В царствование императоров Диоклитиана и Максимиана жил в Риме пресвитер именем Гавиний, родной брат Гаия, папы Римского. Искусный в книжном учении и Божественном Писании, он, по совету брата, писал много книг в обличение язычников. Оба брата были великого рода, родственники Диоклитиану, который однако отвергал их как христиан. У Гавиния была единственная дочь Сусанна, воспитанная им в добром поведении, страхе Божием и наученная книжной премудрости. Крепкая разумом, выдающаяся телесной красотою, еще более блистала она душевными качествами, была верною рабою Христовой, беззаветно преданная вере. По слухам о ней Диоклитиан задумал взять ее в жены своему приемному сыну Максимиану. В этих целях Диоклитиан послал к Гавинию родственника своего Клавдия. Явившись к Гавинию, царедворец сказал: «Пресветлый Диоклитиан, царь наш, послал меня к тебе с милостью. Он хочет возобновить родство с тобою ближними узами, и какая радость может быть больше — стать столь близко к царю?» На это пресвитер отвечал: «Мы убоги и смиренны, и как назваться нам сродниками царскими?»

— Но разве вы уже не в родстве с царем? Не отметайтесь от рода вашего. Не должны разделяться ветви, идущие от одного дерева. Потому радостен должен быть для вас этот союз.

Гавиний просил времени на то, чтоб рассказать дочери об этом переложении. Пресвитер призвал брата своего, папу Гаия, и в его присутствии отец со слезами сказал дочери: «Царь Диоклитиан присылал к нам нашего родственника. Царь хочет взять тебя женой своему сыну».

— Как вы, — отвечала им дева, — можете творить мне о том? Зачем этими словами оскверняете уста и уши ваши? Как могу я войти вновь в родство с мучителем христиан, которого вы отверглись, когда молюсь я об одном — да сделает меня Бог угодною святым своим. И верую я в Господа нашего Иисуса Христа, что сподоблюсь венца мученичества! Вы утвердили меня в страхе Божием, и сердце мое исполнено такой любви к Создателю моему, что не могу я и помыслить о плотском супружестве. Он видит изволение мое. Его одного буду я любить, Ему работать, Ему дышать до последнего мгновения.

И радовались старцы такому решению Сусанны.

Прошло три дня. С пышной свитой в торжественной одежде Клавдий подходил к дому Гавиния. Оставив свиту вне, он один вошел в дом и после обычных приветствий сказал: «Вы знаете все, какая радостная причина привела меня к вам».

— Мы рады тебе всегда, — уклончиво ответил пресвитер. — Утешьте душу благодетеля вселенной, — продолжал Клавдий, исполните волю его. — Скажи царское желание брату моему, епископу Гаию.

Клавдий поднялся со своего места и громко произнес: «Господин наш, царь Диоклитиан, желает взять за сына своего дочь Гавиния, мою внучку, ибо много слышал о разуме ее и красоте. И думаем мы все, что нет большей чести для нашей семьи, как породниться вновь с царем».

Епископ молчал, а Гавиний ответил: «Спросим дочь мою — как она решит».

Сусанна предстала перед ними. Спокойствие выражалось в ее движениях, царственное величие запечатлевало великую красоту ее и, когда она подняла глаза на Клавдия, точно солнце заиграло в комнате, и восторженное благоговение охватило душу старца перед этим совершенным созданием Божиим. Клавдий прослезился от радости и хотел обнять ее как родственницу.

— Никогда чужия уста не касались уст моих, — сказала Сусанна и уклонилась от Клавдия.

— Я родственник тебе и хотел приветствовать тебя.

— А я только потому гнушаюсь лобзания твоего, что твои уста осквернены идольскими жертвами.

Точно Божий перст, это обличение коснулось сердца Клавдия и в умилении он спросил: «Что же делать мне, чтоб очистить уста мои?»

— Покайся и крестись.

— Очистите меня, — сказал Клавдий епископу и пресвитеру. — Лучше человек чистый, верующий во Христа, чем служащий богам. Много принес я им жертв, но не получил от них никакой пользы.

Дивился епископ действию благодати Господней и сказал с радостью Клавдию: «Ты пришел к нам за невестой для сына господина твоего. А Бог ищет тебя самого и хочет спасения твоего молитвами этой девы. Уверуй же в Бога, покайся в пролитой тобой крови христианской и не медли принять святое крещение».

— А очистятся ли от крещения все грехи мои?

— Очистятся, только веруй.

Тогда Сусанна, припав к ногам дяди, умоляла его спасти душу Клавдия и не отлагать крещения. И епископ возгласил: «Во имя всесильного Господа нашего Иисуса Хрипа — прощаются тебе все грехи твои!».

Посыпая главу землею, Клавдий взывал: «Господи Боже, свет предвечный — прости грехи мои, соделанные в ведении и неведении и исполни меня благодатью Твоей и соедини мою семью в одной вере в Тебя!»

Клавдий привел к епископу свою жену и сыновей. Когда Клавдий, по крещении, вышел из купели, он сказал, что видел свет больше солнечного, осиявший его.

Имя жены Клавдия было Препедигна, а сыновей — Александр и Куфий. Клавдий начал раздавать имение свое, отыскивал христиан и входя по ночам в темницы, умывал заключенным ноги и удовлетворял всем нуждам их, за прежние же грехи свои творил он великое покаяние.

Чрез несколько дней: так как от Клавдия не было ответа, а было донесено царю, что он болен — царь послал к нему его младшего брата, Максима. Тот застал Клавдия за молитвой. Он был одет во власяницу; лицо его сильно изменилось. В смущении Максим воскликнул: «Брат мой, воспитавший меня с детства моего: отчего изменился ты так, стал бледен и худ?»

— Ты хочешь, — отвечал Клавдий, — узнать, почему я изменился? Я творю покаяние за то, что, повинуясь царям, убивал христиан, проливая неповинную кровь. Царь послал меня просить у Гавиния руки его дочери для царского сына. Наша внучка прекрасна, но она посвятила себя Христу и меня избавила от тяжести грехов коих. Пойдем ночью к Гавинию. Ты увидишь свет вечный и поймешь, что Бог ищет спасения всех.

Молча подходили братья к дому Гавиния и, когда они вошли, пресвитер, преклонив колена, помолился, чтоб Господь просветил всех.

Пришел и епископ, услыхав о родственном свидании и думая, что уже пришел час скорби и мук. Став посреди родных своих, он помолился:

«Господи Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа — Ты послал Его на спасение всех нас, чтоб освободить нас от тьмы мира сего и ввести в жизнь вечную. Утверди нас, рабов Твоих в вере в Тебя — Ты царствующий вовеки!»

В эту ночь епископ объяснил Максиму истины веры, указал ему на вечное блаженство, ожидающее праведных, перед которым ничто — земные блага. Благодать сошла на Максима, и он возжелал святого крещения. После этой ночи он стал продавать свое имение, чтоб отдать его бедным, и таил сначала свое обращение. Но ревность о Христе все более овладевала его душою, и, придя к епископу, он открыл ему, что душа его жаждет бесконечно крещения — и он был крещен. Имущество свое для раздачи он поручил другу, своему Фарсону, тайному христианину, который впоследствии описал страдания этой дружины мучеников.

По прошествии пятнадцати дней царю Диоклитиану было донесено, что Максим и Клавдий, с женою и сыном, стали христианами. Тяжела была эта весть царю. Но, скрывая печаль свою, он сказал царице лишь о том, что послал к Гавинию. Всех этих христиан взяли под стражу. Клавдия с братом и семьею послали в изгнание в город Остию. Там они были сожжены, а пепел от них брошен в море — и так сподобились они мученической славы. Сусанну же Диоклитиан приказал жене своей взять к себе в палату и с клонить к браку. Царица же была тайная христианка.

Когда за Сусанною пришли в темницу, она, воздохнув из сердечной глубины, сказала: «Господи, не оставь рабы Твоей!» Увидев деву, царица поспешила поклониться ей, почитая осенявшую ее благодать, и дева упала перед нею на землю. Царица подняла ее со словами: «Радуется о тебе Христос Спаситель наш!» И, слыша это исповедание, Сусанна воскликнула: «Благодарю Христа Бога моего, царствующего на всяком месте». И пребывали вместе дева Сусанна и царица в непрестанной молитве.

После долгого ожидания, Диоклитиан послал, наконец, спросить царицу, уговорила ли она Сусанну, царица объявила о полном ее отказе. Тогда в ярости царь дал позволение своему сыну надругаться над девой. Но над нею был виден в великом сиянии ангел, и никто не посмел коснуться ее. Не успев в этом намерении, Диоклитиан отправил к Сусанне лютого человека с малым золотым идолом, чтоб принудить ее к поклонению.

Дунула мученица на идола, произнося: «Господи Боже мой, да не увидят очи мои диавольского орудия!» И идол стал невидим.

Ничем нельзя было принудить мученицу принести богам жертву и, когда царю донесли о неизменном и твердом стоянии Сусанны в христианской вере — он повелел казнить ее мечом. И она с радостью отошла в нетленный чертог своего небесного Жениха. Царица, услыхав об убиении ее, пришла ночью и взяла честное тело мученицы и собрала кровь ее, пролившуюся на землю, и, обвив тело в плащаницу с ароматами, положила в гробнице святого Александра, где было погребено много тел мучеников; кровь же ее, собранную на покров, положила в серебряном ковчеге в том покое, где молилась днем и ночью.

Епископ Гавиний, придя к брату своему, освятил в церковь ту храмину, где пролилась кровь мученицы, и совершал в ней божественную службу. В скором времени пострадал и Гавиний-пресвитер, и Гай принял мученическую кончину, и все они в лике святых мучеников предстали Божию престолу.