Глава 7
Первые две пары прошли продуктивно. Гарвести впервые задумался о стакане с водой – дети задавали вопросы. Прочитав заданное, они вдохновились несколькими ошибками в решебнике и были готовы доказывать свою правоту. Кассиан подбадривал нерешительных и мягко осаживал самых боевых. И не понимал – ну куда же деваются эти талантливые, любопытные детки? Почему никто не приходит на военную службу?
Кассиан обвел взглядом аудиторию. Пусто. На ум пришел учебный класс Илзе – все было завешено схемами и подробными рисунками. Какие-то малопонятные приспособления и стекла. Даже на окнах тонкими линиями вырисованы растения. Обведя еще раз аудиторию, Гарвести наметил будущее местечко для боевого фрегата. В конце концов он может обозвать его учебным пособием.
Гарвести подошел к окну и побарабанил по стеклу пальцами. Прошедшая ночь поселила в груди военного какое-то новое, очень неудобное чувство. Вот отчего-то захотелось увидеть мисс Эртайн. Проверить, все ли у нее в порядке?
Тут Кассиан хлопнул себя по лбу. Ну конечно он хочет ее увидеть! Она пережила то, что не пожелаешь никому. И вполне естественно, в этой ситуации, беспокоится о ней. Тяжело опираясь на трость Гарвести отправился к кабинету преподавателей. До следующей пары еще два часа – ректор никак не может сделать нормального расписания. А значит за это время можно спокойно посидеть, подумать. Составить парочку задач для детей. На логику первого уровня. Всем приятно чувствовать себя победителями.
Бесконечные переходы по лестницам утомляли. Особенно учитывая то, что лестницы не стоили этого гордого слова – по три, максимум четыре ступеньки.
Толкнув дверь Кассиан на минуту замер. Как в дешевом театре.
Илзе сидела на столе, болтала в воздухе ступнями в белых носочках. Обнимала пальцами толстостенную чашку. Солнце красиво обрисовывало тонкую фигуру девушки. Гарвести тряхнул головой прогоняя наваждение – зачатки художественного образования порой играли с ним дурные шутки.
– Доброго всем дня, – Кассиан легко поклонился и прошел к своему месту. – Чем повеселите.
– Одна маленькая и хрупкая девушка так впечатлила свой факультет, – миссис Эдингтон смешно поиграла бровями, – что бедные детишки выучили учебник на три темы вперед.
– Вы жестоки, Илзе, – склонил голову Гарвести.
– Если бы вы знали сколько мусора я выгребла из дортуаров, – подняла на Кассиана глаза Илзе. – Мне в прошлом году хватило. Родители студентки обвинили меня в беременности их ягодки.
– Как же вас так угораздило? – поперхнулся смехом военный.
– Сама не знаю, – вздохнула Эртайн.
Приоткрылась дверь и серой тенью в кабинет просочилась маленькая, худенькая элла. Она единственная из всего педколлектива носила учительскую форму.
– Доброго дня, – едва слышно произнесла миссис Чаберли и села за свой стол.
Ходили упорные слухи что эта миссис пряталась в институте от мужа. Илзе пропускала эти слухи мимо ушей, но все же посмеивалась про себя над нелепостью спортивного инструктора. Неудивительно, что дети не ходили на ее уроки. Слабая и тихая она не внушала уважения не только студентам, но и коллегам.
Следом за миссис Чаберли в комнату вошла Дария. Илзе нахмурилась. Мисс Никерс выглядела непривычно серьезно. И даже широкая, белозубая улыбка этого не скрасила. В руках Дарии был огромный букет отвратительно-неживых лилий. Белые восковые цветы на светлых стеблях всегда навевали на мисс Эртайн дурнотное состояние.
– Дорогие коллеги, вы можете меня поздравить, – Дария встала в проходе, – мистер Данборт предложил мне стать его женой.
– А где кольцо? – тут же развернулась миссис Эдингтон, – всегда хотела его увидеть. Родовое кольцо Данбортов настоящее произведение искусства.
– Я покажу его позже. По руке не подогнали ее, – ломко произнесла Дария.
Илзе сильно удивилась. Насколько ей, грязнокровке, было известно – артефакты подобного рода не нуждаются в подгонке.
– Надо же, – хмыкнула миссис Эдингтон, – второй раз этот бред слышу. Первый от матери Данборта.
– Не может быть, – пискнула миссис Чаберли, – она же так давно умерла.
– Намекаете на мой возраст, милочка?
– Нет-нет, простите, – спортивный инструктор съежилась на своем месте и подвинула стопку книг так, чтобы они закрыли ее покрасневшее лицо.
– Мой жених оплатил ресторан, – Дария небрежно сгрузила цветы на свой стол, – велел позвать подруг.
– Где ты их возьмешь-то? – с царской прямотой спросила миссис Эдингтон.
– Не здесь, – с наигранным презрением отозвалась Дария. – Илзе, ты можешь пойти. Я не буду сильно против.
– Мне нужно вещи разложить, – поперхнулась воздухом мисс Эртайн, – там ужас. Я бы хотела. Но не могу.
Илзе самой стало стыдно от своего блеяния. Но она была настроена против вечера с Дарией в пафосном ресторане.
– Е-если хотите, я могу пойти с вами, – миссис Чаберли робко выглянула из-за стопки книг.
– Поедите на халяву в другой раз, – огрызнулась Дария, схватила папку с документами и направилась к выходе, – я зайду к ректору, Эртайн. Ты уже не увольняешься, поможешь мне с опытами.
– Разумеется, – криво улыбнулась Илзе. А про себя вспомнила, что неудачных проб было больше сотни.
– Мило.
Остаток дня Илзе провела вспоминая какие именно пробы растений дали отрицательный результат. И мягко подвела Дарию к решению брать именно эти экстракты. Мисс Эртайн стыдно не было. Она прекрасно понимала – Дария перетерпит максимум десять неудач. И откажется от проекта. А она, Илзе, проект перехватит. И пусть победа будет не единолична (Никерс найдет как примазаться), но она будет.
Закончив работу Илзе устало попрощалась с Гарвести и резко остановилась:
– Не мое дело, капитан. Но как вы лечите свою ногу?
– А я не знал, как начать этот разговор, – немного сконфужено произнес Кассиан, – что это была за чудо-мазь?
– Мазь не чудо, – Илзе сложила руки на груди, – обезболивающее и разогревающее. Она снимает боль здесь и сейчас. Но это не лекарство.
– Моя травма не лечится, – криво улыбнулся Кассиан, – я не прошу вас отдать мне флакон. Просто скажите название.
– Стандартная смесь тринадцать четырнадцать, – пожала плечами Илзе, и вернувшись к столу, достала баночку, – возьмите, мне не жаль. Вы взрослый человек и имеете право угробить свое здоровье.
– Спасибо, – Гарвести не стал уточнять что у него на полке стоит точно такая же мазь.
– Если потребуется помощь в нанесении вы всегда можете, – Илзе неловко пожала плечами, – в общем, я помогу.
Капитан коротко кивнул и предложил мисс Эртайн проводить ее до дома. Илзе охотно согласилась. По дороге Кассиан с удовольствием поделился планами по переустройству кабинета. И куратор Эртайн подсказала Гарвести как провести это сквозь бухгалтерию. Капитан поблагодарил, но был не слишком впечатлен. Он так и так собирался платить из своего кармана.
– Тогда проведите это как благотворительность, – пожала плечами Илзе, – и тогда никто не сможет указать вам что и как делать. Сможете обустроится как захотите.
– Вы так поступили?
– Увы, – Илзе покачала головой, – для каждой мелочи мне пришлось найти железное обоснование.
– Доброго вечера, – Кассиан чуть поклонился, – жду приглашения на новоселье.
– Как только студентов отпустим на каникулы, – Илзе улыбнулась.
Закрыв дверь Илзе сразу прошла на кухню. Гора чемоданов взывала к хозяйственности куратора Эртайн. Потому она попила молока и приступила к работе. За три часа удалось растащить вещи по разным углам и немного привести кухню-гостиную в приемлемый вид.
Чемодан с книгами и личными записями Илзе отволокла в комнату и устало выдохнула. Хотелось почитать, спать и помыться одновременно. Встряхнувшись Илзе пошла за свежей пижамой и полотенцем. И вспомнила о жалюзи
– Пора попить капельки для памяти, – проворчала девушка.
И тут же вспомнила про личный дневник и по совместительству ежедневник с функцией напоминания. Магические вещи в этом плане были весьма удобны. Вот только на привычном месте – внутри мягкой игрушки – дневника не оказалось. И вывороченные на пол чемоданы ответ тоже не дали.
Илзе раздраженно выставила на окно в ванной комнате цветы и включила горячую воду. Смывая с себя перипетии дня мисс Эртайн усиленно размышляла куда и когда мог деться ее дневник. И ответа не находила.
Переодевшись, Илзе взяла трактат «О травах хвойных и их значительствах». Фолиант был написан на старом языке и сквозь витиеватости автора пробраться было сложно. Но увы, в Бирготе наука шла строго назад. Илзе не решалась произнести это вслух, но маги деградировали как ученые. Как мастера. То, что было обыденностью пятьдесят или сто лет назад сейчас было вершиной умений.
Стук в дверь заставил Илзе подпрыгнуть. Она придремала над фолиантом и не понимала кого могло принести в такую темень.
– Открывай, – пьяный голос Дарии едва доносился через приоткрытое окно.
– Ради Магрит, что ж я спать не легла, – совесть не позволила Илзе промолчать. Ведь свет горел, да и видно было ее в кресле если через окно заглянуть.
Открыв дверь мисс Эртайн едва удержалась от восторженного присвиста. Дария была великолепна. Тугие локоны, изумительное вечернее платье. Обычно не слишком красивая Никерс выглядела достойно. И пьяно.
– Проходи, но недолго. У меня завтра уроки с утра, это тебя на первую половину освободили.
С собой Дария принесла открытую бутылку вина и красивый пузатый бокал на длинной ножке. «С ресторана прихватила» небрежно бросила Никерс.
Девушки сидели в тишине. Вино Дария пила в одиночестве – предложить хозяйке дома пару глотков она посчитала излишним.
– Здесь мило. Обживаешься?
– Вещи разложила, – Илзе кивнула, – Дарри, зачем ты взяла мой дневник?
– Почему я? – вяло удивилась Никерс и добавила, – я его просто выкинула. Открыть не смогла. Кто чары накладывал?
– Купила такой, – соврала Илзе.
Дария долила остатки вина в бокал и поставила бутылку на пол.
– У меня будет любовник, – Дария вертела в руках тонкостенный бокал. – Я буду его баловать. Дарить игрушки, осыпать деньгами. Деньгами своего мужа. У моего мужа будет любовница. Он будет ее баловать, добиваться внимания и трахать.
– Но в этом нет моей вины.
– Ты существуешь, – Дария пожала плечами, – ты существуешь и это бесит.
– Тебе пора в свой блок.
– Если бы ты покорно раздвигала ноги, этот контраст не был бы так заметен, – назидательно подняла палец Дария. – Раньше лучше было. Вас разбирали по семьям и пользовали. Но нет, надо было проводить рефо-ормы, уравнивать в права-ах. Зачем постельной игрушке права?
– Уходи, – Илзе решительно указала на дверь, – я не буду терпеть разговор в таком тоне. Ты могла бы решать свою судьбу сама.
– Я не столь ограниченна как ты. Или Франсин, моя кузина, – Дария пьяно захихикала, – сбежала. Узнав о помолвке с мистером Данбортом! Вот и хорошо. Это хорошо. Иначе мне бы он не достался. Глупая курица обязательно пожалеет. Приползет нищая, голодная…А я приму ее. Конечно, поселю в своем доме. И тоже буду баловать. Как своего любовника.
– Уходи, – Илзе открыла дверь.
– Ты еще пожалеешь. Все из-за тебя. Не-на-ви-жу.
Остаток ночи Илзе провела мучаясь от плохих снов. Она то возносилась в небеса на собственных крыльях, то появлялись руки тянувшие ее вниз. А где-то с краю стоял Гарвести и за всем этим наблюдал. И лицо у него было грустное и какое-то понимающее.
* * *
Девон Данборт был обстоятельным и не злым эллом. Так он сам о себе говорил. И друзья соглашались. А что им оставалось делать? При себе Девон слишком дерзких не держал. За исключением Лармайера.
– Риоха! Риоха побери тебя Тьма!
В комнату вбежала невысокая, миловидная служанка. Волосы ее были убраны под чепец, а на щеках цвел румянец.
– Опять под лестницей миловалась? Уволю, паршивку.
– Увольте, милостивый господин, – покорно вздохнула она, – увольте. Я ведь без вас погибну в голоде.
– Ладно, – хмыкнул Данборт, – не до твоих концертов. Завяжи платок.
– Господин желает быть не узнанным, – Риоха выразительно посмотрела на богатство разложенных на столе артефактов.
– Ну разумеется, – фыркнул Девон.
– И каждая собака будет знать, что в Лавку пожаловал богатый господин, – Риоха ловко завязала платок и вколола булавку. Лицо мистера Данборта тут же обзавелось пышной рыжей бородой.
– Пусть, – отмахнулся Девон, – я не собираюсь брать ничего противозаконного. Только аморальное.
Риоха сдавленно хихикнула. Она служила Девону уже больше двадцати лет. Отчего Данборт и прощал ей разные вольности. Будучи честной женой элла искала приключений на стороне. Порой заглядываясь на дорогих «шоферов» или «хранителей сигар». Все как на подбор плечистые, высокие – разноглазые. Сердце сладко замирало и в такие дни, дни больших приемов, Риоха перечитывала легенды о драконах. Ни на что другое она была не способна. Девон закрывал на это глаза. А взамен языкатая элла держала весь остальной штат прислуги в ежовых рукавицах.
– Удачной охоты, – шепнула служанка и Данборт коротко кивнул.
У ворот столичного особняка стоял кэб. Девон легко забрался внутрь и хмыкнул. С тех пор как малышка Катти выставила на окно свой гербарий проживание на территории института стало бессмысленным. И Данборт решил вернуться в свой дом. И в этот вечер он был особенно близок к тому чтобы уволить ядовитую гадину попустительством Магрит облеченную в тело эллы. Крепко поругавшись с Риохой он провел несколько часов в библиотеке. После пришли известия о выкрутасах его невесты и у Девона начала болеть голова. Тогда же он и решил подсластить себе грядущий брак. Крошка Катти должна стать его. Хотя бы разок.
– Приехали, сэр, – одновременно с голосом кучера раздался мелодичный перезвон линка. Лармайер. Девон решительно оборвал звонок.
Лавка – одно из самых скандальных мест Биргота. Здесь можно приобрести все, в том числе и человека. О, конечно, это не будет контракт с ошейником, как какие-то сто лет назад. Нет. Все чинно и благородно, контракт на сотрудничество, с выплатой щедрого аванса. И умные эллы не интересуются тем, куда уходят деньги. А после оговоренного срока человек получает остаток суммы. И предложение перезаключить контракт. Увы, редко кто соглашается.
Лавка похожа на дом пожилой респектабельной дамы. Светлое крылечко, резные окна. Несколько серых котов. Данборт однажды видел во что превращаются эти порождения Дои-Гритт. Внутри все выдержано в бежевых и золотистых тонах. Конечно, войти в Лавку можно с разных сторон. И эллу непосвященному она предстанет как темное и мрачное здание, с протекающей крышей. И теми же котами.
– Мистер Незнакомец, – в конце коридора из воздуха соткалась высокая, статная элла.
– Миледи, вы прекрасны, как и всегда.
– Но вы, как и всегда, пришли за средствами покорения других женщин, – лукаво улыбнулась элла. Но вот ее зеленые глаза остались холодны.
– А разве Прекраснейшая желает быть покоренной столь низкими способами?
– И не стыдно вам, – миледи приняла руку Девона и ненавязчиво повела его вперед. – Использовать столь низкие, по вашим словам, методы?
– Ох, что делать. Я слаб перед чарами женщин. Обычно. Но в данном случае просто оскорблен высокомерным отказом.
– Желаете наказать строптивицу? У меня есть прекрасные, превосходные средства. Все по согласию.
– Все по согласию, – эхом откликнулся Данборт и мечтательно улыбнулся, – это ведь самое важное.
– Точно, – кривовато улыбнулась миледи, – мы ведь не дикари.
* * *
Последние три дня выдались для Илзе невероятно трудными. Экзамены и зачеты. Ее «птенцы», как метко охарактеризовала студентов миссис Эдинтгон, демонстрировали провалы в памяти и знаниях. Мисс Эртайн дневала и ночевала в кабинете проводя дополнительные лекции по непрофильным предметам. Ибо по профилю никто из молодежи не рискнул сознаться в неготовности к срезам и зачетам.
Но зато сегодня она развалилась на своем месте в кабинете преподавателей и отслеживала отметки своих подопечных через линк. Студенты старшего курса старались не за страх, а за пряник. Суровый куратор пообещала проигнорировать при обязательном обходе несколько комнат. Младшие курс просто боялись «доброго напутствия» мисс Эртайн.
– Всем доброго дня, – дверь в кабинет открылась и мистер Данборт самолично внес в кабинет огромную корзину с цветами. Илзе напряглась.
– В этом году институту предстоит с честью выдержать проверку на профессиональную пригодность. Для кого-то это уже рутина, а у кого-то первый опыт, – Девон Данборт широко улыбался, – и по этому поводу хочу вас немного порадовать.
Раздав преподавательницам цветы, а отсутствующим положив букеты на столы, Девон подмигнул Гарвести:
– Простите, капитан, я цветов для вас не припас.
– Упаси Магрит, мистер Данборт, – усмехнулся Кассиан.
– С упаковкой аккуратней, там внутри конфетки, – предостерег Девон, – именные. Заказывал оптом и получил неплохую скидку.
– Какая проверка, когда учащиеся отпущены на каникулы? – Миссис Эдингтон брезгливо поджала губы и, свернув тетрадь в трубку, спихнула подношения попечителя в мусорную корзину.
– Будете экзамены сдавать, как ученики, – сладко улыбнулся Данборт, – а профессиональные действия будут оценены после возвращения наших деток. Приятного дня.
Илзе покосилась на букет. Она искренне сожалела, что не обладает такой же волей и характером как миссис Эдингтон – скинуть «подарок» в мусор хотелось невероятно. Но с другой стороны, цветы не виноваты, что их купил мерзкий человек, то есть, элл.
– Вот как он умудряется, одним визитом испортить настроение всем? Тьфу, а не мужчина, – миссис Эдингтон решительно взяла корзину и подошла к дверце «уничтожителя». Решительно поставив ведро внутрь она со злостью захлопнула дверцу. И через минуту забрала чистое ведерко, а по кабинету поплыл озоновый аромат.
– Вы очень строги к попечителю, – робко произнесла миссис Чаберли.
Миссис Эдингтон круто развернулась, смерила инструктора долгим взглядом и процедила что-то вроде «ущербных и калек не обижаю».
– А попечитель вам – мерзкий тип, – припечатала громче миссис Эдингтон. И как раз в этот момент в кабинет вошла Дария.
– Вы говорите о моем женихе, профессор. Будьте вежливей.
– Корону сними, – тут же фыркнула старуха, – вы одного поля ягоды. Вот уж точно кто друг дружку заслужил, так это ваша парочка. Илзе, идем. Я сказала, идем. Или ты хочешь, чтобы старый, больной человек упал посреди коридора, так и не добравшись до медкабинета?
Миссис Эдингтон стояла посреди учительской подбоченившись и сверлила Эртайн укоризненным взглядом. У Илзе язык не повернулся сказать, что вредная старуха переживет всех присутствующих. А некоторых и не по одному разу.
– Уж не своим ли ядом отравились, профессор? – едко спросила пока-еще-мисс-Никерс.
– Я вам в чай плевала, милочка, каждое утро. Но вы же живы, – царственно бросила Эдингтон и выплыла из кабинета.
Дария зло осмотрела столы, на которые ее жених уложил букеты. И при прочих равных, она была твердо уверена – ее букет брошен максимально небрежно.
