, нападали в метро на куанг-ши, копируя стиль охотников за вампирами. Общество осуждало пинкхэдов: на ТВ велись дискуссии, как в мире победившего вампиризма появляются моральные уроды? Неформально идеи пинкхэдства разделяло приличное количество упырей, даже газеты печатали мнения – мол, если бы вампиры когда-то объединились с людьми, сейчас бы никто не знал о кризисе, для экономики лучше, когда на биржах коровья кровь соседствует с человеческой. Пинкхэды проводили нукекуби тяжелыми взглядами из-под очков, но активных действий против «косоглазого» предпринимать не стали: полицейские сирены звучали совсем близко. Завернув за угол здания телеграфа, Амелин и Итиро исчезли в метро.
…Я обернулся вампиром, едва только Милена опустила мою мохнатую тушку на асфальт у машины. Достала из сумочки ключи, но открыть дверцу не смогла – свалилась рядом от усталости. Мне ужасно неприятно. Во время превращения в волка в тело втягиваются и ботинки, и рубашка; и даже кошелек с телефоном, причиняя довольно болезненные ощущения.
– Ты спас мне жизнь… – тихо говорит Милена и улыбается. – То есть, не знаю, уместно ли слово «жизнь», я же мертвая… в общем, ты рисковал собой ради меня. Знаешь, напомнило… Как-то раз в снежную пургу папа принес маме полузадушенного человека. Голодный, но сам не ест, сидит и ждет терпеливо, пока она теплокровному шею прокусит и из артерий горяченького напьется. Я в уголке черепами играю, искоса смотрю – и меня холод пробирает. Такая романтика, плакать даже хочется, думаю: вот она, ЛЮБОВЬ. Оба в кровище перемазанные, сидят, как голубки, щебечут, обнимаются… Мне всегда хотелось иметь семью – чтобы мой мужик принес мне кровушки и мы выпили ее вместе. Но пришлось пробиваться одной…
– Тебе попса мозг съела, – откашливаюсь я. – Нам надо сматываться, а ты сидишь тут, сопли розовые разводишь про любовь. Ударь меня, и поехали.
– Знаешь, а вот чего-то не хочу, – усмехается офицер Зубкова.
– Что?! – не верю я своим ушам.
Она наклоняется ко мне – черные глаза до краев полны льдом. От губ исходит морозное дыхание. Чудесные, холодные губы трупа, восставшего из гроба для питья горячей крови. Мертвая кожа шелушится, замечательный пергаментный цвет… и запах духов, кружащий голову. Все упыри используют стойкий парфюм – бальзамирующую жидкость для покойников. Невообразимо, как кружится голова. Наши губы почти соприкоснулись…
У меня в кармане звонит телефон. Обычно я не беру сотовый, спасаясь от кредиторов. Но расслабленность превращения делает свое дело. Милена не успевает сказать ни слова, я быстро подношу трубку мобилы к уху:
– Алло.
В динамике – взволнованный голос Веры.
– Где тебя носит? Начальство рвет и мечет. Обещало уволить, если не приедешь через пять минут. И вот еще, совсем забыла тебе сказать…
Она произносит пару фраз, и меня бьет, словно током – по спине бегут горячие мурашки. Выслушав ее, я ничего не говорю. Просто отключаю сотовый, сую обратно в карман. От сказочного романтизма Милены не осталось и следа. Скалится, как сто охотников за вампирами.
– Придурок, – шипит она. – Забыл, что по мобиле вычисляют? Дай сюда.
Сложив телефон, она бьет его об асфальт. На стекле сеть трещин, батарейка улетает в сторону – в общем, аппарату кранты. Не удовольствовавшись содеянным, Милена давит «нокию» босой пяткой – как каратист таракана.
– Теперь в темпе вальса сматываемся отсюда, – сообщает Зубкова тоном, не терпящим возражений. – Давай лезь в машину… давай, чего ты ждешь?
Я не трогаюсь с места.
– Мне нужно в офис, – отвечаю я, глядя в отвратно-солнечное небо. – На осиновом колу я вертел все твои предложения. Если у тебя другие цели, то я просто встаю и иду пешком. Рискни остановить меня, если сможешь.
На этот раз на борьбу с собой у офицера Зубковой уходит пара минут.
– Ой, чуть не опустилась до хрен знает чего, – брезгливо говорит она. – Я ошиблась, это было секундное помешательство. Забудь – я не для тебя.
– ОК, – спокойно соглашаюсь я, поднимаясь. – А теперь – заводи машину.
– Не указывай мне, что делать! – огрызается она.
…Мы сворачиваем с проспекта Архимагов. Рядом едет переполненный троллейбус, на боку реклама сериала ужасов «Люди среди нас». Вереницей проплывают страшные, разъевшиеся морды с осиновыми колами в жирных лапищах.
…Я внимательно рассматриваю их. Очень внимательно.
«Как стать знаменитым упырем»
Инструкция
1. Иметь дворянский титул. Это обязательно. Граф, герцог, барон – вполне подойдет. Известных вампиров без титула не бывает, такое исключено. В противном случае вы – обычное кровососущее быдло, и пути к карьере для вас отрезаны. Однако карьерой тоже не стоит увлекаться: в вампиризме нет королей-вурдалаков.
2. Дайте интервью какому-нибудь журналисту. Может быть, про вас даже снимут фильм. Правда, не исключено, что после разговора с вами журналиста убьет другой вампир, который приревнует к вашей славе.
3. Будьте готовы постоянно плести заговоры. Вампиры-кумиры – ужасные интриганы. Они не могут спокойно сидеть на месте, даже если у них залейся крови и полно денег. Им нужно завоевывать другие кланы либо весь мир. Вас порвут на лоскуты – но, увы, иначе нельзя.
4. Спите как можно больше. Чаще всего оказывается, что самые великие вурдалаки, в которых исключительная концентрация зла, провели во сне две-три тысячи лет, пока их не разбудило землетрясение или глупые археологи. Просыпаясь, они популярны автоматически, остальным вампирам остается только это признать.
5. Заведите гарем. Трех женщин, не меньше. У звезды должен быть гарем, иначе принцип вашей звездности поставят под сомнение. И у Дракулы, и у прочих вампиров из кино масса прислуги с клыками, которая в основном изображает пустую массовку. О гибели баб обычно сожалеть не принято, но и без них не обойтись.
6. Умейте превращаться. Все вампиры это умеют, но вам требуется быть летучей мышью, а то и рассыпаться на целую стаю нетопырей. Можно также превратиться в сотню крыс, но обычно это выглядит менее эффектно.
7. Влюбитесь в земную женщину. Финалов два: 1) Она хочет стать вампиром, и вы ее кусаете; 2) Она хочет стать вампиром, и вы ее НЕ кусаете. Да, уже сказано: глупо влюбляться в еду, но это самый короткий путь к славе. Кто-нибудь обязательно напишет про вас бестселлер.
8. Победите как минимум полсотни охотников за вампирами. Если вы не будете крошить их, как капусту, вас никто не признает крутым упырем современности. Нужны легенды: «Многие юноши ходили к тому замку, но так и не вернулись». Легенды обеспечивают зловещие слухи. Никто не проверяет их правдоподобность, в таких случаях верят на слово.
9. Заимейте несчастную любовь. Если у вас при жизни была возлюбленная, которая погибла ужасной смертью, а вы впоследствии превратились в вампира (логика не прослеживается, но она и не нужна), про это не замедлят написать много книг и снять фильм. Любовь делает такой мощный пиар, что охотников за вампирами можно не истреблять. А вот дворянский титул иметь необходимо.
10. Переезжайте в Лондон. Если вы стали вампиром в Жмеринке, то вам ловить там в смысле известности абсолютно нечего. Лондон дает нужное паблисити. Можно в принципе какое-то время пожить и в Трансильвании, но потом все равно придется переезжать в Лондон. Вы это поймете, когда к вам в Трансильванию заедет риэлтор, абсолютно не знающий, кто вы такой.
