Глава 5. Парольная защита

Семья Джоуи Дэвиса была идеальна. Настолько, что жители Даунерс-Гроув частенько обвиняли их в том, что те заключили сделку с дьяволом. В этой шутке была скрыта ирония, поскольку все знали, что отец Джоуи – пастор в Первой Баптистской церкви Нейпервилла, второго по численности сообщества баптистов в штате Иллинойс.

Пастор Джеб Дэвис среди сограждан стал в своем роде знаменитостью. Слово Божье он нес уверенно и страстно, и прихожане искренне верили, что его устами говорит сам Иисус. Люди каждое воскресенье приезжали издалека, чтобы послушать проповеди Джеба, а дочери этих людей – чтобы полюбоваться на его красавцев-сыновей.

Именно по этой причине, помимо множества прочих, Джоуи ненавидел церковь. Почему-то не слишком приятно было видеть, как девушки многозначительно подмигивают тебе во время проповеди, на которой отец рассказывает о последнем искушении Христа.

– Джоуи, ну когда ты уже заведешь себе девушку? – вот о чем его чаще всего спрашивали в церкви.

– Когда найду ту единственную, – отвечал Джоуи, хотя на самом деле хотел сказать: «Ты не слышала, что ли, как папа на той неделе проповедовал воздержание? Уверена, что хочешь встречаться с сыном такого отца?»

– Чем займешься, когда закончишь школу? – еще один, чуть менее частый вопрос. – Станешь миссионером, как твои братья?

– Вообще-то я поступаю в Баптистский университет Оклахомы, – отвечал Джоуи, борясь с порывом заявить: «Да ни за что. Давать бедным селянам чистую воду и лекарства от СПИДа в обмен на заученные наизусть выдержки из Библии – это не ко мне».

Джоуи был средним из пяти братьев Дэвис. Старшие, Мэттью и Джеб-младший, вершили дело Божье в Уганде. Младшие, Ноа и Питер, были исчадиями Сатаны, с которыми Джоуи не повезло жить в одной комнате.

– Да что вы за нехристи такие? – закричал на них Джо. – Куда вы подевали мою зарядку от телефона? Она у меня на кровати еще двадцать секунд назад лежала!

До отъезда с друзьями оставался всего час, а вещи Джоуи собрать так и не успел. Младшие братья в этом ему никак не помогали и прятали его вещи по углам, стоило ему выйти из комнаты. А потом притворялись, что не при делах, валяясь на двухъярусной кровати и играя в «Моисей: Исход из Египта» на своих «Game Boy».

– Матфей 7:8, – сказал Питер. – «Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят».

– Я по башке тебе сейчас настучу, если не отдашь! – пригрозил Джоуи.

– Он ее спрятал в кита, – заявил Ноа. – Я сам видел, пока ты банные принадлежности собирал.

– Ябеда!

Джоуи вытащил из-под головы Питера плюшевого кита и нашел зарядку внутри его закрытого на молнию рта. Потом треснул брата китом так, что из игрушки вывалился плюшевый Иона.

– А кошелек мой где? – рявкнул Джоуи.

– Матфей 13:50, – процитировал Ноа. – «И ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов».

– Не скажешь, где бумажник – скрежетать будет нечем! – Джоуи вскинул кулак.

– Он его в воздуховод положил! – сообщил Питер.

– Стукачам розгачи!

Джоуи встал на модель Вавилонской башни, которую Ноа сделал из палочек от мороженого, и достал кошелек, раздавив ногами с дюжину глиняных фигурок.

– Ладно, вещи я собрал, – сказал Джоуи. – Тронете хоть что-нибудь, я вам такого Каина с Авелем устрою!

– Мальчики, сюда! – позвала их мать. – Отец хочет помолиться за Джоуи, пока мы не уехали в церковь!

Джоуи с братьями спустился по лестнице вниз к родителям. Над камином в раме висела картина, на которой обнимались пастор Джеб и Иисус Христос – в одинаковых рясах, как будто они были в одной команде по боксу. Отец стоял прямо перед картиной, одной рукой опершись на камин, а в другой держа свои заметки для грядущей проповеди. Жена ходила вокруг него, отряхивала ему костюм и обрезала все лишние ниточки, какие могла найти.

Джоуи трудно было поверить, что такие люди, как Джеб и Мэри Дэвис, способны вызвать скандал, но в городе о них чесали языками с тех самых пор, как они переехали в Даунерс-Гроув в конце 80-х. Мать Джоуи была белой, и межрасовой паре пришлось нелегко, когда они обустраивали собственную церковь в консервативной части города. В первое время пастору Дэвису жилось тяжело, но чем больше он выступал против дискриминации, тем больше у него становилось последователей. Теперь многие соглашались, что именно пастору Дэвису удалось сплотить местное сообщество.

Слушая все эти истории, Джоуи гордился родителями и одновременно совсем их не понимал. Джебу и Мэри пришлось преодолеть столько препятствий на пути к принятию, а они после этого стали использовать свой статус, чтобы точно так же принижать других людей. В проповедях Джеба было немало сострадания, но он не лез за словом в карман, когда речь заходила о тех, кто по его мнению был любви Господа «не достоин».

Джоуи не знал, иссякло ли у его родителей милосердие или просто все лидеры и новаторы рано или поздно становятся лицемерами.

Пастор дочитал заметки и спрятал за лацкан пиджака.

– Бог добр, бог добр, бог добр, – пропел он негромко. – Что ж, мальчики, собирайтесь вокруг. Помолимся за Джоуи перед его отъездом.

Члены семьи Дэвис собрались вокруг кофейного столика, взялись за руки и закрыли глаза. Ноа и Питер во время молитвы всегда играли в игру – кто кого ухитрится пнуть сильнее так, чтобы не заметили. Придумали эту игру еще Мэттью и Джеб-младший.

– Отче небесный, – начал пастор. – Этим прекрасным воскресным утром мы хотим поблагодарить тебя за все твои дары. Мы благодарим тебя за наш дом, за нашу семью, за то, что позволяешь нам нести твое благодатное слово.

Когда Джоуи молился, он всегда представлял Бога Йеном Маккелленом, который вальяжно развалился на облачке и слушает молитву через старый золотой телефон с диском. Джоуи не знал, ценит ли Бог благодарности отца или думает иногда: «Да сколько можно, давай уже к сути, подхалим ты мелкий!»

– Отче небесный, ты даровал нам столько благ, и все же мы вновь обращаемся к тебе с нижайшей просьбой, – продолжал пастор. – Прошу, позаботься о Джозефе – он отправляется в путешествие со своими друзьями Кристофером Коллинзом, Самантой Гибсон и Морико Исикава…

– Да, папочка! – вдруг раздался громкий страстный голос.

Все Дэвисы разом открыли каждый по одному глазу и принялись переглядываться, не зная, откуда он идет.

– Что это было? – спросила Мэри.

Все трое сыновей пожали плечами, и пастор Джеб продолжил молитву.

– Отче небесный, мы просим тебя сохранить Джозефа и его друзей от всякого несчастия в пути. Даруй им мудрость поступать ответственно и благоразумно. Пусть страх перед гневом твоим убережет их от греха. Пусть Джозеф вернется человеком лучше, мудрее и праведнее, чем он есть ныне…

– Да, папочка! – снова раздался загадочный голос.

– Мальчики, во время молитвы никакой техники, – строго сказала Мэри. – Вы прекрасно знаете правила.

– Мой геймбой наверху! – сказал Питер.

– И мой тоже, – добавил Ноа. – Это, наверное, телефон Джоуи.

– Мой телефон таких звуков не издает, – возразил тот.

Джоуи вытащил телефон, просто чтобы убедиться в этом. И тут же вытаращил глаза, увидев экран. Он ошибся – голос действительно был из телефона.

– Да, папочка! Да, папочка! – простонал страстный голос, и на экране всплыли два новых уведомления.

Быстрее ветра Джоуи переключил телефон в режим самолета и сунул в карман, пока больше никто не увидел.

– Джозеф, что это такое? – спросила Мэри. – Почему твой телефон издает подобный звук?

– Простите, это все «Candy Crush», игра такая, – солгал Джоуи. – Четыре новых уровня надо пройти. Пап, я снова с тобой и с Богом.

Мать сурово посмотрела на Джоуи, а отец закончил молитву:

– Отец небесный, позволь Джозефу насладиться последними неделями с друзьями перед поступлением в колледж. И снова мы просим тебя присмотреть за Мэттью и Джебом-младшим, что несут твое благодатное слово в Уганде. Во имя Иисуса Христа. Аминь.

– Аминь, – повторили остальные.

– Ноа, Питер, обнимите брата на прощание и садитесь в машину, – сказала Мэри.

Братья Джоуи оттоптали ему все ноги и убежали из дома прежде, чем он успел поймать их за воротники.

– Дети, вы тешите Сатану! – крикнула Мэри им вслед, а потом обняла Джоуи и поцеловала его в щеку. – Береги себя и не забывай звонить и писать.

– Хорошо, – ответил Джоуи.

Мать вышла из дома и направилась к микроавтобусу. Пастор Джеб сына обнимать не стал, а вместо этого взял за плечи и посмотрел прямо в глаза.

– Времена сейчас тяжелые, Джозеф, – сказал он очень серьезно. – Ты отправляешься в путешествие по опасному миру. Не рискуй понапрасну, понял?

– Хорошо, – ответил Джоуи. – Пап, незачем снова лекцию читать. Если кто-то ко мне привяжется, я просто уйду, как ты учил.

– Славно, – ответил Джеб. – И помни, сын, – Бог все видит.

Пастор замер за пару секунд, чтобы Джоуи как следует осмыслил эти слова.

Тот сглотнул.

– Я тоже буду скучать, пап.

Отец крепко хлопнул Джоуи по спине и пошел к двери. Джоуи побежал к себе и смотрел, как его родственники забираются в микроавтобус и уезжают. Только когда они совсем скрылись из виду, Джоуи закрыл жалюзи, подпер дверь креслом на случай, если они вдруг вернутся, и вытащил телефон, чтобы посмотреть оповещения.

Джоуи нажал на уведомление, и на экране открылось приложение гей-знакомств. Символом «ManNip» служил подмигивающий кот с острыми зубами, огромными бицепсами и четкими кубиками. На карте было отмечено местоположение геев в ближайших городах. Маршрутная опция там тоже имелась, чтобы геи из других городов знали, когда и куда путешествует пользователь.

И, что важнее всего, приложение было бесплатным, а значит, родители в своих счетах его не найдут – и это большой плюс.

Джоуи только накануне скачал «ManNip» и поверить не мог, что ему уже пишут. Он создал фальшивый профиль под именем Джея Дэвисона – двадцатидвухлетнего студента антропологии в чикагском Северо-Западном университете. Загрузил фотки своего торса и обрезал лицо везде, кроме снимков издалека, узнать на которых его было невозможно.

Джоуи просмотрел сообщения от парня по имени Брайан К и почувствовал, как в животе у него затанцевали бабочки.

Прежде чем ответить, Джоуи изучил профиль Брайана. Тот, судя по фото, был высоким с очень сильными руками и широкой улыбкой. Брайан утверждал, что ему двадцать восемь лет и он работает архитектором в Сан-Диего. На некоторых фотографиях он даже был в каске и держал в руках чертежи здания. Джоуи знал, что люди не всегда пишут правду о себе в приложениях для знакомств (в том числе и он сам), но выглядел Брайан весьма убедительно.

Пятнадцать черновиков спустя Джоуи ему ответил:

По всему телу Джоуи, как поезд по туннелю метро, пронеслась волна адреналина. Он никогда еще даже не разговаривал с другим геем, и вот, пожалуйста, уже планирует свой первый сексуальный опыт. Джоуи ощутил прилив восторга и ужаса, будто только что ограбил банк.

Джоуи знал, конечно, что секс до брака и гомосексуальность не противозаконны (теперь, по крайней мере), но ему всю жизнь внушали, что и то и другое – смертный грех. По словам пастора Джеба, Джоуи совершенно точно будет гореть в аду, если уступит своим гомосексуальным порывам. Но если отец ни разу не ошибся, обещая людям вечные муки, народу в геенне огненной и без того уже навалом.

Может, бог пересмотрит свое мнение на тему геев, чтобы освободить немного места?

Джоуи представил себе эту сцену, как в фильме: Бог (Йен Маккеллен) заходит в большой небесный зал заседаний, а с ним – Моисей (Дензел Вашингтон) и Иисус (Идрис Эльба).

– Ребят, я тут насчет геев передумал, – говорит Бог. – Вероятно, следование физиологическим позывам, с которыми человек родился, – не так ужасно, как убийство, изнасилование и воровство. Не думаю, что они заслуживают ада, и вообще мне стыдно, что я такое придумал.

– Отличное решение, по-моему, – отвечает Моисей. – А то нам тут как раз поступают жалобы о том, что ад уже битком набит. Мы не знали точно, что ответить, потому что, ну, это ведь ад все-таки, чего они ждали-то?

– Полностью согласен, пап, – добавляет Иисус. – Я всегда говорил, что люблю всех людей в мире. За годы, конечно, мысль успели исковеркать, но напомнить правду еще не поздно.

– Значит, решено, – соглашается Бог. – Начнем с того, что геев сделаем невероятно красивыми, а лесбиянок – способными на совершенно что угодно, чтобы все поняли, что я их благословил. Геи будут учить весь остальной мир веселиться и постепенно завоюют людскую любовь, пока на всей земле не воцарится всеобщее принятие и брачное равенство.

– А как же те, кто все равно верит, что это против твоей воли? – спрашивает Моисей. – Поверь, я знаю, как бывают упрямы люди, когда речь заходит о переменах.

Бог думает секунду, а затем дает прекрасный ответ:

– Мы сделаем сообщество геев терпимым ко всем расам, культурам и народам, и станет очевидно, что они вершат мою волю.

– А если люди предпочтут это проигнорировать? – спрашивает Иисус. – Я ведь, если помнишь, тоже не сразу смог их убедить, что вершу твою волю.

Бог чешет бороду и еще немного размышляет.

– Придумал, – отвечает он. – Мы сделаем так, что очень многие дискриминирующие геев люди заодно будут отрицать признаки глобального потепления, и таким образом получится, что в разрушении планеты виноваты гомофобы. Никто не захочет их слушать, и в конце концов геев примут все.

– Гениально! – восклицает Иисус. – Должно получиться.

– Отличный план, – добавляет Моисей. – Вот поэтому ты – Бог.

Эту сцену Джоуи повторял в своем уме, как в театре, много раз, но на такое представление его семья билетов никогда не купит. Как бы ни менялся мир, Дэвисы со своей церковью следовать за ним отказывались наотрез. Другие церкви и конфессии двигались вперед, а сообщество баптистов Нейпервилла гордо шествовало в обратном направлении.

Люди в жизни Джоуи в своем презрении к геям были так грубы, что он боялся утонуть в пучине вины и стыда от их слов. Но порой он даже был почти благодарен им за честность. Джоуи знал, что его не примут, а потому мучиться вопросом о том, примут или нет, ему было уже незачем.

К счастью, Джоуи в отличие от других подростков было также незачем волноваться о том, что правда всплывет. Он был сыном священника и повидал из-за этого немало трудностей, но и защищаться научился отлично. С годами Джоуи наловчился виртуозно уклоняться от неудобных вопросов и менять темы, а когда не выходило – просто оправдывал отсутствие интереса к девушкам религией своей семьи.

Подавлять свои желания Джоуи тоже научился в совершенстве. Он со средней школы знал о том, что гей, но идею отношений с другим парнем откладывал на будущее, как какую-нибудь поездку. Джоуи не рассчитывал на секс в ближайшее время, скорее внес его в список дел, которые нужно успеть попробовать в жизни.

Но он становился старше, гормоны бушевали все яростнее, и сопротивляться было все сложнее. Все было как у других парней в его возрасте – будто внутри Джоуи сидел в клетке огромный сексуально возбужденный Халк, жаждущий вырваться на свободу.

Вот только остальные подростки постоянно разговаривали и шутили об этом, снимая напряжение, а Джоуи не мог себе такого позволить, чтобы не вызвать подозрений.

В выпускном классе мучения достигли пика. Джоуи ощутил, что просто взорвется, если не испытает плотских чувств – даже не секса, а хоть чего-нибудь, отчего почувствует себя живым и свободным. Найти себе парня в баптистском университете ему не светило, поэтому Джоуи должен был успеть раньше. И если получится, то одно воспоминание об этом, вероятно, поможет ему подавлять свои чувства еще несколько лет.

Возможности лучше, чем летняя поездка, у Джоуи не было. Вместе с друзьями он будет очень далеко от дома, и если переспит с парнем так, что никто не узнает, не узнает и его семья. План был идеален, и Джоуи готов был его воплотить.

– Да, папочка! Да, папочка! – Он получил новые оповещения от ManNip.

Сердце Джоуи бешено заколотилось, когда он понял, что уже всего через несколько часов лишится девственности (по крайней мере, он надеялся на это). Нетерпение росло, и в штанах становилось все теснее. Пора было спешить к друзьям, но Джоуи нужно было спустить пар перед уходом.

Он открыл ноутбук и кликнул на папку «Школа». Затем, как по цифровому лабиринту, он прошел еще через несколько папок, маскировки ради названных «Колледж», «Заявления», «Письма о приеме» и так далее. В конце концов он добрался до запароленной папки «БУО». В папке были фотографии актрис в бикини и моделей топлесс, но это была только ширма на случай, если кому-то из братьев удастся зайти так далеко. Джоуи искал вторую запароленную папку под названием «Грех».

Эта была сокровищница, в которой хранились фотографии актеров, спортсменов и моделей-мужчин без рубашек – в том числе Кэша Картера и Тоби Реймоса из «Чудо-ребят». Еще там были видео и кадры из профессионального и любительского гей-порно, которые Джоуи скачал из интернета. Все, о чем он только мог фантазировать, было совсем рядом – свободной рукой подать.

Джоуи радовался тому, что сумел так хитро скрыть свою коллекцию, но досадовал, что ему вообще приходится так ухищряться ради этого. Неискренность, в которой приходилось жить Джоуи, тяжким грузом давила ему на плечи. Каждый раз, когда он открывал папку «Грех», этот груз становился все тяжелее. Джоуи так долго носил его, что не мог уже и представить, каково это – жить свободно.

Совсем как фотографии на компьютере, Джоуи скрывался под множеством слоев лжи, и только очень умелый хакер сумел бы обнажить его суть.