3
ГОСТИ В ПОРТУ
Фаарроддан о’Конооарр, принц нирский, прибыл в Альра-Ган сэлту спустя, и его появление стало для Дуана довольно приятной, хоть и полной неожиданностью. Юноше отвели те же покои, где он жил во время празднеств Отлива, но доложить об этом или не сочли нужным, или же, что вероятнее, просто не успели. Поэтому, выйдя вечером на свой балкон и заметив этажом ниже знакомый долговязый силуэт, король Альра’Иллы не сразу поверил глазам.
Принц стоял у перил и смотрел вперед. Он, видимо, задумался так глубоко, что не услышал оклика. Тогда Дуан, ловко перебравшись через свою колончатую перегородку и уцепившись руками за ее край, спрыгнул. Капитан «Ласарры» сделал это почти по-кошачьи бесшумно, но юноша все равно подскочил как ужаленный и развернулся всем корпусом, молниеносно вскинул старый пистолет с рукояткой из светлого дерева. Смеясь, Дуан задрал руки кверху.
— Это всего-то я. Здравствуй, Арро.
Принц быстро сунул оружие обратно в кобуру.
— Прости, я…
— Стал осторожнее за время странствий? — Дуан подошел и пожал ему руку. — Похвально.
Арро промолчал. Приглядываясь к нему, Дуан не мог не заметить: тонкая кожа стала смуглее и грубее от загара и ветра, а в пожатии явно прибавилось силы. Взгляд серых, почти прозрачных глаз, оставался спокойным, правда, это было иное спокойствие, не как в желтых глазах Кеварро. Менее… тяжеловесное, продиктованное не приобретенными с Приливами умом и опытом, а еще не исчезнувшей безмятежностью юности. Спокойствие советника утешало. Спокойствие принца — вселяло надежду.
— Ты не напал на ее след? — тихо спросил Дуан. — Не встретил кого-нибудь, кто бы видел ее?
Арро еще пару мгновений просто смотрел на него, потом покачал головой.
— Поэтому я и не набрался мужества сам показаться тебе на глаза. Мои странствия не принесли никаких подсказок и никаких радостей, одни только вредные привычки да пару шрамов от стычек с разбойниками.
С этими словами принц вынул из кармана мешочек и небольшую, тоже светлую резную трубку. Дуан стал наблюдать, как он неторопливо набивает ее, а через какое-то время осторожно произнес:
— Я нанял нескольких следопытов из Агонады, они тоже ищут Розинду. Конечно, их интересует не брак, а деньги, но…
— Какое-то время я путешествовал с одним из них в компании, — откликнулся Фаарроддан о’Конооарр. — Он-то и приучил меня курить.
— Ты молод для подобного яда… но почему-то тебе это идет. Не буду тебя воспитывать.
Говоря, Дуан следил за поднимающимися в воздух колечками сладкого дыма. Табак, который курили на «Ласарре», пах не так, грубее и резче, но все же и этот дымок оживлял память. Беспокоил ее, заострял какие-то отдельные швэ и одновременно подчеркивал расстояние до них, становящееся день ото дня все больше и больше. Разгоняя дым ладонью, Арро произнес:
— Я приехал совсем ненадолго, отсюда направляюсь в Тур. Нанимаю корабль с командой, иду за море на новые поиски.
— Я очень хотел бы поехать с тобой, — помимо воли вырвалось у Дуана.
Принц взглянул на него в упор.
— Говорят, ты путешествовал водой уже несколько раз. Ты весьма неравнодушен к морю.
— А разве можно, зная, что оно существует, быть равнодушным? — Дуан натянуто, тоскливо улыбнулся. — Вряд ли.
Но серые глаза Арро продолжали пытливо и внимательно смотреть на его лицо.
— Мой отец говорит, у вас это семейное.
Дуан удивленно наклонил голову к плечу. Слова показались ему по меньшей мере дикостью.
— Забавно, вот только мой дед носил прозвание всего лишь Ученый и, наверно, именно потому так рано погиб. А мой отец использовал море, чтобы удовлетворять свою жажду крови. Никто из нас никогда не любил море как…
Дуан запнулся. Принц поднял голову и выпустил вверх еще несколько колец сладкого дыма.
— Как?.. — тихо переспросил он.
— Как свободу, — мягко отозвался Дуан и посмотрел на дальний край неба. — Как убежище от боли. Как дом.
— Дом… — повторил Арро, будто пробуя это слово на вкус, выдыхая вместе с табачными волнами. — Думаю, мой отец просто далек от понимания разницы. А я… мне кажется, я понимаю. Или пойму чуть позже.
Дуан улыбнулся: почему-то он и не сомневался. И он уже собирался сказать принцу Фаарроддану о’Конооарру, насколько благодарен за это понимание, но со стороны моря донесся вдруг протяжный низкий звук, похожий на рев косатки. Услышав его, принц замер с трубкой возле губ. Звук повторился — на этот раз трижды, но более коротко.
— Что это, Ино?
Рука Дуана машинально потянулась к поясу, но не нашла там оружия. Он прислушался и явственно различил, как в конюшнях заходятся беспокойным ржанием лошади — все разом, очень громко, как в хоре. Рев повторился. Еще трижды. И еще. А потом его соло разбавили отдельные людские крики.
— Рог. Это боевая тревога, Арро. Кажется, кто-то напал на порт. Или… — В этот момент взгляд зацепил странные густо-красные полосы, расцветившие море. — Что-то.
* * *
Дуан все стремительнее гнал коня вперед, но Арро не отставал. Они вылетели прочь из Альра-Гана, а по набережной мчались, уже слившись с огромной кавалькадой солдат. Стража Гробниц, Лесная Стража, Дворцовая, Городская и, конечно же, Береговая — все неслись в одном направлении. Голубые, зеленые, красные, серые и темно-синие плащи мелькали вокруг, развеваемые усиливающимся ветром. Море по левую руку, еще недавно спокойное и бирюзовое, алело, рокотало и вспенивалось.
— Что это такое? Что? — тщетно допытывался принц.
Стиснув зубы, Дуан огрел хлыстом по крупу чьего-то коня. Тот вместе со всадником прянул в сторону, освобождая дорогу. Король Альра’Иллы ускорился, но и на этот раз нирец не отстал. Они обошли стражу, провожаемые тревожными окриками, и свернули туда, где краснота воды становилась особенно густой и почти невыносимо противоестественной, а вместо кораблей плавали едва узнаваемые обломки дерева и обрывки тряпья. Тут начинался Малый Порт, где швартовались, в основном, рыбацкие лодки, редко используемые служебные суда и внеплановые гости. Из этого места все еще трубили призыв о помощи, правда, как только король и принц проскочили высокие, в три человеческих роста, ворота, рог будто захлебнулся. Стало пронзительно тихо.
Дуан с Арро остановились и оглядели открывшееся пространство: голую набережную, силуэты складов, одиночную верфь и все те же плавающие в море свежие обломки, будто корабли раздавила рука великана. Воздух казался здесь темнее, тени — гуще.
— Нужно избавиться от лошадей, — прошептал Дуан, снова и снова косясь на алую воду. Здесь она, доходя почти до края каменных молов, пенилась совсем чуть-чуть и была ровной. — Слишком много шума. И ради Светлых, Арро. — Он натянул поводья, осаживая Круфа. — Прекрати пока спрашивать, что это.
Принц кивнул. Дуан спешился и похлопал коня по спине.
— Пошел отсюда.
Умная морда смотрела на него вопросительно; уши были настороженно, испуганно прижаты. Сомневаться не приходилось, Круф тоже чувствовал. Но уходить не хотел.
— Прочь! — повторил Дуан и щелкнул в воздухе хлыстом, очень близко от внимательных лошадиных глаз.
На этот раз конь все же подчинился и, обиженно фыркнув, рысцой побежал обратно. Он чуял за воротами других лошадей и, конечно, чуял там безопасность. Следом Дуан отправил лошадь юного принца, мельком подумав, что стоило бы отправить и его самого. Было бы это так просто…
Но Арро уже отошел далеко вперед, озираясь и прислушиваясь. В опущенной руке был пистолет.
Дуан бросил хлыст, проверил, легко ли выходит из ножен меч, и произнес:
— Ты не хочешь все же вернуться ко…
Вода плеснула на последнем звуке, и нирец замер. Перед ним выбирался, почти вываливался на мостовую солдат в синем плаще Береговой Стражи. К правому запястью привязан был рог, лицо казалось бледным и отекшим. Дуан увидел это издалека и требовательно позвал:
— Арро! Подойди ко мне немедленно!
Нирец стоял как вкопанный, ничего не понимая. Дуан уже быстро приводил в готовность пистолет, засыпая на полку порох, а про себя молился, чтобы все же оказался не прав.
— Вам нужна помощь?.. — прозвучало впереди. — Вы ранены?
Крупный долговязый стражник встал, сделал к принцу пару шагов и покачнулся; голова пьяно мотнулась вперед-назад. С плаща и волос все капало и капало, сапоги хлюпали. Арро с участливым беспокойством спросил:
— Это вы трубили? Что здесь…
Оставалось быстро передернуть затвор. Но Дуан не успел.
С чавкающим хрустом челюсть стражника разошлась; из распахнувшегося рта потянулось вперед красно-розовое, покрытое жесткими волосками щупальце. Начало его, уходившее в воду, в тот же миг изменило свою расцветку, перестав сливаться с камнями набережной. Руки человека, поднявшись, потянулись к горлу о’Конооарра. Неспящий распахнул глаза.
Принц среагировал быстрее, чем можно было рассчитывать: выпалил в упор и сдал назад, тут же начиная готовить оружие к новому выстрелу. Все его лицо и рубашку забрызгало кровью; тело стражника завалилось на мостовую. Щупальце быстро поволокло наживку назад, но Дуан, подскочив, перерубил его мечом, и оно бешено задергалось обеими своими частями — целой и отсеченной. Вода закипела, краснея еще гуще. Дуан сжал плечо нирского принца и оттащил юношу подальше. Арро не сопротивлялся; глаза его были расширены, как у ребенка, впервые увидевшего кошмар. Вряд ли он, житель холодных краев, в воды которых никогда не заплывают морские твари, мог хотя бы представить себе подобное.
— Беги назад! — велел Дуан, пытаясь по застывшему взгляду понять, насколько хорошо его слышат и слышат ли вообще. — К моим!
— Что за…
— Скажи страже, что я здесь, пусть шлют часть людей на склады, нужно больше пороха и зарядов. Ее потребуется отвлечь, пока я…
Принц неожиданно снова вскинул пистолет и выстрелил ему через плечо. Полуоглушенный Дуан обернулся; на набережную упал еще один стражник в синем. Щупальце, рванувшееся сквозь вспоротый живот, упрямо продолжило ползти к сапогу короля. На волосках остались длинные серо-розовые жгуты и шматки внутренностей.
— Молодец, — одобрительно произнес Дуан, давя щупальце носком и отскакивая в сторону.
Арро не улыбнулся. Его все еще поднятая рука совсем не дрожала.
Ворота распахнулись, впуская сразу несколько десятков солдат. Увидев впереди короля и принца, они принялись осаживать лошадей. Остолбенев, перешептываясь, они силились удержаться на месте и, скорее всего, не совсем понимали, почему животные под ними постепенно приходят в ужас. Замешательство было крайне несвоевременным. Привлекая всеобщее внимание, Дуан махнул солдатам.
— Осторожно! Будьте начеку! Сейчас они…
Пока он, напрягая связки, орал эти слова, из воды вышвыривало новых и новых неспящих. Качаясь и едва передвигаясь, исторгая из себя красные щупальца, они шли живым навстречу. Лошади стали шарахаться, налетая друг на друга, истошно заржали. Солдаты же легко узнавали тех, с кем, возможно, еще недавно пили в портовом трактире, и, спешиваясь, тоже в ужасе пятились.
— О Лува Всесветлая… — доносилось то и дело со всех сторон.
Некоторые гости со дна, судя по отслаивающейся коже, остаткам заморских доспехов, а кое-где — выпиравшим костям и наросшим моллюскам, были менее свежими. От одного их вида юнцов, равно как и некоторых взрослых мужчин, выворачивало наизнанку. Другие стражники беспомощно молились, третьи падали, попадая под копыта собственным коням. Сухопутные, подумалось Дуану, впрочем, скорее с досадой, чем с презрением. Чего еще можно было от них ждать?
— Наизготовку! — скомандовал знакомый голос. — Что вы таращитесь, быстрее, всех вздерну!
Это появился в толпе Габо ле Вьор. Он спокойными отточенными движениями приводил в готовность винтовку. Золоченая кольчуга блестела на узкой груди, несобранные волосы стояли дыбом. Вполне возможно, он заявился прямиком из чьей-нибудь спальни, но стоило ему рявкнуть — и почти все, кто готов был обмочиться и обратиться в бегство, очнулись и повернулись к неспящим лицом. Человека они боялись больше, чем чудовище. И Дуану это о многом говорило.
Смрад смерти чуть разбавило запахом дыма; хрипение и чавканье — хлопками стрельбы. Солдаты группировались или просто сбивались в кучи, другие отбегали подальше, чтобы залечь, третьи прогоняли перепугавшихся, бесполезных коней. Дуан, больше не глядя на советника по Безопасности, стрелял уже из двух пистолетов; принц Арро стоял с ним спина к спине. Он полностью пришел в себя и не промахивался. Вспомнив и подсчитав примерное количество прозвучавших выстрелов, король Альра’Иллы быстро передал ему свой третий пистолет.
— Так ты скоро останешься без пуль. Когда это произойдет, возьми меч. Не подпускай их вплотную ни в коем случае.
Говоря, Дуан озирался. Неспящих было много, очень. Но, кажется, в последние полшвэ они вылезали уже не с такой частотой, это значило, что…
— А что ты собираешься…
…Это значило, что она иссякала. Пора.
— Ино!!!
Дуан бросил клинок к ногам принца.
— Ты куда? — Пальцы попытались схватить его за запястье, но не успели.
— Прикрывай меня! И постарайся остаться в живых!
Больше не оборачиваясь, Дуан бросился к воде. На бегу он ударил попавшуюся по пути тварь рукоятью разряженного пистолета и всадил в кого-то последнюю пулю из второго. После этого капитан «Ласарры» отшвырнул оружие, проверил наличие на поясе ножа и прыгнул с края набережной в алую ледяную муть.
* * *
Вода была не только холодной, но и вязкой, почти как студень. Такое всегда происходило с теми участками моря, где появлялись существа с красивейшим названием шан’ааца — «проклятые жемчужницы». Еще на набережной Дуан сбросил плащ и камзол, но остальная одежда, промокнув, тут же поволокла его ко дну. Впрочем, сейчас это было только на руку: до дна стоило добраться как можно скорее, а уже потом все лишнее можно было бы попытаться скинуть. И Дуан плавными сильными гребками устремился вниз.
Попав на «Ласарру», Ино ле Спада уже почти умел ставить паруса и даже — совсем немного — разбирался в навигации, спасибо Ноллаку. Зато плавал принц прескверно, а под водой не мог пробыть и половины швэ. Конечно же, Багэрон Тайрэ счел это досадным упущением и поспешил нагнать. Методы его обучения разнились по степени мягкости: начинались от простых упражнений с задерживанием дыхания, а заканчивались неожиданными сбрасываниями за борт или — во время общих тренировок — резким хватанием за волосы, запретом выныривать и бодрым напутствием: «Не дергайся, экономь воздух. Пока досчитаю до десяти, ты еще не умрешь».
Так или иначе, благодаря всему этому к шестнадцатому Приливу Дуан отлично плавал. И теперь он пробирался вниз сквозь густую толщу без особого труда, проворнее рыбы. Оставалось только сделать над собой последнее усилие…
…И поскорее открыть глаза.
Он открыл, — чтобы увидеть размытые силуэты тянущихся к поверхности щупалец. На некоторые были нанизаны, как насекомые на нити нушиадских бус, бездвижные мертвые тела, свежие и почти разложившиеся.
Дуан был спокоен: знал, что эти неспящие не нападут. Жизнь возвращается к ним только при попадании на поверхность, сейчас же они — в подобии околдованного сна: тихо покачиваются, а малейшее движение воды развевает их волосы и лохмотья одежды. Море баюкает их. Держит. Кутает и что-то поет на языке, неслышном другим.
Проплывая мимо какой-то девушки, Дуан ощутил смрадный запах взметнувшихся черных прядей. Невольно помедлив, он всмотрелся в то, что осталось от лица: в раздутую опухшую маску с приоткрытым синюшным ртом. Платье было дорогое, пестрое, многоцветное и все еще не сгнило. На шее — ожерелье из красных бусин и кораллов, лодыжки — голые. Девушка могла бы быть очень похожа на…
«Нет. Ничего подобного с ней случиться не могло. Это не она. Не она».
Дуан сказал это себе, ощутив, как тревога отняла запас воздуха на лишнюю швэ. Как можно скорее он поплыл вниз, более не оборачивался. Увиденное могло быть и иллюзией: иногда жемчужницы, чуя врага, создавали их. Дуан на такое уже попадался, когда столкнулся с шан’ааца впервые, у дагирских берегов. Именно там, а также в Другом море, близ агадэровых сагибских пустынь, где, в основном, водились эти твари. Они редко заплывали в более холодные воды Морского Края; вряд ли кто-то в Альра’Илле вообще знал о существовании подобных, тем более — о том, как с ними справиться. В других странах обязанность знать лежала на…
…Соколах. Еще один довод для Совета. Этой мысли Дуан, продолжавший осторожно спускаться ко дну, даже улыбнулся и скользнул мимо очередного недвижного щупальца, старательно обходя стрекучие острые волоски. Галька стала ближе; наконец Дуан увидел свою цель, наполовину врытую в мелкие камни, но прекрасно узнаваемую. Да, он не ошибся: порт рушила именно жемчужница; Темный бог Вудэн, повелитель кошмаров, определенно объявил королю Альра’Иллы войну и нанес новый удар. Створки черной, с нежно-фиолетовым нутром, раковины были широко распахнуты; оттуда и расходились вверх бесконечные, ветвившиеся по несколько раз толстые щупальца. На ощупь они были мягкими: здесь их ничего не защищало.
Дуан опустился, взял в зубы нож и принялся осторожно раздвигать рыхлую, как гниющее мясо, плоть. Никаких резких движений, — так он сможет дольше остаться незамеченным. Еще немного. Немного. Дыхание давалось легко, главное было не думать о происходящем наверху.
Пальцы наконец нащупали небольшой округлый предмет, надежно державшийся на подобии жилы, — вторую раковину. Настоящую, хрупкую, с особой редкой жемчужиной внутри. Средоточие жизни этой твари, что-то вроде ее тан, хотя скорее сердечной мышцы. Дуан оттянул ракушку вверх, вынул изо рта нож и одним резким движением перерубил толстый белесый жгут.
Чудовищное тело затряслось, щупальца заметались. Дуан сбросил единственное, что сбрасывалось легко, — сапоги — и начал выгребать наверх. Теперь он плыл быстро, так быстро, как только…
Одно щупальце схватило его за лодыжку и потянуло назад. Полуобернувшись, он заметил, что шан’ааца зарывается в гальку, ввинчивается в нее быстрее и быстрее, вздыбливает целые снопы камней, расшвыривая их вокруг себя. Дуан ударил по щупальцу ножом; оно выпустило его, но движение отняло еще воздуха и времени. Король Альра’Иллы рванулся вверх, его схватили опять, и новое щупальце стрекалось — все волоски разом пронзили ноги болью, от стоп до колен. Дуан стиснул зубы. Дернулся, поднял голову. Далекая поверхность была темной; Лува уже покинула мир. Понять, что происходило в порту, было невозможно. Жив ли там хоть кто-то?
Дуан изогнулся и ударил клинком снова.
И снова. И еще раз.
Массивное туловище продолжало ввинчиваться в дно безумной каруселью; вокруг мелькали, как гнилые куклы, неспящие. Один за другим они задевали короля Альра’Иллы безвольными руками, волосами, подолами, заглядывали в лицо вывалившимися глазами и проносились мимо. Одно тело прижалось к Дуану в подобии объятья. Мертвая девушка в цветастом платье. Черноволосая. Холодная. Вывалившийся распухший язык, частично поеденный морскими червями, мимолетно задел его щеку.
«Это ты виноват. Во всем виноват только ты, братец, а я так хотела жить. Мразь. Мразь. Мразь».
Дуан не знал, произнесла ли это неспящая или кто-то в его собственной голове, затуманенной нехваткой воздуха, но в то же мгновение осознал, что почти не может пошевелиться.
Девушки рядом не было; последние, еще не втянувшиеся, пустые щупальца тихо качались, как деревья от ветра. Стало тихо. Давяще, всепоглощающе тихо. В такой тишине славно засыпается.
Дуан опять запрокинул голову и вдруг подумал, что умирает в море, по которому где-то движется «Ласарра», и что этого просто не может быть, потому что ему обещали…
«Мы всегда услышим. Я услышу. Я». Но ведь команда ушла по бурным водам далеко, на другую их оконечность. А кто-то другой вряд ли мог бы услышать вырывающийся пузырьками вопль о помощи. Поэтому Дуан не закричал.
Теряя сознание, он, кажется, заметил очередной несомый на него силуэт мертвеца и сомкнул ресницы, лишь бы не видеть более ничего. Его крепко обхватили за плечи обжигающе горячие руки; несколько мгновений — и потянули наверх, быстрее и быстрее. В нос снова ударил запах волос — не смрадный, наоборот, перебивающий так и не рассеявшуюся гниль. Пряный. Сладковатый. Сгоняющий оцепенение. Так пахли волосы только у народа нуц, но на жилистых сильных руках не было звенящих браслетов.
Значит…
Дуан открыл глаза и увидел перед собой знакомое черное лицо. Кеварро, кажется, улыбнулся, прежде чем отпустить его; спустя мгновение оба вынырнули над поверхностью, все еще сохранившей свой красный оттенок, но постепенно терявшей его.
— Смотрите!
— Скорее сюда!
— Они живы!
Над портом зазвенели нестройные крики солдат, заметивших короля и советника. Мужчины подходили одни за другим: перемазанные кровью, испуганные, так и не пришедшие в себя и, возможно, даже не осознавшие, что в действительности случилось. Сухопутные… Ха.
Небо над головой было темно-синим и звездным. Воздух — пронзительно чистым. Настоящим. И почти опьяняющим.
* * *
Дуан отпихнул руки, пытавшиеся вытащить его, и, подтянувшись, сам тяжело перевалился животом через край набережной. Затем все же рухнул, уткнувшись носом в чей-то заляпанный кровью и кишками сапог. Человек отступил на шаг. Дуан поднял взгляд и увидел Габо ле Вьора.
— О. Добрый вечер, советник. Приятная встреча.
Мужчина, грязный и окровавленный, держась за перебитую левую руку, смотрел внимательно, оценивающе и будто бы не без доли уважения. Вот только в первое мгновение король Альра’Иллы успел заметить, что сначала советник смотрел не на него, а на Кеварро, обессилено опершегося на плечи двух солдат Береговой Стражи. И тот взгляд полнился самой испепеляющей злобой.
— Как вы, ваша светлость? — спросил ле Вьор.
Толпа, гудя, подступила поближе. Дуан криво ухмыльнулся, встал на четвереньки и, разглядывая советника снизу вверх, сообщил:
— Вашими молитвами. Надеюсь, они были.
Толпа выдохнула, радуясь, что его величество жив и цел рассудком. Кто-то уже скандировал его имя и аплодировал. Дуан наконец выпрямился, покачнулся и снова жестом запретил страже подходить к себе. Ноги держали неважно, но все же держали. Король Альра’Иллы обеспокоенно повернулся в сторону Кеварро.
Нуц безжизненно опустил голову, волосы занавесили его лицо. Тонкие запястья, покрытые «гусиной кожей», едва заметно подрагивали на окованных броней плечах Береговых. Дуан открыл рот, собираясь его окликнуть, но из толпы солдат навстречу уже спешила другая знакомая фигура. И, разглядывая ее, Дуан невольно фыркнул.
Принц Арро был взлохмачен и весь перемазан кровью; к левому сапогу из дорогой светлой кожи что-то прилипло, скорее всего, кусок чьей-то кишки. Судя по бодрости передвижения, нирец вряд ли получил серьезные раны, но весь вид совершенно не вязался с привычным — строгим, прохладным, аккуратным. О’Конооарр приближался торопливо, но в шаге от Дуана резко затормозил и положил руку ему на плечо. Видимо, так выразилась вся буря его тревоги и облегчения. Король Альра’Иллы улыбнулся; принц улыбнулся в ответ.
— Надеюсь, с вами все в порядке.
— Чуть хуже, чем с вами, но терпимо, — так же сдержанно отозвался Дуан и все же склонился к советнику. — А вы?
Кеварро выпрямился. Золотые глаза, особенно яркие в темноте, скользнули по лицу Дуана.
— Ничего страшного. Я… так и знал, что вы будете в гуще событий, и просто хотел убедиться. Я рад, что успел и что вы выбрались невредимым.
— Я не выбрался бы без вас, та’аш, — откликнулся Дуан, понимая, что остальное скажет потом.
— Ваш отец поступил бы так же.
На этом можно было предложить всем разойтись… однако кое-что еще следовало озвучить немедленно, пока это слышит как можно больше людей. Дуан с достоинством выпрямился, отвернулся от Кеварро, обошел принца Арро и приблизился к ле Вьору, глаза которого снова блеснули всполохом гнева, но тут же приняли выражение полного спокойствия.
— Я несколько удивлен… — вдумчиво, вспоминая, как это делал Талл Воитель, протянул Дуан, — что за свое спасение вынужден благодарить человека, не отвечающего ни за мою безопасность, ни за… безопасность в целом. Я ни в коей мере не намекаю, что вы должны знать всех чудовищ из Морских Книг Общего Берега или же прыгать за мной в воду. Я лишь подразумеваю, что случившееся можно было бы предотвратить, если бы ваши корабли патрулировали воды страны не только на предмет пиратов и заходили в теплые течения. Или… — Заметив прилипшую к плечу водоросль, Дуан брезгливо сбросил ее, не точно советнику на сапог, но достаточно близко. — Что этим мог бы заниматься кто-нибудь другой. Кто-нибудь вроде… гильдии Соколов?
Дуан смотрел в упор, с вежливой выжидательной улыбкой, зная, что сегодня победил. Он торжествовал и собирался это отметить, но сейчас он был всего лишь огорченным и озабоченным страшной бедой правителем. Когда советник по Безопасности Габо ле Вьор виновато отвел взгляд, Дуан покровительственно похлопал его по плечу и напутствовал:
— Подумайте об этом. И это не отменяет того, что вы были великолепны. Быстро сориентировали стражу. Как всегда на высоте.
Губы искривились, будто у советника случился приступ несварения, тем не менее, он ответил:
— Спасибо, ваша светлость. Сделал все, что мог. Война мною не забыта, не люблю стоять в стороне. Я… вообще ничего не забываю.
Дуан покосился на солдат. Они внимательно слушали; кто-то уже шептался между собой. Слово «Соколы» отчетливо прозвучало несколько раз подряд, с разных сторон. Неплохо. Кивнув, король Альра’Иллы вкрадчиво произнес:
— Надеюсь, на Совете вы расскажете всем о случившемся. С цифрами и причинами. А пока я советую вам отдохнуть, чем займусь и сам. — Он отошел, глянул в толпу и потребовал: — Карету для советника Кеварро! И для меня! И убирайте трупы.
Идя мимо солдат, он чувствовал, с какой злобой жжет его взглядом оставшийся в развалинах Малого Порта ле Вьор. Это весьма бодрило.
Через несколько швэ, уже рухнув на сидение кареты рядом с советником и принцем, Дуан облегченно рассмеялся, схватил обоих за плечи и сообщил:
— Что бы вы ни сказали, мы едем залечивать раны. То есть пить. В конце концов, мы славно поработали вместе. Хоть один из вас откажется — повешу.
Кеварро, пытавшийся отжать длинные волосы, прервал это занятие и осуждающе покачал головой. Принц Арро только пожал плечами.
— Ты так говоришь, будто после подобного от крепких напитков можно отказаться.
Карета тронулась; Дуан откинулся на мягкую спинку. Двое по обе стороны от него обменялись несколько настороженными взглядами.
— Кстати… может, вас представить?
— Не нужно, — хором произнесли они.
Король Альра’Иллы удовлетворенно прикрыл глаза. Он вдруг подумал о том, что этот вечер многое сдвинул с вроде бы мертвых точек. А если и не многое… то хотя бы собственную убежденность, что в Ганнасе у него совсем нет друзей.
