Глава 13

– Я смотрю, поездка удалась? – Флир насмешливо улыбалась.

Почему-то ее улыбка смущала меня и даже задевала слегка.

Удалась?

Да. Я и не думала, что будет так хорошо.

Я чувствовала, что в моей жизни произошло что-то очень важное, и жизнь изменилась. Но как такое сказать? Рассказать все?

Флир смотрела на меня так внимательно, словно изучая, словно она могла понять все, что я думаю. А может быть, у меня так явно было написано на лице.

– Это было интересно, – сказала я. – Посмотреть Лохленн, проехаться по всем этим местам. Никогда не была так далеко от дома.

– Мне так кажется, Лохленн – не единственное открытие для тебя? – Флир засмеялась. – Ну, и как? Тебе понравилось?

Я поняла, что краснею.

Неужели это так очевидно? Она не может знать наверняка.

И в то же время хотелось сказать ей: «Да! Нам было хорошо! Теперь он мой! Он любит меня, и ты его не отнимешь!»

Флир улыбалась, но в ее глазах был лед.

– Не понимаю, о чем ты? – сказала я.

– Разве? – она недоверчиво подняла бровь. – Он не пытался согреть тебя долгими холодными ночами?

Отрицать глупо. И в то же время я не хотела сейчас это обсуждать. Чем сильнее она пыталась вытянуть из меня, тем меньше я хочу говорить.

– Это не важно.

– Не важно? – удивилась она. – Мы же подруги? Разве ты не хочешь рассказать мне? Я всегда делилась с тобой. Он понравился тебе?

Нет. Не хочу.

Я люблю его, как же мне могло не понравиться?

Зачем ей это?

Я молчала.

Флир изящно пожала плечами, поправила волосы, вышла на балкон.

– А мне он понравился, – громко сказала оттуда. – Такой милый и страстный!

Обернулась ко мне. На ее лице играла победная улыбка, в волосах солнечные блики, она была невыразимо прекрасна сейчас.

Она хочет сказать…

Вдруг вспомнилось, я видела ее с балкона, как-то рано утром, через пару дней после моего неудачного побега. Тогда Флир так же улыбалась, глядя на меня.

Мне показалось, землю выбили из-под ног.

Это невозможно!

– Честно говоря, я думала, он будет более искушен в любовных делах, – Флир чуть запрокинула голову, мечтательно провела по шее кончиками пальцев. – Но, надо отдать должное, огонь и страсть возмещают недостаток опыта с лихвой. Вот уж действительно демон, не знающий усталости! Я думала, он разорвет меня в клочья! – она засмеялась. – Даже дюжина гвардейцев зараз не произвела бы сейчас на меня такого впечатления.

Она говорила что-то еще, но у меня звенело в ушах. Я ничего не слышала.

Не могла поверить…

Нет, я понимала, что это правда. Не могла смириться, принять.

Как же так?

Это было давно?

Я понимала, что у него были женщины до меня, не могло не быть. Но…

– Ты сама виновата, – говорила Флир. – Не нужно было так долго тянуть.

Я сама виновата.

Мое колечко из травы рассыпалось в пыль, ветер унес его…

Как же так?

Я села на кровать, закрыла лицо руками.

Даже не слышала, как Флир ушла. Все кружилось.

Мне так хотелось, чтобы он пришел сейчас, чтобы все объяснил, чтобы сказал, что этого не было, что это ложь… Я хотела и одновременно боялась. «А чего ты хотела? – казалось, скажет он. – Ты сама виновата».

Искупаться с дороги и отдохнуть… Я боялась выходить. Снова боялась встретить его. Потому что не смогу делать вид, что ничего не случилось. И не смогу объяснить, не хватит духу сказать самой.

До самого вечера.

Мне принесли ужин, но есть совсем не хотелось.

Я сидела на балконе в большом кресле, забравшись с ногами, обхватив руками колени.

Не знала, что мне делать теперь.

Звезды начали зажигаться одна за другой.

Так хотела, чтобы он пришел сейчас.

Но его не было.

Я знаю, у него дела. У него вечно куча разных дел, и ему некогда.

Хотелось расплакаться.

– Тиль!

Кажется, я задремала.

Он сидел на парапете балкона и смотрел на меня.

Я…

Наверно, у меня было такое страшное лицо, потому что он тут же спрыгнул, быстро подошел, присел рядом.

– Тиль, что случилось?

– Ничего.

Он нахмурился, поджал губы, решая, что со мной делать.

Небесная Мать, помоги мне!

Надо сказать сейчас. Сразу. Чем дольше молчать, тем сложнее.

Он потянулся ко мне, пытаясь обнять, но я отстранилась.

– Тиль?

Нужно сказать. Я не смогу держать это в себе.

– Флир… она… – тихо сказала я и больше ничего не смогла.

Скажи, что это неправда!

Он дернулся. Я видела, как изменилось его лицо. Он понял… а значит – правда. Все было.

Поджал губы, поднялся на ноги, чуть отошел в сторону…

– Это правда? Скажи мне! У вас с ней… – у меня не хватало сил сказать прямо.

Он обернулся ко мне.

– Да, Тиль. Правда. Я не знаю, что тебе сказать.

– Не знаешь? – я поднялась тоже. – Но почему?

– Почему не знаю или почему переспал с ней?

Он смотрел мне в глаза, стиснув зубы.

У меня дрожали руки от отчаянья, хотелось зажмуриться.

– Почему переспал?

Он молчал.

– Скажи мне! – попросила я. – Скажи мне хоть что-нибудь! Объясни!

– Разве мои объяснения что-то изменят?

– Изменят. Да. Я хочу знать.

– Тиль…

Она сама пришла к тебе, да? Скажи! Ты не хотел, но так вышло?

Как мне со всем этим быть.

Слезы текли по щекам.

– Тиль, каких объяснений ты ждешь от меня? Оправданий? Что это вышло случайно? Что я не хотел? Уж прости, но это женщину можно взять силой, а если мужчина совсем не хочет, то ничего не выйдет. Я хотел и прекрасно понимал, что я делаю. Что тебе дадут мои объяснения? Того, что сделано, уже не изменить.

«Ну, и как она?» – хотелось спросить. «Она лучше меня, да? Она знает, что нужно делать в постели, не смущается и не устраивает истерик. С ней было хорошо?»

– Тебе было хорошо с ней? – спросила я вслух и сама испугалась.

Сейчас он скажет: «да». Как же иначе?

Он провел ладонью по лицу.

– О, боги, Тиль!

Еще мгновение он колебался. Потом как-то быстро, рывком, подошел и обнял меня. Или даже скорее сгреб в объятья, так крепко, что я и пошевелиться не могла.

– Я надеялся забыть тебя, – сказал он, глядя мне в глаза. – Мне казалось, ничего уже невозможно, ты ненавидишь меня и никогда не примешь. Что бы я ни делал, это не имеет смысла. Нужно плюнуть на все и забыть. Ты хотела сбежать. Оставаться рядом со мной для тебя было страшнее бегства в чужую страну и с чужими людьми. Я устал уже биться об эту непробиваемую стену. Зачем мучить тебя и себя? Я думал отпустить тебя, найти тебе хорошего мужа, такого, с каким ты могла бы быть счастлива. Или устроить как-то иначе твою жизнь. И самому уже успокоиться, наконец. Не думать…

Он выдохнул, перевел дыхание.

– Не вышло? – спросила я.

Он усмехнулся с горечью, покачал головой.

– Не вышло. Я не могу тебя забыть. Становится только хуже.

– Почему ты не сказал про Гарана сразу?

Он разжал руки, потом все же взял меня за плечи, сделав полшага назад.

– Этого вообще не стоило говорить, – сказал он. – Посмотри на меня, Тиль. Ты знала меня в детстве, я разгребал навоз в конюшне твоего отца. Потом меня сбросили со скалы. Мне повезло, я выжил, и больше года я жил у Тоура. Потом еще два года меня носило по разным местам, я был грузчиком в порту и гребцом на галерах. Скажи мне, может ли портовый грузчик за пять лет стать королем, не испачкав руки в крови? Что за чудо должно случиться? Ты думаешь, это счастье свалилось на меня само? Нет. Я шел напролом, потому что хотел этого. Я убил твоего брата. Я своими руками убил сотни людей. По моей воле погибли тысячи. Я вел людей в бой, на смерть, убивать. Ради своей цели. Тот мальчик, который сгорел на костре, точно так же погиб из-за меня, из-за того, что мои люди ворвались в город, началась бойня. В чем разница, скажи мне? Почему на одно ты готова закрыть глаза, а на другое нет? Потому, что это не касается лично тебя? Я понимаю… Почему не сказал? Я не верил, что это реально что-то изменит, слишком много и без того…

Он вздохнул, отвернулся, ненадолго закрыл глаза, все еще не отпуская меня.

– Прости, Тиль, – сказал потом. – Мы сейчас не об этом.

Принять все, как есть.

Отчего-то вспомнилось, как он жонглировал яблоками на рынке, как держал за руку, как обнимал меня в реке. Все это было так просто. Там были только мы вдвоем, и ничего больше не имело значения. Можно было не думать ни о чем, отбросить… Ни прошлого, ни будущего, лишь один только этот чудесный момент. Только мы.

– Я не знаю, что сказать тебе, Тиль, – он смотрел мне в глаза. – Мне все время кажется, что оправдываться неуместно. Есть поступки, и они никак не изменятся, что бы я тебе сейчас ни начал объяснять.

Его пальцы на моих плечах чуть подрагивали, все время пытаясь сжаться, но не сжимаясь.

Есть поступки…

То, что было – просто отчаянье.

Я сама пыталась сбежать от него. А он от меня – вот так.

Чуть подалась вперед, прислонилась лбом к его груди.

Это так сложно.

Но понять легче, чем забыть.

– Мой господин выражает свою озабоченность по поводу этой трагедии и надеется на объяснения и компенсацию.

Иллаль-бей церемонно поклонился. Посол Тааракара. Не купца и уважаемого человека Орса на этот раз, а самого эмира. За спиной бея стояли воины. Все они сдали оружие, входя в Небесный Чертог, но вид у них был такой, словно они тут хозяева и каждый может голыми руками разделаться с сотней вооруженных гвардейцев.

– Эта трагедия потрясла меня до глубины души, – сказал Эрнан. – Но вы должны понять моих людей. Они не могли поступить иначе, видя, как принцессу Таррена и мою невесту пытаются силой посадить в лодку.

Адаль-ин-Дидар, тот молодой и косоглазый, что приезжал за мной, был придворным врачом и любимым другом эмира. По крайней мере, если верить словам Иллаль-бея. Эмир скорбит о потере.

– Мне сказали, принцесса шла сама, никто не принуждал ее.

– Мне угрожали, – сказала я. – Обещали убить, если я не подчинюсь.

Все это мы уже обсудили с Эрнаном заранее. Мне было страшно, хоть я и понимала, что Эрнанан меня ни за что не отдаст. Но если дошло до эмира – дело серьезное.

Это все из-за меня.

Эрнан выглядел совершенно спокойным, невозмутимым.

– Вы полагаете, мои люди могли поступить иначе?

– Ваши люди сами принимают решения? – удивился Иллаль-бей.

– Мои люди способны самостоятельно принимать решение в ситуации, когда жизни кого-то из королевской семьи угрожает опасность и необходимо действовать без промедлений.

– Леди Луцилия пока не часть вашей семьи. Она ваша пленница.

– Она принцесса Таррена, этого достаточно. И она под моей охраной.

Посол склонил голову в знак согласия.

– Я полагал, послы, прибывшие с мирными целями, – сказал он, – так же находятся под вашей защитой.

– До тех пор, пока они не решат похитить принцессу из дворца.

– Принцесса принадлежит достопочтимому Орсу, он заключил с Тарреном договор. И вы, ваше величество, как законный правитель и преемник, полагаю, серьезно относитесь к договоренностям ваших предшественников. Иначе, полагаю, Гилтас тоже может считать договор, заключенный с Майлогом, недействительным? А так же Гилтас может вернуть себе Восточный Улар, отошедший к Таррену по старому договору?

Лицо Эрнана было непроницаемым. Я знала, что внутри все кипит, но внешне – лишь холодное спокойствие.

– Полагаю, у вас нет полномочий обсуждать договоренности Гилтаса и говорить от имени Кайлар-шаха.

– Безусловно, ваше величество. Я просто хочу понять…

Это длилось невыносимо долго. Никто не собирался уступать, Иллаль-бей чувствовал за собой всю силу своего эмира, несметных богатств и многотысячной армии Тааракара, он не сомневался в возможности получить желаемое, а Эрнан просто не мог пойти на уступки.

Иллаль-бей хотел меня, компенсации за жизнь Адаль-ин-Дидара, компенсации за задержку и потерю мной девственности и еще крови. Он требовал выдать Лохана, который командовал стражей и отбил меня у тааракарцев.

От компенсации Эрнан не отказывался, а вот отдавать меня и Лохана категорически не хотел.

– Мы вернем деньги, уплаченные достопочтимым Орсом. Треть мы готовы передать сейчас, остальное в течение года.

– У короля Таррена не хватает средств вернуть задаток бедному тааракарскому купцу?

– У короля Таррена деньги не лежат мертвым грузом, все вложено в дело. Возвращать средства, вложенные в прибыльные предприятия, значит нарушать другие договоренности.

Я знала, что в казне нет и трети. За меня хорошо заплатили. Но сейчас казна пуста. Нужно выиграть время.

Отказ выполнять требования Тааракара грозил нам многими бедами. И, возможно, даже войной. Если войну с Гилтасом мы можем выиграть, мой отец вполне справлялся с этим десять лет назад, то прямое столкновение с Тааракаром…

Невольно вспомнились ожившие мертвецы, которых боялся лорд Андрос, которых рубишь пополам, а они ползут на тебя… Страшно.

Я видела, как Лохан стоял чуть позади. Сосредоточенный, внимательно наблюдающий за разговором. Послы требуют его смерти. Как можно выдать человека, который был верен тебе столько лет, сражался рядом с тобой.

Эрнан никого выдавать не собирался.

– Не откажетесь ли вы поговорить в более спокойной обстановке? – предложил Эрнан.

– Надеюсь, ваши люди не решат, что я вам угрожаю? – усмехнулся Иллаль-бей.

Ничего хорошего, понимала я.

Небесный Чертог опустел.

Я тоже хотела уйти, но отчего-то казалось, что оставшись тут, я быстрее узнаю…

Лохан долго смотрел вслед королю, потом тяжело вздохнул и сел на ступени у трона, словно заранее зная, что все кончено.

Из-за меня…

Нет, Эрнан, конечно, не отдал бы меня в любом случае, но и побег сильно испортил дело.

Мне вдруг показалось, нужно подойти, что-то сказать.

– Сэр Лохан… – я остановилась в двух шагах, замялась. Он поднял голову. – Сэр Лохан, простите меня. Это из-за меня все так вышло, и вы…

Он невесело усмехнулся. Наверно, я выгляжу глупой девочкой в его глазах.

– Я выполнял приказ короля, а не ваш, ваше высочество.

– Да… – мне было неловко. – Я не должна была пытаться сбежать. Я не думала, что мой глупый поступок может так…

Я прикусила губу. Не думала, что мой поступок может стоить кому-то жизни?

Он поднялся на ноги. Когда рядом стоит принцесса, рыцарь не может сидеть.

Я едва доставала ему до плеча, приходилось задирать голову.

– Вы принцесса, – сказал Лохан. – Любое ваше действие влияет на судьбы людей, так или иначе. Вы не привыкли к этому?

– Нет, – я покачала головой.

– Когда начинаешь командовать людьми, самое сложное – научиться принимать свою ответственность и не бояться ее.

Мне казалось, он говорит со мной, как с ребенком. Казалось, он едва ли не вдвое старше меня… хотя, думаю, ровесник Эрнана.

– Вряд ли я буду командовать людьми.

– Вы будущая королева, – сказал он.

– И все равно…

– Возможно, я не прав, ваше высочество, но разве можно как-то от этого уйти? Рано или поздно придется принимать решения. Или вы собираетесь всю жизнь просидеть у окна с вышивкой в руках?

Я поджала губы.

Может быть, в первый раз серьезно задумалась об этом. Рано или поздно придется решать самой. Главное, разобраться. Пока я не понимала слишком многого.

– Сэр Лохан, скажите, убийство этого Адаль-ин-Дидара действительно так серьезно? – спросила я.

Лохан помрачнел.

– Простите, ваше высочество, я не слишком разбираюсь в таких вещах. Но, на мой взгляд, это лишь повод. Если бы не было Адаля, был бы кто-то другой.

– Но ведь Эрнан же никогда не выдаст вас?

– Меня? – Лохан болезненно сморщился. – Кто я такой, чтобы ради меня рисковать интересами государства? Бывший наемник. Вообще никто. Моя жизнь ничего не стоит.

– Вы рыцарь… вы один из лучших рыцарей королевской гвардии.

– Кем-то всегда приходится жертвовать, ваше высочество.