Глава 9
Берберы
Через два месяца на смену рыцарям прибыл другой отряд. Саша познакомил их с обстановкой, рассказал о небольшой схватке, о шейхе. К моменту замены рядом с шатрами уже стояли два каменных строения – кухня с очагом и конюшня. Учитывая жаркий климат – большую часть года, одной стены конюшня не имела. Поскольку извести не было, кладку камней производили на глине. Под жаркими солнечными лучами глина практически запекалась в монолит.
Александр уводил рыцарей в Томар с явным удовольствием. В замке есть вполне сносные человеческие условия – комнаты, столовая, кухня, туалет. Понятно, что король Диниш пригрел орден не для жизни спокойной, в неге и отдыхе, а для демонстрации силы соседям. Будут бои? Так это даже хорошо! С рыцарями ордена Христа, бывшими тамплиерами, могут сравниться боевым опытом только госпитальеры, а берберы уступают броневой защитой и организацией. У рыцарей командуют комтуры, как самые опытные, а у берберов – племенные вожди, не по способностям, а по наследству власть досталась.
Берберы на разных участках границы попробовали захватить приграничные города или земли, получили отпор, причём жёсткий, потеряли не один десяток своих людей, притихли. Вроде невелика Португалия и молода, как государство, а лёгкой добычей не стала. Соседних стран, которые могли бы стать союзниками, не было. С запада Португалия омывается Атлантическим океаном, а с севера, востока и юга сосед один – неспокойная Испания, которая на севере раздроблена на самостоятельные графства, а на юге обширные территории занимают берберы.
Всё же берберы предприняли ещё одну попытку захватить два города – Серпу и Мору. В замок Томар прискакал гонец-оруженосец с посланием от рыцарей близ Серпы.
«Держимся из последних сил, берберы напали, ждём помощи».
Записка короткая, почерк неровный, видимо, рыцарь писал в спешке. Первым делом Саша к оруженосцу с расспросами подступил:
– Сам берберов видел?
– Как тебя.
– Сколько? Я понимаю, они на конях и перемещаются, посчитать трудно. Но хотя бы приблизительно – двадцать, сто, двести?
– Рыцарь Андреас сказал – не меньше полутора сотен.
Это много, в лагере у Серпы всего два десятка рыцарей. На лошадях, в полном вооружении, это если без обоза, четыре дня скакать. Хуже всего, с такой нагрузкой лошади придут к Серпе вымотанными, для атаки малопригодными. Без брони легче, однако потери могут быть большими. Тем не менее на правах комтура Саша объявил сбор и выступление. В замке для защиты оставался десяток рыцарей и два десятка оруженосцев, а тридцать пять рыцарей и полсотни оруженосцев Саша решил двинуть к Серпе. Вопрос важный, скорее даже политический. Если первую же битву рыцари проиграют, потеряют лицо. По крайней мере король Диниш перестанет воспринимать орден всерьёз. Деньги? Так они были не только у ордена, но и у евреев, кои в Португалию бежали от берберов. Но деньги, если не уметь их защитить, заберёт более могущественный и удачливый. Времена суровые, уважают только силу.
Скакали быстро, но и за лошадьми присматривали, не загнать бы к моменту прибытия к лагерю под Серпой. Уже перед рекой Гвадианой встретили раненного в руку оруженосца.
– Приветствую братьев! Меня Андреас послал вас встретить. Он советует не идти к лагерю, а обойти его стороной и зайти берберам с тыла, с Кортегана.
– Все ли рыцари живы?
– Двое раненых, но в седле держатся.
– Тогда мы обходим, скачи к лагерю, передай – пусть готовятся.
Сложно сразу, с марша, делать обходной манёвр и идти в атаку. Лошади выдохлись, рыцарям отдых нужен. Александр надеялся, что Андреас знает, что делать. С местностью Саша уже был знаком, за холмами обошёл лагерь стороной, совершив изрядный крюк, но оказался за спиной у берберов, в их тылу. Дали лошадям часовую передышку. Со стороны берберов крики раздались, звон оружия. Саша понял – рыцари Андреаса напали, пора и остальным рыцарям принять участие в бою. Саша поднялся в седло, обратился к рыцарям:
– Братья! От этого сражения зависит многое, в первую очередь – как к нам будут относиться в Португалии. Позволим проиграть – быть битыми, нас ждёт печальная участь. Не посрамим чести ордена!
Рыцари выстроились шеренгой, достали из петель копья, взяли под правую подмышку.
– Вперёд!
За шеренгой рыцарей плотная шеренга оруженосцев с арбалетами на изготовку. У Серпы идёт бой, и берберы рыцарей теснят ввиду своего численного превосходства. Хоть и шумно – крики людей, звон оружия, ржание лошадей, а перестук множества копыт берберы услышали. Им бы назад кинуться, к Кортегане на испанской стороне, а путь отрезан, а выбор не велик – или сдаваться на милость рыцарей, или биться до последнего дыхания. Сшибка! Берберы понесли потери, от копья ни щит не защищает, ни кольчуга, а на берберах брони не было. Копья рыцарям из мёртвых тел не вытащить, это уже после битвы. А сейчас Александр знак сделал, вскинув руку в железной перчатке. Рыцари коней сразу в стороны направили. Вперёд выступили оруженосцы. Не всё им на втором плане быть. Щелчки множества арбалетов – не менее полусотни берберов пали. Дистанция невелика, а арбалетный болт деревянный щит со ста метров пробивает и человека за ним. Оруженосцы тут же коней развернули, и наутёк. Арбалет зарядить – время нужно, да не всякий арбалет ещё сидя на лошади зарядишь. Строй рыцарей сомкнулся, начали на мечах биться. Под ногами трупы лежат, лошади по ним топчутся. Рыцари злые после долгой скачки, удары мощные. Александр сам мечом работал и выглядывал – нет ли седобородого шейха? Не видно. То ли не пошёл в набег, то ли убитый лежит под копытами коней. Александр своего противника убил, исхитрившись конец клинка в шею воткнуть. Обернулся, а шеренга оруженосцев к бою готова.
– Расступись! – привстав на стременах, закричал комтур.
Шумно, но услышали. Рванулись на лошадях в стороны. Промедлишь, и можно под свой болт случайно угодить. И вновь страшный стальной посвист болтов. Как коса смерти прошлась по воинству берберов.
– Бей, коли! – закричал Саша.
Фактически берберов уже окружили: с запада – рыцари из лагеря, с востока те, что из Томара сегодня прибыли. Берберов жалкая кучка в три десятка воинов. Сопротивлялись яростно, никто сдаться не пожелал, и все были вырублены. Бой стих. У рыцарей только трое ранены, убитых нет. Среди оруженосцев пять убитых и столько же раненых, в основном из лагеря. И рыцари, и оруженосцы почувствовали в бою с превосходящими силами новый тактический приём, оценили.
Спрыгнули с коней, обниматься с братьями стали. Оруженосцы пошли среди убитых. Оружие собирали, ловили коней, вязали им путы на ноги, чтобы не ушли. Кони арабские от своих убитых хозяев не уходили, приучены были – куда упали поводья на землю, там и стоять.
Трофеев сегодня много – оружие, арабские скакуны. Старший среди крестоносцев, что в лагере были, Андреас, хотел распорядиться трофейными конями, а трупы к реке стащить и сбросить, да Саша остановил:
– Они тебе мешают? Вот посмотришь, завтра утром кто-нибудь из берберов явится, трупы выкупить предложат. Отдай по два эскудо серебром. После похорон будут просить вернуть оружие и коней. Хочешь – продай, за клинок три эскудо. А вот про коней цену не знаю, пусть сами предложат, торгуйся.
– Надо же, не знал.
– Это всё деньги. Или между рыцарями поделись, всё же трофей, либо по возвращении в Томар пир на эти деньги устройте, это ваше право.
– Мне Португалия начинает нравиться! – радостно заорал Андреас.
Утром, как и предположил Александр, за трупами явился бербер. Деньги дал, и трупы на подводах быстро увезли. После похорон настал черёд оружия и коней.
Это был последний бой рыцарей с берберами на земле Португалии. Берберы поняли, что рыцари – это грозная сила и воевать в меньшинстве не боится.
Простояв несколько дней в лагере, отдохнув после перехода и боя, отряд вернулся в Томар. С отрядом ехали раненые оруженосцы.
Весть о разгроме берберов быстро достигла ушей короля, ведь бой проходил недалеко от города Серпа, и некоторые жители наблюдали издалека. Интерес был не праздный. Серпа образовалась в 1295 году и почти каждый год подвергалась нападениям. То скот угонят, то женщин украдут.
Для короля – подтверждение того, что выбор сделан правильно и хлопоты по утверждению ордена Христа не были пустыми. Рыцари опытны, смелы, мобильны, а главное – им не надо платить, как армии.
Рыцари в Томаре встретили своих собратьев восторженно. Первое сражение и первая победа, это важно! По прибытии капелланы отслужили торжественный молебен, звонили колокола на звоннице. А потом обед с возлиянием, рыцари могли себе позволить праздновать викторию. Подвыпив, рыцари начали хвастать, кто сколько берберов убил. Александр лишь усмехался и помалкивал. Болтунов он не любил. В бою надо действовать мечом и копьём, а не после боя языком. Откуда-то взялись бродячие менестрели, начали играть на дудках, лютне, петь песни. За свои старания были накормлены и напоены.
А Саше ночью не спалось. Впервые с тех пор, как вернулся во Францию, мелькнула мысль – зачем он здесь? Понятно, вначале интересно было, почему могучий военно-церковный орден так быстро уничтожен под корень был Филиппом. Хотел вмешаться в ход истории, в глубине души даже надеялся спасти Великого магистра. Да не получилось. Ордену пользу принёс немалую – спас казну, тем самым позволив остаткам ордена тамплиеров уцелеть. Кому из королей нужны нищие нахлебники? Считаются только с сильными и богатыми. Орден возродился в новом обличье, но этим в заблуждение никого не ввёл. И простолюдины, и монаршие особы знали, что орден Христа – наследник храмовников. Из истории Александр знал, что орден будет ещё существовать много веков и немало славных дел свершит. Но он-то, Александр, зачем теперь нужен? Он русский, не португалец, и его место на Руси, тем более там молодая жена осталась. Это же сколько лет он отсутствовал? Начал считать и ужаснулся. Пятнадцать лет! Да его наверняка считают уже безвременно умершим. А время пролетело быстро, пятнадцать лет – как один год. Даже нехорошо стало, весточки о себе не подал, хотя с купцами можно было. Не быстро, через многие руки, а дошло бы. Выходит, значительную часть жизни пустил на интересы ордена, а мог молодой жене уделить, всяко приятней, и опасности никакой. Ну, спас бы де Моле, так в скрижали истории попал. Вот и выходит – впустую часть жизни прожил, или это у русских в крови, общественное ставить выше личного?
Уснул под утро, а проснувшись, уже твёрдо знал – будет возвращаться. Надо какой-либо повод найти и уехать. В ближайшее время военных действий не будет, орден окрепнет, и его исчезновение будет воспринято как трагическая случайность, а не дезертирство и трусость.
А через два месяца и повод подвернулся. В Томар пожаловал Великий магистр Жил Мартинш. Осмотрел замок, проинспектировал рыцарей, остался доволен. А вечером состоялся разговор Великого магистра с Рене и де Брианом.
– По приказу высокочтимого короля строится флот. В скором времени, как только команда судна обретёт некоторый опыт, корабль отправится в плавание по Средиземному морю. Надо узнать, где остались страны с христианской верой, притесняемые варварами или иноверцами. Король Диниш не прочь устроить новый Крестовый поход. А кроме того, Португалии нужны новые земли.
Тэкс! Первое упоминание о поиске колоний. Пусть Диниш и Португалия богатеют, флаг им в руки, но уже без Александра. Но плавание – удобный повод покинуть страну. И напрашиваться не пришлось. Дон Жил сам попросил Александра:
– Брат Бриан, подыщи среди рыцарей десяток добровольцев и столько же оруженосцев для долгого плавания. То, что оно будет трудным, не сомневаюсь, предстоит пройти мимо проклятой Сеуты, а ещё не всякий выдержит качку, по себе знаю.
– Исполню, брат Мартинш. К какому сроку надо?
– Пусть прибудут в Лиссабон через месяц. Я извещу о точной дате посыльным.
Утром Великий магистр отбыл. Как понял Александр, инспекция замка Томар и рыцарей были лишь прикрытием посещения. На самом деле ему были нужны опытные воины для охраны судна в плавании. Первым Саша выбрал себя, а за остальными дело не встанет. Многих он видел в бою, знал им цену, а приключения и опасности рыцарей не отпугивали, скорее привлекали. Вот качку переносят не все, а это важное условие. Начал беседы – с одним, с другим. В итоге через две недели имел список, оставалось дождаться гонца с письмом.
Прошёл месяц и ещё две недели, пока гонец прискакал. Оруженосец проводил посыльного к Александру.
– Ты будешь комтур де Бриан? – спросил запылённый гонец.
– Да, Огюст де Бриан собственной персоной.
– Тебе от дона Мартинша письмо. Велено передать на словах – стоит поторопиться.
– Будешь ждать ответа?
– Об этом не было оговорено.
Гонец откланялся и вышел. Александр вскрыл письмо. Слава богу, написано на французском, а не португальском. Для тамплиеров основным языком – разговорным, для писем, был французский. Создан орден был во Франции, и все Великие магистры – французы, и штаб-квартира была в Париже. Начал читать. Дон Мартинш писал, что судно готово, снаряжено, экипаж отобран из опытных моряков и следует поторопиться в Лиссабон. Прибытия рыцарей с полным вооружением ожидают не позднее чем через три дня.
Александр сразу к Рене, дал прочитать послание.
– Полагаю, ты уже давно наметил братьев, с кем пойдёшь в плавание?
– Конечно.
– Так собирайся и выступай. До полудня ещё далеко, и к вечеру вы одолеете десяток лье. Бери с собой оруженосцев сверх оговоренного, они вернут лошадей в Томар.
Рыцари собрались быстро, как и оруженосцы. Как всегда перед выступлением – суета. Но уже через час выступили. Впереди колонны рыцари, за ними оруженосцы. Завидев блестящую железом колонну, ездовые сворачивали с дороги на обочину. Рыцари всегда были быстры на расправу. В означенный день въехали в Лиссабон и сразу в порт. Дон Мартинш уже у судна, разговаривает с капитаном, причём на итальянском. Вот незадача! На итальянском Александр знал лишь несколько слов, да и то большей частью непотребных. Великий магистр заметил Сашу, жестом подозвал, познакомил с капитаном.
– Дон Виталио, он командует кораблём и командой. Сразу хочу предупредить – рыцари ему не подчиняются. Но ты, брат, отвечаешь в целом за поход.
Поднялись на судно, рыцари разошлись по каютам, а Мартинш с капитаном и Александром уединились в большой капитанской каюте на корме.
– Каждый из вас уже знает задачи – выяснить, где на средиземноморских берегах находятся христианские страны, подвергающиеся нападкам иноверцев. Король хочет устроить Крестовый поход и тем прославить Португалию, свой трон и новый рыцарский орден. И второе поручение – присматривайтесь к землям на южном побережье. Есть ли крепости, верует ли народ в Христа да богаты ли земли? Для этого, капитан, на судне есть составитель карт, сеньор Жоакин. Его дело – рисовать карты, делать промеры глубин, к другим работам не привлекать. Впрочем, мы это уже обговаривали. Благословенный король Диниш обещает в случае удачного плавания щедро наградить его верных подданных. И последнее – отплытие завтра утром. Удачи, сеньоры!
Капитан и Александр проводили Мартинша. Александр стал обустраиваться в выделенной ему каюте на корме, по соседству с каютой капитана. Саша и сейчас, без похода, мог назвать страны, где иноверцы пытаются взять верх, а сами страны подмять под себя. Первая и крупная из них – Византия. Когда-то могущественная, превзошедшая Римскую империю, от которой откололась, ныне подвергалась нападкам турок-османов. Год за годом они силой завоёвывали кусок земли за куском, и территория Византии уменьшалась, съёживалась, как шагреневая кожа. А всему виной ошибка, заблуждение императора Андроника II, который посчитал неоправданно дорогим и нецелесообразным содержать армию. По его мнению, проще было нанимать для охраны границ и борьбы с внешней агрессией наёмников. Но аланы, сербы, болгары и другие наёмники надежд не оправдали, сами грабили, не выполняли приказы, самовольно оставляли поле боя. По условиям договора командиры наёмников должны были подчиняться византийским полководцам. Но что они могли противопоставить варварам, понимающим только язык силы? Никто не смог обуздать в наёмниках трусости, жадности и непокорности, временами переходящей в бунт. В конечном итоге за полтора века после принятия пагубного решения Андроника Византия перестала существовать. Османы наглели, не получая отпора, и 29 мая 1453 года они захватили Константинополь. Город стал называться Стамбул, а главный православный храм стал мечетью.
К моменту плавания Александра в Византии правил Михаил IX Палеолог, сын Андроника. Михаил был полководцем храбрым, но не выиграл ни одной битвы, терпел поражение за поражением. Да и как можно выиграть битву, если армия наёмников представляла собой сброд? Правда, был ещё один деликатный момент. Поскольку в Византии было православие, а в Риме католицизм, две ветви христианства, не всегда они сосуществовали мирно. Например, в 1096–1097 годах был Крестовый поход рыцарей на Византию, когда они захватили Никею.
Так что Александр сомневался, что в нынешнем походе случится дружба между императором Византии и королём Португалии, хотя выбор у Михаила Палеолога был невелик. Были ещё земли Палестины, ныне под владычеством мамлюков. Но Александр сомневался, что вообще стоит связываться с ними. Для Крестового похода сил у нового ордена мало, а начинать с поражения не хотелось. Да и выигрыш в случае победы чисто для амбиций. Никаких природных богатств Палестина не имеет, и привлекает завоевателей только кувуклия и места, связанные с Иисусом. Фактически – политика, дело грязное, а лезть в грязь Саша считал удовольствием маленьким.
Но все свои знания и догадки держал при себе. Поскольку поход не торговый, а военный, с выходом корабля в море Саша назначил караульных из оруженосцев. Дело не утомительное, ходи по палубе или сиди, при появлении подозрительных судов поблизости докладывать Саше, как комтуру. Сначала плавание проходило спокойно, по левому борту тянулись берега Португалии. Изредка встречались суда, идущие из Италии или других стран в Англию или Францию. На суда торговые, пузатые, внимания караульные не обращали, пираты такие ввиду тихоходности не использовали.
А как вошли в Гибралтар и справа показались африканские берега, стали встречаться фелюки, суда небольшие, одномачтовые, с узким корпусом, которые могли идти как под парусом, так и под вёслами. Пираты их часто использовали в морском разбое. Торговые суда обычно жались к побережьям Италии, Франции и старались держаться подальше от берегов Ливии и Марокко. Берберы, проживающие на этих землях, сделали пиратство главным средством добывания денег. Не гнушались ничем – грузом кожи или пшеницы, оливкового масла или тканей, брали пленных для выкупа или работ в полях или каменоломнях. Торговые суда имели на верхушках мачт флаги своих государств, а берберы либо не имели, либо поднимали зелёный, флаг ислама.
Дон Виталио вёл судно рискованно, ближе к правому берегу прижимался. На палубе, на носу судна с утра до вечера сидел картограф Жоакин. Он рисовал очертания берегов, периодически бросал за борт грузик на бечёвке, имевший узелки для подсчёта глубины. Капитан относился к картографу почтительно, он человек учёный, умел пользоваться приборами, тем же секстаном, определял положение судна. Прошли траверз Танжера, одного из городов Алмохады, исламского государства, владевшего землями на севере Африки и в Испании. Правда, в Испании сейчас они владели только Гранадским эмиратом. Как ни странно, от Танжера к их кораблю не вышло ни одно судно. Проморгать не могли, Танжер – это крепость на высоком берегу, за ней город. Со смотровых башен крепости видно далеко, и поскольку погода стоит хорошая, заметить судно должны были. В принципе, в этих местах что левый берег опасен – там берберы Гранады, что правый, где те же берберы Алмохады.
Но радовались спокойному плаванию недолго. Ещё не прошли Сеуту, как из неё навстречу каракке вышли две фелюки. Оруженосец-караульный сразу доложил о подозрительных кораблях Александру, который велел объявить тревогу. По этому сигналу рыцари должны были с помощью оруженосцев одеть броню. С началом плавания Саша обдумывал этот вопрос. Броня – кольчуга, шлем, наручи и наножи защищают от ударов холодным оружием и на суше необходимы. Но случись упасть в воду, и броня не хуже камня на шее потянет на дно. Пришёл к выводу – броню одевать, в этом преимущество рыцарей над пиратами. Рыцари плавать не умели, и упади они в воду без брони, всё равно утонули бы, только процесс был более длительным, побарахтались бы. На пиратах – берберах брони не было, как и щитов, зато это обстоятельство давало лёгкость движения, особенно при абордаже, когда им приходилось перебираться с судна на судно. А ещё в бою подвижность тоже была в плюс.
Пока фелюки подходили, рыцари полностью приготовились, что непросто. Одних застёжек полтора десятка, без оруженосца одеть полный комплект защиты невозможно. Оруженосцы, закончив облачение рыцарей, взяли в руки арбалеты. Фелюки уже приблизились, стали расходиться в стороны, явно собираясь подойти к каракке сразу с двух сторон, атаковать с обоих бортов. Пожалуй, захват судна вполне удался бы, на каждом пиратском судёнышке человек по двадцать пять, а то и тридцать команды. Большинство в лёгких одеждах, а то и обнажённые по пояс. У всех короткие и широкие абордажные сабли или кривые ножи устрашающего вида и размера. По общей численности пираты превосходили команду каракки и рыцарей, а уж наглости берберам было не занимать. Фелюки уже метрах в десяти от каракки пристроились параллельным курсом. Александр приказал оруженосцам:
– Распределитесь поровну на каждый борт, не высовываться. Ждать, пока я подам сигнал. Тогда пускаете по одному-два болта, но чтобы без промаха, наверняка. Потом отходите к мачте, заряжаете арбалеты. Появится враг на палубе – поражайте!
И к рыцарям:
– Братья! Многие из вас, а может быть, и все, не сражались на воде, придётся привыкать, что вместо коня – корабль. Ваша задача – рубить берберов, чтобы не взобрались на палубу. Честный поединок – это хорошо. Но пока вы будете драться с одним, другой пират успеет порезать снасти и лишит судно хода. Приготовьтесь! И да поможет нам господь!
И к капитану Виталио успел сходить.
– Сеньор, убедительно прошу не спускать паруса и не выпускать на палубу своих людей. В пылу схватки рыцари могут их поранить, а то и вовсе убить.
– Я предполагал подобное и отдал распоряжения!
– Вы просто гений, капитан.
Венецианец расплылся в улыбке. А фелюки уже прижались бортами к каракке. Они значительно ниже палубой, с пиратских кораблей тут же забросили по несколько «кошек» за борта каракки. Этого момента ждал Александр. Теперь все три судна сцеплены верёвками и смогут разойтись, если отрубят концы. Александр этого не хотел, он жаждал уничтожить команды обоих судов, а корабли взять трофеями и продать в ближайшем порту. Какой же рыцарь без добычи?
Берберы от радости, от предвкушения добычи завопили, потом взяли ножи или сабли в зубы и стали ловко лезть по верёвкам от «кошек» наверх, в каракку. Александр громко крикнул:
– Оруженосцы! Ваш черёд!
Защёлкали тетивы, от боли, от неожиданности берберы закричали ещё сильнее. Убитые, что успели добраться почти до палубы, падали вниз, сбивали лезущих по верёвкам за ними. Одни упали на палубы фелюк, а другие – в узкий промежуток между бортов обоих судов.
Оруженосцы действовали быстро и слаженно. После первого залпа перезарядили арбалеты и дали ещё один залп. На такой короткой дистанции промахов не было, на каждой фелюке потеряна треть команды. Оруженосцы, как и было приказано, подбежали к мачте в центре каракки, стали натягивать тетивы на арбалетах, готовя их к бою. Пираты, не встречая отпора, полезли на палубу. А здесь их уже ждут рыцари. У пиратов преимущество в численности. Зато у рыцарей броня и длинный рыцарский меч, в полтора раза длиннее абордажной сабли. А уж владеть мечом рыцари умели мастерски. Рубили головы, руки, а то и целиком тела. Кое-кто из пиратов ухитрился дотянуться до рыцаря, абордажная сабля скрипела по железу, рыцарь наносил ответный удар, и очередной бербер падал мёртвым на палубу. Бой шёл десяток минут, не более, и стих, потому как на скользкой от крови палубе только трупы. Саша заглянул за борт. На фелюке слева остались трое членов команды, они пытались ножами перерезать верёвки, притягивающие их суда к каракке.
– Оруженосцы – убить всех, кто на пиратских судах.
Оруженосцы сделали залп, и всякое шевеление на фелюках прекратилось.
– Оруженосцам – обыскать убитых. Оставить оружие и ценности, если таковые найдутся. Тела сбросить за борт, палубу отмыть от крови. Рыцарям – снять доспехи.
Пока рыцари снимали броню, Саша подбежал к капитану:
– Сеньор капитан! Спустить паруса, и пусть команда поможет отмыть палубу от крови.
Капитан засвистел в дудку, раздался топот босых ног, на верхнюю палубу поднялись матросы. Тут же опустили парус, корабль стал терять ход и остановился. Саше тоже помогли снять доспехи.
– Пять рыцарей на фелюку по левому борту, четверо – за мной по верёвкам на фелюку справа. Ты, Эжен, стоишь на страже.
Конечно, лазать по верёвке – не самое привычное занятие для рыцарей, но спустились благополучно. На палубе около десятка трупов, всё залито кровью. Собрали сабли, перевязали верёвкой на манер вязанки хвороста, подняли на каракку. Денег на пиратском судне не оказалось, зато обнаружили карту побережья от Танжера и почти до Египта. Карта нарисована тушью на хорошо выделанном пергаменте. Саша кожу скрутил, определил за пазуху.
– Сбросьте убитых за борт, рыбам на корм.
А сам полез обратно на каракку. Подошёл к капитану.
– Сеньор, пусть твои люди отмоют палубы на фелюках и переведут их к корме. Будем буксировать оба судна к ближайшему порту. Что там поблизости?
– Если идти на север, через два дня Тулон или Марсель, если ветер попутный будет.
– Прекрасно! Берём суда на буксир и идём на север.
Саша направился к картографу. Тот сидел в выделенной ему каюте, обложился картами африканского побережья.
– Никакой точности! – посетовал Жоакин. – Дают разные очертания и отличные друг от друга промеры глубин.
– Сеньор Жоакин! Дарю тебе ещё одну карту, изъятую на пиратском судне. Думаю, берберы хорошо изучили эти берега, и карта окажется точной.
Александр достал пергамент, положил на стол. Жоакин схватил её, бережно развернул.
– Так. Вот Мелилья, с другой стороны Гибралтарского пролива Картахена.
Александр удивился.
– Сеньор Жоакин! Ты знаешь арабский?
– Нет, но я знаю очертания. Арабские цифры проще римских, промеры глубин просто подробнейшие! Нет, каково качество! Изумительно! Очень подробно. Великолепная находка!
Картограф принялся водить пальцем по пергаменту, бормотать под нос. Что поделать, учёный человек, не от мира сего. Александр уважал упёртых, знатоков своего дела, и Жоакин был один из них. Позже такие, как он, сделают великие географические открытия, не в последнюю очередь благодаря флоту, который заложил Диниш.
Цену хорошим картам Александр знал, но больше всего его радовало, что в схватке с пиратами ни один рыцарь или оруженосец не погиб и не был ранен. Удивительное везение или боевой опыт?
Пока кровь не засохла, команда и оруженосцы отмыли палубы на всех трёх судах, на вёслах переставили фелюки за корму, получился целый караван. И только тогда подняли парус. Ветер хоть и попутный, а судно-буксир одно, и скорость хода не велика. Впрочем, никто никуда не торопился, ритм жизни был спокойный, не такой, как в современности. Отсутствие современных видов связи и транспорта диктовали темп медленный. Может, оно и лучше? Было время поразмыслить, не делать поступков поспешных и потому ошибочных.
На второй день буксировки к каравану приблизилась фелюка. На каракке сыграли тревогу, рыцари стали облачаться в броню. И вдруг фелюка резко развернулась и быстро скрылась из глаз. Объяснение такому бегству нашлось позже, через два дня, когда вошли в порт Тулона. Когда каракка ещё шла по заливу, команды судов показывали на них пальцами. Сеньор Виталио подошёл к деревянному причалу, ошвартовался. Довольно быстро стал собираться народ из числа моряков с других судов. А потом несколько из них подошли к трапу и попросили выйти капитана. Дон Виталио приоделся попышнее, спустился. Но всех интересовала не каракка и не капитан. Собравшиеся хотели знать, каким образом оказались на буксире эти фелюки, в одной из которых опознали судно Мехмеда-кровавого, главаря самой жестокой пиратской шайки, промышлявшей разбоем и работорговлей. У капитана допытывались: где сам главарь? Что мог ответить капитан, если ни один из рыцарей, в том числе Александр, главаря в лицо никогда не видели. Сбросили трупы в море, а оказывается – за поимку или уничтожение Мехмеда был назначен приз в размере ста золотых дукатов. Выходит, с призом пролетели, поскольку тело убитого или хотя бы голову предъявить не могли.
Одну фелюку продали быстро, а со второй, на которой якобы Мехмед плавал, пришлось подождать неделю. Но деньги за продажу двух судов рыцари всё же получили и разделили по-братски. Как водится, часть денег пропили-прогуляли в припортовом трактире, а утром вышли в море. Капитан далеко в море не уходил, судно шло вдоль берега. Причина выяснилась скоро: у капитана была родня в Генуе.
Стоянка продлилась три дня. Александр, пользуясь случаем, бродил по узким улицам древнего города, любовался дворцами, виллами, скульптурами. Всё же итальянцы – великие мастера живописи, архитектуры. Не город, а настоящий музей под открытым небом.
После короткой стоянки, где удалось пополнить запасы пресной воды, снова вышли в море, прошли мимо острова Сардиния и приблизились к ливийским берегам, медленно пошли вдоль них, чтобы картограф зарисовать успел и глубины промерил. Видимо, их заметили из Мисураты, небольшого городка на побережье, и вскоре каракку стали догонять две галеры, парусно-гребные суда. Александр всмотрелся: два ряда вёсел по каждому борту, такое судно называется бирема и, кроме гребцов, может нести до полусотни воинов. На биремах и триремах могли стоять в носу подводные тараны, которыми запросто можно потопить любое судно.
Александр приказал играть тревогу, сам подошёл к капитану.
– Прибавь ход, сеньор капитан, мы сильно рискуем.
Рыцари облачились в броню, Александр приказал им выстроиться в одну шеренгу по борту. За рыцарями построились оруженосцы, со стороны видны были шлемы, но складывалось впечатление, что рыцарей значительно больше, чем на самом деле. Одна из бирем подошла ближе, некоторое время шла параллельным курсом, на её корме стояли несколько человек, пристально всматривавшихся в каракку. Видимо решили, что связываться не стоит, ещё неизвестно, чья возьмёт, тем более каракка не совершала враждебных действий. Обе биремы отстали метров на двести и следовали за караккой, пока она не вошла в воды Египта. А тут уже свой султан и мамлюкам и чужим военным судам плавать не позволяет, и биремы повернули назад.
Ливийский Тобрук уже позади, вскоре должна быть Александрия, основанная ещё великим Александром Македонским. Александр решил посоветоваться с капитаном – стоит ли дразнить мамлюков? Они здесь в силе, имеют флот и захватить или потопить каракку могут запросто. Сеньор Виталио был человеком разумным, доводы Александра понял.
По команде капитана судно стало отходить мористее, чтобы его не было видно с берега. Море в этих местах довольно оживлённое. Суда из скандинавских стран спускались по Днепру в Чёрное море и далее в Средиземное. Из Генуи в свои колонии в Крыму и на Черноморском побережье Кавказа ходят суда, туда везут ткани, посуду медную, назад – колониальные товары. А ещё бороздят Средиземное море и греки, и болгары, и византийцы. Торговые суда – основа развития прибрежных государств.
Через четыре дня вошли в бухту Константинополя. Город находится на берегу пролива Босфор, где пересекаются важные мореходные пути. Во многом город раньше процветал за счёт торговли, но ныне захирел, как и вся Византия. Александр сильно сомневался, что папа римский одобрит его контакты с императором. Для любого понтифика, Иоанн XXII в их числе, православный – уже не христианин, а почти язычник. Потому рыцари с Византией воевали, совершали походы на Русь, иногда у них получалось пожечь-пограбить, иногда отпор получали, как от Александра Невского. Но все походы имели благословение от папы, а не проводились сами по себе, по воле комтуров или Великих магистров. Потому Александр не обольщался, встречи с императором не искал. А с придворными поговорить было бы интересно. Узнать – каковы силы османов, какие цели перед собой ставят, какие страны подмять хотят? Для короля Диниша эти сведения были бы интересны. Хотя, учитывая местоположение Португалии, та же Византия кажется на краю света. Для Александра же Византия – нечто большее, чем осколок Римской империи. От Византии Русь приняла православие, дочь последнего императора стала женой Ивана III, Русь переняла герб Византии – двуглавого орла. Была какая-то неосязаемая связь между странами.
Придворные вельможи в Константинополе продажны, впрочем, как все придворные при монархах. Через мелких чиновников узнал, кто в фаворе у императора, подкупил слуг Гектора, как звали вельможу. Те устроили как бы случайную встречу. Александр деньги имел, получив от ордена через Рене и от короля через Жила Мартинша. Поэтому чувствовал себя уверенно.
Вельможа был разодет в бархат и шёлк, выглядел изнеженным. Кожа на лице и руках изнеженная, белая, сразу видно – человек воинскую службу или иную не нёс, на солнце не бывал, больше в тени дворцовых стен. Александр первоначально даже разочарован был. Что может знать этот павиан? Однако по мере разговора Александр узнал много интересного. Например, в Золотой Орде правит хан Узбек, притесняющий генуэзские колонии в Крыму и на Кавказе. А османы мечтают создать халифат от «моря до моря» и всё больше теснят исконных жителей – Кавказа, Византии, косо поглядывают на Египет, и мамлюки им вовсе не нравятся. Александр спрашивал и слушал, старался всё запомнить. Но слишком много имён названо и исторических событий, всё упомнить сложно. И хорошо бы встретиться ещё раз. В конце беседы, видя, что его собеседник утомился, Александр достал мешочек с золотыми монетами, вручил его Гектору и спросил, можно ли побеседовать ещё раз.
– Чем вызван такой интерес?
– Я комтур нового ордена Христа, наследника тамплиеров.
По лицу Гектора при этих словах пробежала тень. Воспоминания о захвате и жестокости крестоносцев в Никее в Византии не забыли.
– Орден создан по милости короля Португалии Диниша, и монарх мечтает организовать новый Крестовый поход, не исключено, против османов или мамлюков.
Гектор хотел что-то спросить, уже рот открыл, как Саша опередил его:
– Но поход не будет направлен против Византии, и император Михаил, да продлятся его годы, может быть спокоен. Скорее мы возможные союзники, а не враги. Я комтур, всего лишь третье лицо в ордене, и сделаю всё возможное, чтобы рыцари воевали против османов.
– Хм, занятно. Я такого и предположить не мог. А можно при нашем разговоре будет присутствовать ещё один человек, лицо заинтересованное?
– Есть поговорка. Если знают двое – знают все. А уж трое… Ладно, я не против.
– Тогда через три дня, здесь же. Денег не надо.
– Да? – удивился Александр.
Когда надо, Константинополь подкупал – вождей племён, послов. Убивал ядами, обманывал. Впрочем, политика везде и всегда дело грязное.
На следующий день Александр гулял по городу. Виллы великолепные, но чувствуется запущенность, неухоженность. Зато храмы в точности такие, как на Руси – архитектурой, крестами. А вернее, наоборот, это Русь переняла традиции, архитектуру, веру и многое другое. Не удержался, зашёл в небольшой храм. Службу вёл священник – грек, естественно, на греческом. Покосился батюшка на Александра. Что занесло в храм латинянина? Католики бороды бреют, а православные до Петра I не брили, но до петровских преобразований ещё четыре столетия. Александр слушал проповедь на незнакомом языке, смотрел на иконы, в точности такие, как у него дома, на Руси. И так сердце защемило от тоски, как никогда за все годы на чужбине. Сильно захотелось на родину, хоть всё бросай и иди. За размышлениями Саша не заметил, как паства разошлась. К нему подошёл священник, спросил что-то на греческом.
– Не понимаю.
Саша сначала на французском сказал, потом повторил по-русски. Священник ответил на ломаном французском:
– Что привело тебя в православный храм, чужеземец? Ты же латинской веры.
– Крещён в православии. Живу в чужой стране, приходится приспосабливаться. А когда зашёл, отмяк сердцем, окреп духом.
– Истинная вера укрепляет, сын мой!
– Перебирайтесь на Русь все, здесь османы жить не дадут и церкви переделают в мечети.
– Да что ты такое говоришь?
– Истину.
– Её только Господь знает! Ты одержим манией величия! В тебе говорит гордыня! Давно ли ты исповедовался?
Эх, не расскажешь всего! Саша молча повернулся, побрёл из храма. Священник долго смотрел в спину странного человека. Сумасшедший, или Господь его устами глаголет истину?
Саша побрёл по улице, и вдруг его кто-то окликнул. Он обернулся, а это один мужчина окликнул другого. Что удивительного? После крещения Руси византийские имена стали давать русским младенцам. Какое-то время сосуществовали и христианские, и языческие имена, скажем, Любава у женщин или Первуша (первый сын) у мужчин, но постепенно христианские имена вытеснили языческие. Сложности были, потому как при рождении на Руси было принято давать два имени – настоящее, которое знали только родители и ребёнок, и второе – для всех. Считалось, что колдовство не сможет воздействовать, если злой колдун или ведьма не знает истинного имени. Для Саши странно. Чужая страна, незнакомый язык, а храмы выглядят как на Руси, иконы такие же и имена родные – Александр, Афанасий, Пётр, Григорий, которые слышны на улице.
Прогулка разбередила душу, на корабль вернулся опечаленный. Один из рыцарей заметил:
– Что не так, Огюст? Или обидел кто? Так мы накажем обидчика!
– Я бы и сам наказал, да не обижал никто. Голова болит.
Соврал про голову, конечно. Улегся в каюте. А все думы не про поход во славу Диниша, а про Русь, про родную сторону. Был он тамплиером, служил честно, от опасностей не увиливал. Настали у ордена чёрные времена, и он не сдрейфил, сделал всё, что смог, для тамплиеров. Но трудно противостоять одному человеку против государства. Казну от короля спас, тем самым дав возможность ордену возродиться в новом качестве. И больше он никому ничем не обязан. Много хороших минут он пережил с тамплиерами на Святой земле, но те времена прошли. Всё, пора возвращаться домой, и географическое положение удобное. Вдоль Босфора, там по Фракии до Днепра, а затем пешком или на попутном судне уже до северных земель, считай – русская земля. Через Крым или Кавказ дальше, а главная неприятность – через ордынские земли пробираться придётся, и будь ты хоть семь пядей во лбу, шансов пройти ничтожно мало.
Заждались его в Костроме Авдотья и Любава. Вместе прожили мало, а потом уехал Александр. С тех пор годков прошло много, наверное – потеряли его, сочли умершим, иначе бы весточку с оказией подал. Некрасиво получилось, дался ему этот орден. А с другой стороны, для мужчины служба или работа – главное в жизни, там он самореализуется. Достиг успехов в торговле либо ратном деле, чувствует себя крепко стоящим на ногах и способным, чай не хуже других удачливых. А рядом с женской юбкой успеха не достигнешь.
Следующим утром, позавтракав, отправился не торопясь к месту встречи с Гектором. Вроде вовремя пришёл, а вельможа задерживается. Благо, рядом с лавочкой, на которой он сидел, деревья высокие тень дают. Ориентировочно полчаса прошло, а византийца нет. Греки – народ не очень обязательный, но вельможе так опаздывать не пристало. Саша встал, осмотрелся, Гектора не видно. Отошёл на стадию, в Византии ещё расстояния измеряли на римский манер, как услышал стук копыт сзади. Отошёл с дороги, чтобы возок не задел, а конь остановился напротив него. Из возка Гектор выглядывает.
– Не изволишь ли присесть?
– Можно.
Александр взобрался в возок.
– Вынужден принести извинения за задержку. Человек, который должен был прийти на встречу, не может, появились срочные дела, не терпящие отлагательств.
– Пизанская башня упала или Босфор внезапно пересох? – пошутил Саша.
– Хуже. Наёмники бунт подняли, император поехал усмирять, – нечаянно проговорился Гектор.
Ага, стало быть, поговорить с Сашей инкогнито хотел сам Михаил Палеолог.
– Помочь? – спросил Саша.
– Он поехал в сопровождении телохранителей.
– Они не воины, – отмахнулся Саша. – Два десятка коней и сёдла найдутся?
– В конюшне императора есть всё.
– Тогда гони в порт, я возьму рыцарей. Нужны кони и проводник.
– Тогда лучше так. Я еду во дворец и буду в порту с лошадьми.
– Отлично! Время не ждёт, поторопись!
Александр шёл быстрым шагом, побежал бы, да не было принято. Уже взбежав на борт, объявил тревогу, приказал рыцарям облачаться в броню и приготовиться к походу. Пока одели защиту, опоясались мечами, неуклюже спустились по трапу на причал, на площадь выехала первая десятка коней. Кони высокие, мощные, бока лоснятся. На первом коне сам Гектор. Спрыгнул лихо.
– Хороших коней даю, Огюст, из императорской конюшни. Раньше на таких катафракты воевали.
– Это кто такие?
– Тяжеловооружённые всадники, вроде твоих рыцарей, – пояснил Гектор.
– В седло! – приказал рыцарям Саша.
Трудно пришлось. С помощью оруженосцев взобрались на коней. Защита тяжёлая, подвижность ограничена. Единственно, чего сильно не хватало, так это копий. На площадь ещё пригнали коней. Уселись все крестоносцы, включая оруженосцев с арбалетами. Впереди поскакал Гектор, рядом с ним Александр. Выбрались из города, в половине лье – лагерь наёмников. Шатры стоят, идут дымы от костров. В центре на небольшой площадке муж стоит на возке в пурпурном императорском плаще, вокруг него десяток телохранителей. Причём со всех сторон почти их обступили чернявые бородатые наёмники. Они не слушали, что им говорил Михаил Палеолог, кричали свои требования. Навскидку – сотня-полторы наёмников. У Саши десяток рыцарей и десяток оруженосцев, да десяток телохранителей императора. Не густо, случись сражение. Однако у рыцарей преимущество – все в броне, опытны и организованы. При виде закованных в железо рыцарей наёмники кричать перестали. Полагали – выбьют своё наглостью, преимуществом в силе. Александр, как подъехали, крикнул:
– В шеренгу! Оружие к бою.
Рыцари выстроились в линию, обнажили мечи, оруженосцы взвели тетивы, положили болты. Крестоносцы ждали приказа. Железный монолит стоял грозно, и наёмники поняли, начни они бой, потери будут большими.
– Уходите на северную границу Фракии, – приказал император Михаил. – Даю день на сборы!
– Без жалованья не пойдём! – закричали наёмники.
– Утром получите, – успокоил император.
Саша языка не понимал, ему бегло переводил Гектор. Напряжение спало, присутствие грозной силы сразу сбило воинственный пыл наёмников. Император уселся на сиденье, возничий тронул возок. Телохранители сопровождали возок, буквально окружив его со всех сторон. Рыцари расступились, пропустили возок императора и телохранителей. К возку сразу пристроился Гектор на лошади, начал говорить с Михаилом. Рыцари убрали мечи, по приказу Александра поехали колонной по два следом за византийцами. Наёмники шли за рыцарями следом, за своим лагерем остановились. Видимо, рыцарей они видели впервые, жадно разглядывали, гадали – кто такие, откуда взялись? А главное – сколько рыцарей и не их ли призвал к себе на службу Михаил?
