Глава девятая:
Раз пятнадцать он тонул, погибал среди…
Почему так громко кто-то набивает мяч? Витя… Витя, скажи ему. Стоп!
Какой мяч?! Это же часы. А в номере часов нет, только на смарте.
И что это у нас получается?!
Для начала неплохо бы открыть глаза. Черт, как же голова болит!
Открыл… огляделся. Ну, постер с «Реалом» – это нормально. А вон там что? Эти, блин… Винкс, точно. А там? А там, вообще, вроде кукла. Не Барби, другая какая-то. И яркая комната, хотя обои уже давно поклеены. И…
Вот отчего так затекла спина: диванчик детский, куда меньше, чем те, на которых Столешников привык спать. Так… а вечер закончился… Где?! Он сел, скрипнув гостеприимным диванчиком.
Хозяева не появились. Ничего, сейчас найдет. О, вкусно пахнет откуда-то из глубины квартиры. Значит, кухня там… Вот, черт!..
– Привет! – прокомментировала возникшую неловкость Даша.
Значит, не померещилось по пьяни…
– Доброе утро… – Столешников сел на табуретку. – А сестра где?
Даша отхлебнула чая… или какао… или что она там употребляла по утрам. Пожала плечами, посмотрела на Столешникова немного удивленно:
– На работе…
Надо же, на работе. Не то что непутевый главный тренер.
– А… Она… Ну…Я… вчера…
Даша скорчила рожицу. Мотнула головой, сдунув золотистую прядь, упавшую на хитрые глазища:
– Ну да… Заснул в моей кровати.
– Просто пришел и…
– Можно сказать, что просто пришел… и лег. Кофе сделать?
– Не-не, а, слушай…
– Варя со мной спала.
Так… уже хорошо. Почему хорошо? Хорошо, и все.
– Прости, Даш. Надо было меня домой отправить.
Жутко самостоятельная и очень взрослая особа совершенно по-женски пожала плечами и занялась хлебом с тостером.
– А как у меня дела, поинтересоваться не хотите?
Действительно, он и не подумал. Столешников кивнул, порадовавшись, что голова перестала разлетаться на осколки от любого движения и снова находилась в гармонии со всеми звуками извне.
– Ну и… как у тебя дела? Как школа?
Даша картинно замерла, всем своим видом показывая всю абсурдность вопроса.
– Школа – скука страшная.
Верно, а он уже и забыл, какой смертельно скучной может быть школа. Столешников улыбнулся. С детьми он никогда особо дела не имел. Своими не обзавелся, на чужих времени не хватало. Но, выходя на поле перед игрой за руку с каким-нибудь пацаном и чувствуя, как у того прямо сейчас исполняется, возможно, самая большая в жизни мечта, Юра научился уважительно относится к детским стремлениям.
Дети – это маленькие взрослые. Чем серьезней ты общаешься с ними, тем быстрее находишь общий язык.
– Ну… Да… А там… парень у тебя есть?
– Мне десять лет, какой парень?
За насмешкой над его явной глупостью в голосе Дарьи Столешникову почудилось легкое, очень женское сожаление.
– Извини, да… Я просто думал, что ты взрослее.
Неловкие паузы иногда даже полезны. Успеваешь подумать о дальнейшем так, чтобы больше не опростоволоситься. Хорошо, значит…
Ох!
Хлеб вылетел из тостера, как всегда: с неожиданным, пугающим щелчком.
Даша прыснула, глядя на оторопевшего Столешникова. И вдруг став совершенно серьезной, спросила прямо, как умеют делать только дети:
– Юрий Валерьевич, можно вопрос? Вам сестра моя нравится?
Фига се вопросы к тостам с малиновым вареньем, а?
– Она… – смущаться перед ребенком? Юра-Юра, все когда-нибудь приходится делать в первый раз. А вот как ей сказать? Хм-м… – Она… Хороший врач.
Маленький следователь сурово поджал губы, и Столешников понял, что так просто ему не отделаться. Он уже видел такое выражение лица. У старшей сестры давеча в баре. И несмотря на критический уровень алкоголя в организме, хорошо его запомнил.
– Не-не-не, в смысле, как женщина она вам нравится? Ну… вы что-то чувствуете?
Чувствует ли он что-то? Конечно! Прямо сейчас он очень хорошо чувствует подгорелый запах второй порции тостов. И…
Да что ж такое! Что ж они так громко вылетают-то?!
Он задумчиво проследил, как Даша выуживает тосты на тарелку, часто дуя на обожженные пальцы.
– Она интересная.
Ах, Юрий Валерьевич, вы еще не знаете, каким настойчивым бывает женское любопытство. Особенно когда женщине всего десять лет.
– Интересные финты у Роналду.
Согласен, Криштиану мячом крутит, как златошвейка иглой, раз-раз и произведение искусства. Но вопрос серьезный, как ни крути. И ответить на него надо и себе, и этой забавной девочке, в глазах у которой не понятная ему надежда. А детей и женщин обманывать нельзя, им от природы дано интересное качество: понимать, где врет человек, а где нет. И лапшу на уши им вешать можно только, когда они этого сами захотят, по каким-то субъективным причинам.
Так что…
– Так… Ну, хорошо. Допустим, нравится.
Почему, допустим? Она же ему действительно нравится…
Даша отреагировала легко и незамысловато: победным и радостным «Й-е-е-е-с!». Ее бурная реакция наводила на мысль, что в этой голове уже целый план составлен.
Тосты? Да, от добавки не откажется, спасибо. Еще вопросы? Хорошо, внимательно слушаю.
– Так. Еще один момент… Вы говорите, что играете в атакующий футбол, а сами какую-то скучную схему «пять-четыре-один» строите?
Столешников поперхнулся, натурально, а не фигурально. И совсем не потому, что откусил от тоста больше, чем следовало. Прожевал, покачал головой, глядя на доморощенного футбольного эксперта:
– Стоп-стоп-стоп… Нет, моя хорошая, вот тут – все. Делаем остановочку, о`кей?
Даша кивнула, несомненно довольная собой. И тут же, без остановки и какой-либо логики:
– Ок. А какой у вас номер телефона?
– Это еще зачем?
Даша отмахнулась от его строгого тона, как от назойливой мухи:
– Дело есть. Давайте, я все равно узнаю. Мне есть у кого.
Это да, есть у нее у кого. Ну, ладно, записывай.
В общем, выходил он из квартиры сестер накормленный, выспавшийся, без головной боли и с ощущением, что ждет его впереди как минимум что-то неплохое. Хотелось верить, во всяком случае, именно в это.
Утро выдалось доброе. Солнце пряталось за небольшой ливневой тучей, убегавшей куда-то в сторону гор, ветер дул легко, не обжигая жарой, ноги не заплетались и даже согласились отправиться на стадион пешком. И если Столешников не ошибался, идти было недалеко. Что такое семь километров под горку молодому мужскому организму?
Телефон ожил сообщением. Столешников достал его из кармана, открыл эсэмэску. Номер неизвестный, в сообщении ссылка на сайт. Открывать, нет? Юра подумал и все-таки открыл.
Запись двухлетней давности. Видеоблог, «Кантона-77», с забавным каратистом на заставке. Столешников уже начал догадываться, чей это блог: свой первый день в Новороссе и конфликт из-за селфи он хорошо помнил. И не ошибся. На экране возникло юное существо в футболке манкунианцев с цифрой 7 и в маске Эрика Кантона. Хороший у Дарьи вкус, ничего не скажешь. Сечет фишку.
Запись сделана на следующий день после Румынии, надо же. Точно, вон она, дата, высвечивается совершенно недвусмысленно.
«Ну, кто тут рты поразевал? Кто замахнулся на единственного игрока топ-класса в сборной? Говорите: извинись? За что он должен извиняться? Смотрите внимательно!»
Да, давай, он еще раз посмотрит на себя самого. Красавец мужчина был, что и говорить. Форма-то как шла, сборной. Ну, Юра, давай, вдруг здесь получится заколотить румыну, а? Не вышло, снова поймал.
А это что? Пенальти Паненки. Пенальти Андреа. Какого Андреа? Это же Пирло. Да, точно такие же удары, и к чему Даша их тут собрала? Ну, давай, юный эксперт, комментируй! Изведется сейчас Столешников весь, заново переживая вроде бы забытое…
«Паненку и Пирло никто почему-то пижонами не называл! Правильно, они забили. А теперь смотрите сюда!»
Столешников остановился, увидев первый кадр нарезки и мигом сообразив, какие будут дальше. Да ладно, восьмилетняя девчонка поняла?! А на экране снова прыгал и прыгал к углам рамки румынский вратарь в разных матчах. Ну, говори, Даша…
«В последние два года румынскому вратарю пробивали тридцать четыре пенальти в официальных матчах. Двадцать один раз он прыгал вправо и тринадцать – влево. И никогда, слышите – НИКОГДА!.. не стоял по центру. Куда и пробил Столешников. Вывод? А самим слабо сделать вывод, эксперты диванные».
Столешников стоял, чувствуя, как впервые со дня того проклятого матча жесткое и какое-то фатальное разочарование, державшее его изнутри, немного ослабило хватку.
А на экране комментатор Даша подводила итоги:
«Ну, почему у нас всегда так? Пинают своих, чтобы побольнее? Наваливаются и бьют ногами. А потом говорят, что никого нет в футболе… Может, хватит выжигать напалмом близких? Может, стоит давать шансы, стоит возиться с талантами, ведь они – сложные… А сложные потому, что… таланты».
Столешников, не веря, покачал головой. Прямо подарок Деда Мороза, пусть и запоздалый. Но от этого не менее приятный.
А ролик между тем продолжался. Теперь Столешников смотрел с интересом: эксперт оказался серьезный.
На экране мобильного капитан «Метеора» Игорь Масиков занимательно проводил время на матче: кое-как ковылял с центра поля к чужой штрафной. Ноги Масяню явно не слушались и разъезжались в стороны.
А следующий ролик? Еще интереснее… Это прямо не Масяня, а Юра Жирков на Европе восьмого, когда за ним порой и трое не поспевали. Ничего себе, вот это скорость, старается оправдать название команды наш капитан – так несется через поле!
«С вами снова Кантона семьдесят семь и продолжение регулярного блога про наш „Метеор“. Матч номер один – четвертого мая, а третьего у Масяни – … день рождения! Второй матч проходил в апреле. Делайте выводы, дорогие мои… Вот так бегает Масяня трезвый, а так – с похмелья».
Молодчина Даша… Смотрим дальше!
Марокканец, хорошо. Ого, вот это прыжок! Ласточкой порхнул, сделал сейв, Джиджи так не стыдно отработать. А тут… а тут просто повернулся и грустно посмотрел на белый с черным мяч в своей авоське. М-да…
«А поведение этого сказочного персонажа просто вне логики. Захотел прыгнуть – прыгнул, не захотел – не прыгнул. Кому ты служишь, Марокканец?!»
Кажется, Столешников знал ответ. Имя тут простое, среднего рода, как водится… Бабло.
Девчонка-то умница какая… Надо будет отблагодарить, не забыть. Есть ведь наверняка мечта какая-то у девчушки. Хотя… другие просто про айфон мечтают, а этой, наверное, камеру типа «гоу про» подавай, не иначе. Ладно, будет ей что нужно, Варя точно расскажет.
И что у нас за последняя ссылка? Понятно…
Механик и его братья, хмурые, с похмельными лицами. Клубных цветов не видно, одни «розы» только, да и те не у всех. Проигрывает клуб, а фаны стоят, молчат, матерятся только. А если и кричат, то недружным хором. И кричалки неизменно дурацкие.
Зато следом…о, «Камп Ноу», точно. Сине-красные, голубые, испанские красно-желтые цвета. Барабаны, речовки, все красивое. Ну да, как «безумцев» перестали пускать на стадион, у «Барсы» все поменялось. Красиво, что скажешь…
Кантона-77 сняла маску. Посмотрела в камеру, грустно, по-взрослому:
«Ну, почему люди не поют, как птицы?».
Юра постоял еще немного, хотя мобильный уже смолк. Что он там пообещал президенту своего клуба? Единорогов искать и?… Кажется, теперь он знал, где водятся так необходимые ему сказочные животные: десятилетняя девочка только что подсказала ему, где и как их найти.
И прежде чем пойти дальше, Столешников написал короткое сообщение:
«СПАСИБО!!!»
До стадиона он добрался быстро, вспотел немного, но не смертельно. Футбол – это игра, а тренер – член команды, не все ему в чистой сорочке и в галстуке в тон ходить.
Ему было необходимо сделать одно дело. И мысль об этом уже не вызывала в душе отторжения. Переборол Столешников сам себя, гордись.
Старый конь борозды не испортит, так, кажется, говорят. В его случае, похоже, борозде без старого коня не обойтись. Сейчас Юра был в этом уверен. Осталось только убедить «старого коня».
Где у нас кабинет детского тренера? Правильно, подальше от главного начальства. Лестница узкая, коридорчик темный. Да и дверь… так себе дверь, старая деревянная, краской крашенная. А он ее и не видел раньше, повода не было. Надо поговорить с Ларисой, что ли…
Хватит, Юра, стучись давай. Открыто, видишь, она даже до конца не доходит, но уважение надо проявить. Да и пол перед дверью скрипучий, Бергер точно знает, что кто-то стоит и ждет. Так что давай, Столешников, не тяни!
Дверь скрипнула открываясь. Бергер смотрел на Столешникова, как… хмуро смотрел, короче.
– Ну, заходи.
Да, ремонт тут явно не помешал бы. Столешников шагнул к окну, выглянул. Снаружи было веселее, чем внутри.
– Неплохо.
– Не жалуюсь. Чай, кофе, суп – письмо?
– Не, спасибо.
Бергер пожал плечами. Звякнул стаканами, бутылкой. Плеснул себе…
– Будешь?
Только не это!
– Спасибо, не могу. Режим.
Бергер снова пожал плечами. Опрокинул стопку, не морщась и не закусывая. Несколько секунд подождал, пока терпкая жидкость, опалив горло, скатится вниз, и без предисловий заявил, коротко и категорично:
– Я к тебе не пойду.
Вот и все, сам все понял, не дурак, сам и ответил. Только сегодняшний Столешников совсем не тот, что был вчера или неделю назад. Сегодняшний Столешников просто так уходить не собирался.
– Почему?
Тебя посылают, но морду не бьют? Так разберись, почему посылают. Иначе серьезной проблемы не решить.
Бергер, косясь на бутылку, поскреб щетину.
– Слушай… Ты здесь зачем?
– Чтобы выигрывать.
Бергер посмотрел, как на идиота. Не глядя, налил вторую, выпил. И как-то сразу перестав изображать безразличие, горячо произнес:
– А с кем? Вы этих уродов хотите в премьерку зарплатами завлечь… Премиями… Оно, конечно, увлекательно, но играть не помогает. Они, блин, там, где пас отдать надо, в пустоту хреначат, лишь бы самому пнуть. Никто никому не нужен. Каждый сам на себя работает. Бегает по полю одиннадцать индивидуальных предпринимателей… Я, я, головка от…
– Кумулятивного снаряда?
Бергер удивленно хмыкнул, кивнул довольно, мол, растешь, пацан. Ткнул на поле в окне.
– У меня здесь – братство. Они команда, понимаешь? Играют, дружат, вперед готовы идти… Пока вы не испортите!
– И чем их увлекать, по-твоему?
Бергер смачно и не слишком цензурно… выразился, констатируя очевидную глупость Столешникова:
– Футболом! Понимать должны, что за ними весь край стоит. А хрена им понимать, если у них тренер в любой момент в Москву свалит? Посидишь тут, пока получше что-нибудь не предложат и уедешь!
Вот оно как, значит. Пока он себе лучше не найдет, ну-ну. А так оно и есть, все от него одного ждут – когда Юра срулит, как последний… в общем, как последний…
– Врать не буду, особой любви и понимания в команде не наблюдается. Но с тобой они могут появиться. Там такие же пацаны в команде. И большинство из них – твои пацаны. Ты над детьми тут корячишься, а потом передаешь какому-нибудь… вроде меня… и он по-своему начинает переламывать…
Столешников подошел к окну. Его команда уже тренировалась, даже вроде увлеченно, бегают вон, с фишками Зуев работает. Пацан молодец, никогда не пропускает и выкладывается полностью.
Столешников обернулся к замолчавшему Бергеру. Наклонился, уперев в стол сжатые кулаки, веско и спокойно, очень веско и очень спокойно произнес:
– Вот сейчас у тебя появился шанс довести их до конца. Кубок с ними взять. Такое не упускают. Надумаешь, ищи себе замену в детском и выходи моим помощником. Нет…
Шарахнул кулаком по столу. Чего он его, взрослого принципиального мужика, уговаривает?
– Смотри, я тренер молодой… наломаю тут дров, разгребать устанете.
Столешников ушел и уже не видел, как старый немец, улыбаясь, долго смотрел ему вслед.
