…«Кудесник» и Алевтина смотрели друг на друга пристально – глаза в глаза. Cущества обступили женщину в тунике. В руках у нубийцев не было оружия – но само зрелище безмолвных типов в звериных масках вряд ли относилось к числу развлекательных. Особенно если на улице глубокая ночь, а ты – в доме на окраине города.

– Держи! – «Кудесник» небрежно бросил в руки Беренис звякнувший кошель. – И забудь сюда дорогу… надеюсь, всё понятно?

Беренис, ухмыльнувшись, взвесила кошель на ладони.

– За это золото я забуду, как меня звали, – пообещала одноглазая. – Желаю тебе удачи в том, что ты задумал… прощай навеки…

Девушка боком выскочила в дверь, всё ещё избегая встречаться взглядом с Алевтиной. «Кудесник» кивнул, показав на коридор.

– Пойдём со мной. Настало время нам поговорить…

Не дожидаясь ответа, он двинулся вниз по каменной лестнице. Алевтина, поколебавшись, последовала за ним. Тесный туннель украшали изваяния тех же существ – с головами зверей. Кое-где приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой о потолок. Однако спуск был недолог – очень скоро они оказались в земляной комнатке, похожей на келью отшельника. «Кудесник» жестом пригласил Алевтину садиться и вслед за ней сам опустился на скамью из кипариса. Другая мебель в келье отсутствовала.

– Оставьте нас, – коротко сказал он существам.

Те беспрекословно устремились наверх: шагая цепочкой, как гуси.

– Забавные ребята? – не улыбаясь, спросил «Кудесник». – Их храмов по всему Египту почти не осталось. Этот – один из последних. Древняя религия страны фараонов пострадала от греков, а римская власть добила её окончательно. Династия Птолемеев строго-настрого запретила верить в богов с мордами крокодила и шакала – Себека и Анубиса, заменив их мускулистыми греческими идолами. Потом явились легионы римлян и на руинах храмов Зевса построили святилища в честь Юпитера. Сторонники Ра и Осириса выполняют обряды в глубоком подполье… Я увлекался ритуалами старого Египта ещё мальчишкой… знаю всё досконально, разбуди ночью – расскажу про любого из богов, нарисую любой иероглиф. Они мне поверили, приняли в свои ряды, разрешили скрыться в храме… теперь я их главный жрец. Ненадолго – скоро эти верования отомрут… а ведь как интересно всё начиналось! До чего схожи религии мира, подобно двум каплям воды… Бог египтян, Осирис, погиб от руки злого брата Сета… он умер, а затем воскрес… Надо же. Очень похоже на судьбу моего родного брата.

Алевтина не проронила ни единого слова.

– Для тебя, я вижу, это не сюрприз? Ну что ж, тем лучше. Каждый из его учеников, как я уже слышал, пишет свою версию событий, так называемое Евангелие. Я видел их письмена сквозь вещий сон. Там – ни слова о семье Кудесника. Только рождение – и сразу взрослая жизнь. А между ними – пустота… будто взяли и, щёлкнув ножницами, вырезали кусок. Он родился в хлеву в Вифлееме – прелестно. Но что случилось дальше? До того, как он въехал в Ерушалаим? А-а-а-а-а-а-а. Библия вскользь упомянет неких Иакова, Иосию, Иуду и Симеона – их назовут братьями Кудесника. А вот какое это родство – дальнее, вроде седьмой воды на киселе, или кровное? Начнутся споры. Жители царств, именующих себя правыми, а потому славными, предположат – мол, эти четверо, дети мужа Марии, Иосифа, от первого брака. В западных царствах жрецы выдвинут свою мысль: братьев произвела на свет некая Мария Клеопова, тетка Кудесника. То есть они ему не родные, а двоюродные. И лишь один-единственный человек, ученик Матфей, сделает откровенный намёк, напишет про Иосифа: «Он поступил по велению ангела: взял мать Кудесника к себе в дом, как жену – но сохранял ее девственность, ПОКА она не родила сына». Вот и весь секрет. Тебе-то ясно, что хотел сказать апостол?

Алевтина медленно повернула к нему голову.

– Я не стояла со свечкой, – прошептала она. – Но, возможно, Матфей намекает: после появления Кудесника на свет его родители стали жить обычной семейной парой. И, соответственно, у них родились дети. Те самые Иаков, Иосия, Иуда и Симеон… ты это подтвердишь?

Глаза «Кудесника» блеснули во тьме – как у кошки.

– Посмотри на меня. Ничего не замечаешь? Мы с ним от рождения оба похожи на мать – одно лицо… вот только отцы у нас разные. Но слава будет принадлежать ему одному, прочие братья растворятся в неизвестности. Любые упоминания про наше бытие вымарают со священных страниц. Родственники Кудесника никогда не топтали землю! У человека с божественным началом, пришедшего в наш мир, не может быть родных. Иначе его жрецам пришлось бы открыто признать – потомки, в чьих жилах течет святая кровь Кудесника, до сих пор живут среди людей. И ведь их немало – сотни, тысячи…

Он задыхался от гнева, его лоб покрылся испариной.

– Жрецы Кудесника объявят любые Евангелия, где описывается его детство и юношество, незаконными. Создадут ему удобную, сладкую биографию. А мы? Ну, что ты… нас ведь не существовало…

Ангел рядом с Алевтиной нарисовался быстро – черты в воздухе проступили не как обычно (проявляющейся фотографией), а резче и чётче – словно кто-то вырубил их топором из пространства.

– Ты никогда не любил его, правда? – спросил ангел.

«Кудесник» поперхнулся, сильно закашлялся.

– Кхххх… Я его ненавижу. Ему с детства дали всё самое лучшее – внимание, заботу и опёку. Как же, мы с братьями лишь крысы земные, а у него – отец с Небес. Захочет – прикоснется к мёртвой птичке, она оживёт… мы пыль в его божественной тени. А сколько раз нашей семье пришлось, подобно ворам, бежать с места на место под покровом ночи? Стражники царя Иудеи пытались нас зарезать, словно овец. Этот выскочка испортил нам жизнь своими бредовыми идеями, заморочил голову отцу и матери. Я ушёл из дома пятнадцати лет от роду, разругавшись с родителями… Никогда не любил? Это верно. Я дал бы отрезать себе руку, чтобы его не стало.

Барельефы на стенах, казалось, рассматривали Алевтину в упор. Ей даже показалось, что божество с головой шакала оскалило клыки.

– Я тебя правильно понял – ты сам захотел нас найти?

«Кудесник» угрюмо кивнул.

– Да. Я заплатил Беренис, чтобы она распространяла на базарах слухи о появлении Кудесника в Александрии. Устал бегать, решил поговорить с вами напрямую. Тот вещий сон показал мне будущее – во всей красе. Я ужаснулся. Как оказалось, это же видение пришло ночью и императору Тиберию. Да, он угнетатель моей земли, палач моего народа… Но обоюдная вражда к Кудеснику сделала нас союзниками. Я положил на алтарь ненависти всё, что имел, – кровь из своих вен. Через две, три тысячи лет, да и неважно когда, моё тело найдут в одной из гробниц в Ерушалаиме. Тогдашняя наука будет столь велика, что без труда сумеет выяснить – у меня с Кудесником одна кровь. Это разрушит веру людей в его небесное происхождение, а храмы моего брата обратятся в прах. Скажешь, такое невозможно? О, зря. Сколько великих религий уже пало, разлетевшись вдребезги, словно глиняный кувшин, и скольким суждено умереть? Ведь боги живы, только когда в них веришь…

Ангел устало сдунул перо с запястья.

– Мы всё равно нашли бы тебя. Где угодно – но нашли бы.

«Кудесник» поднялся со скамьи, скрестил на груди руки.

– Вероятно, и так. Но я знаю одно – вы не сможете меня убить. Я – Симеон, родной брат Кудесника. И вы не прольёте святую кровь!

Стало тихо. Алевтина слышала тяжёлое дыхание существ наверху. Она украдкой кинула взгляд влево – из кельи вел ещё один лаз. Вниз. Похоже, тут целый подземный город с развитой системой туннелей.

– Никто не собирается никого убивать, – спокойно заметила она. – Нам лишь нужно было тебя найти и удержать от исполнения гнусного плана. Просто скажи мне сам, Симеон, что ты собираешься делать дальше?

Ангел внимательно проследил за реакцией «Кудесника».

– За полгода я сильно изменился… – вздохнул тот. – Нет, разумеется, я отнюдь не полюбил брата. Однако понял – бороться с ним бесполезно. Ни я, ни Тиберий, ни Синедрион его не победим: он СЛИШКОМ силён. Но если мой план не удался и он останется богом… почему бы тогда не превратиться в бога и мне самому?

Он ткнул указательным пальцем в потолок из гранита.

– Вы видели этих тварей в масках? Да, они не обладают избытком разума. Но они готовы на всё ради меня. Пока я – их верховный жрец. Ещё пара фальшивых чудес, и они назовут меня воплощением бога солнца – Ра. Хотя зачем мне солнце? Пусть Землю целиком накроет тень моего брата, зато уж в подземельях буду властвовать я: безраздельно. Бог Анубис с головой шакала. О, знаю-знаю. Вы скажете – боги Египта всего лишь миф. Без разницы. Если ты предан религии до мозга костей, она для тебя – настоящая.

Алевтина догадалась, что хочет от неё Симеон.

– Постой… ты предлагаешь оставить тебя тут?

Он не удивился вопросу.

– Конечно. Разве это не то, что вам нужно? Я уйду глубоко в подземелья, и мне больше не будет дела до моего брата. Скажу честно, если вы оставите меня в покое, я помогу вам достичь вашей цели. Поверьте, я обладаю очень важными сведениями…

Ангел посмотрел на Алевтину. Та моргнула обоими глазами.

– Мы не можем уйти просто так, – жёстко заявил ангел. – Ты не дал нам выбора, пришлось загнать тебя в угол. Что ж, в любом случае нам требуется твоё согласие. На одну очень непростую вещь.

Наклонившись вплотную к уху Симеона, он что-то прошептал.

Тот удивлённо поднял брови.

– Только-то? Конечно, я согласен. Понимаю, вам требуется доказательство, что я… впрочем, неважно. Хорошо, мы проведём ритуал. Как я понимаю, он даровал тебе полномочия…

– Сейчас у всех ангелов такие полномочия, – менторским тоном поправила «Кудесника» Алевтина. – Да, на убийство требуется лицензия, а на эти дела – полный карт-бланш. Пусть будет так… мы обо всём договорились. Очередь за тобой: ты кинул приманку, упомянув важные сведения. Будь добр, поясни мне, о чем речь?

Симеон вновь опустился на скамью. Взялся правой рукой за запястье левой, сжал. Провел пальцами – раздался тихий звук щелчка. Точно такая же манипуляция с другой стороны запястья – и…

Рука отвалилась.

Точнее, снялась с тонкого стержня – из бронзы. На месте конечности торчал полированный бронзовый штырь с пятью кончиками – как пальцы. Левая рука «Кудесника» оказалась отлично выполненным и выкрашенным в телесную краску протезом из кедровой древесины.

– Потрясающе, – ахнула Алевтина. – Совсем, как в «Терминаторе»!

– Как где? – удивился «Кудесник».

– Ничего-ничего, – махнула платком Алевтина. – Это я так, к слову.

Симеон недобро улыбнулся.

– Я не шутил, когда сказал: я дал бы отрезать руку, чтобы моего брата не стало. Я и дал её отрезать. Ради нашего с Тиберием и малым Синедрионом замысла. Если со мной случится несчастье – я пропаду, исчезну, растворюсь, – эту руку они положат в захоронение на Масличной горе, к другому трупу. Кто знает, с чего начнут исследование учёные? Даже если и докажут, что тело принадлежит постороннему человеку, всё равно появятся вопросы… «Неужели Кудесник воскрес без руки? А если и так, почему об этом нигде ничего не сказано?» В любом случае сомнение и раздор будут посеяны. Моя рука хранится в саркофаге, в подвале малого Синедриона. Хранителями назначены первосвященники – Анна, Езекия и Зоровавель. Я нарисую план, как пройти по лабиринтам подвала. Однако ключ от входной двери хранится у Зоровавеля – всегда висит на шнурке, на шее. Думаю, вам не составит труда получить его. Ведь Зоровавель глуп и труслив.

…Принеся свечу, «Кудесник» долго чертил углём на папирусе. Потом выпрямился, свернул чертёж рулоном и протянул Алевтине.

– Я выполнил ваше условие. Теперь мы можем начинать ритуал.

Подземелье пронизал белый свет: такой обычно бывает от молнии.

Ангел коснулся груди «Кудесника» – там, где расположено сердце.