Тем временем Мюррей и Конан Дойл двигались по Кромвель-роуд в сторону Музея естественной истории. Они миновали переполошенный Кенсингтон, где улицы уже были захвачены призраками. Артур управлял экипажем, с трудом пробиваясь сквозь толпы обезумевших от страха людей, и старался, чтобы полупрозрачные существа, то и дело попадавшиеся им на пути, не слишком его отвлекали. Мюррей мало чем мог ему помочь.

– Ты поверишь, если я скажу, что только что видел белого кролика в пиджаке, он шел на задних лапах и поглядывал на свои часы? – спросил миллионер изумленно, хотя состояние это не покидало его с тех самых пор, как они отъехали от особняка.

– При других обстоятельствах не поверил бы. А сейчас я верю всему, Гиллиам, – проворчал Конан Дойл.

Он старался смотреть в оба на дорогу, чтобы не столкнуться с реальными экипажами, ехавшими в противоположном направлении, и не мешал проходить сквозь себя экипажам-призракам, хотя при этом его прошибал холодный пот. Мюррей тем временем описывал увиденные по пути картины, и в голосе его звучал восторг мальчишки, участвующего в сафари:

– Господи, Артур! Неужели это циклоп?

Конан Дойл не удостоил друга ответом. Если предчувствие его не обманет и армия фантастических существ вдруг обретет телесную плотность, это создаст для них серьезную проблему. Надо добраться до Камеры чудес, прежде чем такое случится. Но что их там ждет? Если задуманная Клейтоном ловушка сработала, человек-невидимка уже пойман при помощи приборов профессора Крукса. Значит, в Камере сейчас находятся Уэллсы, и, вероятно, все вместе они смогут что-то предпринять. Не исключено, что невидимке известно, как воспользоваться книгой и остановить нахлынувшее безумие – разве он не собирался уничтожить книгу как раз для того, чтобы помешать людям справиться с хаосом? Может, удастся убедить Злодея открыть им тайну. Конан Дойл знал, как воздействовать на него – пусть их только оставят на несколько минут наедине. Достаточно взять камень и расплющить негодяю руки. А если не подействует, они и сами до чего-нибудь додумаются – совместными усилиями и в порыве вдохновения. Человеческое существо в самые трудные моменты способно проявить лучшие свои качества, а вряд ли случаются моменты труднее нынешнего… Он вздохнул. Кого он обманывает? По словам Клейтона, известнейшие математики королевства изучили книгу вдоль и поперек, но не расшифровали ни одной страницы, так что надежда на успех ничтожна. Скорее всего, их ждет гибель вместе со всем остальным миром.

Где-то около Марлоуз-роуд улица была перегорожена баррикадой. Конан Дойл остановил экипаж и с досадой оглядел препятствие – дальше придется идти пешком. До музея было не так уж и далеко, но это, безусловно, их задержит. Расстроенный писатель начал карабкаться на баррикаду, Мюррей последовал за ним. Добравшись до верха, они убедились, что и дальше вся улица находится в похожем состоянии: повсюду громоздились обломки разрушенных домов.

– До чего странно, – пробормотал Конан Дойл, глядя на совершенно целые здания, высившиеся с обеих сторон.

Откуда взялись эти обломки? Создавалось впечатление, будто кто-то натащил их сюда из других мест специально, чтобы устроить завалы именно на данном отрезке Кромвель-роуд. Пройдя несколько метров до угла с Глостер-роуд, они увидели, что в глубине улицы валяется, как отрезанная рыбья голова, верхушка башни Биг-Бен. При падении она порушила несколько домов. Мюррей смотрел на нее недоверчиво и грустно. Они добрались до скелета торчавшей из руин лестницы и услышали вдалеке легкий металлический перезвон. Оба остановились и стали вглядываться в черный дым, затянувший дальнюю часть улицы. Оттуда выплыли странные металлические существа, слегка похожие на людей. Они двигались, зловеще покачиваясь, и казалось, что за спиной у них висит маленький паровой мотор. Четверо несли на плечах трон, где надменно восседал еще один автомат – его железную голову украшала корона.

– Господи… Этого не может быть, – выдавил из себя Мюррей. – Это ведь Саломон!

Конан Дойл ничего не сказал, он буквально онемел от изумления. И тогда Мюррей шагнул вперед, широко разведя руки, словно встречающий гостей радушный хозяин.

– Не верю глазам своим! – повторял он громко. – Не верю глазам своим!

Заметив, что навстречу им идет человеческое существо, автоматы притормозили. Тот, что возглавлял процессию, распахнул створки у себя на груди, и оттуда выскочил маленький ствол какого-то оружия, которое тотчас выстрелило в миллионера. Пуля задела ему плечо, он вскрикнул. Что ж, значит, призраки перестали быть безобидными. Автомат готовился произвести второй выстрел. Мюррей наблюдал за ним, но его словно парализовало, и едва он успел послать растерянную улыбку Артуру, как тот обрушился на него и свалил на землю. Пуля просвистела там, где секундой раньше находилась голова Мюррея.

– Они меня ранили, Артур! – пожаловался тот, и в голосе его звучало скорее возмущение, чем боль.

Все еще прикрывая друга своим телом, Конан Дойл оценивающе посмотрел на рану:

– Пуля едва тебя задела, Гиллиам, ничего страшного.

Потом Артур стал разглядывать процессию. Два автомата – тот, что стрелял, и еще один – медленно приближались к ним, покачиваясь, как хлебнувшие спиртного дети, и целились из оружия, которое торчало у них из груди.

– Они нас сейчас прикончат! – зло крикнул Артур, быстро прикинув, что подняться на ноги и убежать им не успеть.

Он стиснул зубы и бросил на автоматы презрительный взгляд. У Мюррея на лице застыл ужас. Но прежде чем раздались выстрелы, над головами обоих метнулась какая-то тень. Лежа пластом на земле, они увидели черные сапоги с бронзовыми зажимами. Непонятная фигура встала между ними и автоматами, но друзья могли разглядеть ее только со спины, хотя и так она производила внушительное впечатление. Человек был закован в сложную, украшенную множеством заклепок броню, голову его закрывал шлем. Изящным движением он выхватил из ножен шпагу. Послышался звон металла о металл, и тотчас голова одного из автоматов покатилась по земле. Артур вскочил на ноги и помог подняться Мюррею, который зажимал рукой рану на плече.

– Отважный капитан Шеклтон! – воскликнул миллионер с нервным смешком. – Но… это же невозможно!

– Сейчас всё стало возможным! И все они реальны! – бросил Конан Дойл Мюррею. – Поскорее бежим отсюда!

Он тянул друга к большому камню. Они добежали до него как раз в тот миг, когда из-за руин на зов капитана выскочили четверо солдат, окружили растерявшиеся автоматы и дружно открыли по ним огонь. Конан Дойл и Мюррей следили из-за камня за ходом боя, но тут в нескольких метрах от них воздух внезапно разорвался, как кусок холста под ударом ножа. Разорвался с оглушительным треском, от которого у обоих едва не лопнули барабанные перепонки. Сражение между людьми капитана Шеклтона и автоматами приостановилось. Воздушная дыра с ураганным свистом начала всасывать все, что было вокруг. Реальность сморщилась и сделалась похожей на мятую скатерть. Тяжелые автоматы задрожали мелкой дрожью, неведомая сила оторвала их от земли и потащила к прорехе, за ними последовал и капитан Шеклтон. Конан Дойл с Мюрреем видели, как они исчезли в пульсирующем мраке – в абсолютном и вековечном мраке. Обоим показалось, что они созерцают первозданную черноту, или, точнее, то, что существовало еще до сотворения черноты, еще до того, как Бог появился на сцене, чтобы расцветить мир. Там, в дыре, их ожидала пустота, небытие, то, что было до начала всего и для чего никто так и не придумал названия. Тут и трон короля автоматов Саломона рывком оторвался от земли и исчез в отверстии. Потом, по мере того как расширялся радиус его действия, туда же полетели обломки домов. И воздух, и нарисованная на нем реальность скручивались вокруг дыры множеством складок. Вскоре огромный камень, за которым прятались наши герои, тоже начал вибрировать.

– Боже! – воскликнул Конан Дойл. – Надо выбираться отсюда!

Они со всех ног кинулись обратно, туда, откуда недавно пришли, но тотчас почувствовали, как сила, засасывающая все подряд, добралась и до них, успев искорежить реальность за спинами беглецов. Конан Дойл взревел от отчаяния. Бежать было так же трудно, как взбираться вверх по слишком крутому склону или плыть по штормовому морю. Каждый шаг стоил титанических усилий – им казалось, что они почти не продвигаются вперед.

– Ничего не получится! – закричал Мюррей, задыхаясь.

Он бежал, сжав зубы, наклонив корпус вперед, с пунцовым лицом. Конан Дойл понял, что им действительно не спастись. Прожорливая пасть вот-вот заглотит их тоже и утянет следом за капитаном Шеклтоном и автоматами в черноту, которая губит разум и сжигает душу. Конан Дойл повернул голову направо и обнаружил, что они находятся всего в паре шагов от перекрестка с Глостер-роуд.

– За мной, Гиллиам! – крикнул он, рванув в ту сторону.

Мюррей тоже успел сообразить, что если они свернут на боковую улицу, то проклятой силе, пожалуй, будет до них не добраться. Они двигались вперед так, словно увязли по пояс в зыбучих песках, и молились, чтобы в них не попали летящие навстречу предметы, превращенные всасывающим вихрем в смертоносные снаряды. Наконец друзья добрались до перекрестка – и сразу идти стало легче. Оказавшись в относительной безопасности, они наблюдали, как огромный камень, еще недавно служивший им укрытием, понесло к дыре. Тут и здание, которое стояло на углу Кромвель-роуд, начало медленно выгибаться, а это означало, что поле действия дыры расширялось, образуя полукруг, похожий на ковер из холмиков и впадин.

– Что происходит, черт возьми? – едва отдышавшись, спросил миллионер.

Дойл сокрушенно вздохнул:

– Думаю, это начало конца.