Жила в Риме знатная боярыня, именем Аглаида, дочь славного отца, бывшего великим в Риме лицом. Была она молода летами, красива лицом и богата значительным отцовским имением. Не было у нее мужа, и она проводила жизнь свою в беззакониях. У нее был доверенный раб Вонифатий, юный и приятный видом. Он был соучастником ее грехов и заведовал всем домом и имением ее.

Поэтому вспоминаются здесь грехи их, что, похваляя святых, не нужно умалчивать о грехах их, чтоб ясно стало, что не все были святы и непорочны от юности, но, имея, подобно другим, греховное естество, через истинное покаяние и перемену жизни стали велики добродетелью и славны святостью. Помня такие примеры и мы грешные не будем отчаиваться, но возбудим себя к скорому восстанию, зная, что если только захотим, то с помощью Божиего из грешников станем чистыми.

Вот почему так прекрасна повесть эта и увеселяет сердца, потому что она говорит о том, как столь грешный человек как Вонифатий стал святым и мучеником, и тот, кто был исполнен нечистоты и порока, стал исповедником имени Господня, доблестным подвижником и славным страдальцем.

Святой Вонифатий и во время беззаконий своих, хотя и работал греху, имел и некоторые добродетели, достойные похвалы. Он был милостив к нищим, заботливо относился к странникам, сердоболен был к людям в беде. Одним он щедро помогал, других с кротостью призревал, и имел всегда в уме желание исправить когда-нибудь свою жизнь. И часто воздыхал он к Боту, чтоб избавиться ему от сетей дьявола и стать господином желаний своих и страстей. И не презрел Господь создания Своего, и не дал этому человеку с задатками добродетелей погрязнуть в беззаконных вожделениях, не попустил, чтобы дела милосердия его осквернялись грехами нечистоты. Но явил Бог ему милость Свою и дал ему дела скверны омыть излиянием крови, и обагрение этой крови, как царская багряница, украсила его душу, и увенчался он венцом мученичества. Случилось же это так.

В то время, о котором идет рассказ, продолжалось еще гонение на христиан, и глубокая идольская тьма охватывала весь Восток, и множество верных было убиваемо и мучимо за Христа.

Госпожу Вонифатия, Аглаиду, посетил спасительный помысел и сильное, непреодолимое желание сердца иметь в доме своем мученические мощи. И так как она считала Вонифатия самым верным и усерднейшим в служении изо всех слуг своих, то, призвав его, она объявила ему свое желание и потом прибавила: «Ты знаешь, брат, какие лежат на нас грехи; мы не думаем о будущем, как предстанем мы на страшный суд Божий и примем тяжкие по делам нашим муки. Слышала я от одного благочестивого мужа, что, если кто имеет у себя мощи страдавших за Христа и почитает их, насколько может, тот получает великую помощь для спасения души, и в том доме не умножается грех, а человек тот сподобляется вечного воздаяния и насытится того же блаженства, как святые мученики. Говорят, что и теперь многие принимают на себя чудные подвиги за Христа, и, отдав свое тело на раны, принимают мученические венцы. Сослужи мне службу. Ибо пришло время тебе показать, каково твое усердие ко мне. Отправляйся скорее в те страны, где слышно о гонениях на христиан от язычников, и постарайся принести мощи кого-нибудь из мучеников. Тогда мы с честью примем их к себе и воздвигнем над ними церковь. И тот святой станет нам хранителем и защитником и всегдашним ходатаем за нас к Богу!

Выслушав эти слова, Вонифатий с радостью согласился и стал сбираться в путь. Дала ему его госпожа множество золота, так как невозможно было никому иначе получить тел мученических, как ценою многих даров и золота. Ибо нечестивые мучители, видя великую любовь и усердие христиан к мученическим мощам, не выдавали их даром, но продавали их по высокой цене, наживая тем большие деньги.

Итак, Вонифатий взял с собою много золота — отчасти для выкупа мученических мощей, отчасти же для подачи милостыни нищим, приготовил различные ароматы и ткани для того, чтоб достойным образом повить те святые тела. Ехало с ним немало рабов его госпожи и его товарищей, и коней, и вот все они выступили в путь. Покидая дом, Вонифатий со смехом сказал госпоже своей: «Что будет, госпожа, если окажется для меня невозможным найти мученика, и если принесут к тебе мое тело, замученное за Христа, примешь ли ты его с честью?» Она сперва рассмеялась, потом же, назвав его пьяницею и грешником, стала наставлять его: «Теперь, брат, время не глумиться, а благоговеть. Нужно тебе охранять себя заботливо в пути от всякого бесчиния и глумления; благочинно приступать ко всему, и совершать путь в кротости и воздержании. Подумай, чему послужишь ты: мощам святым, коих мы недостойны не только касаться, но и смотреть на них. Иди же в мир. Бог же, принявши образ раба и проливший за нас кровь свою, да пошлет ангела Своего с тобою, не памятуя грехов наших, и да устроит благополучно шествие и возвращение твое».

Внял Вонифатий в сердце своем наставлению госпожи своей, и, нося в уме мысль о том, чего предстоит коснуться ему руками оскверненными скверною, жалел о сделанных раньше грехах нечистоты. И начал он поститься, не есть мяса, не пить вина, часто и прилежно молиться, и нашел на него страх Божий. А страх — отец, внимание же — мать внутреннего покоя, который рождает совесть. Совесть же производит то, что душа видит свое безобразие, как в чистой невозмущенной воде. И так зарождаются начатки и корни покаяния.

Так и Вонифатий насаждал в себе корни покаяния, начав со страха Божия, внимания к себе и с рассмотрения своей совести. И желание начать совершенную жизнь ясно выражалось в нем постом и непрестанными молитвами.

Достигнув стран Асийских и знаменитого Киликийского города Тарса, где в то время царствования Диоклетиана и Максимиана мучили святых, Вонифатий оставил рабов с конями в гостинице, велев им отдохнуть. Сам же, не отрясши с себя даже пыли от дороги, пошел смотреть на муки христиан, о которых услышал.

На площади, среди громадной языческой толпы мучили разными муками святых, которые все были обвинены в равной вине: христианской вере и благочестивой жизни. Но разные терпели они мучения.

Иной был повешен стремглав, и внизу под ним разведен был огонь. Иной протянут и привязан к четырем столпам, другого пилили пилами, тех раздробляли острыми орудиями, иным прокалывали глаза, кто стоял посаженный на кол, проходивший до его шеи, у иных отсечены были руки и ноги, и они клубьями валялись на земле. Но во всех было одинаковое мужественное терпение, и на лицах их сияло духовное веселие. Так, укрепляемые Божиею благодатью, терпели они нестерпимое для естества человеческого.

Видел все это блаженный Вонифатий и прилежно взирал на это. Удивлялся он терпению мучеников и желал себе того же венца. И вот, исполнившись божественной ревности, и став среди места казни, он открыто стал обнимать мучеников, которых было числом двадцать, и громко возгласил: «Велик Бог христианский, помогающий рабам Своим, укрепляющий их в таких муках!» И, сказав это, он снова с любовью пришел к святым мученикам и целовал ноги их, а у кого они были отрублены, прижимал к груди оставшиеся члены их, называя блаженными, за то что они, потерпев немного, получат вечную отраду и покой и бесконечное веселье. О себе же молил он, чтоб стать ему участником их подвига и венцов, которые получат они от подвигопоклонника Христа.

Весь народ стал смотреть на Вонифатия. И судия, мучивший страстотерпцев, спросил со своего судилища: «Кто он и откуда», — и велел подвести его. На вопрос о том, как имя его, Вонифатий отвечал: «Первое имя мое, которым я очень люблю называться так: «Я христианин, пришедший сюда из Рима. Если же хочешь знать имя, которым назвали меня родители — то я зовусь Вонифатий».

Тогда судия велел принести ему жертву богам, обещая ему милости и грозя за отказ мучениями. На это Вонифатий возразил: «Не стоило бы и отвечать на твои слова, но скажу то, что уже говорил: Я христианин. Больше ты от меня ничего не услышишь. Если же нестерпимы для тебя эти слова мои, делай со мною, что хочешь». И судья велел, обнажив, повесить его стремглав и бить крепко. И лютые удары пали на мученика, так что плоть его отпадала и открывались нагие кости. Он же, точно не чувствуя боли, не думал о ранах; но, обращая взоры ко святым мученикам, принимал страдание их за образец себе, и утешаясь тому, что стал им сообщником по мукам за Христа.

Когда после этой первой муки судья стал снова уговаривать Вонифатия пощадить себя и принести жертвы богам, и снова ответил мученик, что и слух его не выносит имени богов, судья велел забивать ему под ногти рук и ног гвозди. А святой, возведя очи и ум свой к небу, терпел молча. И новую изобрел пытку мучитель: велел растопить олово и влить в уста Вонифатия. Когда стали растоплять олово, святой, воздев руки к небу, молился: «Господь мой Иисус Христос, ты сотворил меня победителем миновавших мук. Будь и теперь со мною, облегчая мне болезнь. Ты одно мое утешение. Покажи же ясно, что Ты помогаешь мне одолеть сатану и этого судию неправедного. Ибо Ты сам знаешь, что стражду я за Тебя!» Потом просил он других мучеников, чтоб помогли они ему своими молитвами претерпеть ту страшную муку.

Когда мучители подошли к Вонифатию и, растворив ему уста железным орудием, влили олово в гортань его, оно не сделало вреда святому. И народ, видя такую лютость мучения, содрогнулся, пришел в смятение и взывал: «Велик Ты, Бог Христианский! Велик Ты, Царь Христос. Все веруем в Тебя, Господи!»

С этими криками народ бросился к стоявшему вблизи идольскому капищу, чтоб низвергнуть его, и с воплями кидал каменьями в судию, желая побить его. Судия с позором бежал с судилища, а Вонифатия приказал держать в тюрьме.

Наутро же, когда утихла молва народная и прекратился мятеж, снова воссел судья на судилище, и, поставив перед собою св. Вонифатия, стал хулить перед ним имя Христово, ругаясь тому, что Христос был распят.

А мученик сильными словами обличил бездушие богов и безумие и ослепление тех, кто поклоняется им.

Тогда в ярости судия приказал бросить мученика в котел кипящей смолы. Но Господь не оставил своего раба. Внезапно сошел ангел и оросил мученика в котле, а смола, разлившись, потекла огненным ручьем и попалила многих из стоявших кругом язычников. Святой же вышел здравым, не тронутый огнем и смолою. Тогда мучитель, видя действие силы Христовой, и боясь, как бы не пострадать и самому, повелел усекнуть Вонифатия мечем. И когда воины привели мученика на место казни, он попросил их дать ему помолиться и, обратившись к востоку, помолился так:

«Господи, Господи Боже, да предварят меня милости твои. Будь мне ныне помощником, чтоб не заградил мне враг мой воздушного пути моего ради грехов моих в безумии содеянных. Но прими душу мою в мире и вчини меня с теми, кто проливал за тебя кровь свою и соблюл до конца веру. Сохрани свойственников моих от всякого нечестия и заблуждения языческого, ибо Ты благословен и препрославлен во веки».

Помолившись так, он преклонил голову под меч, и был усечен, и истекло из язвы с кровью молоко. Видя это чудо, 550 язычников обратилось ко Христу. Такова была кончина святого Вонифатия, и то, о чем, выходя из дому в путь, он шутя говорил госпоже своей — то показал он во истину, приведя слово в дело.

Между тем товарищи Вонифатия, рабы Аглаиды, сидели в гостинице, ничего не зная и поджидая его. Видя, что он не идет назад ни к вечеру, ни ночью, ни во весь следующий день, они стали осуждать его, предполагая, что он упился где-нибудь вином и предался распутству. «Так-то, — говорили они, — ходит он за мощами...».

Но, когда наступил третий день, и Вонифатий не возвращался, они пришли в недоумение и стали искать его по всему городу. По случаю же или же лучше сказать, но Божию смотрению, встретили они брата того писца, который записывал на суде истязание мучеников. Он сказал им, как накануне один пришлец был мучим и казнен за Христа и описал им внешность его. Но и по этому описанию, в котором узнали Вонифатия, его товарищи не могли поверить, что это был он. Вспоминая прежние нравы Вонифатия, они ругались над ним и говорили: «Неужели пьяница и любодей будет страдать за Христа?» Напрасно уговаривал их встречный и, наконец, повел их туда, где лежало тело убиенного. И когда вслед за стражей, которая оберегала от похищения тела мучеников, товарищи Вонифатия увидели тело его и потом приложили к нему лежавшую особенно голову его, тогда уверились они, что это Вонифатий. Дивились они и стыдно им было, что дурно они думали и говорили о нем. И опасались они, чтоб не нашла на них за то какая беда, что осуждали они святого и смеялись над жизнью его, не зная сердечных мыслей его и добрых решений.

И смотря с раскаянием в лицо святого, и в ужасе дивясь — увидели они, как святой понемногу открыл глаза свои, смотря на них с любовью, улыбаясь им устами, и светилось лицо его. Он точно говорил и прощал им их грех против него. В радости и ужасе заплакали они и говорили: «Не помяни, раб Христов, наших беззаконий, что мы несправедливо осуждали жизнь твою и безумно поругались над тобою!»

Они за пятьсот золотых монет выкупили тело и главу святую и, помазав ароматами, обвили его чистыми, приготовленными Вонифатием, плащаницами, вложили его в ковчег и пустились в обратный путь, везя госпоже своего мученика.

Когда приблизились они к Риму — тогда ангел Господень явился в видении Аглаиде, говоря: «А прими того, кто некогда был слугою твоим, ныне же наш брат и сослужитель. Прими того, кто был тебе рабом, а теперь господин твой и благочестно почитай его, ибо он хранитель души твоей и защитник жизни твоей».

Аглаида встала в ужасе, и, пригласив с собою нескольких честных мужей из клира, вышла в сретение святому мученику Вонифатию. И кого недавно послала в путь как раба, того возвращающегося приняла в дом свой с почестями, как господина своего, с радостными слезами и вспоминала пророчество святого, которое сказал он, идя в путь. И благодарила она Бога, сотворившего так, что святой Вонифатий стал благоприятною жертвою Богу за свои и за ее грехи. Воздвигла Аглаида в поместье своем, отстоящем от Рима в пятидесяти стадиях, пречудный храм во имя святого мученика Вонифатия и с великою честью внесла в него мощи. Много чудес совершалось молитвами мученика, и бесы отгонялись от людей, и исполнялись прошения молившихся у гроба того святого.

Блаженная же Аглаида раздала все имение свое нищим и убогим, отреклась от мира и, пожив пятнадцать лет в великом покаянии, преставилась к Господу и соединилась со святым мучеником Вонифатием, была схоронена при его гробе.

Так эта двоица, изменив чудным изменением прежнюю свою жизнь, достигла доброго конца: один, омыв кровью грехи свои, сподобился венца мученического; другая же слезами и жестоким житием очистила скверну свою. Явились они оправданными и непорочными перед Господом нашим Иисусом Христом, которому слава во веки. Аминь.

К молитвам святого мученика Вонифатия прибегают люди, страдающие несчастною страстью пьянства.