В городе Тире жил знатный муж, именем Урван, исправлявший должность игемона. У него была дочь, которая и юных летах познала Бога Создателя своего, претерпела за Него мужественно лютые муки и положила за Него свою душу.

При рождении родители назвали ее Христиною, и случилось так не по их языческому разуму, но по Божию промышлению и это имя было как бы пророчеством, потому что эта отроковица, войдя в возраст, должна была стать христианкой, Христовою рабой и невестою — мученицей.

Ока росла, и по красоте не было среди ее сверстниц ни одной ей подобной. И отец ее, чтоб соблюсти ее от глаз человеческих, поселил ее в высокой палате, приставил к ней избранных рабынь и, внеся к ней золотых и серебряных идолов, — приказал ей всякий день совершать перед ними каждение и поклонение.

Далеко шла молва о красоте Христины, и много знатных людей искало ее в жены для сыновей своих.

Но, когда они обращались к отцу, Урван отвечал: «Ни за кого не отдам я дочери моей, но посвящаю ее богам моим; боги возлюбили ее, и пусть ради их пребудет она девою и служит им».

Возрастая делами, возросла Христина и разумом, и Бог просветил ее своею благодатью, и стала она прозревать истину. Смотря чрез высокие окна своей палаты на далекое небо и на горящие в нем звезды, она, чувствуя красу миротворения, стала познавать через создание Создателя, и поняла тщету бездушных идолов и не захотела больше ни поклоняться, им, ни совершать каждений. Обращаясь лицом к востоку, она вздыхала и плакала, говоря себе: «Доколе будут объяты тьмой сердца людские и омрачена будет их мысль, не обращенная к Господу Богу, сотворившему небо и землю и украсившему их такою торжественной красотой?»

И совершилось что-то великое в душе Христины, и начала она, наконец, покланяться единому истинному Богу, живущему на небесах, и со слезами молилась Ему, чтоб Он открылся ей, и чтоб познала она Того, любовью к Кому горело ее сердце. И вот, когда уже несколько дней провела она в посте и молитве — сподобилась она посещения милости Божией. Ей явился ангел и осенил ее крестным знамением, нарек ее Христовою Невестою, научил ее тайнам богопознания и возвестил ей о ее страдальческом подвиге, что три мучителя будут терзать ее за единого в Троице Бога. Отходя, ангел укрепил отроковицу на подвиг и дал ей вкусить хлеба чистого, так как она ослабела от поста. Душа Христины ликовала и радовалась о Спасителе Боге, Который чрез ангела Своего посетил рабу Свою. Еще горячее стала молитва ее, и сердце ее услаждалось божественной любовью; великая ревность охватила ее, и она стала сокрушать стоявшие у нее золотые и серебряные идолы, и, раздробив их на части, бросала поздним вечером куски из окна, так что поутру прохожие находили и брали себе куски металла.

Однажды Урван посетил свою дочь, чтоб повидать ее и поклониться богам. Он вошел в высокую ее палату, и, не видя идолов, спрашивал Христину: «Где боги?» Она молчала. Тогда он призвал рабынь и от них узнал о поступке Христины. Он, исполнясь гнева, стал бить ее по ланитам, принуждая ее признаться. Долго не отвечала она, но потом своими святыми устами исповедала единого истинного Бога, живущего на небесах, Создателя всего сущего и, назвав серебряные и золотые кумиры нечувственными бесами и идолами, рассказала, как расшибла их в куски.

В сильной ярости Урван казнил мечом всех рабынь, а дочь начал мучить разными истязаниями: сперва беспощадно бил ее прутьями и бичами, потом связал и бросил в темницу. Мать мученицы заклинала ее отказаться от Христа и вернуться к отеческим богам; но мученица не хотела и слышать слов матери и отверглась от нее, говоря: «Не называй меня своею дочерью; не знаешь ли, что я ношу имя Христово, которого не сподобился еще никто в нашем роде, и не принадлежу я более к вашему роду; но и словом и делом — Христова».

И не склонили Христину слезные мольбы ее матери...

Прошла ночь, настал день. Урван, одолеваемый лютостью, забыв естественную любовь к дочери, сел на судилище мучить Христину, видя в ней уже не детище свое, а оскорбительницу богов.

Когда отроковицу вели из темницы, многие женщины при виде ее говорили: «Бог рабы твоей Христины, помоги ей, к Тебе она прибегла». И стала агница Христова перед У рваном, не как перед отцом, а как перед мучителем и плотоядным зверем, и отец стал прельщать ее своим прощением: «Я сжалился над тобою, дитя мое, и умоляю — приступи к великим богам нашим, и со мной принеси им жертву, чтоб они помиловали тебя. Иначе не будешь ты мне дочь».

— Великая это мне радость, — отвечала Христина: ты слуга сатаны, а я Христова раба, и потому не дочь тебе. Создатель мой — вот мой отец.

Урван, воспламенившись яростью, повелел привесить мученицу к дереву и строгать тело ее острым железом, и были видны обнаженные от мяса кости. И, когда ее отвязали, мученица, нагнувшись, подняла куски тела, лежавшие на земле, и бросила их в лицо отцу, восклицая: «Ешь мясо дочери твоей!».

Еще больше разъярился мучитель и, протянув ее на железном колесе, зажег под нею огонь и приказал поливать ее кипящим маслом, и, вращаемая колесом над пламенем, она пеклась как пекутся снеди; и не было возможности в такой муке оставаться живою, особенно женщине. Но Бог хранил жизнь рабы Своей и укреплял ее на прославление

Своего святого имени, на постыдение нечестивых.

В этих муках Христина славословила Бога, и ей невидимо предстояли Божьи ангелы и облегчали страдания ее. И вдруг великое пламя, вырвавшись из костра, как бы живое, стало бросаться кругом со страшною силой во все стороны и ожгло тысячу человек.

Урван, не зная, как еще мучить дочь, заключил ее снова в темницу, и там явился ей ангел и исцелил ее от всех язв и дал ей пищи. Тогда отец повелел потопить ее в море — и слуги, отвезя ее в лодке далеко от берега, привязали к ее шее тяжелый камень и бросили в море. Но ангел Божий принял ее на руки, отрешил камень, и святая, поддерживаемая ангельскими руками, ходила по морю как, по суху. И море стало ей купелию святого крещения, которого так желала она. Осенило ее светлое облако, и был глагол свыше, вещающий над нею, по чину таинства крещения, имя Пресвятой Троицы, и видела она явление Бога, и Бог сказал ей животворящие слова.

И, когда вышла она на берег, пришла к отцу и ужаснулся он от ее появления. Но, видя и это явное чудо, не познал он в нем Божией силы, но счел за волхвование. Снова приказал он бросить дочь в темницу, чтоб наутро казнить ее. Но в ту ночь был сам казнен косою смерти и погиб навеки, а святая осталась в темнице.

После погибели Урвана, прибыл на его место другой правитель, именем Дион, которому было донесено о Христине. Сперва он старался обещаниями склонить ее в идолопоклонство, а потом стал истязать ее огнем и железными скребницами. Но мученица пребыла тверда как адамант во исповедании пресвятого имени Христова и молитвою сокрушила кумир Аполлона. И, когда идол пал перед мученицею во прах — упал мертвым и мучитель Дион: бес, изгнанный из идола, похитил в ад душу своего служителя.

Не бесплодно было страдание мученицы: множество народа, видя такие чудеса, славило Бога и приходило поучаться к мученице в темницу, и так обратилось до трех тысяч.

Между тем прибыл новый игемон, Юлиан. Он вывел Христину на судилище и мучил ее. Распалив печь трехдневным огнем, он бросил в нее отроковицу и закрыл печь, и пять дней палили ее огнем. Но дева была неопальна в огне, как древневавилонские отроки, и воспевала силу Божию. Ангелы орошали и прохлаждали печь, и стража слышала их небесное пение.

И, когда через пять дней печь открыли — прославилась сила Христова. А игемон, стараясь одолеть неодолимую мученицу — призвал волхвов и заклинателей, имеющих власть над гадами, и повелел им заклинаниями собрать множество змий, ехидн и скорпионов и пустить их всех на мученицу. Но ни один из гадов не повредил ей, хотя они и обвились вокруг ее тела, и, когда первый из заклинателей своими нашептываниями стал поощрять гадов ужалить мученицу — все они бросились на заклинателя, и под их жалами он пал мертвым.

А святая сказала: «Вам, ползающим змиям, и ехиднам, и скорпионам именем Иисуса Христа повелеваю — идите каждый в свое место, не вредя людям» — и все они расползлись. Потом мученица воскресила заклинателя, и он, и другие, видевшие чудо, уверовали во Христа.

Игемон приказал отсечь мученице грудь и язык, славящий Бога. Но и тогда чудесно раздавалось славословие Христины. Наконец, святую Христину пронзили острыми копьями, и она передала свою чистую и святую душу в руки Господа своего, явившего чрез нее такую силу, что трое мучителей не могли одолеть слабой девы. Один из сродников ее, уверовавший в Христа, взял многострадальное тело ее и предал честному погребению.