Глава 10

Когда он ушел, я со смешанным чувством посмотрела на лежащего без сознания повелителя.

Красивый… кто бы что ни говорил, а все-таки Таалу красив, пусть и непривычной для нас красотой. Сейчас излишне резкие черты его лица заметно смягчились. За закрытыми веками не были видны нечеловеческие глаза. Тонкие губы слегка приоткрылись, а на обнаженной груди все еще алело несколько капелек крови, словно напоминание о том, что в определенной степени из-за меня он оказался в таком уязвимом состоянии.

Подумав об этом, я закусила губу, а затем решительно поднялась с дивана и, сняв перчатки, бросила их на стол.

Так. Мне нужна сила. И желательно прямо сейчас, а то какие-то нехорошие мысли лезут в голову. Нелюдь есть нелюдь. И я для него – не более чем сиделка. Но, поскольку благодатью я воспользоваться не могу… у меня ее просто-напросто не осталось… то для начала стоило бы заняться собой. Хотя бы потому, что для Таалу я больше ничего не могу сделать.

Добраться до изумрудного зала труда не составило – оказывается, у моранов не было принято запирать двери на замок. А вот с механизмом, открывающим дыру в потолке, пришлось повозиться, потому что я очень смутно представляла, в каком именно месте он находился.

Мы с По потратили кучу времени, чтобы отыскать загадочный рычаг. Но в конце концов я припомнила объяснения Риату и, тщательно обшарив одну из стен, в итоге все-таки нащупала участок, который при прикосновении едва заметно вибрировал.

Разумеется, всех тонкостей управления зеркалами я не знала, поэтому открывшееся наверху отверстие получилось маленьким, а падающий вниз световой пучок – очень узким. Но мне и его хватило, чтобы сразу почувствовать себя лучше.

Какое-то время после этого я просто стояла, высоко запрокинув голову и купаясь в лучах божественного света. Впитывала его всей кожей. Беззвучно молилась. Благодарила. Тянулась вверх всем существом в надежде, что мать-богиня и дальше не откажет мне в помощи. Но в какой-то момент что-то изменилось вокруг, и внутренняя молитва оборвалась. А потом я повернула голову и чуть не вздрогнула, наткнувшись на пристальный взгляд из темноты.

– Ты закончила? – хрипло спросил владыка Таалу, когда я опустила руки и повернулась к нему всем корпусом.

Я кивнула, и свет над моей головой тут же погас.

– Зачем ты пришла в пещеру?

– Вам лучше? – словно не услышала я.

Моран неуловимой тенью скользнул ближе, и я досадливо поморщилась, обнаружив, что он не только успел одеться, но и умудрился где-то раздобыть новый доспех.

– Ты не ответила на мой вопрос, – прищурился повелитель, подойдя вплотную.

Я снова кивнула:

– Да. Но лишь потому, что вопрос не требует ответа.

– Боюсь, это преступление, – покачал головой моран и, быстро наклонившись, с наслаждением вдохнул. – Самое страшное преступление для женщины – пахнуть для мужчины так… соблазнительно.

Я удивленно замерла.

О чем он вообще толкует? Сейчас я чувствовала себя как никогда растрепанной и грязной. Перепачканная, как хрюшка, в разорванном платье, с расцарапанными до крови коленками… а Таалу говорит, что ему нравится?!

– Меня будоражит твой запах, – совершенно спокойно признал моран, когда я растерянно на него уставилась. – Он преследует меня с того дня, когда Риату принес его на своей одежде. Знаю, это неправильно – так реагировать на человека, но наше обоняние гораздо лучше, чем у вас. Нередко оно заменяет нам зрение. И вот уже не первый день оно настойчиво зовет меня к тебе, заставляя мучиться вопросом: почему?

– Что «почему»? – неслышно шепнула я, завороженно глядя на сосредоточенное лицо морана.

– Почему это происходит?

Я нервно сглотнула:

– Н-не знаю.

– Вот и я не знаю, – задумчиво обронил владыка, снова отступая на шаг. – Но обязательно это выясню.

А потом вдруг отвернулся и совсем другим тоном велел:

– Идем-ка со мной! Быстро!

Ошеломленная и растерянная, я послушно последовала за мужчиной в соседний зал, где еще вчера он показывал мне мертвую эларию. Следом за ним так же послушно приблизилась к шкатулке и почти не удивилась, когда владыка решительно откинул крышку и достал оттуда еще один цветок.

– Возьми. – На мою ладонь требовательно лег увядший бутон. – Оживи его!

Я недоуменно опустила взгляд, но все-таки сжала пальцы, позволяя благодати наполнить умирающий цветок. Элария, как следовало ожидать, моментально встрепенулась, расправила листочки и торопливо распустила лепестки, словно боялась не успеть. Но как только это случилось, моран снова протянул руку… на этот раз без перчатки… и я инстинктивно отпрянула, не желая, чтобы еще один символ богини постигла печальная участь.

– Оставь, – с досадой поморщился владыка. – Я уже не так опасен, как раньше.

– Почему? – настороженно уточнила я, не торопясь возвращать ему эларию.

– Потому что большая часть моих сил сейчас хранится в Раалу. И я хочу знать, насколько смертельно для живых то, что осталось.

– Вы что, используете цветок вместо индикатора?!

– Могу взять и зверя. И птицу. И человека. Но цветок не так обидно потерять, согласись?

Я недоверчиво покосилась на морана, но все же повернулась и раскрыла ладони. А затем осторожно протянула ему эларию, гадая, каким именно образом повелитель собирается ее использовать.

Все оказалось донельзя просто – взяв цветок двумя пальцами, владыка Таалу поднес его к лицу и, убедившись, что умирать растение не собирается, принялся медленно считать вслух. Уже на счет «три» элария начала подсыхать, словно из нее с огромной скоростью высасывали жизненные соки, на «пять» опустила листики и поникла. На «семь» ее окончательно согнуло. А на «девять» цветок стал чернеть так же, как и первый. И рассыпался прахом в тот самый миг, когда размеренно отсчитывающий последние мгновения ее жизни моран дошел до числа «тринадцать».

– Что ж, неплохо, – кивнул он, невозмутимо отряхнув руки и снова надев перчатку. – В тринадцать раз слабее, чем накануне.

– И что это значит? – с подозрением осведомилась я. – Что вы во столько же раз ослабли?

– Не только. Это значит, что сегодня Раалу смог забрать у меня гораздо больше, чем в прошлый раз. И теперь я почти уверен, что, если со мной что-то случится, сразу он не погибнет.

– Что-то я не уловила сути…

Владыка со стуком захлопнул крышку шкатулки и снисходительно усмехнулся:

– Обычно в правящей семье рождается несколько мальчиков. Так заведено, и к этому стремятся наши отцы. Самому сильному из сыновей достается бремя власти, а остальные становятся для него запасными… сосудами. Не смотри на меня с таким укором – на самом деле это оправданно и удобно, потому что владыка, как бы хорош он ни был, не всегда способен себя контролировать. К примеру, когда он зол, расстроен, ранен… или влюблен. Именно на этот случай и необходимы братья.

– Они забирают его силу? – изумилась я.

– На время. Кто сколько сможет. Соответственно чем больше братьев, тем проще пережить очередной всплеск.

– Это как-то связано с тем, что вы – родственники? Или любой моран может выполнять эту функцию?

– Только те, кто близок по крови. По этой причине нас всегда воспитывают вместе и с раннего детства приучают к мысли, что владыка – наше единственное спасение от Смерти. А мы – единственное спасение для него. Предать его невозможно – от этого зависит выживание нашей расы. Оставаться рядом опасно, но когда братьев много, эта ноша ложится на плечи всех, и ее не так тяжело нести.

– Но Раалу один… – вздрогнула я.

Повелитель согласно наклонил голову:

– Да. Именно поэтому ему так трудно. Он – то звено, которое не дает мне потерять связь с внешним миром. Все, что в силу объективных причин недоступно мне, приходится делать ему. Фактически он тянет на своих плечах ту ношу, которую обычно делят на двоих или даже на троих. Но он не жалуется. Терпит. Помогает во всем, хотя прекрасно знает, насколько это рискованно. Если бы не он, я бы не дожил до этого дня. И если бы не жертвы, на которые он идет ради нас обоих, у моранов уже давно не стало бы повелителя.

Я зябко поежилась. Об этих подробностях мне тоже никто не докладывал… Я-то думала, Раалу просто паникер и зануда, а он, оказывается, верный брат и на редкость самоотверженный тип, который постоянно рискует собственной шкурой, но дает брату возможность хотя бы ненадолго отдохнуть от той сумасшедшей силы, что каждый день пожирает его изнутри.

– Простите, – отчего-то почувствовав себя неловко, пробормотала я. – Не знала, что у вас все так сложно.

Повелитель Таалу тяжело вздохнул:

– Я не хочу, чтобы ты воспринимала Раалу как врага. Ему нелегко. Очень. И он так привык, что, кроме него, здесь никого не бывает, что, возможно, твое присутствие кажется ему угрозой.

– Я вам тоже не враг, – буркнула, не поднимая глаз. – Но и вы поймите: сестры для меня – как для вас – Раалу. Я бы не допустила, чтобы они пострадали из-за меня.

– Если я их отпущу, ты закончишь то, что начала? – помолчав, спросил владыка.

Я торопливо кивнула:

– Конечно.

– И устроишь мне встречу с настоятельницей?

– Готова передать с сестрами весточку в Белый храм. Когда они туда прибудут, послание непременно прочитают, и вы увидите верховную. А я со своей стороны постараюсь сделать все, чтобы эта встреча вас не разочаровала.

– Договорились, – спокойно ответил повелитель Таалу, заставив меня незаметно выдохнуть. – Я распоряжусь, чтобы твоих сестер подготовили к дороге. Но прежде чем они покинут дворец, ты поклянешься именем своей богини, что в точности исполнишь все, что сейчас пообещала. Проведешь необходимую подготовку и завершишь свадебный ритуал как положено. Не нарушишь наших законов. И не покинешь мой дом до тех пор, пока я не сочту твои обязательства полностью выполненными.

Я снова кивнула. А когда он выжидательно прищурился, глубоко вздохнула и без колебаний подтвердила:

– Клянусь!

Раалу, как и обещал, вернулся быстро, освободив меня от обязанности присматривать за братом. Сама по себе эта обязанность, правда, не особенно тяготила, однако мысль о том, что я в столь неопрятном виде нахожусь рядом с мужчиной, которому мой запах кажется привлекательным, откровенно не вдохновляла. Поэтому, узнав о том, что детей спасли, а уцелевших жителей, среди которых нашлись и родители мелких, переправили в соседнее городище, я с облегчением покинула покои владыки. А вернувшись к себе, с наслаждением забралась в роскошную мраморную ванну. Отмокать. И вдумчиво размышлять обо всем, что успела узнать за этот недолгий, но очень утомительный день.

Обед мне принесли уже наслышанные о случившемся на нижнем уровне Ринаре и Альнаре. Однако, поскольку я была не в настроении это обсуждать, они просто поставили подносы на стол и тихо удалились, не рискнув отрывать меня от раздумий.

Точно в таком же молчании прошел и ужин, во время которого меня, что удивительно, никто не потревожил. И на редкость спокойно прошла вся последующая ночь, на протяжении которой мне не приснилось ни одного кошмара и не появилось ни одного дурного предчувствия.

А вот утро, как и следовало ожидать, снова началось неоправданно рано, так как аккурат перед рассветом, как и во все предыдущие дни, опять меня разбудил неугомонный Риату. Надо признать, на этот раз он действительно соизволил довольно громко постучать, благодаря чему я не стала швырять в него тяжелыми предметами. Но когда я открыла дверь и окинула возмутителя спокойствия раздраженным взглядом, он все-таки счел за лучшее извиниться:

– Простите, что так рано, госпожа Нораатис, но вас желает видеть господин Раалу.

– У вас что, вообще никто по утрам не спит? – пробурчала я, одной рукой опираясь на метлу, а второй поддерживая сползающее с плеч одеяло.

Риату сокрушенно развел руками, словно демонстрируя, что тут он бессилен что-либо изменить, а я мысленно застонала. Но все-таки с неохотой поплелась умываться и подбирать себе новый гардероб, надеясь, что в ближайшие пару часов мне не понадобится снова бегать по заваленным обломками пещерам на каблуках.

Когда я зашла в тронный зал, Раалу уже ждал меня неподалеку от пирамиды и по привычке мерил шагами пустое пространство. Со вчерашнего дня в нем совершенно ничего не изменилось, кроме того, что вместо доспехов он опять нарядился в свои летящие одежды. А вот при виде моего платья он почему-то замер и издал какой-то невразумительный горловой звук.

Платье как платье… чего он занервничал? Да, сегодня оно совершенно не праздничное, но я решила, что черный – подходящий цвет для мрачного подземелья. Особенно в случае, если мне опять придется куда-то спускаться или стучать по головам одержимых.

– Доброе утро, – хмуро поприветствовала я морана, когда почти добралась до пирамиды. А потом кинула быстрый взгляд на пустующий трон и, царапнув пол любимой метелкой, негромко хмыкнула: – Неужто повелитель еще не встал?

– Сегодня мы и без него прекрасно обойдемся, – наконец-то отмер Раалу, коротким кивком обозначив приветствие.

– Мы? Разве я что-то пропустила? – удивленно переспросила, а По настороженно встрепенулась.

– Сроки сдвинулись, ты же понимаешь. Поэтому невестами надо заниматься уже сейчас. А поскольку для второго отбора присутствие брата необязательно, пускай он лежит и восстанавливается. Обойдемся своими силами.

Я окинула собеседника скептическим взглядом.

А вчера меня об этом предупредить? А хотя бы намекнуть, что поутру мне предстоит еще одна сложная процедура? Я бы хоть перекусила по-человечески, в изумрудный зал на минутку заглянула… впрочем, Раалу до этого, наверное, нет особого дела. Он же не видел, во что я превратилась после первого тура.

Сейчас, конечно, девушек меньше, и я вчера неплохо подпиталась, но мои силы все равно не бесконечны. А если моран вдруг придумает для невест дополнительное испытание, мне снова грозит унизительный обморок.

– А ничего, что ты сегодня без доспехов? – ровно осведомилась я, пытаясь представить, что мне предстоит сделать на этот раз.

– А что не так? – удивился Раалу.

– В тебе же силы бурлит немерено. Если кому-то из невест станет плохо, владыке это может не понравиться.

– Если они не смогут выдержать мое присутствие хотя бы на протяжении нескольких минут, значит, рядом с Таалу им делать нечего. К тому же сегодня я не собираюсь к ним приближаться. Для этого у меня есть ты.

Я сокрушенно покачала головой:

– Очень удобно. И почему за гениальные мужские идеи так часто приходится расплачиваться женщинам?

– Хватит причитать, – пренебрежительно фыркнул Раалу. – Сейчас невест приведут, и начнем.

Словно услышав его слова, двери в тронный зал вновь распахнулись, и внутрь, беспокойно озираясь, зашли девять девушек. Все в тех же белых одеждах и с плотными вуалями, из-под которых настороженно сверкали неестественно большие глаза.

Раалу, бесцеремонно подтолкнув меня, выжидательно скрестил руки на груди, а я, мысленно обозвав его нехорошим словом, неохотно направилась к невестам.

– Что теперь-то надо делать? – спросила, добравшись до дверей и нерешительно оглянувшись.

– Проверь их еще раз. Те, в ком найдешь слабину, покинут дворец навсегда. У остальных появится шанс круто изменить свою жизнь.

– Ладно, – вздохнула, снова повернувшись к девушкам. – Давайте строиться, что ли. Не собираюсь я больше бегать за вами по всему залу. Сейчас те, кто в прошлый раз находился ближе всего к пирамиде, пусть встают сюда. Те, кто не смог отойти от двери дальше ста шагов – вот сюда. Левее в каждой группе становятся те, что смогли во время прошлого отбора пройти дальше всех, правее – те, у кого результат послабее. Все понятно?

Настороженно покосившись на нетерпеливо постукивающего носком сапога по полу Раалу, девицы послушно выстроились в две линии и выжидательно на меня уставились. Самые умные, почему-то оказавшиеся в первом ряду, сразу обнажили запястья. Остальные, поколебавшись, тоже задрали рукава, так что на первый взгляд технических сложностей не предвиделось.

Однако когда я прошла мимо девиц и по очереди их коснулась, пытаясь понять, кому и что именно уготовано, несказанно удивилась – картина будущего у некоторых девушек изменилась! Я, конечно, не видела их лиц в прошлый раз, но ощущения, которые испытывает ведьма рядом с тем или иным живым существом, ни с чем не спутаешь. Я помнила, кто из них кто. И безошибочно определила, что из пяти стоящих в первом ряду моранок одна почему-то утратила метку Смерти, и ее будущее из вероятного стало неопределенным! А из четырех девиц с неопределенным будущим у одной метка в ауре неожиданно появилась, тогда как у двух других грядущее стало светлым и безоблачным!

Я сначала даже засомневалась, что такое возможно. И, невзирая на риск, все-таки обошла невест по второму кругу. Однако в моих ощущениях, как ни странно, ничего не изменилось.

– Так. Ты и ты – вон, вы нам не подходите, – распорядился Раалу, когда я сообщила ему результаты проверки. – Ты – подойди на шаг. А ты… да, ты… встань отдельно, чтобы я тебя хорошо видел.

Две девушки из второго ряда, приглушенно всхлипнув, со всех ног кинулись к выходу. Третья со вновь появившейся меткой подошла на шаг ближе. А та, чье будущее стало неопределенным, застыла в стороне. Таким образом, чтобы не сливаться с остальными.

– Теперь идите ко мне. Все вместе. Только медленно! – приказал моран. – Когда почувствуете сильную боль, останавливайтесь и поднимайте руку.

Я окончательно перестала понимать происходящее и тоже отошла в сторонку, а невесты послушно двинулись к пирамиде, с каждым шагом прилагая для этого все больше усилий.

Какое-то время я тщетно гадала о смысле этих манипуляций, но через некоторое время сообразила – оставшаяся в одиночестве моранка из второго ряда не просто шла медленнее, она почти на сотню шагов отстала от остальных и при этом ощутимо пошатывалась, словно давящая на ее плечи невидимая тяжесть оказалась чересчур велика. А вместе с ней замедлилась и девица с неопределенным будущим, как если бы с печатью Смерти потеряла и прежнюю стойкость. Тогда как девушка, в чьей ауре метка появилась только сегодня, неожиданно показала весьма неплохой результат.

– Все с вами ясно, – недовольно буркнул Раалу, когда невесты остановились на различном расстоянии от двери и одна за другой подняли руки. – Две последние – вон. Остальным отойти на десять шагов назад и поднять вуали.

Я проводила глазами уходящих и вдруг почувствовала странное облегчение. Все-таки пятеро потенциальных смертниц – это намного лучше, чем двенадцать. Хотя для меня как для жрицы даже одна – это слишком много. Но я, если честно, пока не представляла, как ей можно помочь.

– Нора, иди сюда, – властно позвал Раалу, когда девушки исполнили его последний приказ. – Нора! Ты что, уснула?! Ты нужна мне здесь!

Я спохватилась и, приподняв краешек подола, тоже приблизилась к морану. Правда, в отличие от невест повелителя, встала не перед ним, а у него за спиной. И с нескрываемым любопытством взглянула на открытые для моего взора мордашки.

Ну что сказать… внешность у коренных моранок оказалась не то чтобы некрасивой – просто, по сравнению с мужчинами, у них были совершенно другие пропорции и черты лиц. И неестественно крупные глаза, которые на скуластой физиономии того же Риату смотрелись вполне уместно, на узких, чрезмерно вытянутых лицах девушек создавали несколько… пугающее впечатление.

– Мне все равно, какое у вас происхождение, образование, воспитание или наклонности, – сухим официальным тоном сообщил им Раалу. – И меня абсолютно не интересуют ваши предпочтения в одежде или ваше мнение относительно свадьбы повелителя. Моя задача – найти для него подходящую пару. И одна из вас станет его женой всего через несколько недель.

Я недовольно поморщилась. Как-то он очень уж с ними строго себя ведет… и не по-морански грубо, ведь девчонки ни в чем не виноваты. К тому же, если верить моим помощницам, все они явились сюда добровольно, и давить на них сейчас, прямо скажем, не по-мужски.

Впрочем, Раалу мое мнение тоже не волновало.

– Вам наверняка известно, что покушение на будущую владычицу карается смертной казнью, – так же сухо продолжил он. – Но, возможно, кто-то успел забыть, что наказание в той же мере относится не только к простым моранам, но и к вам.

Я покосилась на Раалу с недоверием.

Он что, серьезно?!

Впрочем, в прошлый раз одна из моранок смотрела на меня весьма недобро. Так что, быть может, моран не так уж и не прав в том, что решил их предупредить?

– Если кто-то из вас, пребывая в стенах этого дворца, внезапно отравится, «случайно» упадет с балкона, будет раздавлен упавшей сверху плитой или пропадет без вести… и до меня дойдут сведения, что причиной ее смерти явилась одна из вас, вы умрете. Если к тому времени виновница станет женой моего брата, она также умрет, но уже после того, как родит ему наследника. Надеюсь, это ясно? Все понимают, что от кары за такое преступление вас не спасут ни титул, ни деньги и ни другие привилегии?

Девушки испуганно переглянулись.

– Хорошо, – удовлетворенно заключил Раалу, когда они быстро-быстро закивали. – С этого дня вам дозволяется заговаривать со слугами и любыми моранами, не имеющими отношения к вашим свитам. С этого же дня вам разрешается открывать лица и свободно перемещаться по дворцу, однако делать это вы будете только в присутствии личной охраны, которая вам полагается. Отныне каждая из вас получает официальный титул невесты повелителя и вправе пользоваться всеми положенными по статусу привилегиями.

На лицах девушек промелькнуло облегчение.

– А напоследок хочу напомнить: присутствующая здесь жрица также находится под защитой владыки Таалу, – уже тише добавил моран. – И поскольку именно от нее будет зависеть окончательный выбор, за смерть этой женщины назначено такое же наказание, как и за вашу. Меня хорошо слышно?

Моранки склонились в глубоких поклонах.

– Тогда вы свободны. Ваше обучение начнется с завтрашнего дня.

– Что за обучение? – тихонько полюбопытствовала я, когда невесты одна за другой покинули тронный зал.

Раалу усмехнулся:

– Обычная тренировка воли. Ты же видишь – они даже ко мне вплотную подойти не смогли, а во время свадебного обряда одной из них придется провести рядом с Таалу достаточно много времени. Только тогда он станет для нее безопасен.

– А это что, можно тренировать? – удивилась я.

– Как и любую способность.

– Вот так новость. И как, позволь спросить, ты собираешься это делать?

– Нет ничего проще, – пренебрежительно фыркнул моран. – Они просто каждый день вплоть до самой свадьбы будут проводить время со мной. Сначала по минуте-две. Потом все больше и больше. До тех пор, пока не смогут выдержать хотя бы час в моем присутствии. Или пока я не пойму, что кто-то из них стал для нас бесполезен.

Я наморщила лоб:

– Хочешь сказать, ты будешь постепенно наращивать силу воздействия, добиваясь от леди хотя бы частичного привыкания? Так же, как сам привыкал принимать силу у повелителя?

– Именно.

– Но разве у нас есть на это время? – справедливо усомнилась я в правильности принятого им решения. На что Раалу резко повернулся и как-то недобро прищурился:

– Спроси лучше: а есть ли у нас выбор?