Вернувшаяся официантка поставила перед Крафтом на стол заказанный тост. Хостесс усадила молодую супружескую чету через одну выгородку от той, где сидели Бреннан с Алиссой, и Крафт понизил голос, хотя вряд ли кто-то смог бы понять то, о чем он говорил, а тем более поверить в это.

– Омар был самым сильным из нас, – говорил Крафт. – Он был прирожденным талантом. Полагаю, что лишь у одного человека из тысячи или даже из миллиона есть подобные способности. У него они были. Я был вторым по силе. Остальные могли в разной степени управлять нулевой энергией. Мне казалось, что я продвинулся до своего предела. Много месяцев я проводил тщательные и точные измерения и намеревался написать об этом статью и объявить об открытии всему миру. – Он насмешливо улыбнулся. – Взять четыре из пяти Нобелевских премий и произвести переворот, какого еще не бывало в истории.

– Но случилось нечто изменившее эти планы, – догадалась Алисса. – Нечто, в чем был замешан Аль-Йад.

Крафт кивнул, затем горестно насупился.

– Я был вторым по силе, но помимо поля, которое я создавал безо всякого контроля сознания, я почти ни на что не был способен. Я могу зарядить мобильник или ноутбук. Оказать небольшое давление на весы или на человеческий череп. Но вот Омар…

Крафт умолк, его взгляд выражал боль и разочарование. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом, затем он продолжил:

– Пока я записывал все случившееся, наступил момент, когда Омар Хаддад достиг некой критической точки. Он всегда был сильнейшим, но неожиданно его способности возросли по экспоненте. С каждым днем он становился сильнее. Он прорвал своего рода звуковой барьер, к которому никто из нашей группы не смог даже приблизиться. И его успех подпитывал сам себя. Чем больше становилась его мощь, тем сильнее он верил в себя – тем больше силы это ему давало. Это начинало пугать. Я решил, что мне нужно найти способ как-то обуздать его. И понял, что все же не должен публиковать выкладки и результаты своих опытов. Что, если найдутся и другие такие же, как Омар? Кстати сказать, набирая силу, он так же быстро терял здравый рассудок.

– Так вот почему ты не хотел открывать этого Еловицу и его людям, – внезапно догадалась Алисса. – Если это выйдет наружу и станет всеобщим знанием, кто угодно сможет использовать приемы биоотклика, чтобы пробудить эти латентные способности и, возможно, создать новых Аль-Йадов.

– По сути, да, – подтвердил Крафт. – Я внес несколько улучшений в технику биологической обратной связи, чтобы заставить это работать, и повторить эти улучшения будет не так-то просто, но зачем рисковать? Одного Омара Хаддада… Аль-Йада, – поправил он себя, осознав, что Алисса предпочитает использовать это имя, – более чем достаточно для того, чтобы представлять угрозу.

– Хорошо, но вернемся к тому, на чем ты закончил. Итак, он начал терять рассудок, – напомнила она.

– Да. Он начал считать себя богом. И почему нет? Истовая вера в собственную божественность определенно давала ему возможность управлять поистине божественными силами.

Алисса с трудом сглотнула.

– Например? О чем речь?

– Речь о неизмеримой мощи. Переход Аль-Йада к его нынешним возможностям занял около шести месяцев – до того, как произошел прорыв. А дальше ни один из имеющихся у нас приборов не мог вынести того напора силы, которой он владел. Он мог по своей воле направлять нулевую энергию куда угодно, в невероятно широком диапазоне. Если бы он захотел, то смог бы, ничуть не напрягаясь, питать электрические сети всех США.

Крафт мрачно покачал головой:

– Но зато, честно скажу тебе, напрягся я. Меня это пугало. Он начал с пылкой страстью штудировать исламские писания и утверждать, что он – Длань Всевышнего, способная владеть силой Аллаха. И он действительно был на это способен. Вероятно, сумасшедшему это сделать легче – если он действительно сумасшедший.

– Хорошее замечание.

– А потом он окончательно сорвался с цепи. Он был зол на меня за то, что я не хотел помочь ему стать еще сильнее. И я постоянно настаивал на опытах, которые его раздражали. Он начал разглагольствовать о каре для нечестивых. Все чаще и чаще вел разговоры о джихаде. Я спешил найти способ справиться с ним, но потерпел неудачу.

Алисса слушала, точно зачарованная. Если бы сейчас посреди их стола приземлилась летающая тарелка с инопланетянами, она не заметила бы этого.

– Последние остатки здравомыслия покинули Аль-Йада, и он уничтожил весь наш лагерь. Его целью было убить единственных людей на земле, которые знали, что происходит. И которые могли – вряд ли, но кто скажет точно? – когда-нибудь суметь бросить вызов его мощи.

– Но у него ничего не получилось, верно?

Крафт заметно поник.

– Отнюдь, – в ужасе прошептал он. – Получилось. Все остальные были убиты.

Несколько секунд он старался взять свои эмоции под контроль, и лишь потом продолжил глуховатым, напряженным голосом:

– Аль-Йад направил энергию такой силы, что она пробила их щиты и испарила самих людей. Они были уничтожены мгновенно. Я был самым сильным, и каким-то образом мой разум, мой щит сумел выстоять против него. Но я знал – точно знал – что долго не продержусь. И у меня не было атакующих способностей, чтобы нанести ему ответный удар. Поэтому я прибег к блефу. Я притворился, будто мне стало скучно. «Мы можем так мериться силами хоть до конца времен, – сказал я. – Но я неуязвим. Даже для тебя».

– Поскольку ты здесь, живой и здоровый, полагаю, он купился на это.

– Купился. Но более того, я сказал ему, что уже достиг той же критической точки, которую перешел он. Что вскоре я смогу владеть энергией нулевого поля не хуже, чем он, и поэтому он никогда не сможет меня убить. Но мне нужно было заставить его отступить. Поэтому я сказал ему – пусть идет и делает что хочет, использует свою мощь как может. Добивается богатства, славы и женщин. Создает религию, изумляет последователей своими способностями. Но пусть знает, что я распознаˆю его работу где угодно. Поэтому я предупредил его: если мне станет известно, что он использовал свою силу для терроризма – массовых убийств или массовых разрушений, – если он убьет кого-либо из мировых лидеров, то я приду за ним. Я заявил, будто знаю способ за короткое время стать сильнее, чем он, и, если он сделает что-то подобное, я его убью. Я сказал это со всей убежденностью, какую мог изобразить, а он питал уважение к моему разуму и учености.

– И это объясняет, почему он создал культ и угрожает уничтожить изрядную часть мира, но в действительности не делает этого. Хотя трудно поверить, что этот блеф все еще действует, учитывая сумасшествие Аль-Йада.

– Согласен. Нам повезло, но вечно это продолжаться не может. С той самой стычки я скрывался, поэтому он не мог узнать, совершил ли я тот прорыв, о котором говорил. Не мог он и узнать, насколько близок был к тому, чтобы сломать мою оборону. Но мое существование – единственное, что сдерживает его.

– И он может сделать то, о чем говорит? – спросила Алисса. Однако она уже знала ответ на этот вопрос.

– И более того. Он может в мгновение ока стереть с лица земли целый город. Он владеет нулевой энергией, по сравнению с которой водородная бомба покажется игрушкой. И можешь быть уверена, он не сидел все это время на месте и не размышлял о покаянии. Он безумен, но чрезвычайно хитер. Он пытается найти меня. Я отслеживал его попытки. А когда он меня найдет, то придумает способ убить меня. Ему не понадобится много времени, чтобы понять, что я по-прежнему владею только оборонительными способностями. И я уязвим перед ним.

– Каким образом?

– Он может заточить меня в бетонный блок или поймать в стальную клетку – или придумать еще что-нибудь в этом роде. И это лишь один пример моей уязвимости.

– Разве твой щит не сможет уничтожить любую клетку?

– К несчастью, нет. Если что-то не нападает на меня, не представляет активной угрозы, я не могу сознательно вызвать силовое поле. Это некая паническая реакция моего подсознания. Ловушка не представляет собой непосредственной смертельной угрозы, а значит, не может включить это поле. Поэтому я останусь в заточении навечно. Или до тех пор, пока мой гениальный ученик Аль-Йад не решит использовать нулевую энергию, чтобы отправить меня на Солнце.

Крафт рассеянно потер затылок.

– Это может казаться надуманным, однако он не пожалеет ни денег, ни усилий. А когда у тебя есть доступ к неограниченной энергии, многое становится возможным. Если он сумеет найти меня и… избавиться от меня, тогда весь мир окажется в его власти. – Крафт нахмурился. – Или, по крайней мере, то, что останется от мира.

По спине Алиссы пробежал холодок.

– Значит, тот человек, который меня допрашивал… ты считаешь, его послал Аль-Йад?

– Да. Наше правительство ни перед чем не остановится, лишь бы расспросить меня об Аль-Йаде. А Аль-Йад не остановится ни перед чем, лишь бы узнать о моем местонахождении.

– И он явно каким-то образом проведал о нашем свидании. И хотел узнать, почему ты ради меня вышел из укрытия. Теперь вопросы, которые он мне задавал, обретают смысл.

– Вероятно, у него есть связи в правительстве США, – предположил Крафт. – И уж точно у него есть деньги, чтобы заплатить за доступ к сведениям. Он наверняка привлек к делу лучших наемников и лучших компьютерных специалистов. Я многое сделал правильно, однако размещать свое фото на сайте онлайн-знакомств было глупо с моей стороны. Я думал, что поскольку влез в систему и внес корректировку в программы автоматического распознавания, то меня не вычислят. И не принял в расчет, что если кто-то заинтересуется тобой, то информацию может проверить не программа, а человек. Аль-Йад, должно быть, пришел в восторг, узнав о тебе. Это позволило ему напасть на мой след, узнать о моем недавнем местонахождении. Тот человек в фургоне, который вел допрос… наверняка это глава армии и разведки Аль-Йада. Его зовут Тарик Бахар, образование он получил в Англии, в Оксфорде. Весьма одаренный человек.

– Ага. По описанию соответствует Джентльмену.

– Джентльмену?

– Ну, я так его прозвала. Он производил такое впечатление… словно только что сошел с обложки британского журнала о высшем свете. Для безжалостного психопата он был весьма опрятен и даже элегантен. В общем, поскольку он не назвал мне свое имя, мне нужно было как-то называть его мысленно.

Крафт кивнул:

– Я знал, что могу подвергнуть тебя опасности, втягивая во все это. Но я решил, что должен это сделать. Я и не представлял, что все может обернуться настолько плохо. Я искренне прошу прощения за это.

– Послушай, Брен, я не могу сказать, что эта неделя была приятной. Меня могли убить возле моего собственного дома. И я действительно думала, что Джентльмен – то есть Тарик Бахар – запытает меня до смерти. Но я понимаю, почему ты так поступил. И зная о прорыве, который ты совершил… – Она помолчала, раздумывая. – Скажу, пожалуй, что просто не могу подобрать слов.

– Лишь вопрос времени – когда я сделаю ошибку, и Аль-Йад найдет меня, – произнес Крафт. – А потом он обнаружит, что я по сравнению с ним – по-прежнему муравей в сравнении с тираннозавром. Поэтому я искал способ сравнять шансы. Стать равным ему. Чтобы он уже не смог поймать и в итоге убить меня.

– И поэтому я для тебя так важна, – подхватила Алисса. – Верно?

– То, как быстро ты вникаешь в ситуацию, просто невероятно, – с уважением промолвил он.

Самой Алиссе так вовсе не казалось. Назвать этот разговор с Бреном Крафтом сюрреалистическим – значит, ничего не сказать. У нее голова шла кругом от всего этого. Слишком много, чтобы осознать все разом. Слишком важно. Слишком невозможно.

Неудивительно, что Крафт намеревался поближе познакомиться с ней, прежде чем выложить это все. Ему нужно было убедить ее, что надо как-то остановить безумца, владеющего неограниченной силой и желающего устроить всему миру Армагеддон.

– И теперь понятно, почему ты не объяснил мне, зачем я тебе нужна, когда я спросила об этом в первый раз. Честно скажу, я вряд ли поверила бы словам «ты нужна мне, чтобы помочь спасти мир».

Бреннан Крафт поднялся из-за стола и жестом пригласил ее последовать его примеру.

– Тогда позволь мне попытаться сейчас. Ты нужна мне, чтобы помочь спасти мир. Ты согласна?