Глава 14

Дэрина я встретила внизу, на террасе, выходящей в сад. Он склонил голову, приветствуя меня. Я уже было прошла мимо, но только потом поняла.

Сэр Дэрин служил Хаддину. Он был один из его самых доверенных гвардейцев, он уехал из города вместе с Маргед, охраняя ее и маленького принца. Я не видела его с того дня. А теперь он здесь. Открыто. Просто стоит в саду, не прячась…

Что он здесь делает?

Этого не может быть.

Обернулась.

Он все еще стоял, глядя на меня.

Я помедлила немного и все же шагнула ему навстречу.

– Ваше высочество, – он склонил голову.

– Сэр Дэрин? – осторожно начала я. – Давно вы здесь? Я не видела вас…

– Я был тяжело ранен, ваше высочество. Я думал, что не выживу и Темный заберет меня. Но я дал обет богам, что если они сохранят мне жизнь, если моя жизнь еще что-то значит, то я вернусь и буду служить вам, так же, как служил вашему брату. Это мой долг. Мне пришлось присягнуть на верность узурпатору, но я всегда останусь верным вам.

На его губах играла вежливая улыбка. В его глазах я видела улыбку тоже, но совсем другую… я не могла понять.

На какое-то мгновение показалось, что я не должна ему верить.

Его лицо выражало полную преданность, но глаза… Он смотрел на меня, но взгляд его скользил, словно оценивая, почти так же смотрели на меня тааракарские послы в тот день, когда впервые пришли за мной. Как на вещь.

Но, может, я сама придумываю себе все это? Я плохо разбираюсь в людях…

Я чего-то не понимаю?

Я принцесса, и простой рыцарь не может смотреть на меня как Эрнан – прямо и уверенно, в глаза, не отводя взгляд.

– Я готов служить вам, ваше высочество. И готов исполнять любые ваши приказы.

Любые приказы.

– Даже если мои приказы будут расходиться с волей короля?

– Да, ваше высочество.

– Даже если они будут направлены против короля? Даже если я прикажу его убить?

Он чуть ухмыльнулся… или скорее нет, просто чуть-чуть дрогнули уголки губ.

– Боюсь, я не смогу убить его, ваше высочество, это еще никому не удавалось. Говорят, он бессмертный. Но если вы прикажете…

Если я прикажу!

Как это заманчиво – получить преданного воина, готового сделать все по твоему приказу, даже пойти на верную смерть.

– Вы присягнули на верность королю, сэр Дэрин. То, о чем вы говорите – предательство.

У него чуть дрогнула щека.

– Разве служба законной королеве может быть предательством? Я поклялся богам!

Он был красив, этот сэр Дэрин. Мне не нравился его взгляд, но он сам был красив. Он был молод, высок, у него были изящные черты лица, пухлые чувственные губы, ясно-голубые, словно море, глаза, мягкие кудри, золотистые, словно мед…

Он предлагал свою верность.

Это было слишком для меня.

– Скажите, сэр Дэрин, вы перед штурмом уехали из города с Маргед, охраняя ее. Вы можете рассказать, что случилось?

– Да, ваше высочество, – на его лице отразилась скорбь. – Я был с ними, я защищал их до конца, но ничего не смог сделать…

Скорбь. Горе.

Он сделал все что мог.

До конца?

– Вы видели, как они умерли?

У меня замерло сердце. Сейчас он скажет…

– Да, видел, ваше высочество, – сказал он. – Я ничего не мог сделать. Я пытался защитить королеву и ее сына, но нас было всего десять, а воинов Эрнана больше пятидесяти! Они налетели, словно черная стая воронья. Мы дрались отчаянно, я убил пятерых, прежде чем мне воткнули меч в живот. Я лежал там в луже крови и понимал, что умираю и что все кончено, я уже ничем не смогу помочь.

– Вы видели, как умерли они?! Вы видели их смерть? Как убили Гарана и Маргед? Видели?

Я хотела знать. Должна была услышать. Не о его подвигах и ранах, а о своей семье.

Дэрин нахмурился.

Все видели их мертвыми, как они горели на костре.

– Видел, – сказал он. – Но это слишком жестоко для ваших ушей.

Его глаза – словно море, словно вода…

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне.

– Здесь?

Он огляделся. Словно боясь, что кто-то подслушает или увидит.

– Здесь, – твердо сказала я. – Сейчас.

У меня не хватит сил ждать.

– Они налетели на нас на границе Желтого леса, ваше высочество. Мы останавливались ненадолго, чтобы королева могла покормить Гарана, он все время плакал, хотел есть, дорога пугала его. Он был совсем крохой… Но разве этот демон может кого-то пожалеть? Они налетели на нас черной тучей. И прямо на ходу он выхватил ребенка из рук матери и разрубил пополам.

Ложь…

– Он, это Эрнан? Вы говорите о короле? Он сам сделал это?

– Да, – Дэрин склонил голову. – Об узурпаторе.

Это ложь. Даже тот младенец, что сгорел на костре, не был разрублен.

Эрнан сказал, что Гаран жив. Я верю ему.

Как я могу не верить?

Нет.

– А Маргед? – спросила я.

– Королева… – он насупился, словно размышляя, стоит ли мне говорить. – Он схватил ее… Я видел, как он порвал на ней платье. А потом изнасиловал ее. Прямо там, в поле, на виду у всех. А после перерезал ей горло.

Только не со мной, с Маргед. Сделал то, что хотел?

Нет.

Я не верю.

Этого не может быть.

– Это ужасно, – тихо сказал Дэрин, облизал губы. – Это было ужасно, ваше высочество. Мое сердце разрывается до сих пор.

У меня звенело в ушах.

Еще немного, и я просто упаду, подкашиваются ноги.

– Ваше высочество, могу я попросить вас не говорить никому о том, что я рассказал вам? – осторожно спросил Дэрин. – Вряд ли король запомнил меня. Но если он узнает, что я был там и все видел… Я боюсь, моей жизни будет угрожать опасность. Прошу вас, ваше высочество. Я буду верно служить вам.

Частые-частые вздохи под окном, там, где кусты шиповника. Сладкие стоны, и нетерпеливое, чуть приглушенное рычание. Хочется выглянуть, увидеть… но это не честно.

– Тише, тише, мой медведь! – И легкий, звонкий смех Флир, словно серебряный колокольчик.

Замирает сердце. Небесная Мать…

Они другого места не нашли? Или специально, чтобы я все слышала?

– Ай, ты сейчас мне платье порвешь! – И снова смех.

Выйти и наорать? Сказать, что они мне мешают, пусть идут резвиться в другое место?

– Ах, вот здесь, да! – И снова вздохи.

Убить. Обоих. Даже если там Эрнан с ней… тем более убить!

Я прошлась по комнате туда-сюда. Это не давало покоя.

Почему здесь? Флир ничего не делает просто так. И, судя по вздохам, ее никто силой не заставляет.

Она уже посмеялась надо мной, а теперь хочет унизить еще больше?

– Ах!

Она еще и кричит, так жадно…

Я даже сама не поняла, как вышла на балкон. Там внизу… Буйная зелень и розовые цветы… Мужская спина, крепкая, мускулистая…

– Ты сложишь песню обо мне? – смеется Флир.

– Сложить песню можно лишь познав твою красоту! – он смеется тоже. Его голос – высокий и звонкий, длинные волосы.

Песню! Боги…

Я слышала, как он поет. Рух. Наемник из Сатора, похожий на прекрасного принца.

Хочется смеяться и плакать одновременно.

Хочется упасть на кровать, зарыться в подушках и не видеть, не слышать больше ничего.

Я смотрю, как он сосредоточенно делает какие-то пометки в бумагах. Что-то читает, что-то пролистывает. Рядом стоит полная миска с орехами – простыми, лесными, каких полно на местных холмах, чуть обжаренными… орехи, надкусанное и давно забытое яблоко, кувшинчик с водой. Я смотрю на него и пытаюсь понять.

Если я не смогу верить ему, то кому же тогда верить?

Столько правды на меня обрушилось, что я потерялась в ней.

Зачем Дэрину врать? Зачем?

Эрнан мог соврать, чтобы я приняла его.

Но глядя ему в глаза…

Разум или сердце? Чему верить?

Я верю ему.

Я пришла поговорить поздно вечером. Он попросил посидеть в кресле и подождать. Сейчас он закончит.

Сейчас, Тиль. Сейчас…

Что-то там не сходится у него, что-то не выходит.

Он поднимается на ноги, наливает себе воды, выпивает залпом.

Сейчас, Тиль…

Выходит на балкон и долго стоит, глядя вдаль, туда, где море и облака над водой. В саду немилосердно трещат цикады.

Ему нужно обдумать, найти хитрый ход, найти денег, возможность решить мирным путем.

Сейчас мои вопросы и поиски правды так не к месту.

Я хочу верить ему.

Я смотрю на его широкую, чуть ссутулившуюся спину. Он стоит, опираясь локтями о парапет. Неподвижно. Ветер бьет в лицо.

Подтягиваю ноги, удобнее устраиваясь в кресле, словно в гнезде. Ничего, я смогу подождать.

Мне кажется, я даже начинаю засыпать.

– Тиль, – внезапно говорит Эрнан.

И я понимаю, что он уже не на балконе, а передо мной, я упустила момент, когда он подошел, задремала.

– Мне нужна твоя помощь, Тиль, – говорит он.

– Да, конечно… – я тру глаза, пытаясь собраться.

– Мне нужно золото, Тиль. Все, что у тебя есть: украшения, личные вещи, – он хмурится, и, словно опомнившись: – Конечно, если что-то особенно дорого тебе, то оставь. Но остальное мне нужно.

– Хорошо. Прямо сейчас?

Я встаю на ноги.

Наверно, у меня сейчас такое лицо… Он делает шаг навстречу, пытаясь обнять, но я отстраняюсь. Не сейчас. И дело не в украшениях.

– Не сердись, Тиль, – устало говорит он. – Я понимаю, это не лучшее решение, но сейчас, боюсь, другого уже не найти. Мне нужно все ценное, что есть во дворце. Не сейчас, конечно, к утру.

– Хорошо, – говорю я.

О моих сомнениях мы поговорим позже, сейчас не самое подходящее время.

– Спасибо, – искренне говорит он.

Потом выходит за дверь.

– Мне нужен лорд Иттон, прямо сейчас, – это уже не мне, а кому-то из слуг. – Еще Овар и Мэддок. Если спят – разбудить.

– Говорят, вы даже с принцессы сняли все украшения? – Иллаль-бей задумчиво тер подбородок, и я видела, он совсем не доволен таким поворотом.

Золото перед ним.

– Я использовал те источники, которые посчитал нужными, – сказал Эрнан.

Иллаль-бей хмыкнул.

– Здесь полная сумма? – поинтересовался он.

– Да. Задаток и компенсация в полном объеме. Как мы и говорили. Я прошу передать мои соболезнования эмиру. То, что случилось с достопочтимым Адаль-ин-Дидаром – недоразумение. А также передать, что мы не торгуем наложницами и не выдаем воинов, честно выполняющих свой долг.

Иллаль-бей поклонился.

Я даже не представляю, чего стоило Эрнану провернуть это за три дня. Продать, заложить, обменять все, что было ценного во дворце, вытрясти все, что только можно. Он поставил на ноги всех состоятельных купцов города, всех состоятельных лордов, до которых мог добраться, да и не слишком состоятельных тоже.

Я бы так не смогла. Мне казалось – это унизительно. Словно мы нищие, словно… Но Эрнана это не смущало. Он сам встречался с купцами, обсуждал условия, торговался с таким азартом и легкостью, что я и поверить не могла. Я видела, как некоторые смеялись у него за спиной. Ему было плевать. У него была цель, было принятое решение, а средства его мало волновали.

– По-твоему, лучше война? – удивился он. – Любой способ хорош.

Да, я понимала.

Лучше, чем выдать меня.

Лучше, чем выдать Лохана.

Я видела, что Иллаль-бей хотел конфликта, хотел Восточный Улар, процентов дани Диджаза и Тира, хотел войны, наконец. Но Эрнан взял и выплатил все зараз, и теперь не было достойного повода для претензий.

Я видела, как Лохан напился этим вечером. Вдребезги. Он, выходит, и не верил до конца.

Я слышала, как он подошел.

– Тихо сегодня, – окликнул из-за спины вместо приветствия.

Я слышала, как он спускался к морю, как галька шуршала под его ногами, как хрустнула сухая веточка. Я знала, что это он.

Не ответила.

Море было тихо и спокойно, лениво, волны едва шуршали, переворачивая круглые камешки с боку на бок, но даже не унося их с собой. Ш-шух, ш-шух… Солнце рассыпало мириады бликов на поверхности воды, и небо среди этих бликов отражалось всей своей бездонной глубиной.

Над головой кричали чайки.

– Ты не купаешься? – спросил он.

– Нет.

Он подошел и встал рядом, почти плечом к плечу, тоже глядя на ленивые волны.

– Что-то случилось, Тиль? Что с тобой происходит?

– Ничего.

Как ему сказать?

– Ты избегаешь меня. Это из-за Флир, да? Или что-то еще?

– Я не избегаю.

Он осторожно дотронулся до моей руки, сначала кончиками пальцев, потом уверенно взял, почти пряча мою ладонь в своей.

Я едва сдержалась, чтобы не выдернуть руку. Напряглась. Он почувствовал, конечно.

Отпустил.

Я вру ему. Я, так долго желающая правды, сама начинаю врать.

Он тихо вздохнул.

Нагнулся, поднял небольшой плоский камешек. Подошел ближе к воде, размахнулся.

И камешек запрыгал по волнам – два, три, пять, восемь раз! Эрнан долго глядел ему вслед, потом обернулся.

– Объясни мне, Тиль.

– Я не могу. Я не знаю, как объяснить.

Он поднял еще один камешек, покрутил между пальцев, размахнулся. Этот улетел далеко, но не запрыгал, а с ходу ушел на дно, без всплеска разрезав поверхность воды.

– Я не понимаю, Тиль. Было проще, когда ты кидалась на меня с ножом. Тогда я хоть понимал за что. Теперь не понимаю. Из-за Флир? Ты не можешь простить мне?

Он отчаянно пытался найти ответ и не находил.

– Нет, не из-за Флир, – сказала я.

– Тогда что? Я сделал что-то не так?

– Нет.

Как объяснить ему про Дэрина? Про то, что Дэрин рассказал мне? Про Гарана и Маргед. Но я уже решила, что верю Эрнану, его словам. Я хочу верить именно ему. Если я ему верю, то зачем?

А если Дэрин прав? Если узнав, Эрнан убьет и его тоже.

Еще одна смерть из-за меня.

Зачем Дэрину врать? Зачем ему?

– Ты когда-нибудь врал мне? – спросила я.

Эрнан нахмурился, долго молчал, стоя у самой кромки прибоя. Потом повернулся, подошел ближе ко мне.

– Сложно сказать, Тиль. Бывало, что я не говорил тебе всей правды. Но ложь… нет, пожалуй, я не врал тебе.

– Не врал? Но сначала ты сказал мне, что Гаран мертв, что ты убил его. Потом, что он жив. А не откроется ли потом новая правда? Я хочу знать все. Как я могу верить, если ты ничего не говоришь.

Эрнан подошел совсем близко.

– Тебе что-то сказали, да? Кто-то сказал тебе о Гаране?

– Я не могу сказать тебе. Ты не говоришь мне. Тогда почему я должна рассказывать тебе?

Его глаза вдруг стали холодными, словно изо льда.

– Это очень серьезно, Тиль.

– Конечно, серьезно. Жизнь и смерть всегда очень серьезны. Даже если это жизнь и смерть младенца.

– Тебе самой может грозить опасность. Если к тебе пришли и хотят что-то узнать, то у них в этом свои интересы, ты должна понимать. Я не могу рассказать, иначе через тебя могут узнать другие.

– Я никому не скажу.

Он покачал головой.

– Ставки велики, Тиль. Я не хочу подвергать тебя опасности. Иногда лучше не знать. Тебя могут использовать так, что ты даже не поймешь этого. Если…

– Нет, – прервала я.

Я не знаю, что больше не давало покоя – подозрения, что он может мне врать, или то, что сознательно не желает говорить мне правду. Я имею право знать.

Эрнан смотрел на меня. Долго, пытаясь найти ответ.

– Хорошо, – сказал наконец. – Я разберусь сам.