Таким вот образом, леди и джентльмены, мы слово за словом приблизились к страшному Дню хаоса! Ко дню гибели мира – того мира, который хорошо известен вам, а также всех тех миров, которые вы только можете себе вообразить! Но как описать этот День, если большинство событий, о коих мне предстоит рассказать, произойдут практически одновременно? Да и вообще, разве существует способ объективно и по порядку описать хаос? Скорее всего, нет, но, несмотря на свои скромные повествовательные способности, я все же рискну. Позвольте мне покинуть кухню миссис Лэнсбери – скажем, через потайной люк в полу – и вернуться на более знакомую вам сцену, в тот мир, где умер старый Баскервиль. Добавлю, что возвращаюсь я туда 23 сентября, всего через несколько дней после пожара, уничтожившего Брук-Мэнор. Итак, в этом мире сейчас дует холодный ветер, предвестник осени, и рассвет уже начинает робко грызть полинялую ночную темень.

Это и есть наша новая сцена. А пока на ней зажигается свет, я воспользуюсь паузой, чтобы решить, с какого из многих актеров, которые будут участвовать в спектакле, начать свой рассказ. Правда, сейчас мы видим перед собой только троих, так что выбор невелик. Уэллс находится у себя дома на кухне. Он ставит на огонь чайник. Несколькими секундами позже агент Корнелиус Клейтон мчится по коридору своего дома, чтобы, в свою очередь, снять с огня бешено свистящий чайник. А еще через минуту свист уже третьего чайника раздается в доме капитана Синклера, и добрейшая Марсия вздрагивает, лежа в постели. Итак, на котором из троих любителей утреннего чая мне остановиться?

Я выбираю Уэллса – без какой-либо веской причины, а только потому, что успел полюбить его, много лет наблюдая за их с Джейн приключениями. Как я сказал, еще не рассвело, но писатель уже спустился на кухню. Его разбудил громкий удар, раздавшийся где-то в доме.

– Окно, проклятое окно, – пробормотал он, все еще не до конца проснувшись, и зашагал вверх по лестнице, чтобы закрыть окно, пока стук не разбудил жену.

В такую рань не хотелось выслушивать упреки Джейн по поводу неодолимой лени, которая якобы мешает ему справиться даже с самыми мелкими бытовыми проблемами. Но, добравшись до чердака, Уэллс нашел окно закрытым. Он несколько секунд с глупым видом взирал на него, затем спустился на кухню и поставил чайник на огонь, как если бы между одним и другим существовала какая-то связь.

Потом писатель отправился в гостиную и, стоя на пороге, внимательно осмотрел ее. Все вроде бы выглядело как обычно. Не зная, что и думать, он подошел к большому окну, выходящему в сад, который понемногу начинал обретать очертания в первых проблесках утреннего света. Наверное, шум Уэллсу просто почудился. Такое вполне возможно. В последнее время нервы у него пошаливали. И было от чего, если вспомнить, что несколько дней назад его собственный мир как следует тряхнуло, и это было почище землетрясения – он встретился с собственным двойником из параллельного мира. Двойник был на удивление дряхлым и погиб на его глазах от руки человека-невидимки. Эти события заставили Уэллса поверить в такие вещи, какие разум не был способен переварить за столь короткий отрезок времени.

Свист чайника прервал его мысли. Он кинулся снимать его с огня, моля Бога, чтобы новый шум не разбудил Джейн. Он даже подумал, что не так ему и нужна эта ранняя чашка чаю… И тут писатель заметил на столе три чашки, которых никто туда не ставил. Он с глупым видом глядел на них, раздумывая, не могла ли Джейн по какой-то неведомой ему причине накрыть на стол, прежде чем отправилась спать. Однако он мог поклясться, что чашек не было, когда он недавно вошел на кухню и занялся чайником. А теперь чашек было аж три. И тут буфетный ящик, в котором хранились приборы, сам собой неспешно выдвинулся, и три чайные ложки порхнули к столу, а потом изящно приземлились рядом с чашками.

– Берти? – Голос жены донесся до него с верхнего этажа.

– Джейн, не вздумай…

Прежде чем он успел закончить фразу, из раковины поднялся в воздух нож и подлетел к его горлу, вычертив в воздухе дугу, какую рисует выпрыгнувший из реки лосось. Но это Уэллса уже не удивило. Клейтон предупредил его: рано или поздно им придется снова столкнуться с человеком-невидимкой.

– О, пусть твоя очаровательная жена позавтракает с нами, Джордж, – произнес голос, который вот уже несколько дней отравлял его ночные сны. – Подумай сам, зачем я поставил на стол три чашки?

В этот миг на кухню вошла еще совсем сонная Джейн – в ночной рубашке, с растрепанными волосами, падавшими ей на лицо.

– Что ты тут делаешь, дорогой? – спросила она, прежде чем заметила странную позу мужа, его бледность и нож, паривший в воздухе, так что острие было приставлено к горлу Джорджа. Этот нож как будто бы никто не держал. – О, Берти… – прошептала она. – Тут…

– Доброе утро, миссис Уэллс, – сказал нож, отлетев от горла Джорджа и направляясь в ее сторону. – Искренне рад вас видеть.

Джейн вздрогнула. Она не отводила глаз от кружащего вокруг нее ножа.

– Вы поступили весьма предусмотрительно, явившись без шпилек в волосах… Это меня страшно радует. – От стола отодвинулся стул. – Присаживайтесь, миссис Уэллс, будьте так любезны.

Джейн подчинилась, и, как только она села, Уэллс заметил, что невидимая рука перекинула ей волосы за спину, открыв красивую шею, к которой тотчас же подлетел нож. От прикосновения холодного лезвия Джейн затрепетала.

– Не трогай ее, сукин сын!.. – закричал Уэллс, готовый сорваться с места.

– Не двигаться! – приказал голос. – Не заставляй меня снова убивать вас, Джордж. Я делал это слишком часто, и, по правде сказать, мне слегка надоело.

Уэллс с тоской глянул на жену: сжатые губы и выражение подчеркнутой твердости выдавали, что она отчаянно борется с паникой. Джордж постарался говорить как можно спокойнее, однако голос его все равно был больше похож на жалобный стон:

– Ради бога… Ты совершаешь ужасную ошибку. У нас нет того, что ты ищешь.

– Ужасную ошибку? – Вязкий, как чернильная капля, смех заполнил собой кухню, отчего там сразу потемнело. – Нет, Джордж, я знаю, ты где-то прячешь книгу. Старуха отдала ее тебе. Уж в чем в чем, а в этом я уверен. Один Герберт Джордж Уэллс написал “Карту хаоса”. А когда я его убил, жена ускользнула от меня и передала книгу другому Герберту Джорджу Уэллсу – и, должен признать, очень ловко замкнула круг.

– Что? – растерянно заморгал Уэллс.

– Не выводи меня из себя, Джордж, – рявкнул голос. – Предупреждаю: мое терпение на исходе.

– Но я не знаю, о чем ты, черт возьми, говоришь! – взорвался Уэллс, покраснев от гнева.

– Врешь, – прошептал Риз. – И поверь, я очень и очень об этом сожалею.

Кончик ножа проткнул тонкую кожу Джейн, та застонала. Блестящая капля крови покатилась по ее шее.

– Не надо, ради бога, не надо… – взмолился Уэллс. – Клянусь, у меня нет этой проклятой книги…

– Правда? – Кончик ножа стал взбираться вверх по шее Джейн, потом по щеке, потом стал угрожающе кружить вокруг ее правого глаза. – Отлично. Я уже давно ждал этого момента. Очень уж мне хочется, чтобы твоя милая женушка на себе испытала, что чувствует человек, когда ему выкалывают глаз.

– Остановись! – завопил Уэллс. – Хорошо, ты победил! Я скажу, где находится книга!

– Нет, Берти!.. – еле слышно запротестовала Джейн. – Он ведь все равно убьет нас…

– Ты настолько же умна, насколько красива, дорогая, – прошептал невидимка ей на ухо. – Пожалуй, я действительно убью вас, убью в любом случае. Только вот хочу предупредить тебя, Джейн, что умереть можно по-разному…

Уэллс шагнул в их сторону, вытянув руки вперед в знак капитуляции:

– Книга находится в Камере чудес!

Нож замер.

– Что еще за Камера чудес?

– Я отведу тебя туда… – пообещал Уэллс, – когда ты расскажешь, кто ты такой и зачем тебе непременно нужна эта книга.

Где-то за спиной Джейн сгустилось молчание.

– А разве старуха ничего тебе не объяснила, передавая книгу? – спросил Маркус Риз подозрительно. – Трудно в такое поверить, Джордж…

Уэллс послал бесконечно усталый взгляд в ту сторону, откуда доносился голос, потом пожал плечами:

– Никакая старуха не передавала мне никакой книги… Какой смысл теперь тебя обманывать? Но я знаю, где она. Только это и знаю… А еще я знаю, что, заполучив книгу, ты сразу же убьешь нас. Поэтому не стану молить тебя о пощаде. Я прошу только о двух вещах: чтобы мы умерли без мук и чтобы ты признал за нами право все-таки понять, почему мы умираем…

Нож застыл словно в раздумье.

– Хорошо, Джордж, – промурлыкал голос. – Но если ты замыслил просто выиграть время, ничего у тебя не получится. Я ведь властен надо всем временем во всех мирах! – Неожиданно нож отлетел от лица Джейн, полоснув по воздуху, как если бы невидимка картинно развел руки в стороны. – Ты хочешь знать, кто я такой? И вправду хочешь? Так вот, я самое могущественное существо на свете! Я высшая ступень развития Человека! Когда вселенная погибнет, останусь только я один… И буду царить над вашими проклятыми могилами. Мое имя – Маркус Риз, я бог Хаоса!

И он начал рассказывать свою историю.